Глава 6
Времени на долгий, глубокий и вдумчивый разговор у нас, естественно, не было. Но я попытался по возможности подробно расспросить Анейт, которая охотно отвечала. Я беседовал с ней и озадачено наблюдал — меня всё больше и больше интересовало действие скверны. Поведение волчицы почти не изменилось, скверна не сломала её волю, сохранила её личность. Но я также чувствовал: она целиком в моей власти, как была бы, вероятно, во власти Архидемона, если бы я не перехватил ту связующую нить. Я наблюдал за Анейт и сравнивал её с порождениями тьмы, проигрывающими по всем пунктам, утратившими себя полностью — от интеллекта до инстинкта самосохранения. Выходило, что Анейт либо не порождение тьмы, либо сохранила разум благодаря вовремя остановленному процессу. Будет ли её разум и личность сопротивляться моим приказам, идущим вразрез с её убеждениями? Будет ли столь же стабилен и верен оборотень, если позволить скверне прорасти вглубь его личности, не останавливая процесс?..
— Обычно волчица вынашивает двух или трех волчат, но большинство рождаются мертвыми. И больше половины оборотней умирают в процессе взросления. Хранительница бессильна — она не раз говорила, что хотела бы это исправить, но не может преодолеть древнее проклятие ликантропии. Оборотни вообще не должны были иметь потомства — как естественным путём, так и через укусы. Передавать проклятие изначально могла только Первый Дух, Белый Клык, но позже эта способность передалась тем, кого она обращала.
Из слов Анейт выходило, что Хранительница имеет куда меньше власти над проклятием, чем я изначально предполагал.
— А что вообще может Хранительница?
Анейт чуть задумалась и, скользнув взглядом по кронам деревьев, продолжила:
— Чувствовать лес. Чувствовать нас и наше состояние. Иногда лечить...
Я чувствовал масштабные перспективы, открывшиеся передо мной — подчинение всех оборотней, одного за другим. Раз уж Хранительница такая же пленница проклятия, как и все они, то просто не сможет мне помешать.
— Вы создаете семьи?
Анейт отрицательно качнула головой:
— Я бы не назвала это семьями, но... Пары создаются постоянные, только за всеми щенками ухаживает две или три самки, одинокие, без пары и не участвующие в охоте.
Улыбнулся:
— А у тебя есть пара?
Анейт отрицательно покачала своей крупной головой:
— Я — слабая. Другие самки сильнее и крупнее.
Её голос остался спокойным и ровным: она просто констатировала факт. Разительное отличие от уже знакомых мне человеческих привычек и особенностей. Но меня больше интересовала другая вещь: раз уж оборотни могут размножаться и заражать людей через укус, осталось выяснить, могут ли они существовать без Хранительницы. Откровенно не хотелось разбираться, как подчинить себе ещё и этого странного духа.
— А сколько всего есть стай, ты знаешь?
Анейт отрицательно покачала головой:
— Нет, но я видела шесть, кроме нашей.
— Видела? Где?
— Когда шла война, стаи собирались. Не все в одном месте, но мы тоже участвовали. Там я и видела других.
Кооперация стай на войне — вещь поистине полезная, но обошлось ли здесь без Хранительниц?
— Ваши Хранительницы могут общаться друг с другом на расстоянии?
— Не знаю, — призналась волчица.
Я мог лишь предположить, что Хранительницы могли неким образом ощущать друг друга, как каждая из них — свою стаю. Однако разобраться в этих способностях и их пределах я мол лишь с помощью самой Хранительницы. Я задумался о практичности и находчивости смертных, не свойственным духам: будь это маг, особенно человеческий маг, он постарался бы развить подобную связь для собственных целей, используя её максимально эффективно. Духи же бессмертны, и потому далеко не так практичны — обладая некоторыми возможностями, они просто не видят необходимости их использовать.
