— До краев не наливай, — странное и дикое, в другой ситуации пожелание, не встретило возражений окружающих. В очередной раз "буханку" тряхнуло на колдобине, и, поймав промежуток относительного спокойствия, до следующей кочки, жаждущие поглотили божественный напиток, даже не чокаясь. — С почином!

— Докатились, буржуйский коньяк, да, на охоте — моветон даже для татарина, однозначно,— озвучил мысль Рафик, как представитель этого самого класса охотников не славянского происхождения.

— Можно подумать, что это не ты вцепился в "Метаксу", — тут же поддел его Михась, и передразнил, удивительно похожей интонацией. — Десять баксов за бутылку — это же практически даром!

— Так оно действительно, зело недорого — такой шанс упускать нельзя. Когда ещё попадем на акцию: "три за тысячу сто". Это же дешевле "Кизлярского", который на дубовых опилках и осетинской чаче. А это самый, что ни на есть греческий божественный коньяк. Александр не даст соврать.

Камешек в мой адрес, но я молчу, делая вид, что не слышу. Оно мне надо, по третьему разу обсуждать достоинства и недостатки коньяка вместо водки на охоте. Тем более, что "Мета" явно не настоящая, хоть и куплена в относительно приличном " Метро", где явный фальсификат все же редкость. Если бы не акция, то ни за что не согласился бы на эту подделку. Но 360 рублей за пять звездочек даже меня убедили. Хотя, конечно с нормальным греческим напитком ни в какое сравнение не идет, и близко, как говорится, не стояло. Даже в "Масунисе"(*популярная сеть супермаркетов в Греции) или в Саллониках в дьютике на порядок лучше.

— Это не коньяк, и даже не бренди, оригинальный состав с добавлением вина, — вношу ясность, ибо Рафик все одно не отстанет, да и промежуток между тостами надо растянуть, иначе некоторые товарищи будут "в зюзю", ещё до того, как доберемся до места. — И греки, её практически не пьют. Три звездочки, которые обожают наши за дешевизну — это для кулинарной выпечки, пять звезд и 38 градусов — для женщин, и семь астр — для русскоязычного туриста обоего пола.

— А что же они тогда пьют? — искренне удивляются собутыльники, и даже сидящий за баранкой, Боб, он же Вован, вопрошающе зрит в мою сторону, отражаясь в зеркале заднего вида.

— Вино пьют, обычно сухое. Оно там дешевое и качественное, и в жару с водой — самое оно. Мужики употребляют ципуро или узо — анисовую водку. Редкая гадость, по вкусу напоминает лекарство от кашля. Его разбавляют с ледяной водой, практически один к десяти — получается мутная белая вонючая настойка. Вот её и пьют один стакан за весь вечер, сидя в кафе под футбольную трансляцию — и так всю жизнь, изо дня в день

— Слава богу, что мы не греки! — выдал общее мнение непоколебимый Рафик. — За это надо выпить.

Куда деваться с подводной лодки — приходится пить, старательно подстраиваясь под амплитуду прыжков Уазика на бездорожье.

— Хорошо в Греции, наверное, — опять тонкий перевод темы на меня — развлекай мол, в дороге все равно скучно.

— В прошлом году в это время обвал в ущелье случился, единственную трассу, соединяющую две половины страны, на полгода закрыли. И вообще, там зимой лучше не жить. Да и летом там жара адская. А природа и пейзажи , будете смеяться — точь в точь, как у нас в калмыцкой степи летом. Такая же выжженная земля и мусор вдоль дорог, разве что горы на горизонте. По крайней мере, там, где жил постоянно. На побережье, конечно больше зелени.

