Неизведанные гати судьбы. Глава 13

Неизведанные гати судьбы

Глава 13

За повседневными домашними делами, четыре дня для меня пролетели совсем незаметно. Причиной этого оказались мои сестрицы Влада и Неждана, которые за прошедшие дни ни на шаг не отходили от меня, засыпая всевозможными вопросами и пересказывая мне все поселенские новости. В ожидании возвращения матушки из дома старосты, мы с Яринкой накормили вкусным обедом двух непосед, после чего, я наконец-то занялся подготовкой к выходу в лес, а сёстры побежали на улицу играть с подружками.

Несмотря на солнечный день и добрые вести принесённые матушкой о том, что все важные имперские чиновники, совместно с охранявшими их казаками, уже покинули наше поселение, даже при наступлении вечера, выйти из дома на охоту у меня не получилось. Этому помешали два произошедших события.

Сначала Нежданка, играющая в горелки со своими подружками, на улице у наших ворот, на ровном месте подвернула правую ногу, и мне пришлось на руках нести плачущую сестрицу в дом, чтобы наша матушка осмотрела её повреждённую ногу. Внимательно ощупав ступню егозы и наложив тугую повязку, матушка мне сказала, что ничего страшного с Нежданой не случилось, что у неё простой вывих, который она уже вправила. Непоседа услышав это, тут же перестала плакать, стала просить разрешения пойти поиграть на улицу. Однако матушка строго-настрого наказала Неждане лежать и не вставать с кровати хотя бы до утра, если она не хочет на всю жизнь остаться хромоножкой. Погрустневшая сестрёнка, попросила меня посидеть с ней и почитать какую-нибудь интересную книжку. Пришлось уважить Неждану и читать ей книжку с былинами, про древних и могучих богатырей. Под мой тихий голос сестрица быстро заснула, а когда я вышел из дому во двор, то через калитку пулей пролетела Влада.

— Демидка, пошли встречать, там деда и бабушка Анея по улице идут, — радостно прокричала сестрёнка.

— Вдвоём идут? — удивлённо спросил я сестру.

— Неа. С ними староста Мирослав Кузьмич, дед Богуслав и какая-то бабушка-целительница.

— Почему ты решила, что вторая бабушка тоже целительница?

— Так у неё на плече висит точно такая же сумка целительницы, как у нашей бабушки Анеи. Да и идёт она между дедом и бабушкой, о чём-то с ними разговаривает. Ну что решил, Демидка, мы пойдём наших встречать или нет?

— Владушка, ты лучше беги в дом, предупреди матушку и Ярину о возвращении наших, пусть вечернюю трапезу для них по-быстрому готовят. Они поди с дороги все пропылённые, усталые и голодные. Так что я пойду сейчас не деда с бабушкой встречать, а баньку для них готовить. Тебе же будет ещё одно поручение, после того как предупредишь матушку, сбегаешь до дома старосты и отца известишь.

— А нашему батюшке и так уже про возвращение ведомо. Я когда за тобой домой побежала, то видела как он им навстречу по улице шёл, — протараторила Влада и исчезла в доме.

Зайдя в баньку, я заметил, что она уже довольно хорошо протоплена, видать Яринка ею с раннего утра занималась, поэтому заново разведя огонь в печи под каменкой, я быстро натаскал с колодезя воды, наполнив до краёв все бочки и кадки. Выбирая в кладовке лежащие на полках банные веники, я пару раз запнулся за довольно старый мешок, который сиротливо выглядывал из-под самой нижней полки. Насколько я помнил, он всегда был там и ничем не привлекал к себе внимания, лежит старый мешок в кладовке, ну и пусть себе лежит. Задвинуть его ногой поглубже под полку, у меня не получилось, так как мешок оказался довольно тяжёлым, словно в него что-то металлическое положили или запасные окатыши для каменки. Решив разобраться с содержимым старого мешка чуть позже, я выбрал несколько берёзовых, липовых и дубовых веников, отнёс их в парную, где уложил их в пустую деревянную бадейку. Когда старшие родичи захотят взбодриться в парной, то сами запарят себе именно те веники, которые им надобны.

