Глава 4.
Белая тень скользнула сквозь ветви кустарники и замерла рядом, превратившись в изящную белоснежную волчицу, пушистый хвост которой нервно бил по бокам, а из приоткрытой пасти вырывалось тяжелое после стремительного бега дыхания.
Лежавший меж корней дерева Авикс, откинул маскировочную накидку, делавшую его похожим на груду опавшей листвы, приподнялся на локте и, призывно махнул рукой, заставив зверя направиться в его сторону.
— Ну что там? — спросил он, едва волчица улеглась рядом.
"Около полусотни родарцев и какой-то тип в черном плаще. Судя по всему, какая-то важная птица. Эльфы перед ним стелются, как сучки перед кобелями вовремя течки, чуть ли не с оркестром встречают".
— Вот как, интересно, — задумчиво пробормотал Натан в слух, отстраненно поразившись не очень культурному мыслеобразу ее речи, а мысленно добавил: — "Лицо не рассмотрела?"
"Нет, далеко, ближе побоялась подходить. Один из "черных" был неподалеку, что-то почуял, так что пришлось уходить"
— А вот это правильно.
— Что правильно? Что интересно? Народ, вы хотя бы вслух говорили, а то тут не все в головы друг дружке лазить могут.
Сухой пень по правую руку от Авикса откинулся в сторону, явив взору взъерошенную физиономию Бовира и приклад замаскированной под валежником довольно массивной снайперской винтовки. Ласа окинула его усталым взглядом, тихонько фыркнула себе под нос, как бы говоря "ну вот еще", и, поднявшись на ноги, все так же мысленно бросила:
"Отойду в сторону и перекинусь. Не хочу, чтобы всякие на меня пялились".
Прыжок и белая тень исчезла среди ветвей деревьев. Гном проводил ее взглядом и, притворно тяжело вздохнув, констатировал:
— Не любит она меня.
— А ты, смотрю, прямо расстроился, — усмехнулся Натан, поправляя маскировочную накидку. — Неужели понравилась моя пассия? Смотри, мы народ ревнивый, голову сразу откушу.
Бовир удивленно и одновременно с некой опаской уставился на друга, но заметив у того в глазах отблески смеха, лишь отмахнулся.
— Да ну тебя, пес старый, тискай сам свою пигалицу. Я, знаешь ли, женщин в теле люблю, у которых все при себе, а тут одни кости и два прыща.
— Только ей об этом не говори, — хохотнул Авикс, не сдержавшись, — а то коготки у нее еще те.
— Я еще не все мозги пропил, — буркнул гном в ответ, устраиваясь поудобнее в своей лежке. — Тут обычной бабе не так что скажешь все зенки выдерет, а уж перекидной... Я не о том. Мы доверять должны друг другу, а она на меня смотрит, как на пустую торбу, которую взял с собой непонятно зачем. Даже разговаривать не хочет.
— А нечего ее было постоянно подначивать, — бросил Натан с улыбкой и, тут же став серьезным, быстро пересказал гному результаты разведки Ласы.
Некоторое время гном молчал, растерянно выбирая пальцами полоски засохшей травы из своей бороды, затем тихонько выругался сквозь зубы.
— Арас их раздери, что они тут забыли. Это ж получается практически объявление войны. Ушастые еще куда ни шло, в конце концов, мы давно грыземся с ними за эти земли, но родарцы. Боюсь, император не стерпит подобной пощечины.
— Я этого тоже боюсь, — согласился с ним Авикс. — А поэтому, прежде чем трубить в рожок, нам нужно постараться как можно больше выяснить о причинах их здесь присутствия. Может они действительно озаботились научными изысканиями и просто ведут раскопки в исторически значимом месте.
— Ты сам-то в эту чушь веришь? — буркнул гном, на миг, припадая к окуляру прицела и что-то внимательно через него разглядывая.
— Нет, — ответил Натан, — однако и торопиться в подобных делах не стоит.
— А если не поторопимся, то можем вообще никуда не успеть. Нас тут сколько..., — он сделал вид что задумался, затем демонстративно загнул три пальца. — А их? Вот то-то...Если заметят, то прикопают и ушами не поведут, а хвост твоей худышки на воротник своему командиру пустят. Как перспективка?
Авикс нахмурился.
— Постараюсь, чтобы этого не произошло. Впрочем, бывало и хуже, или забыл?