Если честно, то город Лариса(*с ударением на первом слоге) — самая худшая дыра в Европе из тех, где приходилось бывать. Тем более, летом — когда жара до пятидесяти в тени. Греция — она очень разная, и вдали от туристических районов не очень приглядная. Наверняка кризис сказывается, но в отсутствие моря и туристов — это просто Ад, раскаленный добела и напрочь выжженный солнцем. Единственная достопримечательность — штаб первой сухопутной армии и авиабаза НАТО — именно из-за этого меня местные иначе чем "шпион кейджиби" и не называли. В шутку, конечно,— от базы одно название осталось — несколько звеньев древних "Ирокезов", словно сошедших с экранов шестидесятых годов из фильмов о Вьетнаме.

Город студентов и военных в центре выжженного солнцем полуострова — что там делать русскому туристу, если он не шпион? Только заниматься заключением договора на поставку систем капельного орошения и технологиями выращивания хлопка. У эллинов, а греки категорически не приемлют европейское название, которым их одарили римляне, каждая провинция специализируется на выращивании одной основной культуры. Сделано это для того, чтобы избежать кокуренции друг с другом. И надо же нашему губернатору приспичило выращивать именно хлопок — поэтому я и оказался в Ларисе, а не в апельсиновом раю на полуострове Халкидики.

Уж насколько я не специалист в сельском хозяйстве, но и, то сразу сообразил, что ничего путного из этой затеи не выйдет. Окромя освоения очередного транша по Федеральной программе развития растениеводства.

Пока не грянул кризис, срочно требовалось освоить очередной лярд, а все фермы и заводики по производству молока из порошка, уже и так облагодетельствованы по самое "не хочу" и завалены помощью, так что уже дальше некуда. Естественно, не все фермеры, а только те, кто "равнее равных" и приближены к эпицентру, куда падают транши, но не суть важно. В любом случае обычным крестьянам такие деньги никто не отдаст. Поэтому и принято соломоново решение развивать хлопководство в области. А мне что, надо так надо — ничем не хуже проекта по выращиванию табака, благополучно помершему пару лет назад. Я всего лишь переводчик, плюс юрист — неофициально, конечно. По штату юрискосультом числится сын председателя областной Думы, но он благоразумно дальше побережья и отеля в Катерини не выдвигался, а всю работу за него делает ваш покорный слуга. Впрочем, грех жаловаться — премиальные "сын" никогда не зажимает, и вообще довольно обаятельный, простой и веселый молодой человек, не отягощенный знаниями и заботами. У каждого свои недостатки. У него — папа.

Впрочем, есть достоинство и в этой богом забытой эллинской дыре. Знаменитые монастыри на скалах — Метеоры.

Об этом и расскажу, все равно не отстанут, больше ничего интересного там и не было, кроме изобилия вина и фруктов. Иначе опять придется заливать в себя "акционную" левую "Метаксу" — а это чревато одеколоно-фруктовой благородной отрыжкой минимум на сутки.

Рассказываю об уникальных древних монастырях, построенных на вершинах стометровых скал, дополняю фотографиями на смартфоне — народ искренне впечатляется.

— Самое интересное, что я кусок Ноева Ковчега утащил. Случайно, конечно.

— Дануна!

— Шурику больше не наливать!

— Здравствуй, белочка!

И лишь один Володя молчит и хмурится в зеркале, укоризненно качая головой. Человек искренне верующий — и к тому же не пьет почти, поэтому и тянет крест, то есть крутит бараку — а на буханке, гидропривод руля ещё только планируется устанавливать в этом веке, возможно. Так что управление автомобильным динозавром — труд тяжкий и неблагодарный, а учитывая свежий снег и гололед на трассе, так и вовсе каторжный.

— Без шуток, все так и было. Повезли нас на экскурсию по этим монастырям. Интересно, конечно, древняя история перед глазами, реально пощупать можно. Вот только набрался я вечером накануне добре, и чувствовал себя плохо — а тут ещё жара страшная, самое пекло в обед. Пока забрались в гору, сомлел совсем. Присел на скамейке в тенечке, а тут экскурсия, и что самое веселое — для русских туристов, оказывается, что их сюда с самого побережья привозят. И не лень же людям 12 часов в автобусе ехать.