Закончив с приготовлением баньки, я вытащил из кладовки в предбанник тяжёлый мешок. То что я обнаружил внутри него, чуть позже меня поразило до глубины души. Сначала я увидел изящную плетёную кольчугу завёрнутую в промасленную холстину, из другого свёртка появились на свет довольно мощные наручи, украшенные изумительной гравировкой с грифонами. Причём сами диковинные звери были искусно сделаны из червонного золота, а их окружала необычная вязь из чернёного серебра. Но больше всего меня поразило совсем другое, в старинной кожаной сумке, также искусно украшенной древним гербом с золотым грифоном, аккуратно лежали четыре знакомых мне коробочки с необычной одеждой. На трёх складенях была белая полоска, а на одном золотистая. Судя по древности предметов, они могли принадлежать только моему деду, а значит поговорить о моей находке я могу только с ним. Убрав всё найденное обратно в старый мешок и отнеся его в кладовку, я омывшись холодной водой, вышел из баньки и направился в летнюю трапезную. Ещё не доходя до трапезной, я услышал громкий возглас младшей сестры Влады.

— Мама, гляди, Демидка наш идёт. Он видать уже подготовил баньку и теперь кушать хочет.

— Влада, а ну, быстро иди в дом, раз до сих пор не научилась вести себя за столом рядом со старшими, — строго сказала матушка сестре.

— Ну мама... — стала канючить Влада.

— Не мамкай. Иди в дом, я сказала, и заодно посмотри, проснулась Неждана или нет? Ежели она уже пробудилась, то посидишь с ней, дабы сестре одной скучно не было.

Ко мне с понурым видом медленно подошла шмыгающая носом Влада. Я присел перед ней на корточки, посмотрел в глаза сестрице, обнял её и тихо шепнул на ушко.

— Не расстраивайся, Владушка. Я скоро к вам приду и книжку интересную почитаю.

Сестрёнка сразу перестала шмыгать носом, улыбнулась, неумело чмокнула меня в щёку и быстро убежала в дом, а я зайдя в трапезную, поздоровался со всеми присутствующими и присел с краю на лавку, молча ожидая окончания общей трапезы.

— Вечно ты своих сестёр балуешь, — строго высказала мне матушка, — им скоро тринадцать лет исполнится, через четыре лета уже невестами станут, а они ведут себя словно чада неразумные, которым правила поведения неведомы. Совсем уже от рук отбились.

— Матушка, не нужно сестриц ругать. Они же редко видят тебя, вот потому-то и слушаются в основном меня, да деда с отцом, когда те не заняты делами. При мне девчата никогда никаких устоев и правил не нарушают, прилежно и усердно учатся, помогают во всём по хозяйству. Зачем же их тогда лишать счастливого детства?

— Вот от тебя, я не ожидала услышать таких слов, Демид, — удивлённо посмотрев на меня, сказала матушка. — Получается что я своих дочерей счастливого детства лишаю, так что ли?

— Успокойся, пожалуйста, Млада. Демидка ничего такого не утверждал, — вступилась за меня бабушка Анея. — Он всего лишь сказал, что девчата его видят намного чаще чем тебя. Ты постоянно в разъездах, мужчины наши вечно делами заняты, а он с сестрицами чтением, письмом и счётом занимается. Внимательно следит за тем чтобы девочки вовремя покушали, а потом ещё и играет с ними. Ты хотя бы знаешь, что наши близняшки о жизни больше от брата своего узнали, чем от всего старшего поколения. Да что там говорить, они даже в баньку помыться не со мной идут, а ждут когда Демидка с охоты своей возвернётся, чтобы с ним в баньку мыться пойти. Он девчат веничками пропарит как следует, выкупает до сияющей чистоты, и косы заплетёт, а потом ещё на ночь прочитает им книжки интересные перед сном. Вот и любят его две наши непоседы больше всего, и слушаются во всём.

