Дважды рожденный

Холодное будущее

Дважды рожденный

Аннотация:

Синдром 'тундры' — это болезнь со стопроцентной смертностью. Но у любого правила есть свои исключения. В течение двадцати лет я цеплялся за жизнь, в поисках лекарства, но мои надежды не оправдались. Впрочем, сдаться и подохнуть казалось слишком простым, и мне пришлось заснуть. Надолго.

Заснуть, чтобы проснуться спустя три века в совершенно новом мире. Без гражданства. Без прав и денег, без знаний современных реалий. Вне системы.

Будущее оказалось холодней трехсотлетнего криосна. Но я выжил, и это — главное!

Интерлюдия 1

Земля. 2297год.

Деловой квартал. Башня корпорации 'Pharma Group'

Блеснув полированным боком в свете прожекторов, угольно-черный мобиль спикировал вниз. Завернув грозовые тучи над башней диковинными спиралями, он сбросил скорость и плавно опустился на площадку. Маневр был выполнен столь безукоризненно, что у дежурного невольно возникли ассоциации с броском хищной птицы. Восхищенно прищелкнув языком, повидавший за свою жизнь диспетчер бросил короткий взгляд в сторону начальства, и с подчеркнутым рвением уставился в монитор. Дела у корпорации шли неважно, и работнику не хотелось привлекать лишнего внимания. Впрочем, его опасения оказались напрасными. В данный момент руководству было абсолютно начхать на всех диспетчеров башни вместе взятых.

Одетый в строгий деловой костюм пожилой мужчина повернулся к облокотившемуся о стену собеседнику и вопросительно поднял бровь.

— Есть что-нибудь?

Его спутнику, вид и выправка которого буквально кричали о насыщенном военном прошлом, хватило секунды, чтобы связаться с БИЦем охраны, после чего он отрицательно покачал головой.

— Наши гости верны своим привычкам. Сенсоры показывают, что флай пуст, господин Кович. Признаков непосредственной угрозы не обнаружено, но я настоятельно советую воздержаться...

Старик перевел на собеседника укоризненный взгляд, отчего тот сконфуженно осекся.

— Уймись, Фрэнк. Они лучшие не потому, что не ошибаются. Сам знаешь — таких не существует. Русские одни из немногих у кого еще осталась честь, а в наше время это самый дорогой товар на рынке наемников. И они понимают это не хуже нас. Глупо терять репутацию из-за крупной, но все же рядовой корпорации.

— Но...

— Я пойду один. — Старик не терпел возражений.

Зная возможности собственных 'безопасников', Кович давно понял — для этой работы ему нужны специалисты иного профиля. Не защиты, и даже не агрессивной разведки. Нет, он в очередной раз покачал головой, решение обратиться к наемникам было верным. Даже тень этого скользкого — с душком — дела не должна была пасть на репутацию 'Pharma Group'. Надо идти. Добытая русскими информация необходима как воздух.

Старик тяжело вздохнул. Последний месяц выдался на редкость изнурительным. Когда дело всей жизни висит на волоске, а количество недругов растет пропорционально потерянным друзьям, каменное, пусть иногда напускное спокойствие давалось уже не так легко. И особенно мерзко оттого, что переметнувшиеся так и норовили воткнуть нож в спину. От этого вдвойне тяжелей. Возможно, именно по этой причине Кович и выбрал русских. Своих предателей те карали с жестокостью, порой выходящей за рамки дозволенного цивилизованному человеку. Что поделать, наследие прошлого. В последнее время старик все чаще им завидовал.

— Пойду один, — повторил он и шагнул вперед.

