Детский сад-7

ПЕРВЫЕ КАНИКУЛЫ

По просьбе читателей.

Напоминаю нынешний детский состав Тёплой Норы.

Буду делить на группы и команды, а также по событиям — так легче считать.

Домашние: Мика, Колин и его сестра Ирма.

Команда Коннора (всего двенадцать вместе с Коннором): Коннор, Мирт, Сильвестр и его сёстры Далия и Лека. Анитра. Каи. Мальчишки-рыболовы и маги (было пятеро безымянных. Теперь знаем историю одного из них, Андриса)

Хельми.

Команда толстяка Стефана (десять): Берилл. Ринд. Вильма. Моди. Тармо и Вилл. Хаук. Лада. Герд. Плюс десятый, который пока остаётся одним из безымянных рыболовов.

Кам.

Оливия. Вади.

Айна и Фаркас.

Дети из команды оборотня Сири: малыш-эльф Корилус. Двое малышей-оборотней (Шамси и Торсти). Двое малышей-людей (Брин и Илмари).

Дракончик Риган.

Орвар и Гарден.

Моно и Лайла.

Космея, её брат Вереск. Мускари.

Пока 44.

Время: первые четыре книги — лето-3 (война с машинами) и осень (проблема с одичавшими оборотнями).

Пятая и шестая книги — весна (библиотека Коннора и знакомство с храмовниками) и лето (принижение эльфов при вампирах и поиски Рунного Смарагда).

Седьмая книга — зима (после шестой) с переходом в следующий год.

Первая глава

Сначала взбунтовалась Анитра.

Терпение лопнуло в одночасье, хотя девушка сдерживала свои чувства в течение всех четырёх месяцев обучения.

Произошло всё ближе к Новому году, когда заканчивался первый семестр в новёхонькой школе, построенной, наконец, в пригороде. Естественно, сюда же возили и ребят из Тёплой Норы. Всех, кроме тех малышей, кто оставался на обучении старика Бернара. Одной машины для перевозки всех не хватало, и Селена радовалась, что деревенские маги не отказывались подбросить и её детей, благо в школу возили и своих. В соседские машины, конечно же, она сама сажала тех, кто поспокойней. Хотя маги уверяли, что они справятся с любыми её воспитанниками. Поскольку и они прекрасно знали, что в накладе не остаются: ребята из Тёплой Норы всегда вставали на защиту "своих", и дети магов чувствовали себя среди чужих детей довольно комфортно.

Итак, семестр заканчивался. Старшие классы сдавали экзамены и бегали на зачёты. Кто-то получил оценки без сдачи экзаменов — по итогам учебного полугодия.

Анитра оказалась в числе лучших и была освобождена от сдачи экзаменов. Взяв из раздевалки курточку, она побежала к подругам — узнать, как у них дела. У Вильмы ещё продолжался зачёт по математике, но, понаблюдав в щель приоткрытой двери, Анитра поняла, что подруга быстро решает данную ей задачу.

Издалека она увидела Ладу, сидевшую в коридоре с книгой на коленях, помахала ей рукой. Та в ответ рассеянно улыбнулась и снова склонилась над книгой: у Лады плохо шла грамматика, и девочке-магу пришлось-таки сдавать устный экзамен по билетам. Анитра не стала мешать подруге и побежала на первый этаж, где учились оборотни.

— Анитра, видела Вильму? — спросил Моди, бежавший навстречу по лестнице.

— Она сдаёт математику! — предупредила девушка.

Моди остановился, нахмурившись, а потом начал снова подниматься, но уже медленней: сообразил, что подругу придётся ждать.

На первом этаже довольно пустынно: оборотни сдавали зачёты прямо во время уроков, сразу получая оценки. Анитра знала, где находится кабинет класса, в котором училась Ринд, и сразу свернула в небольшой тупик. Ринд — симпатичную девочку, хоть и с довольно резкими чертами лица, — увидела сразу. Она сидела на скамье и, держа на колене учебник и тетрадь, решала задачи. Рядом примостился чем-то озадаченный Герд, русоголовый мальчишка-оборотень, двумя классами младше Ринд. На шаги Анитры он резко поднял голову, но, узнав, кивнул и снова начал всматриваться в тетрадь Ринд.

