|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Лед и Сталь
Глава первая
"Вашингтонский конфликт"
Строительно-опорный пункт
на тихоокеанском побережье
1869 год "Территория Орегон"
Корреспондент лондонской газеты The Times, Рассел, тяжело вздохнул и грустно посмотрел на сидящего напротив него жандарма — Господин офицер, ну вы ведь сами понимаете, что я фактически не нарушил ни одной из инструкций, которое выдало мне ваше ведомство.
Строительство транс континентальной прибрежной железной дороги это вполне официально анонсируемый вашими "Ведомостями" проект.
Господин Молохов! Ну откуда я мог знать, что именно на этом участке у вас работают толи каторжники, толи военнопленные и здесь мне находиться никак нельзя!?
Ну, не будете же вы меня, в самом деле, за это расстреливать!? — мрачно пошутил он и чуть не подавился глотком чая, когда старший офицер охраны задумчиво произнес — В принципе, это тоже вариант — нет человека, нет проблемы.
Господин Молохов! Мы же цивилизованные люди!
Да и какой смысл вам скрывать то, что солдаты полковника Форсайта не уничтожены, а вполне гуманно содержатся у вас в качестве пленных!?
Про авантюру этого федерала знает весь мир, про ваши твердые принципы гуманности тоже.
Наступило долгое и тяжелое молчание.
Затем жандармский офицер заботливо подлил в стакан Рассела свежего, горячего чаю, вздохнул и сказал — Ну хорошо, попробуем в кои века, поступить как цивилизованные люди. Я запрошу относительно вас по телеграфу, а вы постараетесь, пока не придет ответ, не создавать мне лишних проблем.
Оставшись один, Рассел облегченно вздохнул — Ну, не будет высокое начальство РК ничего серьезного предпринимать к достаточно известному и официально аккредитованному журналисту, не желая создать для себя ненужные проблемы.
Впечатление, что господин Молохов по своему характеру способен расстрелять беззащитного человека у него тоже не возникло, хотя во время его поимки несколько критических моментов было.
Ирландец задумчиво потер бедро, за которое, не смотря на плотные кожаные штаны, изрядно прихватила одна из собачек охраны ...
Вот же хвостатые сволочи! Хорошо, что вовремя сообразил и, упав на землю, старался не подавать лишние признаки жизни.
А ведь, даже в таком максимально обрезанном виде, может получиться интереснейшее интервью — "Американские военнопленные на строительстве русской железной дороги".
Исчезновение двух тысяч кавалеристов бешенного полковника изрядно заинтриговало весь мир. Ну, а когда, на позапрошлой неделе, на набережной Форт-Рос появилось украшение в виде десяти свежее покрашенных легких пушек, естественно стало совсем невозможно удержаться от расспросов и выяснения подробностей!
Очень интересно!
Значит, исчезнувшие кавалеристы не были вырезаны и скальпированы не забывшими еще их прошлые "подвиги" туземцами, а попали в плен к регулярным войскам, ну или, по крайней мере, к волонтерам РК и очутились, прямым ходом, на так важном для нее строительстве!?
Ну, это как раз и вполне естественно — Иванову катастрофически не хватает людей для всех его проектов, а проекты надо сказать немалые.
Странно, что при такой нехватке людей, службы компании жестко ограничивают иммиграцию и ведут политику строгого отбора.
Хотя, надо сказать, это, с одной стороны, вполне оправдано — по сравнению с американским фронтиром, здесь совершенно нет криминалов и каких либо особых эксцессов среди населения, в том числе и с туземцами.
К тому моменту, когда старший офицер опорного пункта соизволил снова заняться Расселом, уже начало темнеть, а перед довольным Уильмом лежал один из его блокнотов, наполовину исписанных убористым почерком.