Глотнул минералки — в горле пересохло, словно опять в жару в монастыре на самой верхотуре стометровой оказался, мотнул головой, отгоняя наваждение, продолжил:

— И говорит экскурсовод. Так, мол, и так, здесь раньше заместо колокола висела доска с самого Ноева Ковчега, монахи в неё стучали деревянным молотом, созывая к молитве. Только сейчас она на реставрации, и поэтому увидеть её нельзя.

— Ну и?

— Я как-то мимо ушей пропустил. Мало ли какие небылицы бывают. Однако, вдруг до меня доходит, что сижу я облокотившись на какую-то неровную жесткую поверхность. Оглядываюсь — доска стоит, прислоненная к стене. Серая, толстая, с обломанными краями. Тут меня и осеняет — что именно о ней и говорил экскурсовод.

— И что вот так прямо в коридоре стояла? Больше места не нашлось для реликвии? — влез с вопросом недоверчивый слушатель в лице Рафика.

— Откуда мне знать, как она там оказалась. Монастырь, сам по себе, очень маленький, каждый сантиметр полезной площади получен каторжным трудом — вырублен в скале, может просто передвинули на время.

— Мало ли какие доски там найдутся. Сам же показывал фотографию — потолки резные из дерева с жар-птицами, — вставил веское слово, молчавший всю дорогу, Борис.

— О чем речь. Сам не поверил, что деревяшке пять или восемь тысяч лет. И черт меня дернул, проверить — решил отломить щепочку. Если это с ковчега доска, то она давно уже как камень должна стать.

— И чем дело закончилось?

Жестом начинающего фокусника в подпитии вытаскиваю из кармана портмоне с документами, и извлекаю на свет божий целлофановый пакетик с щепкой внутри.

— Охренеть! Это оно?

-Можно потрогать? — с каким-то неестественным придыханием просит Рафик.

— Да, ладно, вам. Раз отломилась — значит, не настоящая реликвия. Не может дерево за тысячелетия не окаменеть.

— Не хорошо, Александр, негодное ты совершил, — внезапно подал голос Боб.

Прозвучало как-то неожиданно напряженно, почти зловеще и пророчески.

— Ты бы сходил в церковь, покаялся, батюшке исповедуйся, — неожиданно серьезно поддержал его Борис.

— Да, ну вас. Щепка и щепка. И вообще, не крещенный я.

— Как так? — больше всех удивился Рафик, возвращая мне злополучную щепку после того, как она сделала круг по рукам.

— Не сложилось в свое время. Батя — член партии был, причем убежденный, поэтому запретил. В зрелом возрасте не до этого было. А сейчас, и вовсе смешно в лоно церкви проситься.

— Поумнел с возрастом — вот и надумал.

— И вообще, комсомолец я до сих пор формально — так и не вышел из него, по причине распада СССР, — попытался пошутить неудачно, честно говоря. — А для комсомольцев свой рай положен.

— Да будет так, — не понял, это что Вовка изрек?

Пытаюсь засунуть реликвию обратно в пакетик, но в этот момент машину в очередной раз подбрасывает на колдобине, и щепка больно, до крови, колет в ладонь.

Удар. Скрежет металла. Темнота.

ГЛАВА 1.

— А музыка звучит, как разлуки стон.

Это старый вальс, осенний сон,

Сквозь года, даже сквозь года

Сердце обжигает грустью он.

— И какому ... умнику пришла в голову идея с утра пораньше включить Софию Ротару. Никогда её особо не любил, а тут ещё с похмелья.

Открываю глаза, к слуховым ощущениям постепенно присоединяются зрительные. Солнце слепит в окно, пробиваясь сквозь тополиные ветви, листья качаются легким ветерком, отбрасывая причудливые узоры. Лепота.

— Стоп! Какие листья! Сейчас зима!

