Женя и Рита познакомились по телефону. Женя позвонил Рите и сказал:
— Здравствуйте!
— Здравствуйте, — ответила Рита.
— Маргарита Борисовна? — спросил Женя.
— Да, я слушаю, — ответила Рита.
— Меня зовут Евгений, — представился Женя. — Я представляю страховую группу "Объединение", я звоню насчет продления страховки на тойоту камри, номер...
— У меня не камри, — перебила его Рита. — У меня рав четыре. Кроме того, я страхуюсь в другой компании.
Женя набрал в грудь побольше воздуха и провозгласил:
— Наша компания предлагает широкий спектр...
Из телефона заиграло джазовое соло на пианино. Потом подключилась гитара, и Женя понял, что это не джаз, а хард-рок. А потом он узнал мелодию.
— Блюз мусорного двора, — произнес он в трубку, когда музыка утихла.
— Да, оно самое, — отозвалась Рита. — Вы уже все услуги перечислили?
— Не совсем, — ответил Женя. — С вашего позволения...
— Не позволю! — неожиданно резко заявила Рита. — Не сейчас. Погулять со мной хотите?
— Э-э-э... — сказал Женя. — А в каком смысле погулять?
— В прямом, — ответила Рита. — Ножками. Встречаемся в Нескучном саду ровно через час. Как подойдете, звоните на этот телефон, там договоримся, где конкретно встретимся.
— Э-э-э... — повторил Женя.
— Я красивая, — сказала Рита. — В фейсбуке меня зовут Олимпиада Эпирская.
— Змей любите? — спросил Женя.
— Ого! — улыбнулась Рита. — Какой нынче спамер пошел образованный, такие юноши...
— Мне двадцать восемь, — перебил ее Женя. — По голосу дают меньше.
— А мне двадцать шесть, — сказала Рита. — И я реально красивая.
— Вижу, — согласился Женя. — Я как раз просматриваю ваш профиль. А вы... ой... Вы ученая! Кандидат наук!
Он рассмеялся. На другом конце воображаемого провода Рита добродушно хихикнула.
— Соглашайтесь, — сказала она. — Умных девушек бояться не надо, мы не все страшные.
— Я все равно боюсь, — сказал Женя. — Вы для меня по-любому слишком умная. Я вам нужен для опытов, правильно? Опросить хотите?
Рита не стала возражать.
— Да, у меня грант по телефонному спаму, — сказала она. — Опросник рассчитан полчаса, это может утомить, но я буду улыбаться и строить глазки. И еще угощу кофем или пивком.
— Кофе не склоняется, — заметил Женя. — Вы же образованная девушка...
— Потому и склоняю, что хочу, я ведь образованная, — парировала Рита. — Ну так как, я вас склонила?
— Э-э-э... — сказал Женя. — Пожалуй, да. Ровно через час, да?
— Пятьдесят восемь минут, — уточнила Рита. — Успеваешь?
Через пятьдесят пять минут Женя и Рита впервые встретились.
— В фейсбуке ты другая, — сказал Женя.
— Я в анкетах рост не указываю, — сказала Рита. — Мы вроде были на вы?
— Э-э-э... — сказал Женя. — Извините.
— Да ладно, я привыкла, — махнула рукой Рита. — Как-то язык не поворачивается такой пигалице выкать, верно ведь? Зато выгляжу молодо, с половой жизнью до старости проблем не будет.
— Э-э-э... — сказал Женя.
— Только не распускай руки без приглашения, — посоветовала Рита. — У меня первый дан по айкидо.
— А приглашение будет? — поинтересовался Женя.
Рита отступила на шаг, склонила голову набок, сощурилась и пристально оглядела Женю с ног до головы.
— Наглый ты парень, — констатировала она.
— У нас по-другому нельзя, — сказал он и пожал плечами.
— На хуй часто шлют? — спросила Рита.
Женю передернуло, будто нечаянно хлебнул паленой водки. Когда девушка ругается матом — это по-любому некрасиво, а когда она выглядит лет на семнадцать-восемнадцать...
— Не часто, — ответил Женя. — Чаще трубку вешают. А так по жизни всякое бывает...
