Новогодние сюрпризы

Новогодние сюрпризы

Глупый праздник этот новый год. И совершенно не народный. Никакой народ не додумался бы начинать год зимой, потому что простой народ — он рассудительный и практичный. Вот арабы — у них народные традиции, встречают весной, когда уже ясно что холода ушли и наступила весна. Таджики тоже с ними, кажется. А хитрые майя вообще праздновали летом, Ветка об этом где-то читала. И помнится, даже позавидовала, это же как удобно! Оделся и пошел, и не нужно тащить с собой праздничное платье и туфли на шпильках, а еще тапочки на ночь, халатик, пижаму и теплую шаль на всякий случай. Вдруг захочется выйти на веранду, а у Ольги она холодная, они там салаты вместо холодильника хранят.

Черт, салаты! Чуть не забыла!

Ветка бросилась к холодильнику, достала большие контейнеры с винегретом и оливье, заранее упакованные в пакет и в задумчивости замерла над распахнутой пастью полной до отказа дорожной сумки. Как там вместить проклятые салаты, она не имела никакого представления, но везти в автобусе до электрички еще и пакет не собиралась. С ним потом придется проходить через турникеты, наставленные бдительными РЖДшниками, чтобы ни одна дачница не попыталась проехать без билета. Хотя это теперь даже ушлым студентам не удается, контролеры входят в вагон с двух сторон и дружно ловят зайцев.

Немного усилий, и салаты оказались на дне сумки, потеснив шуршащие пакеты и коробочки с подарками. Еще один идиотский обычай, позаимствованный на западе и переделанный под нашу широкую натуру. Американцы дарят подарки на рождество и с чеками, а после праздника дружно идут сдавать в магазины. А мы дарим на новый год и всем, кого можем припомнить, выгребая из магазинов все залежалые безделушки и никому не нужные сувениры, — рычала она, затягивая молнию.

Ну еще немного... чуть-чуть... уф! Застегнулась! Теперь нужно молить всех домовых, чтобы не сломалась до места. Возле электрички их обычно встречает Серега, Ольгин муж, и там уже можно будет, наконец расслабиться.

Ветка натянула джинсы и теплый свитер, заколола волосы, чтоб не лезли из-под шапки и остановилась возле стола, последний раз пробегая взглядом список. Косметичку взяла, кошелек тоже, ключи в кармане, документы во внутреннем, телефон...

Словно обрадовавшись, что о нем вспомнили, телефон заливисто зазвонил и Ветка, нахмурившись, потянула зеленый значок. Интересно, кто мог о ней сейчас вспомнить?

Мужа уже год как нет, ушел за полмесяца до прошлого новогоднего праздника. Чтобы не портить его ни себе, ни ей, как он пояснил, укладывая вещи. Впрочем, Ветка тогда этого уже ждала и особенной боли не испытала. Только пожалела, что семнадцать лучших лет истрачены не на того. Нужно было выгнать кобелину раньше, но все надеялась, самой теперь непонятно, на какое чудо.

Машка тоже сейчас позвонить не может, уже отзвонились утром, доложила что они доехали хорошо и уже устроились, собираются посмотреть город а потом немного поспать. Они с подружками давно собирались встретить новый год на юге, и копили на это почти весь год. Да еще и отец к празднику неожиданно расщедрился, перевел недостающие деньги. Алименты на Машку он не платит, официально они женаты не были, как слишком поздно поняла Ветка, именно ради такого вот случая. Чтобы не таскаться по судам, если когда-нибудь подвернется мужику новая, молодая любовь. Но денежку на насущные нужды он пока иногда подбрасывает.

-Ветка! — звонко затараторила в ухо Маринка, — надеюсь, ты еще дома? Уф! Все отменяется, у Ольги малыши загрипповали, с утра с высокой температурой, она врача вызвала.

-Понятно, — пробормотала Ветка, думая, куда теперь девать два килограмма оливье и столько же винегрета, — с наступающим тебя!