Войдя в комнату, Молохов с интересом посмотрел на задумчиво вертящего в пальцах карандаш Рассела, улыбнулся и произнес — Везучий вы человек, господин корреспондент. Что-то очень большое сдохло в кабинетах моего начальства и вам приказано оказать максимальное содействие в освещении "Форсайтовской авантюры" и "положения американских военнопленных на строительстве прибрежной железной дороги".
Да вы не суетитесь, не суетитесь — раз начальство изволило, ни куда от вас это уже не уйдет.
Сейчас уже вечер, да и конец недели. Рабочие поужинают и повалятся на нары.
Нам с вами, тоже не помешает отужинать. Раскладную койку вам поставят прямо здесь, у меня в кабинете.
Вы уж не обессудьте, я тоже сплю здесь, за занавеской.
А завтра, без особой спешки и пообщаетесь с работниками. У нас в воскресенье день отдыха. Ну, там — баня; постирушки; религиозные дела и прочее ...
И, с интересом посмотрев на Рассела добавил — Если хотите, то тоже можете помыться, но это лучше с утра, до того как в баню рабочих загонят.
Уильям рассмеялся — знаете, не откажусь. Ваши собачки меня знатно по грязи потаскали.
А потом, уходя со скользкой темы, спросил — А почему рабочих нужно загонять в баню!?
.... Жандарм скривился — А что вы хотите, это же янки. Грязнули они редкостные. Ополоснут водой ладони и считают что этого достаточно. Войдешь в теплушку, дух стоит такой, хоть топор вешай, а мне перед начальством потом отчитываться за заболевших. Ну, ничего, приучили к бане. Правда, по началу, пришлось пару раз главных баламутов без похлебки оставить.
Много баламутов? И как вообще пленные относятся к тому, что им приходится работать на строительстве дороги?
Молохов рассмеялся — Во, как вы, сразу, батенька, быка за рога ....
Садитесь за стол, сейчас дежурный поесть принесет. Примем по граненной и я на ваши вопросы с полной обстоятельностью отвечу.
А работа!? Вы знаете, у нас не каторга. Да и заключенным за полную выработку платят. Меньше, конечно, чем за службу в американской армии, ну так и в них никто не стреляет. Запустят за два года свой участок дороги и отправятся восвояси.
Их, кстати, в гости сюда никто не звал.
Беседа с жандармом, под водочку, хорошо приправленную зайчатиной гречневую кашу и моченую бруснику закончилась далеко за полночь.
Закинув руки за голову, Рассел довольно потянулся на койке — Очень удачно начинается эта лесная авантюра. Уже первое интервью, с этим доброжелательным офицером, дало материала на целую серию сенсационных газетных статей.
Надо же, оказывается, никаких сражений с американскими войсками и не было — поотстреляли офицеров и самых гоношистых, погоняли немножко по лесу, чтобы успокоились и погнали их прямым ходом на строительство железной дороги.
Вот только вопрос — будет ли эта версия развития событий хорошо выглядеть в репортажах!?
Ну, ничего, завтра выслушаем и другую сторону.
Сержант Смит поковырялся веточкой в костре и мрачно произнес — Да, какие там уж сражения... Скорее это было похоже на отстрел индюшек в собственном ранчо.
Что мы своими карабинами против их дальнобойных винтовок с подзорными трубами вместо прицелов могли сделать!?
Да, ничего.
Били, сволочи, по нам не ближе чем шагов с восемьсот. Сделают несколько выстрелов и исчезнут, как и не было никого.
Порох у них какой-то другой, ни всегда и поймешь, откуда стреляют.
И так днем и ночью. У нас, за первую неделю, когда мы в вашингтонский дистрикт зашли, считай и не побитых офицер практически не осталось.
Корреспондент недоверчиво спросил — А вы что, не отправляли разъезды и не выставляли ночью охрану!?
.... Да все делали. Как же без этого!?
Половина дальних разъездов просто не возвращалась — на них тоже охотились.