— Погоди, — оборвала его Рита. — Извини, тут на ловца зверь бежит.
Женя проследил направление ее взгляда и рассмеялся.
— Ну ты даешь! — сказал он. — Какой это зверь? Зверь с Кавказа, а таджик или узбек...
— Тихо, — остановила его Рита. — Подожди, я быстро.
Она рванула с места в карьер, как будто играла в салочки с девочками и узнала, что водит.
— Салям алейкум! — крикнула она гостю столицы.
И заклекотала на неведомом языке что-то непонятное и будто бы даже нечеловеческое. Это было удивительно — миниатюрная блондинка, ослепительно красивая северной блондиночной красотой, и вдруг болтает по-чурекски, да как бегло! Может, у нее только мама русская, а папа из этих?
Таджик, узбек или шайтан его знает, какой он чуркобес, удивился Рите даже сильнее, чем Женя. Глаза чурки перестали быть узкими, стали как у персонажа аниме, он взвизгнул негромко и побежал прочь, да так быстро, что сам Бен Джонсон не постеснялся бы такого бега.
Рита вернулась к Жене.
— Ну, ты даешь, — сказал Женя. — Никогда бы не подумал, что ты болтаешь по-ихнему. Ты тоже из этих?
— Я не из этих, — покачала головой Рита. — Я на четверть эстонка, в остальном русская. У меня просто грант про них, я их изучаю.
— Погоди, — сказал Женя. — Раньше ты говорила, что у тебя грант про телефонный спам.
— У меня грантов много бывает, — сказала Рита. — Сейчас два, а как-то раз было пять одновременно. Про спам грант дешевый, а про чурок дорогой, поэтому я в основном занимаюсь чурками, а спамом — когда время остается.
— А зачем чурок изучать? — спросил Женя. — Что в них интересного?
— Многое, — ответила Рита. — Ты как предпочитаешь — сначала болтать, потом кушать, или наоборот?
— Лучше наоборот, — сказал Женя. — А почему он убежал? Ты ему что-то необычное сказала?
— Нет, самое обычное, — сказала Рита. — Здравствуйте, позвольте к вам обратиться, это не займет много времени, бла-бла-бла...
— А чего он испугался? — спросил Женя.
— А это самое интересное, — ответила Рита. — Про это грант и есть.
— Расскажешь? — спросил Женя.
— Неинтересно, — покачала головой Рита. — Обычная высокая наука, скучная и унылая.
— Ты становишься красивее, когда говоришь об унылой науке, — сказал Женя.
Рита улыбнулась и спросила:
— Думаешь, уболтаешь?
Женя тоже улыбнулся, пожал плечами и ответил:
— Чем черт не шутит.
— Ну ладно, — сказала Рита. — Вон, гляди, шаурма. Не брезгуешь?
— Да пофиг, — сказал Женя. — Давай, я заплачу.
— Давай, — не стала возражать Рита. — Что пьешь? Пивка для рывка?
— Нет, пива не хочу, — сказал Женя. — Яблочный сок.
— Алкоголь совсем не пьешь? — спросила Рита.
— Только когда хочется, — ответил Женя. — Редко.
— А я думала, вас, спамеров, клиенты достают, — сказала Рита. — Если почти каждый трубку вешает, пока ты еще говоришь, это только вначале кажется, что ничего страшного, потом начинает раздражать, и чем дальше, тем сильнее, по себе знаю. Я когда студенткой была, нас однажды отправили на опрос...
Она сделала паузу, то ли собраться с мыслями, то ли перевести дыхание, Женя воспользовался этим.
— Расскажи лучше про чурок, — попросил он. — Мне интересно.
— Да ну, чего в них интересного! — махнула рукой Рита. — Наука — дело унылое, это только для задротов.
Женя снова поморщился, но не стал делать замечания. Вместо этого он сказал:
— Я когда этого чурку увидел, подумал одну вещь. Раньше, наверное, тоже замечал, только не было повода задуматься, а теперь вот есть. Чурки — они разные бывают. В целом люди как люди, только кожа черная и говорят с акцентом, а в остальном нормальные. Я раньше работал в оптовой торговле, ездил в командировку в Ташкент, как приехал, посмотрел на людей — так странно! Представляешь, они все нормальные! На первый взгляд чурки чурками, мелкие, лопочут по-своему, а поговоришь — глядишь, а человек нормальный. Но так только у них, не у нас, у нас они другие. Ходят будто обдолбанные все время или вообще не люди, а роботы...