— Бывало, — не стал спорить гном. — Однако тогда время было другое и мы были другие — моложе, наглее, глупее...
— Философ доморощенный, — проворчал в ответ Натан, прекрасно понимая, что тот прав. — Предложения какие будут?
— А какие могут быть предложения. Уходить надобно, добираться до поселка и связываться со столицей, пусть верхи думают. Вас с девчонкой послали разведать обстановку — разведали. Смысл своими шкурами дальше рисковать?
Они замолчали. Гном вновь прильнул к прицелу, а Натан растерянно крутил колесико фокусировки бинокля, задумчиво наблюдая за развернувшейся в окрестности форта суетой. Плоская вершина одиноко торчавшей из лесного массива огромного, некогда отколовшегося от основного массива, куска скалы была идеальным местом для наблюдения за окрестностями, и было просто удивительно, что эльфы не выставили здесь хоть какой-нибудь пост охранения. Был ли это обычный недосмотр их командира, или же эльфы настолько уверовали в собственную безопасность и чуткость своих звериных стражей, оставалось только гадать. В любом случае сейчас это заботило его меньше всего, а вот слова Бовира...в них было куда больше истины, чем хотелось бы. Присутствие здесь родарцев прямо кричало о том, что опасения матриарха вполне оправданы. Что-то есть в развалинах этой древней крепости, причем что-то настолько важное, что эльфы и их союзники готовы наплевать на все соглашения и об этом нужно срочно сообщить в столицу. Но, с другой стороны, что сообщать?
— Нужен пленник, — неожиданно выразил вслух его мысли Бовир, видимо все это время размышлявший в подобном же ключе. — Как думаешь, этот подойдет?
— Ты про кого?
— Право на десять часов около вон той сломанной веотлы, — сказал гном, поправляя сползшую перчатку и указывая рукой направление.
Авикс спешно прильнул к окулярам бинокля, быстро найдя поваленное дерево и пробирающуюся неподалеку сквозь кустарник темную фигуру.
— Странно, — сказал он, не отрывая глаз от окуляров. — Судя по телосложению и тому как он двигается — это человек. Но форма не роданская и вообще не военная, какой-то дранный плащ, широкополая шляпа, оружия не видно.
— Нож на поясе, — подал голос гном, но Натан лишь поморщился в ответ, тем самым показав свое отношения к этому "оружию".
Человек несколько раз останавливался, затравленно оглядываясь по сторонам, словно опасаясь неведомых преследователей, затем продолжал свой путь явно направляясь в сторону их укрытия. Авикс сначала подумал, что их укрытие обнаружили, но тут же отмел эту глупую мысль как невозможную. Надо было обладать достаточной магической силой, дабы заметить созданное Ласой довольно изящное плетение укрывающего заклинания, затем как-то подняться на вершину скалы, да еще при этом быть отчаянным самоубийцей (или просто идиотом) чтобы лезть в одиночку проверять кто это там спрятался. Хотя скорей всего он просто шел наугад, выбрав скалу в качестве приметного издалека ориентира. В любом случае это был шанс заполучить хоть какую-то информацию, ибо соваться за языком в эльфийский лагерь было чистым самоубийством.
— Берем его, — решил Авикс, поднимаясь из своего укрытия, скидывая плащ и растягивая замки куртки.
