11 марта 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Обсидиан... — Кенен в задумчивости пощёлкал пальцами по краю кольцевидного стола. — Так много, и без очевидной причины... Это наверняка вызовет подозрения. Боюсь, Джед, я тебе ничем не помогу. Попробую связаться с "Фениксом" — Лиску это надо, Лиск пускай и думает.
Гедимин кивнул, молча разворачиваясь к выходу. Его в лаборатории ждал полусобранный твэл.
— Постой, — сказал Кенен, когда он уже выходил в коридор. — Значит, эта штука меняет свойства... и за ней надо следить? А что-то с ней сделать ты можешь?
Гедимин качнул головой.
— Может, Хольгер мог.
Его голос дрогнул на этом имени, и он перевёл взгляд на ближайшую переборку, чтобы Кенен не заметил, как потемнели его глаза. Хольгер снова приснился ему в ночь после экспериментов — он был жив, сгорал от любопытства и заглядывал через плечо Гедимина в показания дозиметра. Сармат чувствовал его прикосновение ещё несколько минут после того, как проснулся, и долго сидел, прижав ладонь к ноющей груди и сдерживая рвущийся из неё вой.
— Ладно, Джед, — Кенен заметил неладное и поспешно замахал руками. — Иди, займись наукой. Если нужно понажимать на кнопки — я в твоём распоряжении.
...Твэл, оставленный под присмотром Амоса, ещё не "погас". Гедимин, отсоединив кабель, ведущий к реакторному отсеку, осторожно пнул стенд. После короткой белой вспышки управляющий стержень упал, и свет нехотя потускнел. Засунув твэл обратно в кожух, Гедимин отодвинул его в самый дальний угол и, подключив охлаждение, прикрыл защитным полем. Сборка нового не заняла много времени — всё было практически готово, осталось прикрепить к дуге управляющего механизма.
Ипроновый стержень был поднят, и сразу же Гедимин увидел зелёную вспышку и услышал тревожный писк дозиметра. Пульсирующее излучение не понадобилось — твэл "зажёгся" без промедления, и оболочки из обеднённого урана этому не помешали. Гедимин, довольно усмехнувшись, проверил показатели — стержни грелись чуть сильнее обычного, но температура оставалась в рабочем диапазоне. Он выждал несколько минут; интенсивность омикрон-излучения, перевалив за обычный предел, продолжала расти. Она не пульсировала, и Гедимин, потянувшийся было к рычагу сброса, остановил руку. "Другой предел," — предположил он, внимательно наблюдая за ростом. "Ещё немного... Всё, вышел на плато. Хм... Странно. Я думал, уран возьмёт часть квантов на себя..."
Он подключил анализатор. Ирренций внутри стержней медленно "выгорал", но внешние оболочки так же медленно перерождались. "Вот область синтеза," — Гедимин поднёс к твэлу "щупы" прибора. "А вот тут — обратный синтез. И за счёт него такая интенсивность. Надо за ним понаблюдать..."
Он накинул на конструкцию экранирующий кожух и вышел. Хотелось сразу проверить стабильность твэла, но Гедимин заставил себя отложить опыты на неделю. "Пусть поработает в мирных условиях," — думал он, чувствуя на коже привычное фантомное тепло — волокнистое "существо" засело в его лаборатории в момент запуска первого миниреактора и с тех пор оттуда не вылезало. "Дней через пять попробую встряхнуть его. А потом дойдём до Прожига. Откачаю из отсека воздух... Кенену лучше не говорить."
17 марта 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Резкий звон коммутатора застал Гедимина в коридоре рядом с лабораторией — он только успел выйти из-под защитного поля, из-за плотности блокирующего любые виды связи. Досадливо щурясь, он притронулся к шлему.
— Джед, где тебя носит? — возбуждённо спросил Кенен. — Быстро на космодром!
...Повреждённый барк, вытащенный космодромными тягачами на далёкую южную площадку, теперь состоял из двух крупных частей и одной помельче — метеороид, встреченный между Землёй и Луной, расколол его пополам. Сарматы-ремонтники стояли вокруг, озадаченно переглядываясь.