Индейцев разведчиков мы всех потеряли в первую неделю. Часть перебили, часть разбежалась.
Вначале пробовали кавалеристов на каждый выстрел гонять. Так они, сволочи, у каждого места такого выстрела бомбу с натяжным капсюлем начали прятать.
Лошадь она ведь где попало не пройдет. А в траве да камнях такой подарочек незаметен.
В общем, пока доскачешь до места выстрела, они еще кого ни будь подстрелят, да и не одного. А потом, заденешь где ни будь за натянутую проволочку и бабах под ногами у лошадей ....
А ночью они к нам тоже не приближались — стреляли на свет или кто у костра пошевелится. Даже по угольку курительной трубки стреляли.
На третьей неделе, когда и командиров у нас почти не осталось, ребята переговорили между собой и попробовали назад повернуть.
Вот тогда и поняли, что до этого на нас просто призовая охота была.
Ну, знаете, как это по договору бывает — когда каждый сам за себя и кто больше добычи набьет.
Первый раз приловили нас на выходе из каково-то распадка.
И ведь разъезды посылали — все спокойно было!
Подпустили нас почти вплотную и давай садить по колонне из своих адских каруселей. Стены распадка довольно крутые, конь не выскочит. Мы спешились и залегли. Попробовали пушки выкатить. Смогли сделать только несколько выстрелов — побили всех пушкарей выстрелами сверху. Дальность у ихних штуцеров поболе чем у наших пушек.
Кинулись назад, а там уже бомбы заложены и снова карусели в упор бьют.
Мы снова залегли в камнях и до ночи отлеживались. Лошадей считай почти всех потеряли. На следующий день попытались назад по своим следам пойти — еще одна засада.
В общем, гоняли нас кругами, пока мы не сдались.
Нас к тому времени на ногах осталось человек шестьсот.
Не дай бог, когда ни будь, еще раз в такую заварушку попасть.
... А что за карусели!?
Да я толком не разглядел — в бою, когда они по нам палили, не до того было, а когда гнали разоруженной колонной к побережью, нас близко к ним не подпускали да и в чехлах они были.
Какие-то картечницы на лафетах от легких пушек. На ней бочоночек из восьми ружейный стволов. Пушкарь сбоку ручку крутит, бочоночек вращается и непрерывно стреляет. Хорошо стреляет. Шагов на тысячу. Как косой выкашивает.
Рассель кивнул — О таком военном изобретении, которое запатентовала и собиралась продавать РК, он уже читал. Называлось оно "роторная картечница" и слухи о нем ходили самые невероятные.
Ну, и как вам, ваше сегодняшнее положение — Осторожно спросил он бывшего сержанта — все-таки, военнопленный, это не самый лучший статус, который можно вообразить.
.... Да я даже и не знаю. Устал я от войны и от крови вокруг. А здесь что!?
Ну, работаю. Никто меня плетью не бьет и голодом не морит. Жалование конечно меньше чем в армии, но тоже есть свое повседневное и вещевое содержание. Так что своей старухе я кое-что и отправить могу.
Тут недавно слухи пошли, что тем, кто хорошо работает, разрешат временно забрать сюда семьи, ну я сразу ей и отписал, что бы значит готовилась собраться.
Женщина она правильная, не ленивая, да и здесь поближе ко мне ей, с детьми, и полегче будет.
Думаете, что будут разрешать встречаться?
.... А почему бы и нет? Вон сейчас и охраны почти не осталось, да и те, считай, одни инвалиды да несколько старых индейцев.
Лишних людей у местного хозяина нету. Как только увидел, что никто особо бузить не будет, так только этих и оставил.
Корреспондент рассмеялся — Значит, не бузят!?
.... Ну как не бузят!? Бывает и такое — народ разный, да и насчет женщин и выпивки сложновато.