— Что у вас? — спросила Анитра, присаживаясь с другой стороны от Ринд.

— Учитель задал ей ещё три задачи, — вздохнул Герд. — Он не верит, что Ринд легко решает их. Всех отпустили, а она — сидит вот. Я пообещал ей, что подожду.

— Я думала — ты ушла, — не поднимая головы, быстро сказала девочка-оборотень.

Анитра отвечать не стала. Она вытянула из-под руки Ринд тетрадь и быстро просмотрела последние страницы. Даже будучи ученицей, она сразу сообразила, что учитель математики делает всё, лишь бы не ставить отличные оценки девочке-оборотню. Он придирался ко всему, к чему только можно. Тетрадные листы пестрели его замечаниями и зачёркиваниями, требованиями переписать тот или иной пример или задачу, подчёркиваниями плохо прописанных букв. Он даже воспользовался личными исправлениями Ринд, подчеркнув их, чтобы снизить её оценки... Судя по сегодняшней дате, Ринд уже решила семь задач, прежде чем ей задали ещё три.

— Кто у вас учитель? — сухо спросила Анитра.

Сообразив, что именно она имеет в виду, Герд ответил:

— Человек. — Потом глянул на закрытую дверь и тихо добавил: — Он нас ненавидит.

Теперь не договорил мальчишка-оборотень, но Анитра его поняла. Ненавидит оборотней. Примерно она понимала — за что. Если учитель жил раньше в пригороде, возможно, он или его родные когда-то пострадали от одичавших. И теперь он мстит детям-оборотням, видя в них убийц. Но ноздри Анитры раздулись от гнева, который она мгновенно испытала, едва сообразила, что же происходит. Первая мысль: "Надо всё рассказать Селене!" Но, будто подслушав её, Ринд серьёзно сказала:

— Анитра, не говори Селене. Мне всё равно, какие оценки он мне ставит. Я знаю, что умею решать. И мне этого знания достаточно.

— Но это несправедливо! — возмутилась Анитра.

— Так-так, — жёстко сказали над их головами. — Вот, значит, как ты решаешь самостоятельно! Тебе помогают старшеклассницы!

Анитра, как и Ринд с Гердом, вскочила на ноги. Будучи довольно высокой, она оказалась лишь чуть ниже учителя математики. Высокий худощавый, с длинными волосами, перетянутыми в хвост, в невзрачном костюме, учитель раздражённо смотрел на учеников. Когда его взгляд остановился на Анитре, брови слегка поднялись.

— Ты человек, — утвердительно сказал он.

— Я человек, а Ринд — моя подруга, — твёрдо сказала Анитра. — И вы прекрасно знаете, что я не помогала ей.

— Отчего же? — хладнокровно сказал учитель. — Тетрадь в твоих руках — чем ты занималась, как не помощью... своей подруге? — Последние слова прозвучали с издевательскими интонациями.

— Я занималась другим — пыталась понять, почему вы занижаете Ринд оценки, — с трудом сдерживая себя, ответила Анитра.

Математик насмешливо скривил губы.

— Милая девочка, сначала выучись на преподавателя, а потом уже предъявляй претензии к его работе.

Анитра внимательно посмотрела на него и, тоже попытавшись улыбнуться насмешливо, ответила:

— Я сделаю лучше. Я перейду в класс Ринд и прослежу, чтобы вы были справедливы к своим ученикам. Сделать это легко. В следующем семестре у меня будут одни двойки, и учителям просто придётся меня пересадить за парту классом младше.

— Но в класс оборотней ты не попадёшь, — всё ещё ухмыляясь, ответил учитель.

— Это мы ещё посмотрим!

Анитра повернулась к выходу из коридорного тупика. Вслед Ринд крикнула:

— Анитра, верни мою тетрадь!

Оглянувшись, девушка бесстрастно сказала:

— Сначала я покажу её директору.