Дверь из армированного стеклопластика бесшумно скользнула в сторону, открывая выход на промозглую площадку. Первое впечатление нередко бывает обманчивым, и способность прозрачного, практически невесомого материала выдерживать не только ураганные порывы ветра, но и направленные взрывы, и выстрелы снайперов была широко известна в деловых кругах. Стеклопластик стоил баснословных денег, но отрабатывал каждый вложенный кредит. За более чем столетнюю жизнь Кович успел пережить не одно покушение. Против воли старик улыбнулся, сравнивая себя с творением неизвестных мастеров — стойкость и железная воля за кажущейся уязвимостью. И хотя силы были на исходе, это сравнение странным образом придало уверенности. Первый удар ветра Кович принял уже совсем в другом настроении.

Установки-гасители заработали на полную мощность, отводя в сторону воздушные потоки и дождевую морось, в противном случае грозящие сдуть с крыши любого смельчака. Умопомрачительная высота здания создавала впечатление, что до нависших свинцово-пасмурных туч можно дотянуться рукой. Близость космодрома сильно ограничивала число погодных спутников, и в пору осенних дождей громоотвод неделями содрогался под ударами молний.

Старику это нравилось, буйство стихий он находил умиротворяющим. Но не сегодня.

— Погодка под настроение. — Шепнул Кович и, поддернув воротник плаща, зашагал к неподвижно зависшему флаю.

Воздушное пространство делового квартала контролировалось сотнями профессионалов и самым современным оборудованием. Тот факт, что машина проскользнула незамеченной, многое говорил знающим людям. Кович не без основания считал себя знающим. Поднявшись из самых низов, за свою более чем долгую жизнь он научился разбираться в людях. Русским он верил. Насколько это вообще возможно в его положении — доверять хоть кому-нибудь.

К сожалению, потрепанная ежедневными перегрузками деловая интуиция все чаще давала сбои. Возраст. Годы брали свое, а выкроить месяц на сеанс омоложения не позволяли дела. Черт возьми, отлучись он на неделю, и все хозяйство развалится как карточный домик. Дошло до того, что кличка 'Старик' стала нарицательной, а это уже звоночек. Тревожный сигнал о том, что трон зашатался. Пока выручали лекарства, но даже с их помощью нервная система едва справлялась с перегрузками. Полсотни шагов до мобиля показались огромным расстоянием, и все же старик упрямо шагал вперед, к гостеприимно распахнутой дверце флая.

Никто и никогда не узнает, чего стоило упрямцу сдержать вздох облегчения в момент, когда он откинулся на спинку кожаного кресла. Хозяин 'Pharma Group' прекрасно понимал, что навороченный салон утыкан датчиками как новогодняя елка игрушками. Нет сомнений, что показания его тела транслировались в режиме реального времени. Кович и сам не раз пользовался подобными хитростями во время деловых переговоров. Хозяева знали о состоянии гостя, но сберечь лицо было необходимо при любых обстоятельствах. Гордость не позволяла казаться слабым.

Русские молчали, давая гостю время прийти в себя, и это лишний раз подтверждало наличие датчиков. Кович огляделся, но салон был привычно пуст. Машина — идеальный посредник. Как и при получении задания, она лишь исполняла роль универсального передатчика. Защищенный корпус обеспечивал безопасность клиента и гарантировал защиту от подслушивания, а вариант силового захвата исполняющей стороны осложнялся вплоть до невозможности.

Единственное отличие от прошлого раза — лежащая в соседнем кресле тонкая пластиковая папка. Более чем занимательная редкость в век далеких цифровых технологий.

Медленно тянулось время, а Кович все не решался нарушить тишину, оттягивая разговор до последнего. Прекрасно понимая, что шансы на успех невелики, он, черт побери, просто боялся. Усилием воли погасив зарождающуюся волну паники, хозяин 'Pharma Group' облизнул пересохшие от волнения губы и произнес в темноту салона:

— Есть новости?

Собеседник отозвался мгновенно. Коротко, ясно, по существу.

— Неутешительные, господин Кович. Товар их не интересует.