Бордель бывает только раз в две недели — уж слишком много строгостей у русских с этим делом. Ну, а насчет выпивки — один раз пошумел, так следующую неделю в черный список и ничего не купишь. Вот ребята и не довольны — мы ведь не леди из армии спасения, всякое бывает.
А так ничего, жить можно.
А что за войска вас захватили!? Регулярные части или волонтеры? Много было индейцев?
.... Да не, не волонтеры — те еще волки. Да и индейцы какие-то странные, уж слишком дисциплинированные.
Не так как в армии, строем не ходят, а вот приказы по первому слову, без повторения. Да и вооружены и обмундированы все уж больно хорошо.
Обмундирование странное, я такого никогда и не видел. Мы ведь еще и почему выловить никого не могли!? Не видно их обмундирование издалека. Все под цвет местности и в каких-то разводах и пятнах. Замрут и растворились в кустах и камнях.
Даже ротные петлички и значки серого цвета. Форма добротная и у всех одинаковая, что у индейцев, что у строевых.
Ну, тут, у них, индеанам совсем лафа — говорят на востоке много новых индейских поселений. Целыми племенами от войны сюда ушли.
Зимой им помогли с продуктами и, время от времени, конные разъезды РК становища объезжают, поддерживают порядок.
Вон, на зиму, говорят ребятню зачем-то в школы забирали и читать и писать учили. Делать им нечего.
И индейцы не возмущались?
.... А с чего им возмущаться — в школе они сытые были, да и под присмотром нескольких стариков. Зима время голодное, а дети, вроде как и лишние рты для племени.
Да и кому возмущаться то, в становищах почти одни старики, дети и скво остались.
Все воины, наверное, сейчас на востоке воду баламутят. Слыхал я, что был большой сбор вождей и они вырыли топор войны. Если местный хозяин их поддержит, много крови прольется.
....
Покачиваясь в седле, Уильям, стараясь не демонстрировать излишнего внимания, рассматривал своих спутников.
Очень интересная подобралась компания, хотя, явно, не войска, а именно полицейские силы по поддержанию правопорядка — четверо молодых парней, видимо призыва этого года; два ветерана, причем оба после ранения и два старика индейца.
Европейцы были в форме "гражданской милиции", хотя и с армейскими карабинами, с прикрытыми чехлом затворами, которые Рассель уже давно хотел рассмотреть поближе; индейцы в традиционной одежде и раскраске, судя по всему, весьма уважаемые люди.
Наиболее интересной личностью был командир отряда Кочетов. Кряжистый, невозмутимый человек лет пятидесяти, с ироническим и оценивающим взглядом.
Не разговорчивый, но обстоятельно отвечающий на все заданные ему вопросы.
Судя по всему, тот цикл репортажей, которые появились в газетах, начальству РК понравился и в отношении корреспондента был дан "карт-бланш".
В свете той кровавой кутерьмы, которая разворачивалась на "Великих Равнинах", поездка по деревням Сиу на землях "зарытого топора" была очень интересной и обещала многое прояснить.
Земли "зарытого топора"!? Великолепнейшая политическая комбинация РК, имеющая далеко идущие последствия.
Предложить поселить семьи сражающихся с американскими федеральными войсками индейцев на территории Орегона, причем, даже, не в уже ранее аннексированном штате Вашингтон, а на землях западных частей штатов Монтана и Вайоминг, и гарантировать им безопасность, при условии, что союзные племена навечно зароют на этих землях топор войны!?
Великолепная по своей наглости комбинация.
Вот только как русским удастся это реализовать!? Создать громадную резервацию и вечно кормить воинственных бездельников? Пойти по тому пути, который они реализовали со своими индейцами с северных территорий?
И то и то, мало вероятно — хотя господин Иванов очень практичный человек, но и индейцы Сиу это не мирные и дружественные к русским алеуты.
Хотя, черт его знает, ведь нашли же русские общий язык и с этими алеутами и с враждебными поначалу индейцами-тлинкитами!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
