|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 1.
Интерлюдия 1.
Зал заседаний Совета директоров компании "ВиртАрт".
— Господа, я прошу вас! Минуту внимания! — Лев Константинович Сушицкий лениво повысил голос. — Дайте человеку договорить. — Продолжайте, Николай, — обратился он к докладчику. Тот мгновенно отмер, зашуршал бумажками.
— Так вот, как я уже говорил, отследить, откуда пришел сигнал, нам так и не удалось. Более того, все показатели системы были в норме и ничто не вызывало подозрения, вплоть до самого момента импульса. Отчеты Протея, который также активно занимается анализом, показывают то же самое — абсолютный ноль.
— И что нам теперь делать, сворачивать проект? — подал голос с места один из участников заседания, высокий мужчина с тонким, умным лицом и глубокими залысинами.
— Сворачивать проект? Что за глупости. Из-за трех смертей? Вы шутите, Сергей Геннадьевич? — Лев Константинович улыбнулся.
— Да причем тут смерти, это мелочи. Меня больше волнует то, что даже Протей не смог отследить источник импульса, а это уже о чем-то говорит. Кто-то играет против нас, и этот кто-то, достаточно силен для того, чтобы не дать себя обнаружить самому совершенному машинному интеллекту на планете в собственной глобальной сети.
— Николай, а что говорит аналитический отдел? Есть какие-то предположения?
— Да, мы провели некоторые расчеты, но они весьма приблизительны, так как данных практически нет. Вероятность возникновения импульса такой силы и частоты вследствие сбоя системы составляет 1,6%, соответственно, вероятность воздействия извне — 98,4%. И скорее всего, но тут уже никаких цифр не будет, это просто предположение — это диверсия на уровне альянсов. Скрыться от МИ уровня Протея в его собственной сети практически невозможно, для этого нужен интеллект не уступающий, а то и превосходящий его, причем довольно специализированный и не имеющий базовых ограничений.
— Диверсия на уровне альянсов? У вас там что, в вашем аналитическом отделе, белены объелись?
— Это предположение Протея, — развел руками докладчик.
— Смешно. Если бы сейчас тут присутствовал наш начальник СБ, он бы обязательно предположил, что это дело "рук" самого Протея и он просто устраняет конкурентов, чтобы продвинуть свой проект.
— Что вы, Лев Константинович, это абсолютно невозможно. Ограничения, заложенные в любой ИИ, и в Протея в том числе, ни при каких условиях не допустят причинение вреда человеку. Они абсолютно надежны, обойти их не сможет ни один машинный интеллект, не важно, какого уровня развития он достиг.
— Ну хорошо, допустим. Данных у нас нет, значит, будем ждать, пока наш аналитический отдел что-то нароет. Остается открытым вопрос, что же нам делать с проектом? Скрывать смерти уже поздно, нам остается только попытаться минимизировать последствия. Есть какие-то идеи? Светлана Александровна? — Сушицкий обратился к единственной женщине в комнате, шатенке с приятными чертами лица:
— Да, спасибо, что предоставили слово. Конкретных идей нет, есть некоторые мысли. Не знаю, может быть они будут очевидными для всех, но, тем не менее, я не поленюсь озвучить.
— Господа, я вас умоляю, не стоит, в попытках полностью отвести удар от корпорации, закапывать себя в перспективе. Ни в коем случае не нужно говорить, что люди погибли в результате несчастного случая. Это абсолютно недопустимо — все должны быть уверены, что таких случаев в принципе произойти не может, не при каком раскладе. Наши системы абсолютно надежны, это факт, не требующий доказательств. И вообще, даже мысль о том, что на систему может быть оказано какое-либо воздействие, не важно — целенаправленная диверсия или простая техническая неисправность, никогда не должна появиться, иначе грядет паника.
— Это должен быть человек. Обычный человек, допустим, завистник. Кто-то не прошел тест, преисполнился ненависти к участникам проекта и пошел мстить. Да, нам придется оправдываться за низкий уровень безопасности, выплатить какие-то компенсации, возможно, увеличить призовой фонд. Но, при этом, ни у кого в голове не появится смутная мыслишка, что с ним тоже может случайно что-то произойти в тот момент, когда он находится в вирте. Да и интерес к проекту это, безусловно, подхлестнет. Кстати, миры этих, погибших, как в рейтинге располагались?
— В топе, первые три места, — сверившись с документами, ответил Николай.
— А кому принадлежали?
— Все три — разным корпорациям.