— Шли с неисправным "сивертсеном"? — спросил Гедимин, досадливо щурясь на остатки корабля. Восстановить его можно было, — несколько тысяч стяжек, дополнительный слой обшивки, — но область разлома навсегда осталась бы уязвимой и при неудачном старте снова разорвала бы барк надвое. "Корабли не регенерируют," — мелькнуло в голове у сармата, вспомнившего, как зарастают "раны" мианийского крейсера.
— Да было у них поле, — отозвался Кенен. — Иджес выцепил данные с сервера... Поймали нейтронную мину, поле поглотило излучение и само выгорело, а дальше сработали осколки. Когда уже космос вычистят?!
Он потыкал в разломанный барк дозиметром и повернулся к Гедимину.
— Что скажешь, Джед? Я вот не уверен, браться ли. Много они не заплатят.
Гедимин пожал плечами.
— Скажи им, что собрать его можно. Или ставить стяжки, или... — он ненадолго задумался. — Или пересобирать заново. На первое хватит трёх дней, на второе... неделя, не меньше. Но на стяжках он долго не пролетает — ещё одна мина, разбалансированный антиграв на старте, и его снова порвёт.
Кенен задумчиво сощурился.
— Подожди, Джед. Дам им возможность выбрать. "Макаки" это любят...
...Сарматы покинули ремонтный ангар, оставив его под присмотром кларкских "копов". В этот раз экзоскелетчики-земляне вокруг не вертелись — корабль относился к лунному флоту. Сейчас он, частично разобранный, лежал в ангаре среди подготовленных к установке стяжек, а Кенен оживлённо переписывался с городским советом — выбивал заказы на балансировку гравитационных батутов. Гедимин настороженно косился на него, думая, что балансировать, если Маккензи договорится, придётся именно ему — только он из всего персонала базы мог сделать это вручную и за считанные минуты.
Сармат снова оглянулся на ангар на южном краю космодрома и недовольно сощурился. Кенен, с облегчённым вздохом ткнув в передатчик и прикрыв его броневыми пластинами, ткнул Гедимина в бок.
— Ну что с тобой, Джед? Это было их решение, их выбор — и их корабль, в конце-то концов! Мы что, должны трястись над ним больше, чем его владельцы?
Гедимин качнул головой.
— Почему они так решили? Я не понимаю.
— Деньги, Джед, — со вздохом ответил Кенен. — Кларк — не такая уж богатая колония. А расходы у неё... Эй! Ты меня слушаешь?
Гедимин, забыв о собеседнике, остановился и медленно развернулся лицом на восток. Там, за всеми терминалами космопорта, напротив ангаров, сдающихся в аренду, стоял широкий купол прозрачного защитного поля. Под ним стояла одинокая "Гарпия", неизвестно как дожившая до этого дня; больше не было ничего.
— А... — Кенен проследил за его взглядом и, взяв сармата за плечо, потащил за собой. — Крейсер улетел. Интересно, продали его, или тот повстанец перебрался на Землю?
— Даже ты не знаешь? — недоверчиво покосился на него Гедимин. Кенен пожал плечами.
— Я тут не живу, Джед. Что-то происходит — мне не докладывают.
В баре Джона не было, и вообще людей было немного. Сарматы забрались в привычный тихий угол; Гедимин, равнодушно взглянув на разложенную на столе еду, подошёл к стойке.
— Ты, Джед? Давно тебя не видно, — кивнул ему Дэвид, поставив полупустую ёмкость в холодильник. Сармат скользнул взглядом по табло с показателями температуры — с прошлой настройки агрегат работал без сбоев.
— Винстон улетел? — спросил Гедимин. — Продал корабль?
Человек хмыкнул; его взгляд на секунду стал очень внимательным.
— Нет, в этот раз не выгорело, — ответил он. — Забрал свой крейсер и вернулся на Землю. Не знаю, как он его поднял, но повторить этот фокус больше никому не удалось. Ты, наверное, смог бы.
— Вернулся... — повторил Гедимин, сузив глаза. "Значит, он с реактором справляется. И... чего-то не говорит покупателям? Глупо. Он возвращает им деньги, платит неустойку, имеет дело с полицией... Из-за чего? Если не хочешь продавать корабль, так не продавай..."
— Ты что-нибудь слышал об электрических пиявках из Африки? — спросил он.
