Приближался вечер. Начинался дождь. Большой постоялый двор с трудом вместил всех желающих проститься с гениальной волшебницей Линой Инверс. Приехали принцесса Сейруна с супругом, королева Зоаны без супруга, верховная жрица Сайраага, пара драконов и еще целая куча народа, собравшегося пожрать на халявку.
Гаурри был безутешен. Он рыдал, бился головой о стол, и рука его дрожала, отправляя еду в рот.
— Все было как обычно, — дрожащим голосом Гаурри начал повествование, — мы встали утром, немного подрались...
Все сдержанно хмыкнули — обычно в драке принимала участие одна Лина, причем мечнику отводилась бессменная роль жертвы, но Гаурри, принимающий за намек лишь тумаки и оплеухи Лины, продолжал:
— Спустились вниз, сели за наш отдельный столик. Лина говорила, что раз мы владельцы трактира, то должны быть накормлены в первую очередь, — Гаурри вытирал глаза мантией Сильфиль, но добрая волшебница не возражала, — Мы даже съели совсем немного, порций так двадцать, как Лина упала на пол и...умерла.
Гаурри забился в очередном приступе рыданий, таком громком, что на некоторое время заглушил звук бьющего грома.
— Да, смерть всегда подкрадывается внезапно, — Мартина понимающе смотрела на беднягу, — мой покойный супруг тоже умер весьма неожиданно.
— Насколько я знаю, его нашли в столовой с ножом в горле, — заметил Зелгадис.
Мартина, перестала делать вид, что соболезнует Гаурри, и разозлилась:
— Да? А нечего было не верить в проклятья монстра Зуамельгустара! К тому же мне всегда был к лицу черный цвет.
Она оглядела присутствующих с вызовом, одновременно думая:
"Я девушка еще молодая, и не хочу остаток дней прожить вдовой. Как кстати овдовел господин Гаурри, но эта мерзкая Сильфиль вцепилась в него мертвой хваткой, а еще жрица!"
— Так от чего она умерла? — спросил Зел, не отличавшийся состраданием и чувством такта, также как и покойная.
— Как ты можешь сейчас спрашивать такие вещи, — яростно прошипела Амелия на ухо супругу.
Гаурри громко высморкался в то, что недавно было плащом Сильфиль, и ответил:
— Как сказал лекарь, отравилась.
— Странно, — протянула Филия, пряча плащ подальше от безутешного вдовца.
— Да, странно — отравилась овощным салатом, а ведь раньше жевала сырое мясо речного дракона, и ничего, — отозвался мечник.
Филия побледнела и тихо пробормотала: "А я-то думала, что еще больше госпожа Лина меня не напугает. Ну и ну..."
— Может быть, это не случайность, — сказала Амелия, — возможно, у госпожи Лины нашлись враги, решившие отомстить.
— Ты шутишь? — ухмыльнулся Зел, — Нашлись? Да у нее была куча врагов как среди людей-нелюдей, так и среди монстров.
— Я бы вас попросил не впутывать в это дело монстров, — встрял неизвестно откуда появившийся Кселлос, — Если монстр травит человека, то этим признает превосходство человеческой породы над мазоку!
— Как ты разошелся, — хмыкнул Зел.
— Может быть, ты сам ее и отравил, она же тебя постоянно унижала, — продолжал маг, не верящий в то, что говорит, но желающий отомстить мазоку за все хорошое.
— Это можно сказать и про всех присутствующих, — сдержанно отрезал Кселл.
— Давайте лучше отложим наш разговор, — сказала Сильфиль, поднимаясь со стула, — мы сегодня все устали, нам надо отдохнуть. Особенно вам, дорогой Гаурри.
Все согласились и отправились по номерам.
На следующее утро они собрались в комнате, где стоял гроб знаменитой бандитоубийцы. Лина лежала в совершенно шикарном гробу из красного дерева в розовом домашнем халате и тапках. На недоуменные взгляды более-менее успокоившийся Гаурри ответил:
— Я же говорил: мы только проснулись и сели завтракать.
— А откуда такой прелестный гроб? — спросила Филия, беззастенчиво рассматривая орнамент на гробине.
— Местный гробовщик подарил. Он сказал, что с тех пор, как мы с Линой здесь поселились, у него бойко пошла торговля, — ответил Гаурри, промакивая мокрые глаза платком, сильно напоминавшем плащ Зела.
— Что же вы не переодели госпожу Лину? — возмутилась Амелия, — Ее что, понесут по улице в этом халате?!
— Ну, ты же знаешь, — посерьезнел Гаурри, — она так не любила, когда ее переодевают без ее разрешения.
— Теперь ей все равно, — встрял вездесущий Кселлос, — Если желающих нет, то я могу сделать это.
— Что сделать? — переспросил Зел, отряхивая плащ.
— Переодеть госпожу Лину в приличествующую случаю одежду, — не смутившись, ответил мазоку.
