Псионик

Глава 1

"Только дисциплина сохранит рассудок"

из "Кодекса Пси"

Утро началось с тихого скрипа двери в комнату. Она не блистала размером и богатством меблировки. В похожей на пенал комнате расположилась узкая казарменная койка, неудобная даже на вид. Возле стены стоял шкаф, забитый книгами: бумажными и из тонкого пластика, да компьютерный стол с креслом, на котором лежала акустическая гитара. На стенах, обшитых светлым пластиком, не было никаких фотографий или плакатов. Лишь напротив окна висел стяг Российской Империи.

— С днем рождения, сынок! — произнес Игорь, подойдя к койке.

Ему можно было бы дать как тридцать с хвостиком, так и все пятьдесят: виски с изрядной сединой, многочисленные морщины на лице, горькие складки вокруг рта и усталый взгляд серых глаз. Одет в униформу черного цвета, отличающуюся простотой линий. Знаков различий на ней не наблюдалось.

— Пап, а мы пойдём сегодня на карусели? — спросил мальчик, садясь на кровати.

Мальчугану на вид было лет двенадцать-тринадцать. Худощавое телосложение, узкое лицо с острыми скулами, серо-зеленые глаза. Светлые, практически белые, коротко подстриженные волосы.

— Давай умывайся, и поговорим за завтраком, — произнеся это, отец вышел из комнаты.

Через пять минут мальчик, уже одетый в темно-зеленый комбинезон и высокие ботинки, спустился на кухню. В небольшом помещении расположилась бытовая техника на все случаи жизни. Она блестела хромированной отделкой на свету. Все это было вмонтировано в стенку и составляло стандартное оснащение квартиры. Стены окрашены в больнично-белый цвет. Стол выдвигался из противоположной стены вместе с длинными лавками вместо стульев. Сквозь незанавешенные окна струился солнечный свет. Возле плиты стоял мужчина и что-то помешивал в кастрюльке.

— Садись кушать, сынок, — произнес отец, ставя перед ним тарелку с кашей и стакан сока.

Ребенок с аппетитом начал есть.

— Так мы пойдем? — спросил он, после того как с завтраком было покончено.

— Сначала подарок, — произнес Игорь и протянул мальчику небольшой сверток, перевязанный ленточкой.

В свертке оказалась небольшая книга, с тисненым серебром названием на темном кожаном переплете: "Кодекс Пси".

— Пап, спасибо! — воскликнул ребенок, повисая на шее мужчины.

— На здоровье, Марк, — шутливым тоном ответил тот, ероша жесткие волосы мальчика, но в глазах застыла застарелая боль.

Раздалась пронзительная трель и мужчина вздрогнул.

— Подожди-ка, сынок, — сказал он и, опустив Марка на пол, нажал кнопку на наручном коммуникаторе.

— Капитан, вы должны быть в НИИ через два часа, — в наушнике гарнитуры раздался холодный и властный голос. — Вам понятно?

— Так точно. Но мой сын...

— Всех гражданских эвакуируют в течение часа, — перебил невидимый собеседник и уже мягче, добавил, — Игорь, я договорился — Марка возьмут в лучший кадетский корпус.

— Спасибо, Влад. Конец связи.

— Папа, ты уезжаешь? — дернул его за рукав Марк.

Отец опустился на одно колено и обнял сына.

— Нет, — тяжело вздохнув, ответил он, — это ты уедешь.

— Надолго?

— Примерно на год, может чуть дольше.

— Но я не хочу!

— Родной, я тоже не хочу, — согласился мужчина, — но приказы не обсуждаются.

— Папа... — со всхлипом произнес мальчик, — а...

— Сын, мужчины не плачут, — отстранив от себя Марка и смотря ему в глаза, прошептал Игорь, — и всегда выполняют свой долг, до самого конца — ты понял?

— Да, — кивнул он и рукавом вытер выступившие слезинки.

— Тогда иди и собери свои вещи.