— Я не люблю животных, теск, — покачал головой Дэвид. — У нас они, к счастью, не водятся.
...Охранники информатория, болтавшие о чём-то в дверях, расступились при виде сармата, и он удивлённо мигнул, но тут же выкинул эту странность из головы. Машина, за которой он обычно сидел, была свободна; убрав с экрана рекламный баннер лунной колонии, сармат набрал в поисковике "электрические пиявки Африка".
"Население Нделе эвакуировано" — замигал перед ним первый же заголовок. "Войска удерживают рой в районе электростанции. Судьба персонала остаётся неизвестной..."
Гедимин, изумлённо мигая, развернул статью. На размытой фотографии вокруг крупной дизельной электростанции бушевал электрический шквал. Вокруг неё дымились обломки военной техники — от наземных бронеходов до лёгких бомбардировщиков. На трансформаторной подстанции висели гроздья багровых тел с вытянутыми кверху хвостами, ещё несколько тысяч метались в воздухе, создавая живой заслон и стену непрерывно сверкающих разрядов. Гедимин смотрел на всё это, пытаясь прикинуть суммарную мощность живых электрогенераторов, — получалось, что зверьки должны были обуглиться изнутри задолго до первой вспышки.
"Вспышка агрессии со стороны электрических мутантов вызвана атакой вооружённых сил Восточного Блока на формирующийся рой, — к такому выводу пришла Комиссия по взаимодействию разумных существ", — прочитал Гедимин по следующей ссылке. К ней не прилагались фотографии, но, увидев, о чём речь в статье, сармат не закрывал её, пока не дочитал до последней буквы. "Служба планетарного контроля Мианийской Федерации направила на Землю комиссию для наблюдения за мирным процессом. Первое совещание её членов с Советом безопасности Солнечной системы... А, так они тут не из-за животных. "Проверка, проведённая в поселениях военнопленных..." Они тут из-за нас," — Гедимин удивлённо хмыкнул. При слове "гетто" ему вспомнился Ураниум-Сити, и он продолжил читать, держа всплывшие картинки перед глазами. "Выдача спецодежды была саботирована в трети поселений... новые летние комбинезоны не были привезены... один комплект зимней спецодежды... отсутствие моющих средств..." — Гедимин озадаченно покачал головой. "Да, в Ураниуме порядка было больше. Не помню там проблем со стиркой. И одежду выдавали..."
"Комиссия следит за устранением замеченных недостатков", — говорилось в статье. "Так, военнопленные в семидесяти крупнейших гетто получили разрешение на изготовление моющих средств и необходимое оборудование. Вопрос о самостоятельном производстве одежды и обуви для нужд гетто пока обсуждается..." Гедимин снова мигнул. "Так быстро зашевелились? Мианийцы держат их за горло? Хм... Мне нравится эта цивилизация. Интересно, почему им так интересны сарматы. Выглядит так, будто они на нашей стороне, против землян. Зачем им это?"
Он вспомнил внутренности мианийского корабля и странные жесты встреченных пришельцев, — если бы это были люди, Гедимин подумал бы, что его встречают, как почётного гостя. "Или такие поклоны для них — всё равно что кивок для сармата," — оборвал он бесполезную цепочку ассоциаций и снова взглянул на экран. Оплаченное время летело быстро; надо было собрать побольше информации, — собственный информаторий пока не разрешили ни одному гетто как на Земле, так и на Луне.
20 марта 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Тёмно-красный раствор меи въелся в броню Гедимина и отслаивался неохотно — нейтронностойкий фрил всё-таки набрался нейтронов, и вычистить его было затруднительно. Сармат влез под прозрачный дезактивирующий состав и долго стоял под душем, наблюдая, как жидкость под ногами из багровой становится розоватой. Два часа назад он вернулся с космодрома, где собранный из трёх кусков барк наконец отогнали с ремонтной площадки на предстартовую; выходя из терминала, Гедимин уже видел бортовой номер этого корабля в списке готовящихся к рейсу на Землю. Два часа он провёл в плутониевом реакторе; пятнадцать минут назад загрузка материала для синтеза наконец закончилась, и сармат мог немного отдохнуть.
