В коротком промежутке времен, между рождением и смертью, ответственном за то, какими мы станем После.
Висит искрящийся сосуд, наполненный фиолетовым свечением, от которого глазу больно, а на душе совсем не радостно.
Не нам выбирать, станет ли этот свет — нашим, ибо предопределено все.
Но, те пара процентов, что позволяют нам выскользнуть из бесконечной рутины предопределения, те наши надежды и чаяния, что толкают нас вперед, уже повод принять в себя эту страшную силу, ибо без нее слаб человек и немощен, подобен гниющему трупу, что перемещается по полям сражений, давно забыв собственное имя.
Толкаясь в автобусной толчее, скользя в толпе метро, уворачиваясь от соседей по полосам автобана, мы стремительно уносимся, забывая остановиться и вдохнуть полной грудью. Мы всего-лишь пешки в игре.
Мы ждем чудес, воем от злости и плачем от боли.
Чудо Нового Года. Чудо дня рождения.
Пыль, которая сыпется нам на головы, обманывая и удерживая от принятого давным-давно решения.
Принятого, но не исполненного.
Звонок будильника. Звонок телефона. Гудок сирены — какафония звуков, наполняющая нас, сводящая с ума, сносящая самый основной барьер, что отличает человека, от барана — право на тишину.
Вот и спешат вокруг нас люди, заткнувшие уши наушниками, спешат включить по-громче телевизор дома, магнитолу в машине, ибо им страшно жить в тишине, ведь именно тогда в голову приходят мысли.
И уходят, испугавшись пустоты, под сводами черепа.
Фиолетовый сосуд вновь заворочался, разбрызгивая свое содержимое, которое крупными каплми полетело во все стороны, пятная и саля разбросанные вокруг души.
Кому-то повезло избежать, кому-то повезло поймать с лихвой.
Пока эти души здесь, в огромном котле перерождения, это всего лишь слабые метки предрасположенности. Слабые и совсем не страшные.
Это души.
Но души ли это будущих людей — вопрос третичный.
Потому что толпа, обтекающая меня слева и справа, на людей не похожа.
Эти лица, с битым водкой, генофондом.
Эти речи, в которых, через слово мат.
Эти движения, судорожные и трусливые.
Это не люди — это существа потерявшие свой облик, свою речь. Поменявшие жизнь, на правду от кутюр.
Сбежавшие от собственных обязанностей, ибо прекрасно знают свои права.
И я -не человек, ибо собираю фиолетовые кляксы с их душ и радуюсь переполняющей меня злости.
Ибо, пока я зол — я творец!