-Спасибо, и тебя тоже! Мы сначала расстроились, а потом решили пойти к свекрам, они вчера звонили, и гусь как раз пригодится. Ой, он же у меня в духовке! Я побежала, пока, целую.

И отключила телефон.

Ветка немного постояла, рассматривая сумку, потом небрежно отодвинула ногой и побрела снимать свитер, квартира у нее теплая. Крестная отдала восемнадцать лет назад, когда зареванная Ветка пришла к ней, и, заикаясь от горя сообщила, что ждет ребенка.

-Отец дитяти, конечно этот лохматый хлыщ, — покачала та головой и вынесла вердикт, — живите тут, я перееду к Паше, он давно зовет. Вас пропишу и пока не доучитесь буду за квартиру платить, у меня льготы. И малыша помогу нянчить, пока силы есть. А родителям твоим сама напишу... иначе отец бушевать начнет.

Так они с тех пор тут и жили, и только после смерти тетушки Ветка узнала, что крестная написала дарственную, на нее, выставив особым условием запрет продажи пока Машке не исполнится двадцать лет. Словно загодя знала, сколько раз потом у Лешки будут чесаться руки продать эту квартиру и купить более свободную или в другом районе.

Переодевшись, Ветка отправилась вынимать салаты, а потом незаметно для себя разобрала и все вещи. Больше всего в жизни она не любила, добравшись первого января до родного дома, попасть в прошлогодний беспорядок. И праздновать новый год дома вместе со всеми друзьями тоже не любила, слишком много потом приходилось разгребать последствий. Разбитые статуэтки, которые она хранила в память о тетушке, политые водкой цветы и оборванные шторы это только надводная часть айсберга, остававшегося после шумных гостей. Потому и вздохнула с облегчением, когда Ольга с Серегой купили за городом дом и праздники плавно перебрались к ним.

Впрочем, Ольга оказалась хитрее Ветки, и не пускала гостей в парадную гостиную и спальни, устраивая застолья и даже танцы в просторной утепленной беседке и у мангала. Летом и вообще сидели за столом, установленным почти на берегу неглубокой и потому теплой речки.

Интересно, где будут праздновать в этом году Лешка со своей выдрой, — сама собой возникла ненужная Ветке мысль, и она ехидно усмехнулась. В прошлом году, они, как обычно договорились заранее, и она уже купила продукты на фирменные салаты, когда он преподнес ей каку на совочке. Правда Маринка, которая всегда была в курсе всех событий, причем новости узнавала самой первой, сразу же ее успокоила, сообщив, что ничего не меняется. Лешка уезжает с новой женой за границу, она не любит встречать новый год в России.

А в этом году ничего такого не рассказывала, — вдруг сообразила Ветка и замерла, сраженная неожиданным подозрением.

Очень нехорошим, и потому нуждающимся в срочной проверке. Еще сильнее, чем беспорядок и безбашенных гостей, какими были друзья Лёшки семнадцать лет назад и все последующие годы, пока не остепенились, Ветка ненавидела ложь и всяческие тихушные интриги.

Комп она включала очень решительно, а вот перед тем, как залезть в соцсети, причем не на свой адрес, немного посомневалась. Но совсем немного, успокоив себя тем, что Лешка сам оставил на ее компе пароль, и никогда не запрещал входить в его раздел.

Ну а в том, что он выйдя отсюда не начал менять пароли, Ветка была уверена на сто процентов. Кем-кем а вот хакером ее бывший гражданский муж, как она называла его, обманывая саму себя, никогда не был даже близко. И на всякий случай все пароли предпочитал записывать и сохранять сразу на двух компах, своем ноуте и ее стареньком пентиуме.

Раздел открылся с первой попытке и сразу ножом в сердце ударила новая заставка. Раньше тут было фото маленькой Машки, умильно улыбающейся огромному мохнатому ньюфаундленду.

А теперь нагло усмехалась неестественно смуглая блондинка, призывно выпятившая явно не натуральный бюст.