"Да, найдёшь тут время для опытов..." — тяжело вздохнул он, наблюдая за струями розовой жидкости. Изготовленный им твэл с двуслойными стержнями который день оставался под присмотром Амоса и Кенена, и сармат не был уверен, что он вообще "горит", а не стоит "погасший" с тех пор, как Гедимина от него отвлекли. "Надо сегодня начать," — он вышел из-под душа и, наскоро обсушив броню, вышел из санпропускника. Дозиметр на рамке мигнул, но не запищал.
Твэл действительно был "погашен" — аварийная система глушения сработала три часа назад. Гедимин потыкал в передатчик, пытаясь связаться с Кененом, — сармата не было на корабле, и, судя по миганию экрана, он сам с кем-то общался. Ремонтник раздражённо сощурился. "Надо же было посадить Маккензи к реактору! Кто, интересно, сейчас следит за ирренцием? То существо с вибриссами?"
Существо, кажется, было единственным на этом корабле, кого интересовали опыты Гедимина, — стоило сармату войти, к его вискам прикоснулись тёплые волокна. Сплетя узор по лбу вдоль бровных дуг и спустив несколько завитков к скулам, они замерли, и сармат подошёл к твэлу, подбирая по дороге пульт управления. Ипроновый стержень поехал вверх вместе с дугой контрольного механизма; реакция возобновилась, и сармат, сверившись с приборами, довольно хмыкнул. "Работает. Теперь проверим стабильность..."
Положив руку на стенд, он аккуратно качнул его. Дозиметр не заметил ничего. Анализатор на максимальной чувствительности уловил несколько нейтронов во внутреннем слое топлива. Гедимин встряхнул установку снова, — нейтроны мелькнули и затерялись в пластах обеднённого урана, частично переродившегося в ирренций. Сармат хмыкнул и, уже не соизмеряя силу, пнул стенд и тут же отскочил, готовый в любую долю секунды распластаться на палубе. Установка "горела" по-прежнему — так ровно, будто к ней никто не прикасался.
Гедимин тряс и раскачивал стенд ещё десять минут, моделируя ракетный обстрел на минном поле, но, с какой бы стороны ни оказывалось воздействие, на процессы внутри твэла оно не влияло. "Как и должно быть," — подумал сармат, убрав руку со стенда и досадливо сузив глаза. "Всего-то — один слой урана. Кто мешал сделать это на "Гекате"?!"
Волокон на висках стало больше, и они слегка нагрелись. Гедимин задумчиво сощурился. "Оно опять реагирует. И, возможно, на что-то влияет. Надо исключить..." — он резким движением опустил пластины на виски. Ощущение тепла продолжалось несколько секунд, но наконец "щупальца" отцепились, и сармат снова встряхнул установку. Серию опытов следовало повторить.
"И всё-таки дело не во мне," — подумал он четверть часа спустя, глядя на молчащий дозиметр. "Она стабилизировалась. Значит, слоя урана достаточно для нейтрализации... Надо проверить в пульсирующем режиме."
На секунду ему стало не по себе — твэлы такого типа ещё ни разу не выводились на пульсацию. Сармат проверил состав атмосферы в лаборатории — кроме ничтожной примеси выделившегося гелия, вокруг не было ни молекулы. "Если взорвётся, то не сильно," — подумал он, отходя к дальней переборке и беря в руки пульт. "Попробуем на безобидной закрывающей пульсации..."
Грохота он не услышал — только почувствовал, как под весом его брони, отброшенной ударной волной, проминается переборка. Он продавил её насквозь; три слоя защитного поля лопнули, не выдержав лучевого удара, четвёртый подхватил сармата и позволил ему рухнуть на светящуюся палубу. Светилось всё — зелёные сполохи на уцелевшем куполе, ирренций, тонким слоем размазанный по лаборатории, скафандр Гедимина, облитый шкворчащим расплавом. Сармат попытался встать и зашипел от боли.
"Не работает," — заключил он, кое-как поднимаясь на ноги и стряхивая горячие ошмётки с брони. Защитное поле разделило расплав надвое, и свечение потускнело; Гедимин замерил температуру и досадливо сощурился. "Ещё два поля, и пусть остывает. Потом займусь дезактивацией..."