— А ты сечешь фишку, — сказала Рита.
— Они правда роботы? — удивился Женя.
— Такая гипотеза тоже есть, — сказала Рита и улыбнулась. — Еще говорят, что пришельцы, киборги, наркоманы, жертвы тоталитарной пропаганды, жертвы нечеловеческих условий труда, жертвы черной магии... Тот грант, по которому я работаю, считается, что даст окончательный ответ.
— Ловко вы бабло пилите, — заметил Женя. — Бабло государственное или спонсорское?
— В основном спонсорское, — сказала Рита. — Но это не совсем распил, тут действительно научная проблема. Очень многие данные не соответствуют.
— Чему не соответствуют? — не понял Женя.
— Друг другу и данным по другим странам, — сказала Рита. — Гастарбайтеры есть во всех развитых странах, и условия жизни у них примерно одинаковые. Есть, конечно, национальная специфика, но она хорошо описывается дополнительными параметрами модели. Если взять мексиканца в Техасе и, скажем, индуса на Фиджи, образ жизни у них будет разный, но когда учитываешь все параметры модели, разница нивелируется, ну, то есть, убирается.
— Я знаю, что значит нивелируется, — вставил Женя.
— Извини, — сказала Рита. — Так вот, есть модели, которые объясняют по трудовым мигрантам всё, что только можно придумать, от продолжительности жизни до ковариационных матриц. Но в нашей стране модели не работают.
— Умом Россию не понять, чем-то там не измерить, — процитировал Женя какого-то классика.
— Да, у нас ненормальная страна, — кивнула Рита. — Продолжительность жизни аномально низкая, доля людей с ожирением тоже, есть другие аномалии, менее заметные. И целый комплекс аномалий вокруг трудовых мигрантов.
— А там что не так? — спросил Женя.
— Все не так, — ответила Рита. — Во-первых, у нас почти все чурки — нелегалы. Во всех странах, кроме России, нелегалы стараются избавиться от этого статуса при первой же возможности. А у нас они избегают учета и контроля, даже когда нет никакого смысла избегать. На гастарбайтера всегда действуют две противоположные силы: одна побуждает вливаться в чужой социум, а другая требует огородиться, замкнуться в гетто вместе с товарищами, второе обычно сочетается с религиозными лозунгами или с националистическими, типа, хранить самобытность... Обычно эти две силы примерно равны, и одни мигранты интегрируются, а другие огораживаются, смотря как сложатся случайные обстоятельства. А у нас в России не так. Ты хоть раз видел таджика-врача?
— Однажды видел, — кивнул Женя. — Но не сам знакомый рассказывал. У его сына нашли кисту в почке, жена испугалась, пошла в платный центр, там нашли нефрит, раскрутили их на какую-то немеряную сумму, потом случайно оказалось, что никакого нефрита не было, они стали судиться, не знаю, чем все закончилось. Так вот, тот доктор таджиком был.
— Это редчайший случай, — сказала Рита. — Люди бывают всякие, но у нас в России образованный чурка — явление исключительно редкое. В США каждый десятый мексиканец — высокообразованный и высокооплачиваемый специалист, а у нас таких раз, два и обчелся. А самое интересное начинается, если построить облачную диаграмму и выделить в ней аномальную компоненту. Это трудно объяснить...
— Я примерно понимаю, — сказал Женя. — Я в интернете читал про аномальные компоненты. Когда были выборы, там была статья с графиками, что все типа подтасовано...
— Да-да, здесь то же самое! — сказала Рита. — Берем входные данные, подставляем, получаем теоретическое распределение. Потом берем реальную картину, вычитаем одно из другого, то, что осталось — аномальная компонента. Знаешь, какой вид она имеет в случае с чурками?
— Какой? — спросил Женя.
