Монетка

1. Июнь 1976

Сломать можно любого. Некоторые умирают раньше, чем ломаются, но Северус Снейп сломался раньше, чем умер. Он без всякой цели шел по направлению к Запретному лесу, совершенно не чувствуя ночного холода.

Вот теперь он совершенно точно остался один. Что он хотел доказать своими извинениями, ползанием на коленях? Он был отвратителен самому себе.

В июне темнеет рано. Убывающая луна щерилась с безоблачного неба. Снейп задрал голову, всматриваясь в звезды. Прогнал из головы все мысли, оставив только пустоту. Это освобождало. Позволяло на секунду забыть, каким слизняком он является. Позволяло стать ничем.

Он поскользнулся на мокрой траве и растянулся во весь рост. Зад и бедро больно ударились о неожиданно жесткую землю, ладонь обожгло. Северус выругался. Вставать не хотелось.

Ебаный левикорпус. Рассуждая логически — он записал его в учебнике на полях, учебником делился только с Лили, да и заклинание показывал только ей. Надо было сразу все понять и не позориться.

'Твои дружки — Пожиратели смерти.' Если бы так. Правда в том, что у него нет дружков. Ни одного. Северус Снейп — удивительная зверушка, у которой нет в школе настоящих друзей. Малфой, Розье, Уилкс, Мальсибер, Эйвери — с ними было интересно, они прикрывали его от нападок Блэка с компанией, но в отношениях всегда была стеклянная стена, за которую его не пускали.

Блять, как все это мерзко. И что Лили перед всеми за него заступилась. И что сам струсил, бросив 'грязнокровка', лишь бы не терпеть еще и насмешки всего Слизерина. И что не сумел объяснить и извиниться, убедив ее в том, что мнение 'пожирателей' для него что-то значит. И, наконец, что она общается с этим ублюдком Поттером, шутит с ним в гостиной факультета, делится заклинаниями. Его, блядь, заклинаниями. 'Ты, Джеймс, ничем не лучше его'.

Охуенный заход. С бездной, мать его, смысла. 'Все мои друзья не понимают, зачем я с тобой общаюсь'. Если это не 'свали нахуй, Северус', то о чем вообще речь. И ведь по большому счету виноват сам. Должен был бы давно понять, что Северус Снейп в собственном соку — это не то, в чем нуждается первая красавица Гриффиндора.

Он перевернулся и встал на четвереньки. В правую ладонь врезалось что-то жесткое вроде камушка. Северус подцепил это пальцами, поднес к глазам. И фыркнул.

Стоило испытать самое большое унижение в жизни, самый худший свой день, чтобы найти почерневший от старости серебряный сикль. Сначала он хотел выбросить его подальше, но вместо этого до боли сжал в кулаке. Прекрасное напоминание о его удаче.

Поморщившись, Северус воздвигся на ноги и опустил монетку в карман. На секунду он представил, как убивает своих врагов одного за другим. Петтигрю, вечно хихикающий на заднем плане, располосованный режущим. Люпин, покрывающий своих дружков, разорванный на части бомбардой. Красавчик Сириус с провалившимся от проказы носом. И напоследок урод Поттер — для него Северус не пожалел бы самых редких ингредиентов, чтобы сварить нечто день за днем забирающее рассудок, оставляющее за собой только пустоту. Глаз за глаз.

Снейп еще раз фыркнул. Сомнительно, что ему это удастся провернуть. Да и... это были пустые мечты. Ментальный онанизм. Как ни стыдно было признать, но он сам не был готов идти до конца. Он вздохнул. Максимум — выгнать из школы, чтобы они не портили ему последние два года.

И даже в последнем он сомневался. Их не исключили даже после того, как раскрылось, что Люпин — оборотень. Возможно, их отлучат от альма-матер, если случится что-то фатальное, вроде Плаксы Миртл, которую убил ручной акромантул Хагрида, но ни жертвовать сокурсником, ни становиться жертвой Северус был не готов.

