27 марта 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Мея въелась в броню слишком глубоко, ни вымыть, ни выжарить её из межмолекулярного пространства не удалось, — после дезинфекции жёстким ультрафиолетом скафандр Гедимина покрылся тёмно-лиловыми пятнами. Сармат косился на них и досадливо щурился, — "Надо было химикам "Гекаты" сделать эту дрянь бесцветной!"
Десятеро сарматов миновали последний кордон. Их уже не останавливали, только светили считывателем в лицо и на ходу сверяли списки. Экзоскелетчики, поднятые по тревоге карантинной службой космопорта, снова стягивались к ограждению, чтобы вернуться под городской купол и глотнуть воздуха, — до возвращения бригады с южного края космодрома им делать на площадке было нечего.
Кордонами обнесли весь юго-западный сегмент, подогнали бронеходы и развернули кислородные станции. В кольце охраны под прозрачным защитным полем стояли три ярко раскрашенных корабля. Гедимин смотрел на них, щурясь от рези в глазах, — ослепительная зелень, ультрамарин и серебро обжигали сетчатку. "Разведка?" — сармат недоверчиво ухмыльнулся. "Кем надо быть, чтобы вот это вот не заметить?!"
Иджес, успевший прикрыть глаза тёмным щитком, покосился на Гедимина и ткнул его кулаком в бок.
— Что ты щуришься? Мы — лучшие механики двух галактик. Чего нам бояться?!
Гедимин хмыкнул.
— Уверен?
— Иначе они ремонтировались бы у своих, — уверенно сказал Иджес. — Думаешь, им сложно за секунду вернуться домой?
— За секунду не выйдет, — буркнул Гедимин. — Порталы запрещены. Теперь — тихо, я изучаю техзадание.
Передатчик на его запястье часто замигал и погас. Бронеходы медленно отъезжали в разные стороны, пропуская сарматов к повреждённым кораблям. Гедимин смотрел внимательно, надеясь наткнуться на кого-нибудь из пришельцев, но мианийцы, если и оставались на "разведчиках", наружу не выглядывали.
Войдя под защитное поле, сарматы остановились и собрались вокруг командира, заглядывая с разных сторон в экран его передатчика.
— Повреждения обшивки, — прочитал вслух Гедимин. — Термические и лучевые ожоги, частичное расплавление...
Он посмотрел на ближайший корабль. Теперь, когда глаза не болели от яркой раскраски, сармат видел на обшивке неровные тёмные пятна с просевшей, а местами и прорванной поверхностью. В какой-то момент ему показалось, что обшивка вздымается, как от тяжёлого дыхания, и его передёрнуло. "Биолога бы им сюда," — подумал он, растерянно глядя на ноздреватую почерневшую поверхность. "К таким ожогам без анестезии, наверное, не притронешься..."
— А где брать запчасти? — спросил Иджес. — Если обшивка так просела, они явно понадобятся.
Гедимин пожал плечами.
— Я прочитал всё, что тут было.
Он оглянулся на экзоскелетчиков, охраняющих периметр, но их уже не было — пока сармат изучал техзадание, защитное поле над кораблями уплотнилось до непрозрачности. Гедимин сердито сощурился.
— И имплант нам не дали, — один из ремонтников кивнул на ближайший корабль. — У этих тоже ничего не спросишь.
Иджеса передёрнуло, и он поднёс руку к респиратору.
— Вот и хорошо, что не дали. Я эту штуку в себя совать не стану.
Гедимин, выключив бесполезный передатчик, направился к кораблям, полагая, что остальные сарматы идут за ним. Подойдя к ближайшему "разведчику" на расстояние вытянутой руки, он остановился. Это была странная конструкция — как издалека, так и вблизи, — восемь сегментов, частично вставленных друг в друга и сужающихся от носа к корме, широкий нос в виде затуплённого клина, двойные расходящиеся "крылья" вдоль всех сегментов и многочисленные трёхметровые выступы-шипы сверху и снизу. На нижних корабль лежал, опираясь на выделенную ему платформу, верхние торчали в небо. Вблизи сармат увидел ещё несколько сотен выступов, длиной от полуметра до нескольких сантиметров, — они были разбросаны по всей обшивке, и в ней проглядывались тянущиеся к ним волокна. В некоторых шипах были отверстия, затянутые чёрной стеклообразной массой. Там, где ожоговая деформация накрыла такие элементы, "стекло" побелело.
