Сергеич выполз из давно обжитого, знакомого от стенки до стенки убежища на свет божий. Голова у матерого бомжа раскалывалась, в глазах, после вчерашнего, двоилось. Пропитые мозги отказывались соображать, требуя остановиться и дать передышку измученному организму. Не спасла положение даже бутылка минералки, предусмотрительно оставленная возле служившей кроватью груды тряпок и осушенная сразу после пробуждения. "Че за дрянь Тамарка принесла? Как чуял — не надо пить".
С огромным трудом доползя до ближайшего забора, Сергеич привалился спиной к теплому дереву и медленно огляделся. До него медленно доходило, что за ночь площадь сильно изменилась. Исчезли ларьки, асфальтовое покрытие, дома преобразились и стали деревянными, без признаков электропроводов и вездесущей рекламы. По улицам ходили мужики в лаптях и армяках, закутанные по самые брови бабы в сарафанах, часто проезжали телеги и всадники на лошадях. "П...ц — сделал вывод многоопытный бомж. — На съемки попал. Сейчас погонят". Чтобы хоть немного оттянуть момент расставания с нагретым солнышком местечком, он вытащил из кармана драного ватника массивный крест на веревочке — имелся у него такой реквизит — и с некоторым трудом накинул его на шею. Взгляды проходивших мимо людей стали добрее, в них даже появилось какое-то уважение.
Впрочем, свернувшийся в кучку Сергеич изменений со стороны социума не заметил. Измученный организм впал в полудрему, надеясь хоть так восстановиться после загула, чтобы приступить к поискам пищи и, по возможности, развлечений. Поэтому легкий тычок, разбудивший выглядящего дряхлым стариком тридцатилетнего человека, стал для него полной неожиданностью. Сергеич уже открыл рот, чтобы по обыкновению послать неизвестных подальше, но, к счастью, вовремя успел заткнуться.
— Скажи, божий человек — отчего Господь меня хворью карает?
Перед бомжом стоял какой-то мутный тип в богатом прикиде. На его открытом, с извиняющейся полуулыбкой лице знающий человек с легкостью читал слово "лох", но высказывать это мнение вслух не стоило — за спиной мужичка толпилась куча народа с такими рожами, каких не во всяком СИЗО встретишь. Что характерно, тоже в крутых тряпках, правда, не таких навороченных.
За годы бомжевания Сергеич твердо усвоил, что все непонятное грозит побоями. Поэтому повел себя осторожно. Он выставил перед собой крест — лошок мгновенно перекрестился двумя пальцами, следом за ним руками замахала свита — и блеющим тоном ответил:
— Так это... Молишься мало. Вокруг дома обошел — храму поклонился, молитву сказал. Еще раз обошел — еще раз помолился. Утром и вечером, не меньше трех раз. Вместе с женой. И жри поменьше — сие Господу не угодно.
Из личного опыта Сергеич знал: если прикинуться дурачком с упором в православие, то, скорее всего, не тронут. Метода и сейчас сработала. Тип всхлипнул, поклонился, по его знаку стоявший рядом бородатый мужичина кинул Сергеичу какую-то фиговину из белого металла, а сам пошел прочь. Толпа потянулась следом за ним. Бомж успешно задавил идею попросить стольник на опохмел, сунул слиток за пазуху и торопливо поскакал в укрытие. Там он рассмотрел добычу и решил, что день начинается неплохо — ему ни с того, ни с сего подарили кусок серебра. Лучше бы, конечно, дали тысячную бумажку, но Арам белье тоже принимает. Только приходит он вечером, после шести. Ну, оно и к лучшему — есть время отоспаться.
Когда Сергеич выбрался из-под земли в следующий раз, площадь обрела прежний вид. Если не слишком приглядываться. Трещин в асфальте стало немного меньше, на стенах вместо трехцветного флага висели изображения всадника, пронзающего копьем змея, по улицам ездили машины немного непривычного дизайна. Впрочем, мелочи бомжа не интересовали. Он быстро удалялся в сторону знакомого шалмана, крепко сжимая в руке сегодняшнюю добычу.
У него жутко горели трубы.
Реферат студента Московской Государевой Академии
Факультета Управления и Приказного дела
Косыгина А.Н.
История в большинстве своем учит нас, что мы ничему у истории не учимся. Вот и сейчас, когда в нашей стране активно проводится реформа жилищно-коммунального хозяйства, большинство подлого люда и руководителей воспринимает ее как нечто уникальное, прежде не виданное и совершенно новое. А ведь это не так. Еще в начале сего века...
Впрочем, не лучше ли пойти от истоков? Датой основания Приказа Городских дел устроения считается 07 иуня 1596г., когда государь Федор Иоаннович издал указ об уборке прилегающей к Кремлю территории. Причины сего указа были исключительно прозаическими. Некий юродивый посоветовал болезненному царю совершать пешие прогулки вокруг Кремля, утверждая, что таким образом тот поправит свое здоровье. Вот, чтобы сапоги богобоязненного самодержца не пачкались в конском навозе, и было приказано дьякам "нанимать людишек для мостков очищения". К слову сказать, эта мера имела еще одно последствие: собранный навоз стали вывозить в строго определенные места, тем самым увеличив производство ямчуги, ныне называемой селитрой. Сам же царь Федор от более активного образа жизни окреп, а часто сопровождавшая его в прогулках царица Ирина вскорости понесла и в 1599 году разрешилась крепеньким мальчуганом — будущим государем Василием IV, известным реформатором.