— Компактный! — заявила Рита и многозначительно подняла палец. — Это невероятно! Если взять модель для Германии и применить ее к Фиджи, аномальная компонента тоже появляется, но там она размытая, там даже ожидание с дисперсией по-человечески не вычислить. А у нас в России аномальная компонента компактная, знаешь, о чем это говорит?
— Не знаю, — сказал Женя.
— Среди российских гастарбайтеров есть особая группа, в которой они резко отличаются от всех остальных, — заявила Рита. — И включение в эту группу определяется не случайным выбором, а каким-то фактором среды, причем характеристический признак должен быть очень четким... Не потерял еще нить рассуждений?
— Начинаю терять, — сказал Женя. — Значит, ты говоришь, есть чурки обычные, и есть особые, которые... как ты там говорила... то ли пришельцы, то ли наркоманы...
— Да, примерно так, — кивнула Рита. — Суть моего гранта — построить описательную характеристику этой самой аномальной компоненты. Я когда начала работать, думала, все легко будет, обычно такие вещи легко делаются. Даешь объявление, собираешь интервью, цифруешь, обрабатываешь... возиться долго, но сложного ничего нет, просто утомительно. А здесь никак.
— Что никак? — не понял Женя.
— Всё никак, — сказала Рита. — Все чурки, у которых можно взять интервью, входят в нормальную компоненту, все до единого. Аномальные на контакт не идут, никогда, ни при каких обстоятельствах. Я как только ни пробовала, уже научилась с одного взгляда их отличать, как вижу, сразу в толпе выделяю. Целую речь заучила на таджикском, и на узбекский перевела, а толку с гулькин хер. Иногда начинаю всерьез думать, что они вообще говорить не умеют, не люди, а роботы или зомби...
— Гляди, — сказал Женя и показал пальцем вдаль. — Вон твой клиент опять нарисовался. Недалеко убежал. Ты что, близорукая?
— Да, есть такое, — кивнула Рита и перестала щуриться. — Я обычно линзы ношу, просто сегодня не надела, надо иногда давать глазам отдыхать.
— А чего операцию не сделаешь? — спросил Женя.
— Не хочу, — ответила Рита. — Одна подруга сделала, так у нее взгляд стал резкий и злой, раньше был с поволокой, глазками хлоп-хлоп, мужики штабелями валились, а теперь, наоборот, прочь шарахаются. А это точно тот самый?
— Точнее не бывает, — сказал Женя. — У меня зрение единица, я его как на ладони вижу. Странно...
— Что? — спросила Рита и дернула Женю за рукав. — Что там такое?
— Он как будто проверяется, — сказал Женя. — У меня один одноклассник ментом работает, в уголовке, мы как-то бухали, он рассказывал, что когда они следят за бандитами, некоторые умеют хвосты стряхивать... Блин, как по учебнику работает!
— А ты часто один бухаешь? — спросила Рита.
Женя остановился, медленно повернулся к Рите, внимательно осмотрел ее, спросил:
— На чем срисовала?
— У тебя пистолет во внутреннем кармане, — объяснила Рита. — По-моему, с глушителем. С образом телефонного мальчика не вяжется. На самооборонщика ты тоже не очень похож, значит, либо черная полоса, я имею в виду, твоя работа в спаме, либо ты там вообще не работаешь, а только корчишь из себя дурачка. А как про друга стал рассказывать, я сразу анекдот вспомнила... Ты кого пасешь — одного Курнавина или весь фонд в целом?
— Курнавина? — переспросил Женя. — А это кто такой Курнавин?
— Эксперт, — сказала Рита. — Ходят упорные слухи, что за откат пишет левые заключения. Типа того, что результаты исследования превосходят мировые образцы, уровень инноваций высокий, в качестве замечания отмечаю пропущенную запятую...
— Спасибо, — серьезно сказал Женя. — Значит, Курнавин...
Достал телефон, стал вбивать какой-то текст.
— Диктофон не включил? — удивилась Рита.
— Включил, — кивнул Женя. — Но он плохо пишет на улице, особенно если ветрено. Ну что, пропасем твоего чуркобеса?
— А оно тебе надо? — удивилась Рита.
— Конечно, — кивнул Женя. — У меня есть две причины сделать тебе приятное, даже три.