... Потом взбунтовался Колин. Правда, его бунт оказался более... цивилизованным и дипломатическим. Он, как и Мика, быстро сдал все зачёты и сразу побежал к месту встречи, о которой заранее договорился с другом. Спрятавшись за одним из столбов вестибюля, мальчишки надели блокирующие старших братьев браслеты, натянув их на руки повыше, чтобы не видно было под рукавом, и смылись из помещения.

Выскочив на крыльцо школы, снова переглянулись. Мика, совсем мало выросший за последний год, протянул Колину небольшой нож.

— Посмотри на рукоять, — не хвастливо, а сосредоточенно сказал мальчишка-вампир. — Я сам вставлял этот камешек. Ну, в смысле — на удачу.

— Спасибо, Мика. — Мальчишка-оборотень выдохнул и быстро спрятал складной нож в ботинок. — Ну, что? Идём?

— Удачи нам! — решительно сказал Мика.

— Удачи!

Колин прекрасно понимал, что удача в основном пригодилась бы именно ему. Мику, вампира, на углубленное изучение математики и механики примут легко: в этом спецклассе, кроме учеников-эльфов, много ребят-вампиров. А вот на гуманитарное отделение, в языковой класс, попасть трудно. Мало того, что в этот класс обычно хороший такой конкурс, так ещё и он, Колин, — оборотень. А сюда обычно зачисляют исключительно эльфов. Поэтому Колин никому, кроме Мики, и не сказал, что хочет пройти конкурсное собеседование, которое проводится перед новым учебным годом. Для него это собеседование — вызов. И тот самый бунт.

Он ещё в начале первого семестра приметил, что в вестибюле, на доске объявлений, появилось сообщение о наборе в спецклассы — или на факультативы. В городе такие спецклассы набирались по окончании годового обучения. Но здесь, в послевоенном пригороде, пришлось учитывать специфику учеников, в основном долгое время занимавшихся дома.

Отделение для углубленного изучения школьных наук находилось в корпусе напротив обычной школы, который соединялся с основным зданием при помощи двух коридоров-переходов. Но мальчишки не хотели, чтобы кто-то из своих заранее узнал об их желании пойти на собеседование. А вдруг они не пройдут его? Смеяться-то свои не будут, но всё равно стыдно... Поэтому побежали по хрусткому, заледеневшему от сухого ветра снегу, огибая нужное здание, чтобы зайти через тамошний парадный вход. В вестибюле корпуса углубленного обучения они пожали друг другу руки и разбежались в разные стороны. Мика поспешил направо, к коридору, — его отборочная комиссия сидела на первом же этаже. Колин — налево, к лестнице на второй этаж.

Тестироваться могли все желающие, ведь на углубленное изучение, на факультативы, оставляли после основных уроков. Большинство ребят из Тёплой Норы собирались бегать на занятия по магии, причём старшие из братства: Коннор, Хельми, Мирт — жадничали, как выразилась Селена. Они вместе ещё раньше, только-только узнав о факультативах, протестировались почти на все из них, куда легко прошли благодаря не только помощи Бернара и Трисмегиста, но и собственному упорству. Так что в школу они будут приезжать на машине, как и остальные, но вечером приходить домой пешком. Старшие из братства считали ходьбу отдельной тренировкой, на которой можно поговорить о предметах и лучше сообразить некоторые сложности по ним.

Колин, с трудом удерживаясь, чтобы не дать дёру назад, поднялся на второй этаж и нерешительно подошёл к столу в коридоре, где сидели два эльфа с бланками и вопросами тестирования. Один из них коротко посмотрел на мальчишку-оборотня и снова уткнулся в бумаги. Второй безразлично сказал:

— Ты потерялся? Выход с той же стороны, откуда ты пришёл.

— Здравствуйте, — заставил себя выговорить Колин, стараясь, чтобы челюсть не дрожала. — Я хочу пройти тестирование в языковой класс.

Первый эльф снова поднял голову.

— Оборотень? — монотонно сказал он, мрачно глядя на тёмно-рыжего мальчишку.

Колин вздохнул и, нагнув голову, снял цепочку с оберегом, разблокировав личную магию. Он уже привык, что время от времени приходится показывать, чем он отличается от других оборотней. Иногда это помогало. Ф-фу... Как сейчас.