Ожоги тянулись наискосок от носа к хвосту, поперёк через оба левых "крыла", и выглядели так, будто корабль обрызгало горячей жидкостью, — несколько выгоревших провалов разных размеров и "воспалённая" тёмная полоса поверх них. Снаружи она, как и весь корабль, была покрыта "тканью" десятисантиметровой толщины; под "кожей" лежали плотно переплетённые волокна, обёрнутые вокруг коротких шипов. "Кожа" от облучения или высокой температуры потемнела и просела, и волокна проступили сквозь неё. Отверстия уходили ещё глубже. Посветив в одно из них, Гедимин увидел блеск жидкости и знакомые тонкие трубки, обвитые вокруг конца толстой "балки". Её покрывала тонкая красноватая сетка, частично выгоревшая. Она поблескивала, и свет фонаря тут был ни при чём, — яркость блеска изменялась в каком-то причудливом ритме. Гедимин осторожно тронул её пальцем, и она сверкнула ослепительно ярко. Сармат отдёрнул руку.
— Зря Бринна не взяли...
Ответом ему была тишина. Он оглянулся и увидел, что ремонтники остановились в трёх метрах от корабля. Иджес подошёл на полшага ближе остальных и держал кулак сжатым, выдвинув из перчатки включенный лучевой резак. Гедимин растерянно мигнул.
— Вы чего?
— Что с этой штукой делать? — спросил Иджес. — Покажи, с чего начать?
"Нашли ксенобиолога..." — ремонтник, сердито щурясь, повернулся к кораблю. Обшивка не вздымалась, как ему показалось издалека, но под ней что-то пульсировало — возможно, трубки.
"Сначала — толстые балки, потом — трубки," — вспомнил он особенности конструкции и ремонта "Мийяфьоси". "За ними — тонкие шипы, потом — тросы. Всё остальное — по ходу дела..." Он посмотрел на потемневшую "кожу" и выгоревшую волокнистую массу и задумчиво сощурился. "А в тот раз обугленного вещества не было. Что с ним делать? Может, убрать?"
Он аккуратно поддел просевший пласт и отрезал небольшой кусок. Обгоревшая масса упала ему под ноги. Корабль никак не отреагировал на её утрату. Сармат, примерившись, отсёк всю обесцвеченную "шкурку" — фрагмент шириной в полметра. Под обшивкой что-то задрожало, и Гедимин подался назад, но ничего не случилось — только теперь вместо тёмной "кожи" перед ним была частично потемневшая волокнистая "обшивка" — пласт полуметровой толщины, местами завивающийся в кольца. Сармат включил анализатор и направил на кольчатую структуру. "Тут внутри шип. Целый. Хорошо..." Он перерезал чёрные волокна у основания. Структура немного приподнялась, выдвигаясь из обшивки, но через несколько секунд снова осела. Гедимин стряхнул на землю обрезки и пожал плечами. "Ничего не понимаю, но голову пока не оторвало."
— Идите сюда, — сказал он ремонтникам. — Тут ничего сложного. Вот это, чёрное, надо убрать, а то, что внутри повреждено, соединить. Трубки с трубками, штыри со штырями. Как на "Мийяфьоси".
Иджес тронул пальцем чёрную корку и поёжился.
— Тут много убирать. Останутся дыры. Так и надо?
Гедимин кивнул. "Если нет — нам скажут," — думал он.
Этот корабль изнутри напоминал "Мийяфьоси", разве что ячейки "внутренних тканей" были мельче и не красные, а зеленоватые. Сармат скреплял порванные трубки, соединял обломки шипов, сращивал обрывки белесых тросов. Из-за удаления обгоревших участков они заметно укорачивались, но общая структура не менялась, — как только элемент становился на место, корабль втягивал его внутрь и накрывал зеленоватой губчатой массой. Несколько минут Гедимин наблюдал, как волокнистая "обшивка" разделяется на слои, чтобы прикрыть выжженную дыру. Его подмывало проверить её прочность ударом кулака, но на него смотрело слишком много шипов с чёрными "глазками" — они все развернулись к сармату — и он решил ничего больше не трогать.
"А волокна довольно прочные," — сармат, выбрав самую длинную "нить" из обугленных обрезков, попытался порвать её пальцами, но поцарапал броню. Анализатор показывал сложносоставную органику с металлическим напылением, но не сплошным, а кольцами. Выломав большой пласт, Гедимин отколол кусочек и сунул в "карман" — "Интересное вещество, надо изучить."
Следующий повреждённый участок находился в шести метрах над землёй на округлом боку корабля. Гедимин поставил ногу на ближайший выступ и полез вверх, но секунду спустя что-то обвило его щиколотки, и продвижение вынужденно прекратилось. Сармат посмотрел под ноги и увидел два белесых троса, выпущенных придавленными выступами. Ещё один пробивался под его рукой, неуверенно ощупывая вакуум симметрично расположенными волокнами на конце. Сармат замер на месте. Трос качнулся над обшивкой и лёг на неё.