Он проиграл. Самый низ бочки с рыбой. Пора бы уж признать это. Волшебный мир слишком тесен. Талант и способности — ничто перед правильными родственниками. Ничто перед правильным факультетом. Кроме разве что лорда 'в своей организации я сам решаю кто тут чистокровный' Волдеморта.

Воздух был терпким, как вино. В такую погоду хочется гулять ночь напролет с любимой, а не предаваться самоуничижению. Мысль резала, как битое стекло. Безобидная и безболезненная вначале, переходящая со временем в агонию.

Снейп, механически переставляя ноги, двинулся к опушке леса. Отработанный до автоматизма жест создал огонек на кончике палочки.

В отдалении за спиной послышался топот. Стоило догадаться, чем все закончится после того, как он провел вечер под гриффиндорской дверью и с большой вероятностью расстроил Лили. Она же не могла немедленно не поделиться своим огорчением с драгоценным Поттером.

Ком в желудке, кажется, прибавил в весе пару килограммов. Было в равных частях и горько и обидно.

'Нокс', — тихая команда немедленно откликнулась визгливыми криками Петтигрю и оглушающим, пролетевшим в добрых пяти метрах левее. Жирдяй никогда не умел сдерживаться.

Снейп сделал несколько шагов в сторону. Если повезет, то грифы пробегут мимо, прямо в Запретный лес, и могут искать его там до второго пришествия. Он затаился, просто замерев около разросшегося куста, мысленно прокляв свою простую черную мантию, которая выдавала его контурами фигуры.

Расчет оправдался. Мимо, громко пыхтя, пробежало несколько фигур. У Северуса был выбор. Развернуться и уйти, сбежать как крыса, или же попытаться отомстить. Здесь никто не придет на помощь — они уже достаточно отошли от Хогвартса, чтобы никто не увидел вспышки заклинаний.

Северус захотел подкинуть монетку. Было страшно, как всегда перед дракой, но еще страшнее было возвращаться побежденным. На этот раз полностью и окончательно потому, что сам выбрал не вступать в бой. Но и выиграть шансов было мало. Больше всего ему хотелось просто отдать все на волю случая.

Рука опустилась в карман, нащупав найденный сикль. За время нахождения в кармане он нагрелся, и Северусу даже показалось, что серебро жжет руку. Всего лишь иллюзия, вызванная ночным холодом.

И больше никаких сомнений. Снейп направил палочку в направлении убежавших гриффиндорцев.

* * *

Плавный жест одной кистью правой руки. Левая до боли сжимает найденный сикль. Sonitus Oculus. Теперь он видит не только свет, но и звуки. Incendio. Огненная дуга отделяет его от противника.

В голове пустота. Голос Блэка сиренево-лимонной волной расходится из темноты, и туда немедленно летит оглушающее. Гриффиндорцы отвечают, но пламя скрывает Снейпа, не дает им понять, где он находится.

Хлопок аппарации. Они на опушке Запретного леса, и всем положить на дурацкие запреты Министерства и отсутствие лицензии.

Один из врагов делает подарок, переместившись недостаточно далеко. Его фигура четко обрисована на фоне пламени, и режущее Северуса попадает в цель. Остальные противники прыгают успешнее — фиолетовые хлопки приходят из-за спины.

Снейп откатывается в сторону, разворачивается и выставляет щит. Если бы он промедлил хоть мгновение, то бой бы для него уже закончился. Аппарировавшим за его спину волшебникам не нужно много времени, чтобы прийти в себя.

Северус повторяет свой трюк с Incendio. Огненные дорожки скрещиваются, разделяя противников. До этого дня он не пользовался огнем. Темные проклятия, магия крови, но не огонь.

Пламя заставляет что-то петь в его душе. В воздухе виснет запах серы и горелой древесины.

В него летят четыре заклинания — подрезанный очнулся и рвется в бой. Снейп даже не пытается атаковать, двигаясь и выставляя щиты.

Высший класс — аппарация в бою ему недоступна. Он мог сбежать, если бы ему дали секунду на концентрацию — перепрыгнуть в Хогсмит, но не вернуться, если только не хотел размазаться о древесный ствол или куст. Мародеры же могли прыгать по полю боя, прикрывая друг друга в моменты дезориентации, необходимой для прыжка. Северус был ограничен старым добрым бегом.

