Малиновская Елена
Осенний дождь
Серые свинцовые облака давят на голову, пригибают к земле. Черные вымокшие деревья обреченно склонили руки-ветви. Скучные однообразные дома, как огромные муравейники, многоглазые слепые чудовища. Холодный ветер, поднимающий легкую рябь на стальной поверхности бесчисленных луж.
Люди, спешащие по делам и без оных. Печать хмурой озабоченности на угрюмых лицах, бегающие глаза, которые боятся ответить на твой взгляд. Ни к чему не обязывающая перепалка в битком набитом автобусе. Ругань вылетает из перекошенных приступом внезапной ненависти ртов, а глаза пусты, как у куклы.
Усталость, опустошающая, всеобъемлющая. И словно погиб солнечный свет, запутавшись в сетях туч.
Одиночество. Тебе не к кому спешить. Никто не ждет тебя в опостылевшей квартире. Лишь остывший скудный ужин да бессмысленное бормотание телевизора.
Хочется выть, запрокинув голову, подставив лицо мелкой мороси дождя. Не слезы, влага небес скатывается по щекам, собираясь в уголках губ.
Жгучее безысходное отчаяние, невысказанное, невыплаканное...
Нечего ждать, не на кого надеяться, не к чему стремиться...
Маленькая неубранная прихожая. Мертвенный свет, бледное до синевы изнеможенное усталое лицо в зеркале напротив. Подойти, прижаться пылающим лбом к безразличному стеклу и взмолиться: "Пожалуйста! Ну помогите!! Хоть кто-нибудь!!!"
Когда же это началось? Вроде это кто-то из знакомых предложил — подшутить над ворчливой, вечно всем недовольной соседкой.
Точно, это Колька предложил. Вечеринка тогда была. Расшумелись. Соседка приперлась права качать, милицией грозилась. Ладно, если бы часто спать мешали. Лишь раз в год и собирались. Васька денег предложил дать, но Колька, озорник Колька, отмахнулся. Вышел в коридор и что-то шепнул соседке. Та в тот вечер больше не беспокоила. Только обвела всех внимательным взглядом, будто запоминая.
Потом, конечно, вызнали, чем это Николай ее так приструнил. Оказалось — пустяк, порчей пригрозил. Баба жутко суеверной была. Хотя, почему была, и сейчас есть, наверное. Посмеялись и забыли.
Первым Васька погиб. Под машину попал по дурости. В ста метрах от светофора через дорогу перебежать вздумал. На поминках встретились, погоревали. Колька больше всех пил. Даже не закусывал. Сначала молчал, под конец вечера как прорвало. Гробик маленький он у порога не так давно нашел с землей. Вначале всерьез не принял. Потом Васька позвонил, за день до смерти своей, тоже на чью-то шутку глупую пожаловался. Колька к соседке прямиком отправился. Решил той мозги вправить на старости лет, чтобы к людям не приставала зря.
Пустой соседская квартира оказалась. Съехали куда-то жильцы. Ищи-свищи теперь ветра в поле.
Кольку успокоили. Мало ли какие совпадения на свете бывают. Договорились на выходных сходить куда-нибудь, отдохнуть, расслабиться.
Не успели. Он себе в пятницу вены бритвой искромсал. И кровью на кафеле ванной написал: "Я счастлив". Чепуха какая-то.
Потом Лерка позвонила. Ей соломенную куклу, всю булавками истыканную, в окно подбросили. Тут мы забеспокоились. Справки навели.
Оказалось, соседка эта давно черной магией занималась. К ней все окрестные кумушки гадать да ворожить ходили. Даже арестовывали один раз за осквернение могил. Поздно спохватились. Смерти чередой пошли. Лерка — утонула в собственной ванне, Сашка — удавилась в туалете. Одна я теперь осталась.
...Теплое ласковое прикосновение наполненного солеными брызгами и криками чаек бриза. Легкий аромат клейких, только распускающихся почек. Резко обернуться, еще не веря, не смея поверить. В окне — буйство весны. Незнакомый город, утопающий в зелени. Брусчатая мостовая еще блестит от недавнего ливня. И прямо от окна в заманчивую туманную даль убегает светлая асфальтная дорожка, ловко лаврируя между вековечными дубами, пока — в зеленой дымке, вскоре — в кружеве листвы. Подойти к балкону, распахнуть настежь рамы. Вдохнуть полной грудью. Высота — лишь метр. И, радостно смеясь, спрыгнуть вниз...
...На миг окутал могильный ужас. Показалось, что стремительно приближается глинистая, раскисшая от непрерывных дождей земля с жалкими кустиками чахлой пожухшей травы. И вот-вот с нечеловеческой силой швырнет об нее, расплющит и размажет с диким хрустом ломающихся костей и болью от разрываемых внутренностей...
...Милицейский патруль быстро выдал заключение" "Самоубийство". Невыспавшийся злой капитан опросил соседей. Жила одна, с подозрительными людьми не общалась, мужчин не приводила, шумных компаний не собирала. В общем, никаких поводов для нареканий не вызывала.
— Сбесились они, что ли, — недовольно пробурчал капитан, подходя к трупу на носилках, которые уже собирались заносить в машину. — Чуть-что — сразу из окон сигают.
Простыня случайно съехала в сторону, открывая радостную, чуть изумленную и испуганную улыбку девушки. Будто и не было страшного падения с девятого этажа...