Расстроенный мальчик выбежал из кухни...

— Марк! Нам пора, а то опоздаем!

— Я уже все собрал, — произнес мальчик, заходя на кухню с вещами.

Его волнение выдавали лишь лихорадочно блестящие глаза и побелевшие костяшки на левой руке, которой он крепко стискивал лямку рюкзака и ручку футляра гитары.

— Присядем на дорожку, — кивнул Игорь, — сын, знай — чтобы ни случилось, я буду всегда любить тебя.

Марк попытался ответить, но смог издать лишь полузадушенный то ли хрип, то ли всхлип.

— Ладно, с богом!

Дом Игоря располагался на окраине военного городка. На улице стояла середина августа, и воздух был сухим и горячим, наполненным запахом степных трав. Возле тротуара стоял припаркованный серебристого цвета кар, с темными панелями солнечных батарей на крыше. Мужчина подошел к нему, и боковые двери бесшумно отъехали вверх.

— Садись, сынок, — сказал Игорь, сев за руль. — Времени осталось не так уж и много.

Марк кивнул и неловко забрался в салон, положив вещи на заднее сидение. Двери встали на место и кар, тихо гудя, начал набирать скорость с места.

Дорога на аэродром пролегала по окраине города. В просветах между деревьями блестели стекла домов. То тут, то там виднелись военные в тяжелых экзоскелетах.

Вскоре отец с сыном добрались до конечной точки своего путешествия — аэродрома.

У трапа самолета стояла группа, состоящая только из женщин и детей. Все выглядели подавленными, некоторые плакали. Рядом с ними находились несколько мужчин в легкой броне.

— Не спешим, — произнес один из них, — проходим и рассаживаемся в салоне.

Гражданские, один за другим, поднялись по трапу и исчезли в недрах самолета.

— До встречи, — сказал Игорь и подтолкнул сына вперед.

Тот, молча кивнув, поднялся на борт самолета...

Марк на протяжении полета неотрывно смотрел в иллюминатор. Облака, облака и еще раз облака... Пару раз мелькнул истребитель эскорта, но возможно, что мальчику это показалось.

— Мы скоро заходим на посадку, — раздался мужской голос из динамиков. — Просьба привести спинки кресел в вертикальное положение и пристегнуть ремни.

Пассажиров слегка тряхнуло, когда колеса шасси коснулись покрытия. Через пару минут все двинулись в сторону выхода. Марк покинул самолет последним. Выйдя наружу, он огляделся. В дальнем углу поля виднелись ангары. Чуть левее, вокруг пары истребителей, суетились техники. За диспетчерской вышкой виднелись радарные установки. Неторопливо он спустился по трапу.

— Вестар? — обратился к Марку мужчина в строгом костюме цвета мокрого асфальта.

Мальчик кивнул и поудобней перехватил свои вещи.

— Пройдемте, я доставлю вас в кадетский корпус.

Марк забросил рюкзак за спину, обнял футляр с гитарой и пошел за ним. Пройдя сквозь аэропорт, они вышли к автостоянке. Провожатый открыл дверь большого кара и жестом пригласил Марка садиться.

— Сейчас дождемся остальных и поедем, — сказал мужчина, отдернув рукав и посмотрев на коммуникатор.

Примерно через полчаса подошел еще один мужчина, практически близнец первого. С ним было двое мальчиков, ровесники Марка. Один рыжий, с лицом усыпанным веснушками и задорно блестящими глазами. Второй — темноволосый, бледный и с задумчивым выражением лица.

— Рассаживайтесь и поедем, — произнес провожатый Марка, садясь за руль.

Кар, негромко гудя, выехал со стоянки и, набирая скорость, понесся вперед по шоссе. В машине стояла тишина. Рыжий смотрел в окно и молчал, второй — что-то читал на коммуникаторе. Марк, прислонив голову к стеклу, задремал.

— Скоро мы будем на месте, — неожиданно произнес водитель.