Беседа была долгой и больше походила на допрос с моей стороны. Впрочем, мой собеседник ничего и не скрывал, ибо не мог так как он был всего лишь искусной магической машиной, предназначенной лишь для того чтобы дать мне нужные ответы. Стоило мне попытаться увести разговор в другое русло, например, поинтересоваться погодой, как голограмма (назову ее так, ибо "наведенное отображение личности путем капсуляции плетений магических полей с заранее заданными параметрами", как выразилась чародейка, слишком заумно и долго проговаривать) сбивалась и либо просто замолкала, либо твердила что-то типа "я не могу ответить на этот вопрос". А вообще грустно было смотреть на лицо старого друга и каждую секунду осознавать, что его давно уже нет на этом свете, да и рассказанная им история оптимизма не прибавляла и слушая ее мне постоянно хотелось выматериться, причем не просто так, а трехэтажно и с каким-нибудь подвывертом. Хорошо еще мои спутники не влезали в нашу беседу, тактично оставив нас одних: Гая рассматривала стоящие на полках безделушки, чародейка медитировала над кристаллами, постоянно что-то бормоча себе под нос и рисуя в воздухе руками причудливые завивки которые порой визуализировались в довольно красивые узоры, мерцающие каким-то потусторонним светом, а Рикворд отыскал где-то проржавелый меч и делал вид, что усиленно изучает его рукоять, хотя торчащие из волос уши постоянно смотрели в нашу сторону. Любопытный малый, но не думаю, что он что-нибудь услышал, как, впрочем, и остальные. Слова старого архимага предназначались только для моих ушей, и он позаботился чтобы это было именно так — пространство вокруг нас буквально переливалось текущими словно вода необычными плетениями, заставив меня "отключить" свое инозрение дабы не ослепнуть. Сколько длилась наша беседа я не знаю, но в конце концов все когда-нибудь кончается. Именно эти слова из уст старого друга заставили меня почему-то вздрогнуть. Он прощался со мной, на этот раз прощался навсегда, и я это подсознательно понял. Улыбка, знакомый прищур глаз и образ Тавора медленно истаял в воздухе, оставив меня в одиночестве.
— Прощай, дружище, — тихо произнес я. — Я знаю, что ты хотел, как лучше. Что ж, пора разобраться со всей этой ситуацией...
— О нет!! Нет!
Возглас больше похожий на протяжный стон, раздавшийся со стороны чародейки, заставил меня вскочить с места, выхватывая из ножен лежавшую предо мной на столе катану. Я оглянулся и опустил клинок. Флойрина сидела на полу, пропуская сквозь пальцы золотистый песок, что потоками тек с полок еще недавно заполных рядами причудливых кристаллов.
— Они все...все.
Она посмотрела на меня умоляющим взглядом, словно я что-то мог с этим поделать. Гая подбежала ко мне и остановилась рядом, с приоткрытым ртом наблюдая за тем, как стены со всех сторон начинают исходить золотистыми ручейками. Черт, не слишком ли их много.
Я вложил меч в ножны и, закрепив его на спине, бросил.
— Они выполнили свою функцию. Донесли послание. Нужно уходить.
Чародейка вздрогнула, словно ее ударила и замотала головой.
— Нет, нельзя, тут столько тайн, столько знаний. Неужели вы не видите, не чувствуете? Гая, ведь ты меня понимаешь?
В голосе старой волшебницы звучали непривычные для нее фанатичные нотки. Судя по всему, она была готова на все, чтобы остаться в этом месте, дабы как можно лучше исследовать его. Я конечно не против, вот только...
— Гая, песок...
Эльфийка удивленно посмотрела на меня, затем быстро оглянулась и, закусив губу, понимающе кивнула, после чего кинулась к Зейнаре и, наклонившись к ней, стала-что-то быстро говорить, показывая рукой на стену. Взгляд чародейки прояснился, она быстро отряхнула руки от песка и вскочила на ноги, жестом приказав Рикворду, следовать за ней. Я тоже не стал задерживаться и направился к двери, подхватив по пути сидевшую на стене Колючку. Едва мы оказались в коридоре, как дверь за нашей спиной сама по себе захлопнулась, за ней что-то грохнуло, выбросив изо-всех щелей целые облака пыли, которая покрыла нас с ног до головы тонким золотистым слоем. Да вашу ж...!
Я закашлялся, зажимая рот одной рукой, а другой махнул вперед, чтобы не останавливались, одновременно мысленно кривясь от боли, в плече, так как драконица, в попытке удержатся на оном, невольно выпустила когти на полную, пробив ими куртку словно бумагу. Оглянувшись, я мысленно выругался, дверь была закрыта, но песок продолжал сыпаться изо всех щелей, быстро скрывая под собой плиты пола. Дальше был бег от этого странного песка, что продолжал течь за нашими спинами, заполняя все пространство вокруг, словно подгоняя. Наконец в лицо ударил холодный ветер, а тяжелая каменная плита за спиной скользнула вниз, закрывая проход. Символы на ней вспыхнули в последний раз, и скала вновь стала монолитной.
— Что это было? — выдохнула Гая, переводя дыхание и, посмотрев на тяжело дышавшую чародейку, добавила: — Я не знаю подобной магии. Ты видела это плетение?
Та оперлась спиной о выступ скалы и, переведя дух, бросила:
— Похоже на заклинание фантомного умножения. Знаешь такое?