— Ну, нет, — испугался Габриев, — я боюсь увидеть, как она восстанет из мертвых, чтобы тебя убить.
— Вы могли бы сделать это сами, господин Гаурри, — заметила Амелия, — вы все-таки женаты уже пять лет.
— Да, как ни странно, — заметил Зел.
— Ну-у-у, — протянул Гаурри.
— Вы же... — тихо продолжала Амелия, немного покраснев, — спали вместе?
— Да, конечно, — отозвался Гаурри, — она, правда, брыкалась по ночам, и то я ее привязывал к кровати..., то она меня.
Все присутствующие пытались смотреть в любую точку комнаты, только не друг на друга, но Амелия продолжала гнуть свое:
— Раз так, то вы видели госпожу Лину голой?!
— Ну, да, — ответил Гаурри, не понимавший, почему Амелию интересует его личная жизнь.
— И как? — спросил заинтересовавшийся Кселлос, — Грудь у нее правда такая маленькая?
— Да как вы можете! — возмутилась Амелия, — спрашивать такое и в такой день!
— Да ладно, — Кселлос наклонился поближе к принцессе, — мы же взрослые люди... и мазоку. И я знаю, что у вас с господином Зелгадисом уже есть дети.
Помрачневшая Амелия с не характерной для себя резкостью ответила:
— Есть. Правда, не совсем дети... Почему я семь лет назад не обратила внимания на его слова "У меня тело каменного голема и..."! Узнай я тогда про это "и...", не пришлось бы мне после первого ребенка полгода лечиться у лучших психиатров Сейруна.
Безжалостный маг-мечник с большим интересом разглядывал Линины тапочки.
— Однако, госпожа Амелия, — не отставал Кселлос, — вы, кажется, в пятый раз беременны?
— Не твое собачье дело, — взвизгнула Амелия, и Кселл, неожидавший подвоха от мягкой принцессы, получил по морде.
— Ладно, — уже нормальным голосом продолжала Амелия, — на чем мы остановились?
Немного офигевшие от подробностей личной жизни Рубак, Филия и Сильфиль промолчали, а Мартина подумала:
"А мы с Зангулусом ничем подобным не занимались. Считай семь лет супружеской жизни коту под хвост. Интересно, как быстро оправится Гаурри..."
— Мы говорили о том, что нужно переодеть госпожу Лину, — вставил Кселлос, поднимаясь с пола.
— Да, но думаю, дальнейшее обсуждение этой темы не приведет ни к чему хорошему, — заметил Зел.
— Почему же, может мы узнаем немного нового о госпоже Филии? — улыбнулся мазоку.
— Не дождешься, мусор, — прошипела сквозь стиснутые зубы золотой дракон.
— А это что такое, господин Гаурри? — прервал надвигающуюся словесную перепалку голос Мартины.
Вдовая королева тыкала кожаным сапогом в большую каменную плиту.
— А, это, — отозвался Гаурри, заедая страдания жареной курицей, — это надгробная плита. Я вчера все утро придумывал, что там написать.
— И придумал? — хором спросили остальные, маловерящие в мыслительные способности мозга знаменитого героя, которого к тому же постоянно била по голове одна злая волшебница.
— Да, я решил написать "Здесь покоится Лина Инверс, гениальная волшебница и красавица, бандито— и монстроубийца, трижды спасительница мира и просто отличная девушка."
— Хмм, — первым вышел из ступора Зел, — и как ты додумался до таких слов?
— Это так на вас не похоже, — вставила Амелия, подозрительно косясь на Гаурри: если мечник начал думать,... значит, где-то погибла большая популяция медведей.
— А я вслух придумывал и следил за лицом Лины, — невинно ответил Гаурри.
Все перевели взгляд на покойную волшебницу. Она лежала все в той же позе, лишь ее лицо перекосилось и покраснело, и свечка, вложенная в руки покойницы, переломилась надвое. Псевдопокойница то ли почувствовав взгляд, то ли устав претворяться, открыла глаза и села в гробу.
— Да, я не умерла, — она злобно обратилась к присутствующим и даже уперлась руками в бока для большей убедительности, — мне просто захотелось послушать, что скажут мои друзья, стоя над моим хладным телом. Ведь когда я на самом деле помру, мне будет не до этого.
— У вас всегда была блестящая логика и извращенная фантазия, госпожа Лина, — улыбнулся ей Кселлос.
— Но я не знала, блин, что вы, стоя у моего гроба, будете говорить о всякой фигне, — продолжала возмущаться рыжая волшебница.
— А мне было очень интересно, — откликнулся не успокаивающийся мазоку.
— Кстати, Кселлос, — вдруг перестала кричать Лина, — Если ты думаешь, что я забыла, как ты предлагал меня раздеть, то ты ошибаешься.
Кселлос открыл глаза, и последние слова, которые прозвучали под крышей еще невредимого трактира, были:
— Драго Слейв!!!