Гедимин шевельнул ногой. Тросы, и так державшиеся прочно, от движения усилили хватку, а тот, что тянулся к руке, оживился и снова закачался над обшивкой. "Похоже на вибриссы," — подумал Гедимин, глядя на его ветвящиеся окончания. "Был бы здесь воздух, он уже нашёл бы меня."
Повреждённый участок обшивки по-прежнему чернел над его головой. Сармат дёрнулся, но тросы не поддались и на миллиметр. С ним ничего не делали — просто держали, но и вырваться он не мог.
В наушниках пискнуло.
— Эй, атомщик, — встревоженно прошептал Иджес. — Эта дрянь держит меня за руку. Я её только тронул, а она вцепилась. Что с ней делать?
"Общий механизм," — сухо щёлкнуло в мозгу сармата, и он опустил взгляд на тросы, плотно обвившие его ноги. "Защита?"
— Дай подумать, — шёпотом, будто корабль мог его услышать и понять сказанное, ответил он. Положив левую руку на гладкий участок обшивки на максимальном расстоянии от всех шипов и пупырышков, он опустил правую к щиколотке и резко полоснул по тросу лучевым резаком.
Поверхность под его рукой дёрнулась, и он, уже ничем не удерживаемый, скатился наземь. Отступив на пару шагов, он наблюдал за быстро втягивающимися тросами. Повреждений не было ни на одном из них.
— Включи резак, — тихо посоветовал он Иджесу. — Просто прижги верёвку и прыгай вниз. Она тебя отпустит.
В наушниках благодарно хрюкнуло — сармат сразу же воспользовался советом. Гедимин посмотрел на корабль и озадаченно мигнул. Ожоговые полосы так и чернели в нескольких метрах от земли, и до них, так или иначе, надо было добираться.
Он выпустил когти и прижал руки к гладкому участку обшивки. Двинуться вверх он не успел — сразу четыре троса с разных сторон обвились вокруг его пояса и слегка его приподняли. Сармат повис на них, прижатый грудью к обшивке корабля. Проколы, оставшиеся от его когтей, затянуло тёмной жижей, быстро застывающей и превращающейся в плотную плёнку.
Толком испугаться Гедимин не успел — сразу же стало понятно, что тросы удерживают его, но не тащат и не пытаются раздавить. Найдя опору для ног, он тронул пальцем край прокола. Жижа колыхнулась, но не вытекла, — верхний слой уже застыл. Сармат приложил к проколам ладонь, с силой провёл снизу вверх и убрал руку, чтобы рассмотреть ладонь. Тросы резко качнулись кверху и снова замерли.
На ладони не осталось ни капли, но Гедимина уже интересовало не это. Он покосился на тросы, снова приложил руку к обшивке и провёл снизу вверх. Его плавно потянули кверху. Он двинул ладонью влево, и тросы повторили его движение. Обрадованно хмыкнув, сармат прижал к обшивке обе руки и повёл кверху. Несколько секунд спустя странный подъёмник дотащил его до повреждённого участка и, подчиняясь беззвучному приказу, остановился. Гедимин нашёл опору для ног и левой руки — отростки, поднявшие его с земли, отцепились и втянулись в свои шипы, но сармата тут же подхватили три новых троса. "Похоже на челноки на "Мийяфьоси"," — запоздало сообразил сармат. "Предупреждать надо!"
— Иджес, слушай сюда, — прошептал он в коммутатор. — Эти тросы — подъёмники. Чтобы управлять, вози ладонями по обшивке. Остальных предупреди, чтобы не пугались.
— Етижи-пассатижи, — обречённо выдохнули ему в ухо. — Непросто быть лучшим механиком в двух галактиках...
...Тросы, бережно передавая сармата друг другу, довезли его до земли и, едва он поставил ногу на твёрдую поверхность, утянулись обратно под обшивку. Гедимин оглянулся на ближайший повреждённый участок — его поверхность уже заливало с краёв тёмно-зелёной жижей. "Регенерирует," — сармат довольно хмыкнул. "А вот эти верёвки я бы взял для исследования. Был бы Хольгер жив..."
Он выкинул бесполезные мысли из головы и повернулся к ремонтникам. Они, сбившись в плотную группу за его спиной, подавленно молчали. Иджес смотрел на свои руки, потирал локоть и недовольно щурился.
— Ремонтная бригада! — гаркнул кто-то в наушниках Гедимина, и сармат от неожиданности вздрогнул. — Прекращайте работу! Все в карантинный модуль! Территорию космодрома не покидать!
— Карантин, — облегчённо вздохнул Иджес. — Надеюсь, у них там есть чем продезинфицироваться. Я весь в этой жиже и волокнах.