Чье-то огненное заклинание отрезает ему дорогу. Поток заклятий зажимает на месте. Серия хлопков.

— Попался, Нюнчик! — Джеймс Поттер откидывает волосы со лба. В стеклах круглых очков играют алые отблески. К нему присоединяется ухмыляющийся Блэк и тяжело дышащий Петтигрю, чьи глаза горят садистcким предвкушением. Люпин аппарирует последним. Этот как всегда сзади трусливое ничтожество.

— Поджарь Нюнчика! — выкрикивает Блэк.

Педдигрю, идиотски ухмыляясь, бросает в него Incendio ape. Заклинание мелькает огненной пчелой и расплескивается по автоматически поднятому щиту.

— Стоять! — Поттер вскидывает руку, держа другую, с палочкой, направленной прямо ему в лицо. — Нюнчик, ты расстроил Лили. Так что мы тебя, педика, сейчас порвем. И если ты, долбоеб, к ней еще раз подойдешь, то мы тебя просто закопаем. А теперь, — воскликнул он, обращаясь к друзьям, — поджарь Нюнчика!

— Поджарь Нюнчика, — подхватывают его прихлебалы.

Сука, а ведь он их вывел. Могут и на самом деле прожарить до хрустящей корочки. Укол страха заставляет действовать.

Confringo. Поттер прикрывает их щитом, в ответ летят оглушающие и одно связывающее. Кажется, его метнул Петтигрю.

Северус падает на землю, больно ударяясь левой рукой. Не то корень, не то камень выбивает дух. В глазах темнеет от боли, но по крайней мере он еще способен двигаться.

Еще раз. Confringo. На этот раз заклинание пролетает мимо щита, прямо в горящий за врагами огонь. Результат выглядит так, как будто Темный Лорд лично приложил руку.

Сначала Северус видит ослепляющую вспышку, а потом в лицо бьет волна обжигающего воздуха, и барабанные перепонки разрываются от грохота, с которым природа восполняет пустоту выжженной за мгновение атмосферы.

Снейп начинает задыхаться. Он часто дышит, в груди нарастает боль. Враги не нападают. Треск огня и визгливые крики Петтигрю.

Северус аппарирует за пределы огненного кольца. Он прислоняется к стволу дерева, ноги подгибаются, каждый вздох обжигает легкие. Пожар расползается в стороны, ему кажется, что в огне мелькают какие-то твари, похожие на вставших на задние лапы рогатых ящериц.

И похоже, что на этом бой закончен. Никто не преследует его, не пытается достать заклинанием. У грифов свои проблемы, и черт его побери, если он будет пытаться им помочь.

Он истерически хохочет. Саламандровый огонь. То ли он сам, то ли эти ебанашки превратили пожар от простого 'Incendio' в саламандровый огонь. Теперь тут будет жарко во всех смыслах. На мгновение мелькнула дурацкая мысль — попробовать половить саламандр — если, конечно, вылупилась их рогатая разновидность.

Северус поворачивается спиной к огню, вскидывает над плечом руку с оттопыренным средним пальцем и, хромая, идет обратно.

* * *

Вместо того чтобы возвращаться в спальню, Снейп до рассвета сидел в темноте заброшенной классной комнаты, монотонно подбрасывая найденную монетку. От одежды пахло гарью и серой. Внутренности скручивались в узел.

Это был по-настоящему дерьмовый день.

* * *

Наутро левая рука у Снейпа распухла. Синяк расплылся от локтя до кончиков пальцев, которые и не думали сгибаться. Ничего такого, что он не вылечил бы парой флаконов с зельями.

В гостиной факультета его перехватил Уилкс:

— Старина Слагги тебя обыскался. Еще с ночи все на ногах. Говорят, ты спалил Запретный лес?

— Я там даже не был.

— Ну, ну, — хмыкнул Уилкс.