Эльфы посмотрели друг на друга.

— Разве только ради смеха, — медленно сказал второй и протянул Колину два листа. — Слушай внимательно и запоминай: заходишь в кабинет, оформляешь бланк и письменно отвечаешь на вопросы теста. Ты всё понял?

Он посмотрел на мальчишку-оборотня с таким недоверием, что Колин чуть не засмеялся. Но вспомнил братство, частью которого являлся, и спокойно склонил голову.

— Понял.

Он вошёл в кабинет, сообразив, что опоздал-таки на пару минут. Оглядел помещение с несколькими учениками своей параллели, но из классов для эльфов, и удивлённого преподавателя, принимавшего готовые тесты, и, поздоровавшись с ним, уселся за первый стол. Некоторое время ощущал, как спину сверлят изумлённые и возмущённые взгляды будущих однокашников по факультативу. Но, углубившись в оформление бланка, вскоре забыл о них. Закончив с первым листом, куда надо было вписать личные данные, он придвинул к себе второй.

И хмыкнул. А он боялся! Весь тест состоял из двух заданий: первое — перевести данные фразы на столько языков, сколько знаешь. Включая старинные и истинные языки всех рас. А вторая часть — перевести все фразы, данные на всех других языках. И, счастливый, Колин принялся за дело.

К сожалению, листа не хватило. Он выпрямился за столом и, улучив момент, когда преподаватель в очередной раз оглядел конкурсантов, поспешно поднял руку.

— Чего тебе? — резко спросил эльф.

— Извините, — осторожно сказал Колин, — мне нужен ещё один лист.

Преподаватель некоторое время смотрел на него, скептически скривив рот, потом встал и подошёл. Колин повернул тест-лист так, чтобы тот видел записи. Эльф сначала склонился над ним, упираясь руками в стол, а потом схватил лист и приблизил записи к глазам, словно не поверил.

— Ты знаешь язык эльфийских первомагов? — не веря глазам, спросил он мальчишку-оборотня на древнеэльфийском.

Ученики, которые подняли головы, явно собираясь поразвлечься за счёт дурачка-оборотня, решившегося залезть в элиту из элит пригородной школы, замерли, вытягивая шеи: "Что? Что там?"

— Да, знаю, — на том же языке откликнулся Колин. — Я могу читать и писать на нём. Разговорный даётся сложней. Я говорю на нём с акцентом.

— Но он очень трудный для восприятия... оборотня, — с недоумением сказал тот.

— Драконий трудней, — уже философски сказал Колин, сообразив, что его не выгонят с тестирования. — В нём слишком много шипящих, которые мне трудно выговаривать. Зато буквы читаются легче. Правда, на драконьем пишу я только печатными.

— Драконий... Но откуда ты столько знаешь? — уже на современном эльфийском спросил преподаватель, явно проверяя, знает ли мальчик и современные языки.

— Я переписывал много старинных книг, — объяснил мальчишка-оборотень. — Одновременно заучивал слова. А старшие рассказывали мне, как звучит то или иное слово. Вот и всё.

— Вот и всё, — задумчиво повторил преподаватель уже на всеобщем. — Но зачем тебе эти языки? Ученики, которых мы набираем в этот класс, обычно потом поступают в университет, который затем выпускает в основном дипломатов. Ты хочешь стать дипломатом? — Он заглянул в заголовок теста и поправился: — Ты хочешь стать дипломатом, Колин?

— Нет. Я слышал, что есть такие учёные, которые занимаются только самим языком. Мне тоже хочется. Я могу и не поступить в университет, но мне нужны основы.

— А кто с тобой занимался дома?

— Мои старшие братья говорят со мной на этих языках, а за значением некоторых слов, которых не понимаю, я обычно обращаюсь к нашим учителям, эльфам. Я из пригородной деревни, — объяснил Колин.

— Сколько же книг ты успел переписать?

— Ну, они же старинные. Текста там мало. За последние два года — двенадцать. — Помолчав, Колин застенчиво добавил: — Ну, и помогал переписывать те, которые не успевали переписывать другие.