— А третья какая? — спросила Рита.
— Ты мне нравишься, — ответил Женя.
— А вторая? — спросила Рита.
Женя поколебался, затем сказал:
— Хочу трахнуть.
Рита рассмеялась.
— Разве это не следует из предыдущего? — спросила она.
— Когда как, — ответил Женя.
Посмеялись.
— А первая причина — завербовать? — спросила Рита.
— Не совсем, — ответил Женя. — Доверительных отношений хватит более чем. За что тебя вербовать?
— За яйца, — сказала Рита и глупо хихикнула.
Женя состроил серьезное лицо и строго спросил:
— Ты транссексуал?
Рита рассмеялась и ничего не ответила.
— Сейчас проверю, — строго сказал Женя.
Но держать серьезную морду не смог, тоже рассмеялся.
— Пойдем быстрее, — сказал Женя. — А то как бы не ушел.
— А что ты ему предъявишь? — спросила Рита.
— Для начала проверку документов, — сказал Женя. — А там посмотрим.
Они сошли с асфальтированной дорожки, под ногами зашуршали палые листья. Хорошо, что земля сухая, не успели зарядить осенние дожди. Как зарядят — все станет непроходимо, кроме дорожек.
— Прикольно, — сказала Рита и указала на пень впереди. — Как думаешь, обтесали так или само выросло?
— Не знаю, — пожал плечами Женя. — Давай посмотрим.
Присел на корточки рядом с пнем, поковырял кору ногтем.
— По-моему, само, — сказала Рита. — Следов обработки не вижу. Правда, на голову похоже?
Женя встал, отошел на два шага, посмотрел на пень с расстояния, сказал:
— Что-то есть. Притом это чурка.
— Игра слов, — констатировала Рита.
— Да, есть такое, — кивнул Женя. — Посмотри отсюда — вот скулы, вот нос, вот челюсть. А надбровные дуги какие! Конкретный такой чуркестан широкомордый, а если здесь и здесь кору надрезать, чтобы глаза получились...
— Брр, — сказала Рита и поежилась. — Знаешь, у меня появилась новая гипотеза про аномальную компоненту. Этих чурок выращивает безумный профессор! Прямо здесь! Удобряет почву гэ-мэ-о, вживляет дубам гены бабуинов...
— Это липа, — вставил Женя.
— Я понимаю, — кивнула Рита. — Шучу я. Ген бабуина в дуб не вживить, если только он ген не домашнего хозяйства... У меня в прошлом году был грант по биоинформатике...
— Я не о том, — сказал Женя. — Это не дуб, а липа. Дерево такое. У дуба листья длинные с волнистыми краями, а у липы похожи на сердечки.
Рита рассмеялась, затем вдруг осеклась.
— Гляди, — сказала она и указала пальцем на верхний торец пня. — Тут нет следов пилы. Это дерево не спилили. А отчего тогда пень?
— Думаешь, само вырос в форме человечьей головы? — спросил Женя. — А с чего вдруг? Сама говорила, гены подсаживать нельзя.
— А если еще как-то? — спросила Рита.
— Не чокнутый профессор, а злой колдун? — предположил Женя.
Рита пожала плечами и ничего не ответила. Затем спросила:
— А если нет, то почему нет? Какие могут быть причины?
— Дерево сдохло от грибка, — предположил Женя. — Или насекомые съели, или молния ударила, да что угодно.
— А куда ствол делся? — спросила Рита.
— Убрали, — ответил Женя. — Тут чурки работают, ветки собирают, листву...
— Ой! — воскликнула Рита. — Гляди, вон еще один!
Это был уже не пень, а, скорее, сломанное дерево. Обломилось на высоте полутора метров, ствол убрали, а с тем, что осталось, поработал скульптор-самоучка. Однозначно кто-то поработал, само не могло так вырасти.
— А может, и тот пень тоже обтесали, — задумчиво произнесла Рита. — Хотя здесь следов тоже нет...
— Ну, это уж само вырасти точно не могло, — сказал Женя.
— Это точно, — согласилась Рита. — А чем скульптор работал, по-твоему?