Северус быстро прошел в спальню, опрокинул в себя несколько флакончиков, сменил одежду и отправился сдаваться декану.

Профессор Гораций Слагхорн был невысоким, полноватым, с крючковатым носом. Коричневая мантия из тонкой шерсти была местами прожжена, бабочка сбилась на бок, а на колене зияла прореха. Он впустил Северуса в свои покои и уселся за стол. Северусу сесть он не предложил.

— Так, так, мистер Снейп. Знали бы вы, что за шум вы подняли! Половину ночи, половину всей этой проклятой ночи пришлось гоняться за вашими чертовыми саламандрами!

— Поймали, сэр? — раздраженно вырвалось у Северуса. Он мгновенно пожалел о своей несдержанности — декан был не тем человеком, которому стоило хамить. Что же касается жадности — у всех есть свои маленькие слабости. Все, что ему надо было сделать — залить водой чертов пожар, а не гоняться по кустам за редким ингредиентом.

— Вы! — Слагхорн задохнулся, узенький подбородок нервно задрожал. — И у вас хватает наглости спрашивать? Нет, нет, я понимаю. После того, как вы вчера опозорили наш факультет, ломясь в гостиную Гриффиндора как нунду в марте, подрались с префектом и вступившимся за него студентами, так вам этого было мало, и вы решили, что для достойного завершения вечера необходимо выпустить в Запретном лесу выводок саламандр? Как вы их, черт побери, выродили?

Ага. Если бы он только сам знал. Озолотился бы. И похоже, что официальной версией событий будет предложенная гриффиндорцами. Все как обычно.

— Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите, — со вздохом произнес Северус. Правда прозвучала так, как будто он посылает декана нахрен.

— Мистер Снейп, — Гораций изобразил улыбку, но глаза выдавали сильнейшее раздражение, — сейчас вы выйдете из моего кабинета. Сразу после ужина жду вас в кабинете директора. Будем решать, что с вами дальше делать. Удачи на экзамене.

* * *

Северус механически поглощал завтрак. Глаза сами собой закрывались, и единственное, чего он хотел — прикорнуть на несколько часов. Спасибо декану за предупреждение — по крайней мере он знает, что наплели Поттер и компания.

Какого черта он вообще открыл рот? На ровном месте обидел человека, который хотел ему помочь. Карма. Сначала Лили, теперь Слагхорн.

За столом Гриффиндора из уродов присутствовал только Люпин. Оборотень сонно ковырял тарелку. Поймал взгляд Снейпа и отвернулся. Выглядел он еще потрепаннее, чем обычно. Рядом с ним сидела Лили. Северус вздохнул и уткнулся носом в собственную еду.

Рядом тяжело бухнулся Уилкс.

— Рассказывай.

— Да нечего рассказывать. Пошел прогуляться перед сном, на меня прыгнули эти придурки. Чуть не поджарили мне задницу. Потом сидел на башне, смотрел на звезды. Башня звучала лучше, чем пыльный класс. Он уже не сопливый первокурсник, которого довели до истерики.

Уилкс внимательно посмотрел на него:

— Как знаешь. Блэк с Поттером приземлились в больничное крыло. Петтигрю в Мунго.

— Ясно.

— Чем ты их? Поттер треплется, что ты натравил на них выводок саламандр.

— Пиздит.

— Да понятно, что пиздит. Но даже если мы всем курсом поклянемся, тебе это не поможет.

— Понимаю, — ну спасибо, Уилкс. Так сказать, ебись как хочешь, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Хотя, если бы он не нахамил Слагги, тот мог бы и дать указание. Но что сделано, то сделано.

* * *

Экзамен по трансфигурации прошел странно. Больше всего ему хотелось отрубиться прямо на месте, но вместо этого он механически отвечал на вопросы письменной части — ответы сами собой всплывали в его памяти. Так же совершенно автоматически Северус сдал практику, воспроизводя задаваемые предметы с фотографической точностью.

Когда он вышел из аудитории, он еле переставлял ноги. Несмотря на то, что он утром переоделся, одежда воняла серой. Было ощущение, что запах въелся в кожу.