Интерлюдия.
Договорившемуся с вором о незаметной доставке брата в Москву Егору и в голову не могло прийти, что весь путь тот проделает на тайной подлодке, оттого он и просчитался со временем дороги почти на сутки. На самом деле не все расстояние было пройдено под водой, но светить свои контакты перед начинающим ПГБшником Сорецкий не собирался, поэтому Дмитрий так ничего и не увидел кроме тесного отсека. А после расставания с попутчиком Васильев еще ночь потратил на поиски известной ему конспиративной квартиры и подачу необходимого сигнала.
— Откуда у тебя это? — спросил Тихон Сергеевич, ознакомившись с собранными материалами. Но вопрос остался без ответа — Митька, двое суток не смыкавший глаз, только закончивший восстанавливаться после ранения, уже крепко спал с некрасиво открытым ртом, завалившись на угол дивана.
— Антон! — негромко позвал глава Приказа своего помощника, караулившего за дверью. А когда тот явился на зов, указал глазами на спящего парня, — Устрой его поудобнее. Приставь к нему пару человек на всякий случай, а то проснется, решит, что ему все померещилось...
Какие бы расхожие домыслы ни гуляли в народе, всесильным Милославский вовсе не был. И аресты некоторых фигур мог проводить только с позволения императора. И все казалось бы ясно, с такими доказательствами получить высочайшее одобрение не представляло сложности, да только Тихон Сергеевич отлично помнил, как несколько месяцев назад головой поручился за Лопухина. Ну не мог он всерьез подозревать Вовку-Головастика! Не того, с кем нюхал изысканные ароматы Парижской канализации, не того, с кем мок в туманах Альбиона, не того, с кем делил самые яркие двадцать лет жизни! Те самые, когда небо было голубее, а девушки — краше. А теперь из их небольшого выпуска и в живых-то только они с Володей и остались, всех остальных давно перемолола служба.
На краткий миг — очень-очень краткий — кольнула мысль, что Дмитрий Васильев мог не доехать до него, потеряться где-то в охваченном эпидемией городе... Но ее даже не потребовалось задавливать — настолько мимолетной она была. Ведь в чем долг дворянина? — Служить Отечеству! А кто его представляет? — Император и род!
...даже если это будет стоить кому-то старой плешивой головы...
Согнутая спина расправилась, а глаза сверкнули непреклонностью: он еще задаст очень много вопросов гаду, столько лет притворявшемуся другом и соратником-соперником.
— Это все? — спросил Константин, перевернув последний листок.
— Есть еще аудиозапись, государь. Желаете прослушать?
— Нет, расшифровку я прочел. Это не липа?
— Увы, но нет, ваше величество. Часть еще можно подделать, но все сразу... нет. К тому же кое-что отсюда знали только мы с ним.
— И как твоя голова, Тихон? На шею не давит?
— Прошение об отставке у меня с собой, государь.
— Ты предлагаешь мне лишиться в разгар кризиса сразу двух глав спецслужб?.. Умно!..
— Не я первый, не я последний, государь!
Император дернул щекой, выражая недовольство.
— Когда все закончится... Да, все правильно, не если, а когда... Представишь мне своего преемника. Я посмотрю, сработаюсь ли с ним.
От сердца отпустило. На полную реабилитацию в глазах босса Милославский не рассчитывал, но, зная, как нелегко Константин привыкает к новым лицам в окружении, как тщательно их подбирает, смотрины могли затянуться на месяцы, если не годы. То есть прямо сейчас в тираж его никто не списывал. И это было признаком максимального доверия в сложившейся ситуации.
Возможность вернуть хоть часть утраченных позиций появилась днем: голос Грушина Тихон Сергеевич различил бы и без подсказки в виде адреса звонившего. Почти тот же логический ряд занял у него даже меньше времени, чем у размышлявшего тремя часами позже Егора. И если именно его ведомство сейчас сработает как надо... Шанс затмил советнику разум, и он отдал приказы, не ставя в известность никого. Отчаянно понадеявшись, что самых толковых эпидемия не выбила.
Не срослось.
Каково это, когда тебя дважды за сутки макают в грязь мальчишки?
Это... гордо! Значит, достойную смену вырастил.