— Ножом, — предположил Женя. — Гляди.
Вытащил из-за пазухи здоровенный охотничий нож, Рита ойкнула.
— Хватит пищать, — сказал Женя. — Пистолета не испугалась, а ножа боишься. Не ссы, Мальвина, болото наше.
Рита неуверенно хихикнула. Женя приложил нож к дереву там, где у человека должны быть глаз, надавил, покачал рукоятью, подвигал лезвием взад-вперед. Убрал нож, осмотрел результат.
— Вроде похоже, — сказал он.
Затем вырезал второй глаз.
— Мне страшно, — сказала Рита. — Оно теперь совсем как живое.
— А ты меня обними и прижмись, — посоветовал Женя. — Сразу станет не страшно.
Рита посмотрела на него снизу вверх, затем покачала головой.
— Не торопи события, — сказала она.
— Как знаешь, — сказал Женя и пожал плечами.
— АЙ! — неожиданно завизжала Рита, подпрыгнула, споткнулась о торчащую ветку и с размаху села на жопу. — Оно меня чуть не поймало!
Женя перебросил нож в левую руку, правую сунул за пазуху и стал настороженно озираиться по сторонам, слегка пригнувшись.
— Что такое? — спросил он. — Кто тебя чуть не поймал?
— Дерево, — сказала Рита. — Протянуло ветку, размотало конец, стало хватать за запястье... Как в зловещих мертвяках, блин!
— Какую ветку оно протянуло? — спросил Женя. — Эту?
— Нет, другую, ниже, — ответила Рита. — А куда она делась... гм... Точно здесь была...
— Ты сегодня ничего не курила, не нюхала? — спросил Женя. — Ты что, не бойся, я не по наркоте, я по экономическим преступлениям...
— Ничего я не нюхала! — заявила Рита. — Блин, нога запуталась! Гляди, оно обвивается, а-а-а!
Рита откинулась назад, подняла ногу в голубых джинсах, джинсы задрались, стало видно белый носок в голубых цветочках, а над ним вокруг ноги обвилось что-то вроде лозы. Рита дернула ногу, попыталась отползти задом, но лоза держала крепко. Женя отвернулся, подошел обратно к чуркообразному дереву, снова стал ковырять ножом.
— Ты что делаешь? — орала Рита. — Перережь эту поебень, сейчас же! Ты что вырезаешь?
— Глаза, — сказал Женя. — Какой же голем без глаз? Вот теперь совсем другое дело.
Он отошел от дерева на шаг, полюбовался, затем снова шагнул вперед, обнял дерево и поцеловал примерно туда, где у человека должны быть губы.
Рита выругалась.
Дерево зашевелилось, ствол расщепился напополам, две большие ветки превратились в руки с пальцами, а половинки ствола выбрались сами собой из земли, на концах у них были ступни с ботинками. Тонкая лоза, что обхватила Ритину ногу, обернулась веревкой, другой ее конец новорожденное человекоподобное существо зажало в руке. А потом существо встряхнулось по-собачьи, кора осыпалась, и оказалось, что это уже не дерево, а мужчина средних лет и южной национальности. Что интересно, мужик получился не голый, как обычно бывает в сказках и фантастике, а одетый в потертый джинсовый костюм и шапочку-пидорку с надписью иероглифами.
— Заткнись, — сказал Женя. — Хватит уже визжать.
Рита поняла, что визжит. Когда поняла, от удивления замолчала.
— Кому успела рассказать? — спросил Женя.
— Про что? — не поняла Рита.
— Про аномальную компоненту, — объяснил Женя. — Заказчику уже похвасталась?
— Да ты что! — возмутилась Рита. — Кто же заранее делится результатами! Отчет сдавать в будущем году, во втором квартале...
— В августе ты ездила на конференцию, — вставил Женя. — Сверх тезисов что-нибудь говорила?
— Практически ничего, — сказала Рита. — Погоди... За мной следили? Даже там?
— А ты как думала? — улыбнулся Женя. — Оптом големы идут по пять килобаксов за рыло, в розницу доходит до двадцати. Мы делаем в неделю пятьсот штук, солнцевские до трехсот, чечены порядка сотни, но у них вип-пакет, в комплекте с документами... Короче, големы — дело выгодное, даже выгоднее, чем наркотики. Точно никому рассказать не успела?