Дети встрепенулись и начали озираться по сторонам. Дорога сделала крутой поворот, и кар выехал к воротам. Возле них несли караул два солдата в средней броне. Второй мужчина быстро набрал что-то на своем коммуникаторе, и ворота отъехали в сторону.

Проехав по дорожке, кар остановился возле центрального здания. Высокое, с колоннадой, и украшенное по периметру барельефом с гербовыми композициями и изображениями солдат. Крыша представляла собой купол, который венчала статуя воина, двумя рука опирающегося на меч: одна рука покоилась на навершие, вторая сжимает рукоять клинка.

— Пойдемте, — произнес один из провожатых, после того как дети покинули салон кара, и направился к двустворчатым дверям здания, над которыми была выбита надпись: "Жизнь — Родине, честь — никому".

Мужчина распахнул двустворчатые двери из темного дерева, и дети замерли в восхищении. Громадный холл, украшенный лепниной, с полом из светлого мрамора, на стенах, обшитых деревянными панелями, висят полотна с батальными сценами разных времен. Все это освещалось большой люстрой из бронзы и горного хрусталя.

— Идемте уже, успеете еще все рассмотреть, — поторопил их провожатый, — вам еще надо пройти медосмотр и получить форму. И можете обращаться ко мне товарищ майор.

Пройдя в узкую дверь, расположенную в дальнем углу холла, и пропетляв по извилистыми коридорами, они остановились перед очередной дверью.

— Заходите по одному, — сказал майор.

Мальчишки переглянулись, рыжий расправил плечи и пошел первым.

Майор же изучал их личные дела. Они появлялись после того, как очередной ребенок заходил на обследование.

Выдержки из личного дела: "Озеров Илья Семенович. Год рождения: 2180. Родители: отец — Озеров С.А., полковник гвардии; мать — Озерова Н. Г., домохозяйка. Илья Семенович, проявил хорошие навыки НВП, знания средние, физическая форма отличная. Общителен, дружелюбен. Состояние здоровья — отличное. Следов посторонних веществ в организме не обнаружено". Таков был рыжий, если верить бумаге.

Пока военный изучал выдержку, ребята знакомились.

— Влад, — негромко представился мальчик в очках и протянул руку.

— Марк, — ответил Вестар и пожал ее.

Дальше они просто молчали — ни у кого не было особого желания разговаривать.

Минут через двадцать вышел рыжий, и из-за двери раздалось: "Следующий!".

Марк неторопливо зашел и оказался в просторном кабинете, стены которого были обшиты белым пластиком. В центре лежала массивная черная "колонна", от которой упитанным удавом тянулся толстый кабель к пульту управления. За ним "колдовала" женщина в белом халате. Тонкие пальцы порхали по экрану, висевшему дымным маревом перед ней.

— Раздевайся, снимай коммуникатор и ложись в "саркофаг", — равнодушно произнесла женщина.

"Колонна" раскололась на фрагменты, открывая свое нутро. Марк покраснел, но разделся и лег в него. С тихим шелестом фрагменты сомкнулись, отсекая мальчика от окружающего мира. Внутри было темно, тихо и... скучно. Неожиданно раздался гул, он то нарастал до той степени, что становилось больно ушам, то наоборот, почти пропадал.

У мужчины появилось следующее личное дело.

Выдержки из личного дела: "Вестар Марк Игоревич. Год рождения: 2180. Родители: отец — Вестар И.И., старший научный сотрудник *информация засекречена — у вас не хватает уровня доступа*, мать — Вестар Н.О., погибла во время мятежа 2186 г. Марк Игоревич проявил удовлетворительные навыки НВП, знания высокие, физическая форма средняя. Стал замкнут и холоден после гибели матери. Состояние здоровья — отличное. Следов посторонних веществ в организме не обнаружено".

Минут через пятнадцать агрегат раскрылся. Марк выбрался из него и быстро оделся. Затем вышел в коридор и прислонился к стене. На обследование пошел Влад.

