— Ты уволен! — звериный рев заставил задрожать стекла. Шеф был в ярости. Вообще-то Игорь Борисович умеет разговаривать с людьми, талант у него: как он убалтывает клиента — это надо видеть, точнее, слышать, такое не всякому дано.

Однако сейчас он в ярости, и вся утонченность его натуры исчезла как мираж в пустыне имени диссидента Сахарова, то есть в Сахаре, и причина сего прискорбного факта — моя персона.

— Олег, ты, что себе позволяешь, ты такой заказ мне завалил. Ты ж меня по миру пустишь своим языком. Ты есть — кто? Курьер! Тебя просили отвезти, тебя не просили советы давать клиентам! Ноги твоей чтоб я больше здесь не видел.

Ну и так далее в том же духе, с различным словарным заполнением.

Вообще я не только курьер, но и компьютерщик, и дизайнер и ещё многое чего. Короче половина работы нашего, точнее Игорева рекламного агентства, держится на моём трудолюбии и умении шефа его нещадно эксплуатировать. Печально и неизбежно, как селевой поток в степях Украины.

Кстати, курьером я числюсь только формально, по штатному расписанию, и скорее для конспирации — это помогает в работе. С курьером охотно и легко идут на контакт, часто выбалтывая интересную информацию. Под таким прикрытием я иногда умудряюсь бывать в штабах конкурентов, ловко флиртуя с секретаршами и добывая важные сведения. Вы даже не догадываетесь, сколько полезной информации можно получить просто наблюдая за суетой в штабе противника в момент обострения ситуации или кризиса. Особенно если кризис устроен вашей командой и почти случайно совпал с моим визитом.

В "мирное" время курьер беспрепятственно попадает к заказчику и пользуясь таким прикрытием зондирует почву и настроение клиента. Так что формально шеф прав, давать рекомендации не входило в мои задачи, только наблюдение и анализ клиента.

И если сейчас Игорь упомянул о моем скромном статусе, то его лучше не перебивать. Потупив взор скромно плюхаюсь в кресло. Ещё бы звук убавить и глаза закрыть, кондиционер мягко дремоту навевает.

Тут, прямо скажем, Игорь прокололся, посадил бы на жесткий стул в центре — значит, основательно песочить будет. А раз проморгал, как я в кресло приземлился, то увольнения не ожидается, по крайней мере, в ближайшее время. Вот такая народная примета.

Да и где он такого, как я, да за такую зарплату найдет. Тут мои мысли потеряли легкость и вернулись в тело. Вовремя.

— Ну и как ты это объяснишь? — вопрос требовал, более развёрнутого ответа, чем моё красноречивое молчание.

Дело, честно говоря, выеденного бублика не стоило или как говорят дырки от яйца. Ну, посоветовал я клиенту, торгующему машинами, что продаваться его колымаги будут лучше, если он бесплатно будет давать покататься, но с инструктором в мини — юбке или лучше в бикини. Горячий южный хозяин так загорелся этой идеей, что взял и отказался от нашего рекламного плана. Ну, кто ж знал, что оно так получится, я же не специально. Ладно пора и мне вступить в беседу, обстановка требует моего участия.

— Мн-н...н-м ...— я начал излагать мысль, но в этот момент зазвонил телефон и прервал мой вдохновенный монолог.

А в трубке происходило, что-то удивительное. Игорь побледнел, покраснел, потом сглотнул, вытер испарину со лба. Из трубки прорывались громкие звуки с уже знакомым акцентом горячего южного автоторговца. Да уж не вовремя. Теперь, похоже, как в том анекдоте — точно конец.

Игорь Борисович (ну какой он мне сейчас Игорь?) положил трубку и сказал:

— Три.

— Что три? — наивно спросил я

— Три блондинки в бикини каждому желающему прокатиться. И тройной рекламный бюджет от твоего любвеобильного горца. Вся разработка и ведение рекламной компании нашему агентству.

Таким счастливым я не видел Игоря давненько, чем следовало пользоваться незамедлительно.

— Игорь Борисович, я давно не решался у Вас попросить, но не было времени.