Кович готов был поклясться, что в обработанном до неузнаваемости голосе мелькнули нотки если не сочувствия, то сожаления — точно. Смысл сказанного дошел секундой позже, и на старика разом навалилось ощущение безнадеги. Крах всех надежд. На мгновение сердце запнулось, но, несколько раз дернувшись не в такт, пришло в норму и заработало с удвоенной силой. Сжатое тисками воли, оно словно устыдилось секундной слабости. Как бы то ни было, а упрямства старику хватало на десятерых. Позже, все позже.

В машине воцарилась тишина. Старик усиленно, отбрасывая один за другим, перебирал варианты решений. Глупое, откровенно говоря, занятие, потому что все это он проделывал уже сотни и сотни раз, с тех пор как аналитики финансового отдела положили на стол папку с расчетами. 'Pharma Group' обеими ногами стояла за порогом банкротства.

— Доказательства... — Начал механический голос.

— Нет нужды.— Качнув головой, Кович добавил: — Деньги я перевел, дело закрыто. Всего доброго.

Казалось, плохие известия только добавили ему сил. Голос выровнялся, а плечи, словно избавившись от невидимого груза, наконец расправились. Дверь мобиля Кович открывал жестом человека принявшего тяжелое, но окончательное решение. Вот только автоматика до последней гайки переделанного мобиля отказывалась подчиняться чужим приказам, и пальцы старика напрасно тарабанили по сенсорной панели. Поняв безрезультатность своих попыток, он откинулся обратно и произнес тяжелым, не сулящим ничего хорошего тоном:

— Это плохая шутка.

— Вы должны были понять, что мы редко шутим, господин Кович. Вы заплатили за решение проблемы и собираетесь уйти не дослушав. Оппозиция изначально была плохим вариантом, на который мы не возлагали особых надежд. Желание заказчика — закон, но, при всем уважении, вы слабо разбираетесь в политических махинациях. Мы подобрали альтернативный вариант. В папке находится дубликат из архивов фонда 'Вечная жизнь'. Настоятельно рекомендуем передать его вашим юристам. В отличие от предложенной вами, эта сделка будет легальной. Вот теперь — всего доброго, господин Кович.

Мобиль давно скрылся в небе, затерявшись между грозовыми облаками, а забывший про усталость старик стоял в центре посадочной площадки и лихорадочно перелистывал документы. Страницу вперед, две назад, сверяясь и перепроверяя. Просмотрев документы, Кович недоверчиво хмыкал, и начинал листать заново. Он больше не обращал внимания на прорывающийся сквозь установки климат-контроля порывистый ветер, давно превративший густую, аккуратно уложенную прическу в растрепанную копну.

Сейчас его интересовали два вопроса. Как русские умудрились пробраться в святая святых 'Pharma Group', незаметно просочившись сквозь считавшуюся непробиваемой защиту архивов, и добыть, пусть и замороженную за ненадобностью, но все еще секретную информацию о разработках НОИ? И второе. Кто таков этот Виктор Кизляр, триста лет назад положивший начало разработкам криосна, и жив ли он на самом деле?

Интерлюдия 2

Неделю спустя. Медицинский центр 'Pharma Group'.

Мне триста лет, я выполз из тьмы.

'Машина времени'

Научный комплекс разработки и внедрения имплантатов принадлежащий корпорации 'Pharma Group' был известен как крупнейший на планете. Помимо этого, он являлся полузакрытым и очень дорогим учреждением для своих. Человек с улицы мог попасть на его территорию только в виде донорских органов, и только после их тщательной проверки. Чтобы пересаженное сердце работало как часы, а глаза и уши поставляли информацию только своему владельцу. Корпорация берегла свою репутацию и заботилась о безопасности клиента.

Среди деловой элиты обслуживание в 'Pharma Group' считалось показателем успеха. Своего рода клуб для избранных. Выше — только корпорации-гиганты, владеющие собственными медицинскими центрами. Это уже уровень, на котором вращалась информация политического характера. Там не существовало слова 'доверие', а на защиту секретов тратились сногсшибательные суммы.