— Да. Такими плетениями у нас детишки балуются, когда яблоки на рынке воруют. Дублируют, затем стаскивают настоящее.
— Девчонки, — вмешался я в их разговор, стирая рукой с лица золотистую пыль и отплевываясь от попавших на губы крупиц. — Какие нафиг фантомы. Эта гадость вполне вещественна.
— Фантомы, господин Лекс, могут и убить. Если заставить в них поверить. Все зависит от мастера, — нравоучительным тоном произнесла Флойрина, морщась от порыва ветра. — Хотя тут другое, просто плетение чем-то похоже.
Она огляделась.
— Вечереет, надо где-то укрыться и решить, что делать дальше. Как я понимаю, Тавор вам что-то прояснил насчет происходящего.
— Он много чего прояснил, только давайте сперва найдем, где стать на ночлег. Вроде, когда поднимались, ниже по склону я видел несколько больших камней. Не пещера, но от ветра прикроют.
— Разбей кристалл!
Голос врывается в мой мозг, заставив меня на секунду замереть на месте, что едва не стоило мне жизни. Клинок Алашара тут же пробил мою защиту, и я едва успел уклониться, почувствовав, как моя щека вспыхнула от боли, а по подбородку вниз устремилась теплая струйка крови. Мой меч уже не просто светится, он сияет каким-то неоновым пламенем, наливая мое тело непонятной силой и заставив моего противника застыть в нерешительности. Я резко прыгаю в сторону и, вогнав себя в режим ускорения, устремляюсь к постаменту с кристаллом. Сила — огромная сила, струилась в мерцающих глубинах этого камня: завораживая, притягивая, маня и обещая. Я знал, что стоит протянуть мне руку и камень станет послушен моей воли, даст мне сокрытые от обычных смертных знания, вольет в мои жилы неземное могущество, позволив противостоять даже богам.
— Разбей! — голос едва слышен, однако именно он помогает мне развеять внушенные камнем видения и воздеть свой пылающий меч над головой
Катана взмывает над головой и обрушивается на кристалл, — взрыв.
Мой рассказ занял долгое время. Я не стал скрывать практически ничего, вволю придавшись воспоминаниям о своих приключениях в поисках кристалла Дайлорана, по сути концентрированного осколка сил Хаоса. Или как некогда назвал его Наблюдатель — матричный преобразователь миров. Не разбей я его тогда, этот мир постепенно менялся бы, все больше погружаясь в пространство Хаоса и так называемые "плавуны" как раз были первым предзнаменованием грядущих изменений, являясь кусками пространств с другими физическими законами, что, пересекаясь с законами этого мира, порождали причудливые аномалии.
Я замолчал и, разворошив палкой угасший было костер, уставился на огонь, изредка подбрасывая в него куски валежника, что принес Рикворд сбегавший в образе волка до леса и обратно. Магичкам нужно было подумать, понять услышанное, ибо, судя по ошарашенному виду, многое из их представлений об истории и мироустройстве летели просто в тартарары.
— Так значит вот откуда все эти аномалии, а мы-то гадали, — наконец пробормотала Зейнара, задумчиво теребя пальцами свою челку словно какая-нибудь школьница. — Одно не понимаю, что их питает, столько лет прошло после того как вы уничтожили этот кристалл.
— К тому же в последнее время их становиться больше, — поддакнула ей Гая. — Может существует еще один о котором вы не знали?
Я отрицательно покачал головой.
— Нет, кристалл был один, просто камень-то я разбил, а осколки остались.
Я с хрустом переломил о колено очередную сучковатую палку и оправил ее в огонь.
"И что?" — мысленно спросил Рикворд, лежащий в форме волка за спиной девушек и, служа им не только своеобразной защитой от ветра, но и этакой мягкой спинкой, на которую можно было опереться.
На мое удивление Флойрина ответила вместо меня.
— Райзен Тавор. Как я понимаю, он собрал осколки
Я молча кивнул.
— Но зачем? — удивилась эльфийка.
Чародейка усмехнулась.
— Сразу видно, что ты не ученый, девочка. Да за возможность исследовать подобный артефакт многие из нас душу демонам заложат. Такие возможности..., — она прицокнула языком. — Нет, как раз тут я его прекрасно понимаю.