— Точно, — кивнула Рита. — Отзови тварь, я ее боюсь.
— Ее боишься зря, — сказал Женя. — Бояться надо меня. Будешь сотрудничать?
— Это как? — удивилась Рита.
— В отчете надо написать, что аномальная компонента не компактная, а размытая, — стал объяснять Женя. — Что все как в других странов, нет у нас никаких големов, все чурки нас настоящие, человеческие. Еще постарайся обосновать, почему в ранних исследованиях были аномалии. Поняла?
— Ага, — кивнула Рита. — Ты меня отпустишь?
— Отпущу, — кивнул Женя. — Не убивать же из-за такой ерунды. Только сильно не обольщайся, будешь дальше поперек дороги стоять — не побрезгую, убью.
— Колдуешь сам? — спросила Рита. — Или ты простой охранник, типа, наняли?
— Я опер, — сказал Женя. — Я решаю проблемы, остальное — не твое дело.
— А по-моему, ты врешь, — сказала Рита. — Ты волшебник.
Откуда ни возьмись, в руке Риты появилась шариковая ручка, Рита ткнула ей в голема, тот скукожился и превратился в корягу, а веревка, привязанная к Ритиной ноге, рассыпалась в пыль.
— Ах ты сука! — рявкнул Женя.
Выхватил пистолет и стал стрелять. Первым выстрелом Риту сбило с ног, из груди брызнула кровища. Второй выстрел пригвоздил ее тело к земле, а третью пулю Женя вогнал ей точно между глаз.
— Контрольный, — глубокомысленно произнес он.
— Херольный, — сказала Рита и растворилась в воздухе.
— Морок, блядь, — констатировал Женя и застыл на месте, как вкопанный.
Из воздуха соткалась Рита, паркер в ее руке превратился в палочку наподобие тех, какими едят китайцы. Из одного конца палочки торчало куриное перо.
— У кого учился? — спросила Рита Женю. — Баал, Тлалок, Мерлин? Может, Паллас? Или из второго эшелона кто балуется?
Женя ответил нецензурной бранью. Рита ткнула его палочкой под кадык, он замолчал. А потом снова выругался и сказал:
— Я понял, ты Инка-эстонка.
— Догадливый, — улыбнулась Рит. — Так у кого учился?
Лицо Жени изменилось, покрылось морщинами, волосы поседели, а из бритого подбородка выплеснулась окладистая седая борода. Пистолет в руке обернулся коротким мечом без гарды. Рита улыбнулась
— Ну да, а я-то думаю, откуда умение, — сказала она. — Здравствуй, Мерлин.
Волосы Риты почернели, кожа потемнела и покрылась морщинами, но не глубокими, как у Мерлина, а едва заметными. Теперь Рита выглядела лет на сорок — сорок пять.
— Тиаммат... — выдохнул Мерлин. — Головастик...
— Давненько не пересекались в одном мире, — сказала Тиаммат. — За это надо выпить. А чего развлекаешься так по-мелкому? Силу не потерял?
— Не дождешься, — буркнул Мерлин. — На себя посмотри. Чурок, блин, изучаешь, гранты-фиганты... Снимешь заклятие или мне дальше так стоять?
— Сниму, конечно, — улыбнулась Головастик. — А то я тебя знаю, начнешь взламывать — полгорода сожжешь. А это тебе не Содом!
— Кстати о Содоме, — сказал Мерлин. — Говорят, ты с Бомжом опять поцапалась?
Головастик нахмурилась.
— Говорят, что кур доят, — заявила она. — Этот старый хрен в одном ключевом мире чуть конец света не устроил. Как подробности расскажу, ты вообще усрешься. Пойдем, пожрем? Я в этом мире одно хорошеее место знаю в Нью-Йорке, пойдем?
— Пойдем, — согласился Мерлин.
В следующее мгновение они исчезли. Коряга, похожая на человека, фыркнула, почесала недоделанный глаз и перевернулась на другой бок. Настоящая жизнь начнется завтра, а пока можно поспать.