От мыслей меня оторвала группа оборотней, тащивших разного размера бревна в направлении приглушённого перестука молотков, доносившегося из леса: мы практически вернулись в будущее поселение.
— Веди себя естественно, Анейт, — напомнил я волчице.
— Да, я все сделаю.
Спокойный, тихий ответ — ни единого намека на раздражение от излишнего напоминания. Хотя это могло быть положительным эффектом воспитания в подчинении и уважении старших.
За время нашего отсутствия в лагере ничего не поменялось, разве что люди развернули свои палатки, которые будут временными жилищами для строителей, да на земле появились отметки, обозначающие будущее размещение построек.
— Будь добра, — обратился я к волчице, — найди Гарета и передай ему, что я хочу поговорить с ним и с Хранительницей.
— Хорошо, — кивнула Анейт и убежала к своим собратьям.
Я незаметно проследил за ней, оценивая реакцию других оборотней — на первый взгляд, ничего не обычного. Осталось убедиться, что Хранительница также не заметит небольших, но существенных изменений, произошедших в девчонке.
Развернувшись, я двинулся к палатке церковников. Мать Лисандра с одухотворенным видом что-то рассказывала нескольким оборотням, и я не стал мешать процессу просветления умов, переключив внимание на послушниц. Что уж скрывать — была у меня ещё одна идея, ведь ни к чему останавливаться на одном направлении, имея множество возможностей, верно?
Церковь. Она практически не знает границ. Она почти везде, проникла в каждый уголок затхлого государства. Когда я начну действовать, смертные не среагируют сразу же — это не в их природе. Они назовут меня Шестым Мором. А мне сначала следовало бы заключить несколько союзов, прежде чем я сожгу и пущу по ветру весь Ферелден. Однако церковь — церковь может начать действовать быстро, решительно и сплоченно, поэтому разумно было бы с моей стороны нанести первый удар по ней. Но какой?
Я мог бы, скрывая свои силы и себя под личиной Дезмонда, продвигаться медленно и постепенно, добираясь до иерархической верхушки, чтобы обезглавить её всю разом. Эффективно, но рискованно, и потому это было бы неверным выбором. Где-то по этой земле ходит тот, кто странствует по мирам, породив этот осколок реальности. Укрепив свои силы и завладев властью, пока я буду занят церковью, он вполне может использовать Серых Стражей и чёрт пойми ещё какие силы этого мира и оказать мне достойное сопротивление. И потому я не мог играться со смертными их разменной монетой — временем.
Другой вариант мне нравился куда больше. Зачем подставлять под удар и раскрывать личность Дезмонда, пробиваясь по службе, имея под рукой столько материала для создания послушной марионетки? Посеянный мною хаос станет благотворной почвой, на которой взрастёт её власть и величие, ведь кризис — самое благодатное время для имеющих цель и стремление. А уж их я вложу в послушную голову. Осталось найти кандидатуру — ту, выбор которой не раскроет меня. А инструменты приложатся. Пусть сейчас у меня есть только скверна, но что мешает мне экспериментировать? Перспективы безграничны, пусть я и не способен пока что к серьезным магическим преобразованиям, но один эксперимент мне вполне по силам.
Я был сосредоточен на создании небольшого магического ядра, самой основы магии, даже не магия еще. Жаль, что Дезмонд не обладал магическими способностями — я тоже не мог стать магом по щелчку пальцев, несмотря на все свои обширные способности. Трудно быть не богом.
Сестры занимались хозяйством. Лина готовила пищу, одновременно нагревая воду, которую Юнона использовала для стирки. Обычный быт для сестер-послушниц. Наблюдая за буднично переговаривающимися сёстрами, я сосредоточенно стягивал по крупицам созданное ядро к кончикам пальцев. Должен же я узнать, как магия сама по себе действует на людей в этом мире.
— Сестры. У вас есть немного воды, а то моя фляга совсем пуста?
Лина улыбнулась мне и проявила готовность помочь.