— Ладно, предположим, — сказала Гая, видимо заметив, что я коротко кивнул, соглашаясь с чародейкой. — Но что он такого сделал с этими осколками, что....
Она резко замолчала, а в ее золотистых зрачках замерцали огоньки понимания.
— Посох Тавора.
— Смотрю, старые легенды ты читала. Как там было написано.
Флойрина на миг задумалась, а затем нараспев произнесла:
Украшен алым камнем верх его,
а сам он весь покрыт чудесною резьбой,
что мастер под горой нанес.
И был настолько он прекрасен,
Что дрогнула рука Тавора
Не смог он кинуть его в жар огня,
что Древние взожгли, по просьбе неуемной.
А лишь сломал на пять кусков и повелел ученикам сокрыть.
— Я видела несколько другую транскрипцию, — сказала Гая. — Правда смысл тот же и теперь он мне становится куда понятнее, чем в те дни, когда я это читала. Так значит, посох вновь собрали? Но кто?
— Эльфы.
— Эльфы? — удивилась Гая.
Я пожал плечами и, поёжившись от порыва ветра, сумевшего обогнуть камни за моей спиной, посмотрел вверх. Звезды сияли по-прежнему ярко и снега, похоже, не ожидалось, что не могло ни радовать.
— А я совсем не удивлена, — неожиданно сказала Реназия. — Пока я была во главе ордена, мне не раз доносили, что эльфийская владычица занята поиском какого-то древнего артефакта.
"Верховный чародей по умолчанию является так же главой столичного ордена колдовства и чародейства", — пояснила лежащая у меня в ногах почти у самого огня драконица, видимо прочитав в уме мой немой вопрос, который я, впрочем, не собирался задавать.
— И что хотел от тебя Тавор? Что бы ты уничтожил посох? Но Республика большая к тому же ты не можешь один противостоять всем...
— Посох еще не собран, — прервал я Гаю. — К тому же он хотел этого не только от меня, но и от тебя. Ты же помнишь того призрака и надеюсь, понимаешь, что наша встреча не случайна?
Эльфийка кивнула.
— Естественно, ведь я сама искала тебя. Но почему именно сейчас?
— Не знаю, но насколько я понял, после того, как эльфы заполучили определенное количество частей посоха и попытались их соединить вместе, активировалась созданная Райзеном система и призраки, или как их там назвать, начали поиски его потомков.
— И тебя...
— Нет, — я отрицательно качнул головой. — Он не искал меня, он просто знал, что я буду тут. Буду, когда придет время. Не спрашивайте, как и почему — не знаю. Райз был очень хорош в предвидении, но даже он не мог видеть через века. К тому же в этом мире я дожил до старости и умер своей смертью, он просто не мог знать, что я жив. Так что...
Я развел руками.
— Много непонятного. У меня, конечно, есть пара идей относительно одного моего старого знакомого, но это лишь догадки. Ясно лишь одно, ваша с сестрой судьба, ваш дядя, или кто он там на самом деле, мое здесь появление, все это тесно связано с этим чертовым посохом. И самое главное, последняя его часть находится там, — я махнул в сторону темнеющей ниже по склону полосе леса, — в подвале старой крепостной библиотеки. — Мой голос невольно дрогнул, но это никто не заметил. — Думаю, именно там я найду,...свершу то, что должен, а ты отыщешь свою сестру.
Гая вздрогнула, посмотрела на меня пристальным взглядом, словно думая, что я шучу, затем почти что шёпотом спросила:
— Но почему? Почему ты так думаешь?
— Да как сказать. Райз считал посох очень опасным и не хотел, чтобы его сила досталась в ненужные руки, а потому сделал так, что вновь собрать его сможет только он сам или его прямой потомок.
— Кровь, — ни к кому не обращаясь, бросила Флойрина. — Старое доброе заклинание привязки крови, но его легко можно разбить.
— Думаю, в случае с Райзом это сделать не так просто, — устало улыбнулся я. — А так все сходится. Вы с сестрой потомки, в вас течет часть его крови, ваш дядя балуется магией крови.... А еще тот маг в башне, увезший вашу сестру на дирижабле. Догадывайтесь, кто это мог быть и для чего она ему? — я прищелкнул пальцами. — Части головоломки встают на свои места, не так ли.
Я снова посмотрел в небо и сказал:
— Давайте-ка спать. Уже за полночь, а путь нам завтра предстоит неблизкий. Или кто-то передумал идти дальше?