Для подобных операций в 'Pharma' имелись свои площади — палаты максимальной защиты, с расписанным до секунды графиком. Здесь обслуживалось руководство компании, их семьи и близкие родственники. Сюда же на ежемесячную проверку сгоняли верхушку собственной безопасности. Тем удивительней тот факт, что дальнюю, самую защищенную палату занимал человек, не имевший к корпорации ни малейшего отношения.

В изолированном от внешней среды саркофаге лежало тело, больше похожее на мумию. Мужчина выглядел жалко. Минимум мышечной массы делал его похожим на анорексика. Мелко, но безостановочно подрагивали кисти рук, и выглядели при этом как желтоватые куриные лапки. Туго натянутая пергаментная кожа, чернеющий провал рта и жалкие остатки некогда пышной шевелюры дополняли общую картину. Судя по торчащим клочьям, пациент когда-то считался брюнетом.

На общем фоне чужеродными выглядели глаза. Их живой, внимательный взгляд отражал упорство и железную волю.

— Виктор Аркадьевич, поймите, после того как Совет аннулировал депозитные вклады криоспящих, корпорация не может поступить иначе. Создав фонд 'Вечной жизни' вы оказались на порядок предусмотрительней большинства, но даже это не вернет вам денег. Благодаря своей дальнозоркости вы сможете получить здоровое тело, но депозитный вклад останется у Совета. Набежавшие за двести шестьдесят семь лет проценты обрушат экономику Солнечной системы. Все ваши патенты давно отсужены. Комитет по финансам собирался трижды и трижды отверг все наши предложения. Слишком много нюансов, последствия которых просчитать невозможно.

Еще не отошедшие от разморозки мозги неохотно впитывали информацию, поэтому собеседнику приходилось вновь и вновь возвращаться к началу разговора. Скользкий тип в халате врача раз за разом повторял, что заторможенность — явление временное, и просветление вот-вот наступит. Это не мешало ему пытаться продавить подписание документов. Под шумок. Настойчиво, но слегка наивно.

Небесно-голубые халаты еще в мое время использовали для создания атмосферы безопасности и доверия. Сотрудник 'Pharma Group' носил его с элегантной небрежностью дорогого костюма. Приятно видеть, что некоторые вещи остались неизменными. Новости однако оказались настолько паршивыми, что для моего спокойствия синего халатика было маловато.

— О каких последствиях вы говорите? Эм... Простите, я снова забыл ваше имя?

Вранье. Но меня только что ограбили на колоссальную сумму, так что я имел полное право слегка поиздеваться. И потянуть время.

— Мастер Фо. — Узкоглазый слегка поклонился.

Абсолютно непрошибаемый слизняк. Хоть ноги об него вытирай, он только повторяет:

— Мы не сможем вернуть вам деньги. Не наша юрисдикция. Корпорация даже себе их оставить не может. По договору нам достанется только сумма за проведенные медицинские услуги. Ни кредитом больше. За этим внимательно проследят.

— Что у вас с речью? — Рассеянно перебил я. Мысли в голове наконец перестали теряться, и я снова увел беседу в сторону. Непонимающий взгляд собеседника заставил меня пояснить: — Она безэмоциональна, с механическим привкусом.

— Прошу прощения, я давно не пользовался синхропереводчиком. Программе требуется некоторое время, чтобы подстроиться к хозяину. За время вашего сна многое изменилось, Виктор Аркадьевич. В наше время люди предпочитают общаться на террано.

На этот раз он пояснил сам:

— Единый язык, основанный на видоизмененном и упрощенном английском, с некоторыми заимствованиями. Законодательно установлен как обязательный к изучению больше двухсот лет назад, в первые дни образования Совета. Цель — объединение землян и искоренения разобщенности. Устаревшие диалекты в ходу лишь в нескольких закрытых общинах. Ну и в колониях.