-Стерва, — приласкала ее Ветка, и полезла в ленту, прочесть последние коммы.

Да и зачиталась, узнав о своем бывшем сожителе да и о самой себе много нового. Даже жарко стало, пришлось идти на кухню за бутылкой лимонада, приготовленной на случай, если кто-то забежит поздравить и придется чокаться. Спиртного Ветка в рот не брала, с того самого лета, когда ждала Машку и в жару решилась выпить стакан пива.

-Это тебе божья кара, нечего дитя травить, — не пожалела крестницу тетушка, глядя, как полоскает зеленую от недужности девчонку, — надеюсь, на весь век запомнишь.

И ведь накаркала, ни запаха спиртного, ни табачного дыма она с тех пор не выносила. Коллеги, развозя после корпоратива своих разгулявшихся до неприличия жен, всегда с завистью посматривали на Ветку и бурчали, как повезло какому-то мужику. А сам мужик, после того как пару раз после дружеских возлияний попал на штраф, заставил Ветку сдать на права и возвращаясь с праздников отсыпался на заднем сиденье.

А вот теперь во всеуслышание жаловался, что "бывшая" забодала его своим занудством и пресностью, на праздниках с ней скучно, за каждым куском и рюмкой следит как цербер.

-Вот же гаденыш, — рычала Ветка, прокручивая ленту коммов, — и хватило же совести! Ну да, разве масику впору признаться, что это сам всегда заранее просил бдить! Потому как наутро у кого-то гастрит грызет нутро и голова раскалывается! А стоп-сигнала нет, и после третьей рюмки все четвертые!

Нужная инфа нашлась в середине переписки с Олегом. Тот мельком спросил, где Леха будет на новый год, на Бали или в Куршавеле. Издевался, конечно, дальше Финляндии и Египта Лешка пока не был.

И причем каждый раз один, резануло вдруг душу внезапно вспыхнувшее новое подозрение. В первый раз его послали в командировку, а во второй кто-то из коллег переуступил по дешевке путевку, потому что не смог поехать сам.

Теперь Ветке самой смешно, как могла она поверить в такую дребедень, но ведь поверила! И всю наличность ему выгребла, чтобы не с пустыми руками а сама в отпуск повезла Машку к родителям, потому что это выгодно. Затрат — только на дорогу, там и накормят и все возможные развлечения организуют и подарков полные сумки натолкают. И не только домашнюю ветчину и грибы но и одежки-обутки прикупят, на Машке все горело.

Новая иголка вонзилась в душу, словно прежних мало было, когда до Ветки вдруг дошло, что экономила она на сапогах и куртках только для себя. Вон она, до сих пор висит на вешалке ветровка, которую мать привезла, когда Машке было всего два года. И выглядит еще вполне прилично, на Веткин взгляд. А Леха больше двух лет ни одну куртку не носил, то рукав прожжет, то клок на самом видном месте умудрится вырвать. И хочешь — не хочешь, но приходилось выкраивать из скромного студенческого бюджета на обновку. Причем покупали всегда модную и довольно дорогую, Лёшик говорил, что они не настолько богаты, чтоб покупать дешевые вещи.

-Это только мне можно было брать туфли и свитерки на распродаже все по сто, — процедила Ветка, пробегая взглядом коммы.

О, вот оно! Леха ответил, что в этом году его дела не отпустят больше, чем на пару дней, а на это время смешно лететь в Париж.

-Приезжайте к Сереге, — явно не подумав, предложил Олег.

-Шутишь? -Тут же отозвался Лешик, — вас повидать хотелось бы... но там же будет грымза.

-Это прозвище я вам запомню, — кровожадно пообещала Ветка, — и сразу не прощу.

Но уже через несколько минут, просмотрев различные планы по собственному устранению твердо решила, что никого и никогда прощать не будет.

По одной простой причине, успели ей по жизни опротиветь различные неблагодарные личности, которые думают, будто им все должны, а они — никому. То ли уверены в своей исключительности, то ли считают всех остальных мусором под ногами — выяснять она не пробовала и не собирается.