Медленно обозреваю комнату и с восторженным ужасом осознаю, что попал. Сколько книг перечитал на эту тему, что нисколько не удивлен — по моим прикидкам попаданцев в прошлом скоро будет больше, чем генералов в советской армии. Удивляет, что случилась эта беда именно со мной, но с другой стороны — чем я хуже ?

Итак, имеем:

1. Судя по очень знакомой обстановке, попадание в поздний СССР, в свою собственную квартиру.

2. Отдышусь, отойду от шока, и обязательно доберусь до зеркала, но уже сейчас могу с большой вероятностью предположить, что оказался внутри своего собственного тела. Шрам под коленкой, полученный в раннем детстве при падении с гаража, опознан — никак не спутаешь.

3. В окне, перекрывая обзор, торчит чудо отечественного приборостроения — кондиционер БК-1500. Появился этот монстр у нас в 1982 году, отсюда можно отталкиваться, ориентируясь по времени — раньше этого срока сейчас никак не может быть.

Кондиционер — это такая здоровенная и неподъемная хреновина, выпущенная доблестными азербайджанскими умельцами в солнечном городе Баку , по японской лицензии, к слову. На потомка сумрачного самурайского гения, чисто визуально, брутальный коричневый электрический охладитель тянул с большой натяжкой. Но прохладу генерировал исправно, что, ни говори. Агрегат этот, в нашем двухсотквартирном доме, в те времена был в единственном экземпляре — помню титаническую битву между родителями, когда обсуждался вопрос о его покупке. Батя, как прирожденный новатор, горел желанием первым в районе( если не в городе!) установить символ научно-технического прогресса в своем доме, на зависть всем соседям. Женская половина семейного дуимвирата категорически возражала против неведомого агрегата, грозившего пробить брешь в годовом бюджете. В результате брешь получилась даже больше расчетной — пришлось ради эстетического равновесия купить мамочке ещё и джинсовую юбку "Монтана" за 50 рублей.

Осматриваюсь внимательнее, и замечаю в углу телевизор марки "Рубин", хотя этого слона трудно не заметить. Ага, судя по марке, точно можно сказать — сейчас на дворе уже 1983-й или чуть позже. Раньше у нас был черно-белый "Темп", позже появился "Фотон". Этот же многострадальный телек пережил не менее шести ремонтов, и был продан в чужие дальние руки, чтобы не слышать упреков от знакомых за такое счастье.

Если бы не автомобиль, то мы бы намучились его таскать в мастерскую — реально неподъемный зверь , в одиночку не утащишь никак.

По всей видимости, работает механизм защиты психики, переключая внимание на второстепенные и малозначимые детали. Именно поэтому все мысли заняты воспоминаниями о судьбе бытовой техники, но бесконечно адаптация длиться не может — пора исследовать новый, или если угодно, старый мир.

Была микроскопическая надежда, что это розыгрыш, и за стенами окажется привычный уютный двадцать первый век, но одного взгляда в окно хватило, чтобы понять: нет, брат, ты, все же, попал.

Таких декораций не бывает. Спилить огромные тополя и высадить на их месте молоденькие деревца — допустим, возможно. Но снести пару элитных новостроек, и на их месте построить точную копию зоны усиленного режима номер 4 — это уже маловероятно. А перестроить полквартала обратно "под старину" не под силу даже инопланетянам.

Неторопливо осматриваю свою квартиру, оттягивая неизбежный поход к зеркалу. Приходит узнавание, всплывает в памяти давно забытое — странное чувство, ни на что не похожее.

Внезапно в панике бросаюсь к окну, выходящему на проспект, осеняет мысль, что я один в этом мире. Но, нет — бредут изнуренные жарой редкие прохожие, брутальные газоны и Зилы, давно уже ставшие редкостью на наших улицах, фыркают выхлопными газами, вот троллейбус, необычных округлых очертаний, подъехал к остановке, высадив народ.

Судя по температуре на улице — сейчас конец лета, даже отсюда видно, как расплавился асфальт и пошел волнами.

123 ... 232425

↓ Содержание ↓