Насчёт повышения зарплаты, ...— я держал паузу долго, почти как актер, пока глаза шефа не стали грустными. — Не прошу повышения, а вот здоровье моё не то стало. Короче — в отпуск мне надо!

Что-то человеческое промелькнуло в глазах шефа, видимо сочувствие к моему здоровью, и он обречено кивнул.

Когда я выходил, как-то уж он слишком задумчиво проводил меня взглядом. В следующий раз на такой мякине его не проведёшь. А жаль.

Но мне уже всё равно — я свободен, целый месяц безудержного отдыха и покоя, знать бы, как это совместить. Если бы я представлял, как жестоко ошибся насчёт спокойного течения своей судьбы. Может и к лучшему.

Выбраться из офиса получилось только затемно. Пришлось кучу дел завершать в авральном режиме, закончить несколько отчетов, попрощаться с друзьями, получить отпускные с небольшой премией. И даже заполучить напоследок, (когда успели?) ласково — уважительное: "Повелитель блондинок". Танька секретарша уже разболтала, зараза.

Выйдя из автобуса, я двинулся к дому. Ночь выдалась на загляденье, конечно, если что разглядишь в непроглядной темноте.

Полная луна и россыпь звёзд, запах деревьев и лишь на грани восприятия, шум далёкой ночной жизни.

— Тиха украинская ночь, но сало надо...— от воодушевления я заговорил стихами и тут же вспомнил о пустом холодильнике.

Свернул к ночному супермаркету в переулок, срезав лишних сто метров, нашел то, чего совсем не искал.

Нашел приключений на свою шею. У единственного горящего фонаря происходило нечто неприятное. Двое субъектов мрачной наружности нагло трясли третьего, очевидно — несчастную жертву. В этот момент был шанс повернуть назад и тихо удалиться. Такое поведение по нынешней жизни кто-то посчитал бы вполне нормальным. Получить ножом в живот, влезая в чьи-то разборки, не очень то и умно. Может, подельника своего уму разуму по своим "понятиям" учат, возможно, не поделили территорию, может ещё что угодно. Размышляя об этом, я продолжил движение мимо, расправив плечи и состроив суровую морду лица, показывая, что со мной шутки плохи. Один из громил коротко зыркнул глазами в мою сторону. Не понравился мой вид, смотрит исподлобья, оценивает. Роста такого же, как я, хоть во мне метр восемьдесят с лишком, в плечах он меня пошире, шея бычья, кулаки как пивные кружки. Неприятный тип, не хотел бы я с таким встретится ночью в темном переулке. Но молчит громила, не нужен я ему, слишком проблемная добыча, больше хлопот, чем прибытка.

В этот момент раздался крик жертвы, но второй , что пониже, прижал бедняге горло и заткнул рот. Я по инерции сделал шаг и замер. Голос был женский. Тут уж никакие самоувещевания не проходят. Оставить девушку с этими уродами, однозначная подлость. И говорить больше не о чем, надо выручать.

Оцениваю ситуацию совсем по-другому. Главный уже понял, что я не пройду мимо, напрягся, взгляд в глубине глаз слился с тенью. Словно пустые глазницы черепа взирают из под бровей. Плохо, наверняка у такого нож где-то рядом, и пустит он вход его не задумываясь, ни секунды не сомневаясь. Похоже, урка прожженный, зато второй слабак, даже в тени видно как дернулся, словно бежать хочет — трус, боится напарника, тот у них за главного. Эх, нет под рукой ни палки, ни трубы, хороший удар по локтю, выбитый сустав — и дело кончено. Можно всем расходиться. Не люблю драться, навидался за два года крови, на всю жизнь хватит. Ладно, хватит думать — пора действовать. Я начинаю:

— Слышь друг, я смотрю телка у вас гарная, ну в смысле клёвая. Может, я к вам присоединюсь. Ты не думай я заплачу, больно хороша девка. — Запел я противным голосочком.

Главный расслабился, когда всё понятно, то оно спокойней. Процедил уже с презрением в голосе:

— Нет, проходи мимо, дурочка наша, мы тут по своему трём, по делу.