Просто вот уже лет десять, едва заметив за кем-нибудь из "друзей" такое однобокое отношение, молча и навсегда рвала с ним всякие связи. И подвинул на это вполне конкретный случай, когда она попросила одного из приятелей Лехи помочь устроить Машку в садик. Мать у него там работала заведующей.

-Ты знаешь Вет, сколько это стоит? — Холодно спросил он, и расщедрился на пояснение, — а за так сейчас и петух не кукарекает.

Ветка в тот раз виновато что-то пробормотала, а придя домой вдруг поняла, почему ей так обидно. Значит, когда он, разругавшись с матерью, почти месяц жил в ее доме, занимая диван в проходной тогда еще гостиной, и создавая этим массу неудобств, особенно ночью, она терпела. И каждый раз, ведя ночью ребенка в туалет, натягивала впопыхах халат и брела в полумраке, не решаясь зажечь свет. И заставила Леху выставить надоевшего гостя, не очень-то спешившего искать квартиру только тогда, когда тот спокойно привел к ним ночевать свою девицу.

И что противнее всего, закрывая чужой раздел, мрачно рассуждала Ветка, что формально Леха прав. Это его друзья, и все те орды, которые прошли через ее квартиру за шесть лет учебы в институте, тоже были его приятелями и знакомыми. Это с ними она делила самый дешевый хлеб, суп "Анаком" и кулеш, это они налетали голодным вороньем, когда родители привозили ей сумки с продуктами. У самой Веты подруг не было, после рождения Машки она вынуждена была перейти на вечерний, а там друзей не заведешь, если бегом бежишь к ребенку и мужу. А школьные подруги остались в родном городке. Хотя в первые годы еще приезжали несколько раз, но Лешик устраивался на диване в гостиной, включал футбол, и так демонстративно их не замечал, что дружба иссякла очень быстро.

-Ну, значит впредь буду умнее, — вслух вынесла она приговор и внезапно почувствовала облегчение.

Нет обида никуда не делась, но стала не такой горькой. И грело душу чуточку злорадное понимание, как много разных обязанностей перед предавшими ее людьми сгорело в одночасье. Больше не нужно думать о том, как уговорить Михайловича взять в бухгалтерию беспечную сестрицу Олега, не нужно отрывать время от своих заказов и делать эскизы для Сереги и самое главное, не нужно каждый праздник возиться с толпой их детишек, умывать, кормить, укладывать спать и рассказывать сказки, пока папы и мамы догоняются в беседке. Хотя ей и будет этого не хватать... что делать.

Нужно просто признать честно, многолетняя привычка слушать мужа и уступать ему во всех вопросах сделали свое черное дело. Все знакомые стали считать ее покорной золушкой, которая будет исполнять любые их желания если сказать три заветных слова: — Леха пообещал что...

Но теперь его нет, да и не было по-настоящему, если разобраться, и пора ломать старые стереотипы. Она вовсе не покорная овца, а самостоятельная женщина, многое умеющая и не боящаяся никакой работы. Да и в профессионально плане все в порядке, уже почти год работает ведущим специалистом в небольшом, но перспективном дизайнерском агентстве, где ее ценят и уважают за то, что умеет отстаивать свои взгляды и интересы. И дочь сумела воспитать не хабалкой и не блондинкой, Машка хорошо учится и уже точно знает, чего хочет в жизни и как этого будет добиваться.

Ветка помяла пальцами шею, вздохнула и отправилась на кухню, думать, как встречать новый год. От одного оливье с винегретом к полуночи она взвоет волком.

Как вскоре выяснилось, ничего такого, чем можно бы скрасить горечь предательства людей, которым Ветка столько лет старалась делать только добро, в ее холодильнике не было. Ни фруктов, ни пригодного для запекания мяса, ни деликатесов. Хотя она специально ничего такого не закупала, по опыту зная, что после возвращения из гостей лучше всего пойдут щи или рассольник.