— Так мои девочки что... только с Демидом в баню ходят? — удивлённо спросила матушка.

— А чему ты удивляешься, Млада? Тебя дома нет, у меня уже сил помыть двоих не хватает, у Яринушки и без нашей бани дел полно, как по хозяйству у себя в родном доме, так и у нас на кухне, а наши мужчины вечно заняты. Что по-твоему, наши девчата вечно грязнулями ходить должны? Вот они и ходят со своим старшим братом в баньку. Тем более он завсегда с ними нянькался и купать их начал, когда им ещё трёх лет от роду не было. Вот и привыкли девчатки за десяток лет к брату своему. Так что у него опыта в банном деле, побольше чем у тебя будет. Демидушка наш, занимаясь со своими родными сестрицами многому уже научился. Его хоть сейчас ожени, так он лучше своей будущей супруги уже знает, с какой стороны к ребёночку подойти надобно, как его покормить, спеленать и выкупать. Лучше бы своё детство и девичество вспомнила. Ты до которых лет, вместе со своими братьями, сёстрами и родителями в баню париться и мыться ходила?

— Пока меня родители замуж за Ярослава не выдали, — опустив взгляд вниз, тихо ответила матушка.

— Тогда что же ты так удивляешься, что все твои детки вместе в бане парятся и моются. У нас издревле так повелось, что все семьи вместе в баню ходят. И никого такой порядок до сих пор не удивлял. Просто ты, Младушка, больше времени среди чужих людей стала проводить, потому-то и стала забывать наши старые устои.

Матушка ненадолго задумалась, после сказанного бабушкой Анеей, а меня отвлёк от этого разговора тихий голос.

— Демидка, ты трапезничать будешь? — спросила меня хлопотавшая у летней печи Яринка.

— Пока не хочется, Яринушка, возможно поем чуток попозже, а вот от кружки горячего взвара не откажусь, он у тебя дюже сладким и бодрящим получается.

— Похоже мой внучок совсем уже взрослым мужчиной стал, раз девице-красавице такие лестные слова говорит, — улыбаясь сказал дед закончивший трапезничать, и почему-то посмотрел на сидящую рядом с ним, хоть и пожилую, но очень красивую женщину с гордой осанкой. Лицом она была чем-то похожа на деда Богуслава, да и глаза у них были одинаковые, озёрно-синего цвета.

Яринка от его слов немного растерялась, чуток покраснела, но быстро справившись с собой, протянула мне кружку с горячим взваром. Не успел я отпить несколько глотков, как общая трапеза за столом завершилась.

— Ну что же, пришла пора познакомить тебя, Демидушка, с твоей родной бабушкой, которую ты до сей поры ещё не видел, — встав из-за стола, сказал мой дед, и положил левую руку на плечо сидящей рядом с ним пожилой женщины. — Она пропала ещё до твоего рождения, а вот теперь вновь нашлась. Весь наш Род, кроме тебя и младших внучек с ней хорошо знаком. Познакомься, её зовут Злата Ярославишна.

Поставив кружку на стол, я поднялся с лавки и подошёл к представленной мне женщине, поклонившись, сказал.

— Здравия, бабушка Злата, с возвращением домой и долгих тебе лет жизни.

Она плавно поднялась из-за стола, обняла меня и поцеловала в чело.

— И тебе здравия и многих лет жизни, Демидушка. Я даже и не знала, что у меня ещё один чудесный внук народился, да не абы какой, а самый настоящий богатырь, как в памятной далёкой древности, на которого уже девицы-красавицы заглядываются, — сказала Злата Ярославишна, и по-доброму посмотрела на притихшую у летней печки Яринку.

— Бабушка Злата, расскажи, пожалуйста, как ты жила-была вдали, опосля того, как покинула нашу деревню Скоробогатово, которую по приказу уездного попа имперцы сожгли? Дед после тех прискорбных событий, когда сгорела вся наша деревня, вообще молчуном стал.

— А тебе откуда про то ведомо? — удивлённо спросил меня дед.