Очередные выдержки из личного дела: "Ильин Влад Семенович. Год рождения: 2180. Родители: отец — Ильин С.И., д.т.н., профессор при Министерстве обороны РИ, мать — Ильина В.С., разведена с мужем, проживает в Альянсе с новым мужем. Влад Семенович проявил удовлетворительные навыки НВП, знания высочайшие, физическая форма плохая. Характер среднестатистический, любознателен. Состояние здоровья — отличное. Следов посторонних веществ в организме не обнаружено".

Майор готов был схватиться за голову. Таких курсантов, как последние двое, он еще не встречал! Нет, в конце августа он поднимет этот вопрос на очередной планерке в преддверии нового учебного года.

Примерно через полчаса они дошли до склада. Небольшое помещение с хорошим освещением, со стеллажами от пола до потолка, занимающими почти все свободное пространство.

— По одному становитесь на платформу, — начал инструктировать их майор, — она определит размеры вашей формы.

Первым на платформу встал Влад. Она засветилась, а где-то за стеллажами раздался тихий гул.

— Отходите, товарищ курсант, — произнес мужчина, — сейчас робот принесет всю необходимую форму.

Только на платформу встал Марк, как из-за ближайшего стеллажа выплыл робот, с большим кофром на спине. Майор снял его и протянул Владу. Освободившийся от ноши робот снова исчез в лабиринте стеллажей.

После того, как ребята получили форму, майор повел их в жилой корпус.

— Сейчас покажу, где вы будете жить, а затем пойдем в столовую, — на ходу проговорил мужчина, — информацию о занятиях и распорядке дня можете скачать с сервера. Есть вопросы?

Мальчишки покачали головами.

— Товарищи курсанты, правильно говорить: "Никак нет, товарищ майор" или "Так точно, товарищ майор" если они есть, — назидательно произнес он, оглядывая детей. — Так есть вопросы?

— Никак нет, товарищ майор! — в разнобой ответили они.

Вскоре они подошли к жилому корпусу. Пятиэтажное здание, выдержанное в духе остальных строений училища. Майор и ребята зашли в холл общежития. Обстановка была очень простой — светло-бежевые стены, массивный стол дежурного с парочкой мониторов и большая пальма в углу.

Майор подошел к столу и быстро начал набирать текст на клавиатуре компьютера.

— Вы будете жить в комнате под номером 510, — сказал он. — По традиции, все первокурсники живут на последнем этаже, выпускники — на первом, вопросы?

— Никак нет, товарищ майор! — хором ответили мальчишки.

— А лифта тут нет, — на ухо Марку произнес Влад, — я успел в сети схему посмотреть.

— Намучаемся мы бегать туда-сюда, — так же тихо ответил он, — хорошо быть выпускником!

Мужчина пошел к стене, и она раздвинулась перед ним. За ней была комната с тремя проемами, один из них вел на узкую лестницу.

Пока поднялись на пятый этаж, ребята успели запыхаться: кофры с формой были весьма неудобными для переноски.

Пройдя по коридору, они остановились перед дверью, на которой висела табличка с номером 510.

— Электронный ключ сброшен на ваши коммуникаторы, — сказал майор, — кроме вас и преподавательского состава никто не сможет самостоятельно попасть в вашу комнату.

После этих слов дверь с негромким щелчком открылась.

За ней располагалась средних размеров комната с окном во всю стену. Определить какой вид открывался из него, было пока что невозможно: окно было закрыто жалюзи. На полу лежало ковровое покрытие темного цвета. Обстановка была достаточно спартанская — все что нужно для учебы с отдыхом и ничего лишнего. Две двухэтажные кровати на металлических никелированных каркасах, возле них стояли стандартные тумбочки. Большой встроенный шкаф напротив них. Возле окна — два стола со стульями. Стены были выкрашены в светло-зеленый цвет, освещалось все это несколькими лампами под потолком.