— Конечно, сэр-рыцарь. Вот...
С помощью простой керамической чаши с носиком она помогла мне наполнить флягу водой. Я благодарно коснулся её руки кончиками пальцев и секундным касанием направил в её тело сгусток магии. Оставалось только ждать и наблюдать.
От края лесной кромки в мою сторону как раз двигались Гарет, Анейт и Хранительница. Красивое лицо духа сохраняло высокомерие и умиротворённость, подтверждая мои догадки — Хранительница ничего не заметила. Материальный мир для духа, живущего в Тени, был таким же чуждым, чужеродным, как и для смертных — Тень. И потому Хранительница, живущая в необычном для себя месте, даже заметив произошедшие изменения, могла просто не придать им значения.
— Рыцарь-Храмовник. Анейт сказала, что ты желал поговорить со мной.
Я на миг задумался над тем, как давно этот дух живет в мире смертных. Бытие определяет сознание. Как много она взяла от смертных, чему успела научиться?
— Да, Хранительница. И для начала у меня есть одна просьба, — я прошелся взглядом по её фигуре. — У людей принято носить одежду, скрывающую тело. Ходить обнаженным считается непристойным. Понимаю, что вы не являетесь человеком, но все же попрошу вас что-нибудь сделать с вашим внешним видом.
Хранительница задумчиво осмотрела себя, будто видела впервые, затем перевела взгляд на сестер. Подумав, она ответила:
— Я бы не хотела носить одежду, — нисколько не удивлён, но вынужден настаивать — взгляды рабочих на обнажённое тело, прикрытое нитями растениями, говорили сами за себя.
— А что насчет этих лиан? Вы можете изменить их, сделать гуще и закрыть свое тело?
Она согласно кивнула:
— Да, я могу это сделать.
Свет, который шел от её кожи, на некоторое время стал ярче, скрывая её фигуру полностью. Несколько секунд, и свечение вновь стало приглушённым, она же теперь ещё более напоминала дриаду, какими те сохранились в моей обрывочной памяти от прожитых жизней. Листья и лианы сложились на ее теле в платье, пусть излишне облегающее по ферелденским меркам и повторяющее все контуры тела, но гораздо более пристойное, чем прежде, даже для духа. Конечно, несколько мужчин, прислушивающихся к нашему разговору, были явно разочарованы.
— Благодарю. А теперь к делу. Несколько дней назад я со своим отрядом встретился с группой порождений тьмы. Это было достаточно далеко отсюда, но встретить темных там мы никак не ожидали.
Дух наклонила голову на бок:
— Я могу почувствовать порождений тьмы, но не на больших расстояниях и только в лесу. Во время Мора небольшие группы, отколовшиеся от основной орды, блуждали по моему лесу. Когда Архидемон был сражен, часть порождений также хлынула в лес. Мы отловили и уничтожили большую часть, но небольшие отряды могли затеряться.
Гарет поддержал Хранительницу:
— Мы можем учуять их запах, если они прошли не слишком давно.
— Понимаю. Твари убили моих друзей, и я бы не хотел... Не хочу, чтобы где-то здесь обнаружился еще один отряд порождений. Я прошу вас позволить мне и паре оборотней обойти окрестности, поискать их следы. Хотелось бы убедиться, что нигде поблизости они не бродят. Всё равно для меня сейчас практически нет работы здесь.
Вообще-то была, конечно, храмовники без дела вообще редко простаивали — но это был отличный предлог.
— Я не против, — ответила Хранительница.
Ее лицо будто застыло в одном единственном выражении. Выражении глубокой тоски. И оно не менялось, совсем. На людей, наверное, действует сильно.
— Также я хотел попросить отправить Анейт со мной в качестве проводника.
Гарет изменил выражение морды, посмотрев на соплеменницу, затем снова перевел взгляд на меня:
— Но... сэр-рыцарь... Она неопытна и не сражалась раньше...