— Так нам дед Богуслав в ночном у костра рассказывал про нашу сгоревшую деревню, вот я всё тогда и запомнил.

Старейшина поселения перевёл свой взгляд на деда Богуслава, и спросил.

— Всё так и было, княже?!

— Всеволод, так я про переселение наших Родов из Великого Княжества Литовского, мальцам в ночном ещё лет шесть или семь тому назад рассказывал. Даже не думал тогда, что Демидка всё так подробно запомнит.

— Деда, а что плохого в том, что все дети поселения узнали откуда наши Роды на енти земли пришли и как они здесь поселились? — решил вступиться я за деда Богуслава. — И почему ты деда Богуслава князем называешь?

— Смотри-ка, Богуслав, какой у тебя могучий заступник появился, — весело рассмеялся дед, а потом повернувшись ко мне, сказал улыбаясь: — Ты неправильно понял мои слова, Демидушка, я не ругал его, а лишь удивился тому, что он давно уже поведал вам о нашем прошлом, но мне про то ничегошеньки не сказал. А то что я его князем провеличал, тоже неудивительно. Ведь Богуслав Ярославич происходит из древней ветви Рода Ягайло. У него же в предках были не только князья Витебские и Тверские. Один из предков Богуслава стал Великим князем Литовским. Так что он от рождения князь по Роду своему и по крови. Да и супруга моя Злата Ярославишна, ему младшей сестрой приходится. Запомни, Демидушка, в нашем урманном поселении, в основном живут лишь потомки древних князей и боярых мужей из Великого Княжества Литовского, да потомки Родов вольных шляхтичей, решивших связать с нами свою судьбу. Даже наш бортник Ведамир Кузьмич, что решил остаться жить в поселении, и тот не из холопов, а из древнего разорившегося боярского рода из Московии. От него все родовичи отвернулись, за то, что он не женился на той девице, что ему дядья выбрали, уже получившие богатые дары. Вместо сговоренной ему дядьками девицы, он умыкнул Даринку, пятнадцатилетнюю дочку боярина Святослава, которую очень сильно любил, и вместе с нею сбежал из дому. Долго они скитались по свету, пока не осели в нашем поселении. Вот ты нашу деревню Скоробогатово помянул. А знаешь ли отчего у неё такое название было?

— Про то нам дед Богуслав не сказывал. Хотя её название чем-то на имя нашего рода похоже. Деревня называлась Скоробогатово, а мы Старобогатовы.

— Надо же, — удивлённо сказал дед, — почти угадал, Демидушка. Название сгоревшей деревни действительно было связано с именем рода. Вот только не с нашим, а с именем рода Мирослава Кузьмича. Староста наш из рода Скоробогатовых будет, который сродниками нам приходится, так как наши предки в далёкой древности одного прародителя имели. А деревню назвали именем их древнего рода, потому что в те времена, людей из рода Скоробогатовых, среди нас, побольше было. Когда мы переселились на новое место, я поселение "Урманным" нарёк, чтобы вороги, по имени одного из наших родов, не могли нас найти. Всё запомнил?

— Да, деда.

— Демидушка, а ты не задумывался над тем, почему важные имперские чиновники решили твоего отца Главой нашего поселения назначить? — неожиданно спросил меня дед Богуслав.

— Наверное потому, что он сын Старейшины, а дед самый главный у нас в поселении.

— Нет, сынок, тут другая причина была, — неожиданно сказал отец. — Я им показал все грамоты и нашу родовую книгу, где указано, что мы принадлежим древнему княжескому роду из Великого Княжества Литовского. А для всех имперских чиновников, княжеское звание, очень многое значит. После того, как Млада вылечила отравленного старшего чиновника, он распорядился записать все окружные земли нашей вотчиной, на которой действуют наши законы и устои. О чём мне и бумагу с государевой печатью выдал. Так что теперь всякие попы и местные уездные чиновники наши земли десятой дорогой обходить будут. А насчёт того, как жила моя матушка, после гибели нашей деревни, она нам опосля расскажет. Просто все устали очень сильно, сынок.