Я опять завожу свою песню, скользим голоском, потихоньку продвигаясь к громиле.

— Да ладно, что вам жалко, я даже после вас согласен. И бабло у меня есть. Немного, правда, но вот цепочка золотая, тоже даю. Очень уж бабу хочется.

Цепочка у меня знатная, грамм на 100 потянет, прямоугольная в сечении, с острыми отточенными краями.

Я вижу, как разгораются глаза бандита при виде такой красоты. Он уже примеряет мысленно цепочку себе на шею, усмехаясь наивности лоха.

Зря смеёшься, дурень. Я поворачиваю цепь замком вперед и медленно расстёгиваю её. После чего резко дергаю за один конец, и цепочка взвивается у меня в руке как смертоносная змея. Получив дополнительное, как выразился бы мой учитель физики в школе, центробежное ускорение, срываясь вокруг моей шеи, она практически невидима и неотразима.

Для того и сечение у неё прямоугольное, чтобы рассекать человеческое тело. Бью в полную силу, нечего жалеть таких подонков. И результат оправдывает ожидания. Цепь вспарывает кожу и разрезает мягкие ткани лица, вгрызаясь в кость, оставляя страшную рану от уха до подбородка.

Главарь падает без звука, как куль. Только кровь быстро растекается по асфальту. Через секунду второй громила отталкивает девушку и бросается бежать. Это я предвидел, и поэтому догоняю сзади и делаю подсечку, припечатывая неудачного грабителя лицом о дорогу.

Он в сознании, только на лбу шишка. Я подтаскиваю его к девушке и спрашиваю:

— Что они тебе успели сделать?

— Ничего не успели. — Всхлипывает красавица.

А спасенная действительно красива. Ух, у меня глаз алмаз, по одному изгибу тела в тени, подсознательно вычислил, что девица хороша. Ах, такую ещё раз можно спасти.

Влепил пару крепких пощечин, привел в чувство бандита:

— Считай, что у тебя сегодня удачный день, я тебя прощаю. А сейчас перебинтуй рожу дружку и тащи скорее в больницу — иначе истечет кровью. Быстро.

Схватив за руку девушку, я на бегу прокричал:

— Уносим ноги, вдруг у них тут дружки рядом.

Бежали мы недолго, от остановки как раз отъезжал автобус, и мы запрыгнули вместе. Звали её Наташа и была она красива: высокая, стройная и весёлая. Зелённые глаза, пшеничные волосы и аппетитная фигурка лишь довершали моё окончательное поражение.

Доехав до её дома, мы попрощались, обменявшись телефонами и тёплым поцелуем в щёчку.

Добрался домой я пешком во втором часу, и даже пустой холодильник не испортил мне настроения. Снял цепочку и бережно помыл её в мыльной воде.

Настоящая Боевая Цепь. Подарок на дембель моего друга погранца Сереги Подолзина, за то, что выбрались вместе из западни на Пяндже, за то, что в Бахарденской учебке бились с дедами вдвоем против взвода. Потомственный желтолампасный казак, с пяти лет учившийся у деда искусству войны казаков-пластунов, научивший меня драться и показавший мне, чего стоило всё моё дзю-до и второй юношеский разряд по боксу. Хорошо, что цепь не из золота, а из редкого позолоченного сплава, с оборонного завода, золото слишком мягкое, давно бы стерлось от употребления.

Добравшись до кровати и коснувшись щекой подушки, я провалился в темную яму сна.

КПВТ бил длинной очередью, пули ложились рядом, в нескольких сантиметрах над головой. Всё ближе и ближе. И в этот момент я просыпаюсь. Нет никакого пулемета, нет знойного кишлака, каравана с той стороны и зелёнки с системой нет. Я дома, лишь надрывается трель телефона. Однако уже 9 утра и я в отпуске. Настроение улучшается, и я стремительно хватаю трубку.

— Привет соня — голос вчерашней спасённой, обворожительной Наташки льётся бальзамом на мою душу.

— Привет, очень здорово, что ты позвонила, хочется снова тебя увидеть, поболтать, сходить куда-нибудь. Как ты на это смотришь?