Я постарался улыбнуться, максимально открыто и искренне:
— Она сама меня попросила. Не беспокойся, я не хочу вступать в бой. Если заметим следы, то... — чуть пожал плечами, — вернемся сюда и подумаем, что делать. Я не склонен недооценивать темных тварей.
Гарет был со мной согласен и осторожно кивнул:
— Обойти лес ещё раз — лишним не будет.
Дух была с ним согласна:
— Это старый лес. В нем много источников магии. Они помогают лесу, но они же не позволяют нам легко находить таких существ, как порождения тьмы, или других.
— Спасибо. В запасах должно быть снаряжение и одежда для охоты. Они будут более подходящими, чем мои доспехи. Предлагаю выдвинуться завтра, после утренней молитвы.
* * *
— Капитан!
Моррик поднял взгляд от отчёта, который готовил для начальства, потер глаза, и, наконец, посмотрел на вошедшего. Подчиненный приложил кулак к груди:
— Офицер Королевской Дворцовой Стражи и Старший Серый Стаж просят их принять.
Капитан вздохнул. Королевская Дворцовая Стража отличалась от обычной стражи так же, как мабари отличается от сторожевого пса. Это были люди для особых поручений, подчиняющиеся только королю. При Кайлане Дворцовую Стражу едва не превратили в нечто, что должно было соответствовать названию — в паркетный гарнизон дворца, как бы смешно это ни звучало. Но Кусланд, что не удивительно, хотел иметь свою разведку, и не только вернул Дворцовым их полномочия, но еще и расширил личный состав, не ограничиваясь, по слухам, только людьми. Впрочем, учитывая личность нового короля, случайные проходимцы к нему на службу не попадут. Один из Дворцовых уже был в Гварене, задал несколько нейтральных вопросов и откланялся. Вел себя вежливо, хотя по чести, стоял выше Моррика. На рассказ о нападении порождений ответил, что передаст информацию Серым Стражам, которые обязательно отреагируют. На что Моррик мог лишь вздохнуть и поблагодарить за беспокойство. Он сам был родом из Орлея, где с оперативным реагированием на угрозы всё было довольно прозаично. Да, феодалы, в противовес орлейцам, реагировали на проблемы, которые случались на их земле, достаточно оперативно. Но только если могли эти проблемы решить. Майкл Кусланд был диктатором в прямом смысле этого слова, но одно было хорошо: его крепкая и сильная власть заставляла всех, кто ему подчинялся, выполнять свои обязанности оперативно и расторопно. Моррик не был бы удивлён, если после трёх-четырёх стычек с порождениями в лесу Кусланд отправит всех Стражей Ферелдена прочёсывать лес, просто для профилактики. Чтобы не расслаблялись. Нашёл же он во время войны целый лишний отряд, который пришел в Гварен и сначала зачистил верхние уровни Глубинных Троп, а затем перекрыл выход, просто чтобы обезопасить город. Порождения, конечно, могут и прокопаться со временем, но тот отряд жители города на руках готовы были носить.
— Конечно, пригласи их.
Через несколько минут в кабинет капитана вошли двое. Одна из них, очевидно, была Серым Стражем. То была невысокая стройная волшебница в мантии отличительных цветов. Вторым был эльф в неброских, но очень качественных лёгких доспехах.
— Старший Страж Сара, — представилась волшебница.
— Зовите меня просто Зевран, — дружелюбно улыбнулся эльф. — Вижу по вашему лицу, что у вас много проблем в последнее время. Поделитесь?
— Капитан Храмовников Моррик. Про истребление порождениями тьмы одного из наших отрядов вы, естественно, уже знаете.
Волшебница кивнула.
— Да, несколько наших отрядов патрулируют дороги, проходящие через лес.
Моррик подавил желание улыбнуться, найдя подтверждение своей догадке.
— Пару дней назад один из моих офицеров слёг с болезнью. А вчера стало ясно, что он заражен скверной, и это при том, что он не покидал город уже три недели.