— Ты в скафандре, — напомнил ему Гедимин. Механик поморщился.
— Эти штуки втроём поднимают тебя. Может, им скафандр проковырять — на пару минут...
Гедимин не увидел связи, но промолчал.
Выделенный им модуль — металлический бокс, пустой внутри, с тесной шлюзовой камерой и герметичными люками — был подключён к кислородной станции. Воды там не было, как и матрасов, спать предстояло прямо на полу. Гедимин подумал, что пострадает от этого не он — скафандр выдержит, а вот бокс — навряд ли.
— Нет ничего для дезинфекции, — пожаловался Иджес, обыскав весь модуль. — Что у них на уме? Через пару дней нас вместе с модулем закатают в расплавленный металл?
— Мианийцы не позволят, — успокоил его один из ремонтников. — Кто к ним пойдёт чинить, если всех будут совать в металл?
В наушниках задребезжало.
— Джед, что нового? — спросил Кенен. — Все живы? Надолго вы там?
— Работы на два дня, — ответил Гедимин. — Но не знаю, сколько продлится карантин.
Кенен облегчённо вздохнул.
— Ни о чём не волнуйся, Джед. Вы все молодцы.
До обычного времени сна оставалось три часа, но заняться было решительно нечем, и Гедимин лёг, выбрав себе место в самом отдалённом углу модуля. Подумав немного о подъёмной силе "живых" тросов и о странной жидкости, заделывающей пробоины в кораблях, он переключился на недавний неудачный эксперимент. Судя по показаниям дозиметра, твэл был порван на части не внутренней реакцией, — это был типичнейший выброс из микропрокола, точнее, из полутора десятков проколов. Омикрон-излучение распалось на пучки, и часть пересеклась, и Гедимин, недовольно щурясь в потолок, думал, как этого можно было бы избежать. "Сделать излучение рассеянным... Видимо, надо "отравить" топливо. Как в прошлый раз... Но чем? Уран? Там уже много урана..." — сармат перевернулся набок и в задумчивости провёл пальцем по стене — думать, ничего не держа в руках, ему было тяжело. "Ириенский ирренций? Ириен вот-вот прикроют, и проку от такой конструкции? Может, ипрон или кеззий? Надо попробовать..."
29 марта 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Тёмные пятна на бортах мианийских кораблей заметно сузились, кое-где — распались на небольшие участки. Обшивка между ними посветлела и снова покрылась узорами. Гедимин, поднявшись к верхнему ожогу, несколько минут наблюдал за тёмной жижей, затянувшей "рану". Она отчётливо делилась на два слоя, и в нижнем уже проглядывали волокнистые структуры — такие же, как в неповреждённом участке обшивки под ней.
— Они регенерируют, — поделился Гедимин наблюдениями с Иджесом, дожидающимся его внизу, на почтительном расстоянии от корабля. — Удобно.
— Удобно, пока к тебе не приросло, — Иджес брезгливо поморщился. — Пойдём, там дезинфектор подогнали.
На северном краю огороженной площадки сарматов ждали четверо в экзоскелетах с символами биологической опасности. Рядом стоял вскрытый карантинный модуль, из его люка сочился зеленоватый газ, — химическая дезинфекция закончилась, теперь была очередь вакуума. Ещё двое экзоскелетчиков стояли рядом с тягачом, притащившим дезинфекционную камеру. Она была одна и, судя по внешним размерам, с трудом вмещала одного сармата.
— В шеренгу, — буркнул ремонтникам один из дезинфекторов, направляя на шлемы считыватель. — Гедимин Кларк? Достань то, что вынес с корабля, и брось на землю.
Сармат изумлённо мигнул.
— Быстрее, — поторопил его хмурый дезинфектор. — Брось и открой карман. Открой всё, что открывал на корабле. Всё? Теперь в камеру. Ноги и руки в крепления. Жди.
Массивный люк закрылся. Между ним и спиной сармата оставалась пара сантиметров, ещё немного — и крышка легла бы на скафандр. Со всех сторон в Гедимина ударил ослепительный белый свет, и он закрыл глаза, а когда открыл, вокруг клубился зеленоватый газ. Его продержали в камере долго — минут пять, не меньше, потом выгнали и заставили встать отдельно, поодаль от "грязных" сарматов. Следующим в камеру полез Иджес.
— Тройная дезинфекция, — облегчённо вздохнул он, через семь минут присоединившись к Гедимину. — Свет, газ и вакуум. Надеюсь, этого хватит.
— Через десять дней узнаем, — отозвался один из экзоскелетчиков. — Идите в модуль. Вас поставят вон там, привезут воду и пищу. Из модуля никто не выходит! Всем понятно?