— С радостью, но я вся в сборах. Завтра уезжаем на практику, поэтому и звоню. Хотела извиниться, что так и не поблагодарила тебя за спасение.

Тут я вспоминаю, что вчера говорила моя красавица. Студентка четвертого курса исторического факультета педагогического университета, и что намечается у них практика в Астраханских степях, раскопки древнего городища. Вот так как, совсем замутили разум зелёные глазки, даже вчерашний разговор вылетел из головы.

Тут я решаюсь:

— Ната, а может, я с вами махну, у меня отпуск, на билеты деньги есть, на юг к арбузам, да ещё с самой красивой девушкой — это моя голубая мечта!

— Какая-какая мечта, голубая? — смеётся на другом конце провода моя красавица, чувствуется, что такое внимание ей приятно — Я согласна, не забудь паспорт, со старостой я договорюсь, а уж с проводниками ты сам уладишь. Выезд завтра в семь вечера с Павелецкого, десятый вагон. Буду ждать. Надеюсь, не обманешь бедную девушку. Целую.

Положив трубку, я стал соображать, в какую авантюру я влез. Хотя такая девушка этого стоила.

Прежде всего, надо заняться экипировкой. Если вчера я с трудом представлял, куда потрачу такую сумму денег за месяц, то, зайдя в охотничий магазин, засомневался, хватит ли мне их вообще. Хватило и даже осталось.

Но зато собран я оказался на славу. Норвежский спецназовский непромокаемый камуфляж, армейский рюкзак, плоская литровая фляжка, подводный фонарь, вечная японская зажигалка, швейцарский охотничий нож, омоновские ботинки со шнуровкой и превосходная сапёрная лопатка отечественного производства. И это, не считая всякой мелочи.

Я, правда, вразумительно даже сам себе не смог бы объяснить, зачем мне подводный фонарь в астраханской пустыне. Может, на рыбалку случайно попаду. Запас он, как известно, есть не просит и в лес не смотрит.

Довершил я свою экипировку запасом продуктов из того самого супермаркета, залил во фляжку две бутылки хорошего коньяка, улегся спать счастливый и довольный.

Утро выдалось теплое и ясное, самое удачное время для покупки билета. Заказав билет через интернет, уже к обеду я стал обладателем заветной бумажки в соседний девятый вагон южного направления, к сожалению, в десятом мест не было.

Осталось только сесть в поезд и отправиться навстречу судьбе.

ГЛАВА 2.

— Подъем! — я вскакиваю, рука тянется к автомату в изголовье, сознание прокручивает варианты: сработка системы или прорыв каравана. Но голос Степаныча тут же выстраивает реальность в адекватном виде. Палаточный потолок сообщает, что я в археологической экспедиции, в студенческом лагере и уже утро — пора вставать.

Вот уже неделю я здесь, ребята оказались отличные, девчонки как на подбор хохотушки и очаровашки, и конечно для меня одна Наташа, свет в окошке.

Степаныча, кандидата наук, между прочим, я сразу очаровал, назвав пирамиду Хеопса пирамидой Хуфу, чем поднялся в его глазах над основной массой человечества, не интересующейся историей.

Дорога до Астрахани в два дня пролетела незаметно, коньяк из фляжки улетучился сразу, но обаятельная проводница, видом напоминающая содержательницу бандитской малины 20-х годов прошлого века, помогла скрасить плацкартные будни. Ассортиментом её запасы могли сравниться с небольшим супермаркетом. Потом уже старый трясущийся ПАЗик довез нас до Селитренного городища. Палаточный лагерь разбили на берегу реки, название которой так и не смогли выяснить. Поскольку из-за страды, в селе наличествовал лишь нетрезвый абориген, спящий на скамейке в тени, да продавщица сельмага, устрашающе зевающая среди бутылок минеральной воды. На вопрос о реке, она подтвердила, что да это Волга, но малолетний пацан с загаром мавританского негра, тут же опроверг её: "Ахтуба — это точно".

123 ... 141516

↓ Содержание ↓