— Я могу взглянуть? — тут же среагировала Стражница.
— Конечно. Он в лазарете, попросите, вас проводят, — капитану было просто лень кричать сейчас, и так усталость навалилась.
Волшебница тут же покинула кабинет, и капитан остался наедине с эльфом.
— Что-то мне подсказывает, что это не единственная ваша проблема, капитан? — спросил Зевран.
Моррик покачал головой:
— Нет. Просто беспокоюсь о своих людях. По поручению Его Величества церковь помогает оборотням с созданием поселения.
— Оу. Мы обязательно их проведаем. Проконтролируем благородное начинание, так сказать, а заодно и удостоверимся, что у них всё хорошо, — белозубо улыбнулся эльф.
Свою спутницу Зевран ждал на улице, наслаждаясь вечерней прохладой. Да и отдыхая от седла, если откровенно — не привык наёмный убийца проводить целые дни верхом на лошади.
Зевран ни за что и никому бы не признался в том, что побудило его перейти из Воронов на службу Королю. Когда-то давно, казалось, в другой жизни, он получил заказ на убийство излишне прыткого Серого Стража. Жаль, Зевран не знал, кто был тем умником, что сделал этот заказ. Если бы знал — нашёл бы и убил самым жестоким образом. Опыт показал, что черепушка Кусланда куда крепче Вороновых клювов и когтей. Группа Зеврана успела только начать собирать сведения о цели, чтобы подготовить ловушку и напасть. О том, насколько Майкл искусный мечник и так легенды ходили. Но планам Воронов помешал отряд Серых Стражей. Кусланд нашел их сам, оперативно среагировав на первые донесения о том, что его скромной персоной интересуется некто могущественный, не пожалевший золота. Воронов пленили, а затем им последовало предложение, от которого не отказываются. Ультиматум. Все пленные переходят на службу ему, Кусланду, или умирают. И ясно было, что Кусланд имеет в виду не их скромную группу — всех Воронов. Смелое заявление, конечно. Но была в его словах какая-то иррациональная убедительность, вкупе с нависшей над жизнью угрозой приведшая Зеврана сюда. Кто бы мог подумать — офицера и дворянина Зеврана! Эльф медленно растянул губы в усмешке. А то, что работать приходится больше, это уже мелочи. Ведь Зевран не мог не признать, что Тайная Канцелярия, создаваемая Майклом на базе Дворцовой Стражи, уже сейчас вполне в состоянии потягаться с Воронами. Да, конфликт, если он случится, потребует мобилизации всех ресурсов. Но древние боги! Существующие много веков Вороны в сравнении с силами недавно коронованного монарха небольшого королевства явно проигрывали.
— Ну как, твоя задница готова к седлу? — спросила Сара, выйдя на улицу.
— О, меня очень радует твоя забота о моей заднице, — лукаво улыбнулся эльф.
Волшебница хмыкнула, подойдя ближе и задумчиво глядя в небо.
— Что-то не так?
— Я за время Мора повидала столько людей и не людей, зараженных скверной, что считаю себя в некоторой степени специалистом в этом вопросе, — ответила Сара.
— Но? — протянул Зевран, подыграв волшебнице.
— Но такое я вижу впервые. Скверна попала в тело не через рану — я осмотрела его, он невредим, ни одной царапины. И действует она необычно... Как-то странно. Похоже, скверна сначала распространилась по всему телу, практически не нанося никакого вреда, а только потом начала быстро убивать храмовника.
— А как должно быть?
Волшебница отмахнулась:
— Должно быть по-другому. Я напишу отчёт. У нас очень расплывчатая задача, но, думаю, этот случай вполне попадает под определение "странное".
— Тебе лучше знать, — дипломатично согласился Зевран. — Хотя я думал, что мы ищем магические аномалии.
— Мы ищем всё, — ответила девушка.
Эльфу оставалось лишь согласиться.