Все промолчали. Я расстелил одеяло, эльфийка пристроилась рядом со мной, а чародейка улеглась прямо на Риквода использовав того в качестве матраса (что, впрочем, ему совершенно не мешало) и накрывшись сверху одеялом. Последнее что я запомнил, перед тем как погрузиться в беспокойный сон полный туманных предвидений и сомнений был укоризненный голос Колючки в голове.
" Лекс, почему ты не рассказал им всю правду?"
" А зачем", — так же мысленно ответил я. — " Разве это что-то бы изменило, чем-то помогло? Нет, Колюч, это только мое личное дело и только мой личный крест. Будь моя воля, я бы вообще не стал их впутывать, особенно Гаю, но так уж сложилось...".
Волк огромный волк, вот только не привычного уже черного цвета, а белый, словно снег, и лишь уши да кончик хвоста окрашен в бледно-серый. Откуда? Прибыл с родарцами? Гувер судорожно сглотнул, прикидывая свои довольно небольшие шансы, и осторожно потянулся к рукояти ножа.
— Не стал бы я этого делать, — напрямую через кусты, раздвигая ветви, проломился гном в маскировочном костюме делавшего его похожим на кучу ходячей листвы и, тяжело выдохнув, добавил: — Этим ножичком ты его только разозлишь.
— Думаешь, я этого не понимаю, — огрызнулся Гувер, не убирая руки с ножа. — Однако лучше сдохнуть здесь, чем в лапах эльфийской службы безопасности.
— Вот даже как, — в отличие от Расрака белый говорил чистым голосом. — И чем же вы так эльфам не угодили?
— Может, сперва скажете, кто вы, — буркнул Эндрю уже понимая, что перед ним не роданцы.
— Кхм, — кхекнул гном. — Нет, вы посмотрите, он еще и требует представиться. Нат, может кончим его и дело с концом, не думаю я что он много знает, а лишний груз нам ни к чему.
Едва слышимый хруст веток позади и Эндрю, не успев среагировать, неожиданно ощутил прикосновение холодного металла к шее. Скосив глаза вниз, он увидел тонкое лезвие изящного кинжала, который держала женская рука, и молча развел руки в стороны.
— Погодите. — Волк подошел ближе и уставившись на Гувера пристальным немигающим взглядом в котором блестело синее пламя и от которого у того побежали по спине мурашки, буквально скомандовал: — Имя, звание.
— Эндрю Гувер — полковник танийского имперского небофлота, семнадцатая дивизия тяжелых уничтожителей, — неожиданно для себя выпалил Гувер, вытянувшись и щелкнув каблуками.
Нож от горла убрался, а волк с гномом удивленно переглянулись.
— Таниец, здесь? — раздался из-за спины удивленный женский голос.
— Да еще целый полковник, — гном покачал головой. — Чудны дела.
— Гувер? Гувер? — волк прищурил глаза, словно что-то вспоминая, затем неуверенно произнес. — Научная экспедиция в Рамион. Вы были капитаном "Тракнии", об этом тогда все газеты писали. Я прав?
— Так точно, — ответил Эндрю, чувствуя как странное чувство полного подчинения медленно проходит, оставляя после себя звенящую пустоту в голове.
Волк вновь переглянулся с гномом, видимо что-то мысленно ему приказал и прыжком скрылся в кустарнике.
— Ну что, господин полковник, пойдемте.
— Куда? — обреченно спросил Гувер.
Гном бросил на него быстрый взгляд и, криво усмехнувшись, пояснил.
— Не бойтесь, убивать вас не будем. По крайней мере, пока. Девонька, да убери ты ножик.
Последнее относилось к стоящей позади Эндрю худощавой девушке в облегающем маскхалате, что на фоне деревьев постоянно менял свой рисунок. Та посмотрела на бородача, презрительно фыркнула, однако кинжал убрала и, обогнув Гувера по дуге, отправилась в ту же сторону куда убежал зверь.
— Вот..., — последние слова были сказаны в бороду, так что Эндрю их не расслышал. — Ладно, — гном шагнул к нему, внял нож с ремня и, хлопнув широкой рукой по спине, скомандовал: — Двигай за ней. Мой друг очень хочет послушать историю как ты тут оказался в обществе остроухих, полковник.