Шевелиться было больно — сармат серьёзно ушиб спину. Он обвёл взглядом лабораторию, оценивая повреждения и мимоходом удивляясь, что никто ещё не поднял тревогу. Открыв уцелевший люк, он выполз в камеру дезактивации и вылил на себя канистру меи. Раствор зашкворчал — броня ещё была слишком горячей.
Он как раз успел остыть, когда в люк — не тот, через который вползал Гедимин, а дополнительный, выводящий в "чистую" зону — кто-то постучал и, судя по грохоту, ногами.
— Джед! — донеслось из ожившего передатчика. — Джед, приём! Ты жив?!
— Да, — отозвался Гедимин, с трудом поднимаясь на ноги. — Не заходи. Тут ирренций.
— Да уж наверное не мармеладки! — рявкнул Кенен, пнув крышку люка. — Долго тебе там сидеть?
— Минимум час, — сармат вылил на броню ещё одну канистру меи и прислонился боком к переборке. — Следи за куполом над лабораторией. Если прорвётся, насветит на весь кратер.
— Да уж наверное — насветит! — Кенен отвесил крышке ещё один пинок — видимо, это его успокаивало. — Что ты там сотворил, Джед? Хотел взорвать корабль?
— Это несчастный случай, — Гедимин сердито сощурился. — Твэл потерял стабильность. Я всё уберу.
— Только попробуй не убрать, — буркнул Кенен. — У нас тут не "Геката", понимаешь? Город уже в курсе, что у нас тут авария. Мы уже под саркофагом, и Айзек объясняет совету, что его реактор не взорвался. Если они полезут на корабль...
Гедимин поморщился. "Да, город... Очень неудобно ставить опыты под боком у "макак". Они быстро реагируют..."
— Через час в рубке, — Маккензи в последний раз пнул крышку люка и ушёл, тяжело грохоча металлическими "сапогами". Гедимин поддел пальцем корку меи — от поглощённого вещества она затвердела и сама отслаивалась от скафандра. "Ещё раз," — сармат потянулся за канистрой. "И выделить собранный ирренций. Не на свалку же его везти..."
Когда он выбрался из хвостового отсека, оставив лабораторию, залитую меей, под усиленным защитным полем, снаружи уже горели красные светодиоды, предупреждая об опасности, и в коридорах, окружающих "логово" Гедимина, никого не было. Те, кого он встречал на жилой палубе, вздрагивали при его виде и косились на дозиметры. То же самое сделал и Кенен, ожидающий сармата в капитанской рубке.
— Ну что? — спросил он, хмуро глядя на Гедимина.
— Через три дня очистится, — ответил тот. — Я заделаю дыру в переборке...
Он шевельнул лопатками и сощурился от боли. Кенен мигнул.
— Облучился?
— Ушиб спину, — сармат осторожно сел в кресло, стараясь не прислоняться к спинке. Кости уцелели, но повреждённые мышцы ныли при каждом неловком движении. Кенен хлопнул себя по бёдрам и закатил глаза.
— В медотсек! Джед, вот найдёшь же ты время покалечиться...
— К утру пройдёт, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь. — Я вывел твэл на пульсацию, и он...
— Закрой рот! — рявкнул Кенен, поднимаясь на ноги. — Твэл... Тебя ждут на космодроме! Надо же было сломать себе хребет на ровном месте...
— Чего им надо? — спросил Гедимин, пропуская лишнее мимо ушей. Заниматься ремонтом сейчас было сложновато, но искалеченным сармат себя не чувствовал — и он не понимал, из-за чего Маккензи так взвился.
— Корабли-разведчики Мианы, — буркнул Кенен. — Их три. Пришли сегодня утром. Господин Тикийя хочет, чтобы ремонтом руководил ты. Вот что я должен ему ответить?!
Гедимин шевельнул плечом и досадливо сощурился.
— Сейчас я бесполезен. До завтра ждёт?
Кенен тяжело вздохнул.
— Через неделю, Джед. Скажу, что тебя ударило током на местных работах. Надо же было тебе именно сегодня ковыряться в твэлах!
Гедимин недобро сузил глаза.
— Ты сам втащил меня в проект. Целый год добивался. Теперь я работаю. Чего ещё?!
Кенен замахал руками.
— Иди, иди, Джед. Иди в медотсек. Через неделю ты должен быть в полном распоряжении Мианы! Никакого ирренция, понял?