— Удивительно... — женщина слегка нахмурилась, потом тряхнула головой. — Так вот, если миры топовые, мы даже можем попытаться сейчас получить дополнительную прибыль. Нужно открыть их для пользователей, ну, как минимум, тот мир, который принадлежит нам. Посвятить его погибшему, назвать его именем, может, памятник какой поставить, народ такие сопли любит. Пускай маркетинговый отдел займется, придумает ему историю послезливее, должно выстрелить. Ну и нам надо все это дело не скрывать, а наоборот, акцентировать внимание толпы. Подключиться к расследованию, отчеты регулярно публиковать — поддерживать интерес.
— Светлана Александровна, браво! Никогда в вас не сомневался, аплодирую стоя, — Сушицкий сделал несколько хлопков ладонями, из кресла, однако, все же не встав. Женщина покраснела. — Думаю, именно в этом направлении мы и будем двигаться, если никто не против. Параллельно, само собой, будем, по мере сил, пытаться отыскать настоящую причину наших неприятностей.
— Господа, благодарю за внимание, работаем, — Лев Константинович грузно поднялся из-за стола, давая понять, что заседание окончено.
* * *
Черт! Как же больно! Да я прямо чувствую, как фотоны впиваются в мои глазные палочки и колбочки, оставляя там самые настоящие ожоги. Какой невозможно яркий свет, что за пытка? Слезы, градом покатившиеся из глаз, не принесли никакого облегчения.
— Свет... уберите, — прохрипел я.
— Вырубите свет, аварийку нажмите, там, у двери панель, — мужской голос. Из-за закрытых глаз, все еще истекающих слезами, не могу рассмотреть владельца. — Дмитрий, освещение почти убрали, попробуйте приоткрыть глаза.
В комнате действительно стало темно. Возле капсулы стоит смутно знакомый мужчина. Полумрак мешает рассмотреть его лицо, хотя да, точно, именно он готовил меня к погружению. Двое неизвестных топчутся возле входной двери.
— Что произошло? — черт, да что у меня с голосом, хриплю, как старик. Воды бы сейчас...
Будто угадав мои мысли, Константин, я вспомнил его имя, протянул мне стакан.
— Выпейте и попробуйте встать. Это витаминно-энергетический коктейль, вам сейчас не помешает.
Благодарно взял стакан. Пока пил прохладную, кисло-сладкую, с легким ментоловым привкусом жидкость, попытался собрать в кучу разбегающиеся мысли. Естественно, что экстренное отключение от мира, без малейших на то предпосылок, несколько выбило меня из колеи, и ощущал я себя сейчас немного растерянно. Была еще толика раздражения — выдернули меня именно в тот момент, когда я практически достиг того, к чему шел эти две недели. Возвращение домой. Учитывая, что в реальном мире дома своего дома у меня не было, это было сильной мотивацией. Дом, родители — крючок, на который меня поймал Протей, был оснащен весьма и весьма жирным червем.
— Дмитрий, у нас мало времени, вставайте, — вернул меня в реальность Константин.
— Да что случилось то, вы можете мне сказать? — мой голос зазвучал увереннее, и я даже сумел его раздраженно повысить.
— Вам обо всем расскажут, моя задача лишь отключить вас и передать сопровождающим.
Ну да, он же всего лишь техник, наверняка ничего толком сам не знает. Хорошо, подождем, пока меня доставят к тем, кто сможет мне обо всем рассказать. Надеюсь, меня не просто выгоняют из проекта за низкий рейтинг.
На удивление легко выпрыгнув из капсулы, я потянулся за своей одеждой. Одеваясь, прислушивался к своим ощущениям, в плане владения телом. Несмотря на то, что мне рассказали при подключении о капсулах длительного погружения, все равно подсознательно ожидал мышечной слабости, какого-то дискомфорта. Однако, ничего из этого не было. Наоборот, чувствовалась бодрость, непривычный тонус. Возможно, это контраст от перехода из детского во взрослое тело?
— Вы готовы? — после моего кивка, Константин указал на стоящий возле гелькапсулы стул. — Присядьте, облегчу ваши страдания. Смотрите на потолок, не моргайте.
Я старался, как мог, хотя, как раньше дети боялись уколов, так и я боялся любых манипуляций с глазами. Как я ни пытался смотреть, куда сказали, они все равно бесконтрольно закрывались и закатывались. Но, как оказалось, мучился я не зря, лекарство, которое техник закапал мне, мгновенно сняло раздражение и боль, свет перестал пугать.
Поблагодарив его и пожав руку, я уверенно направился к двери, где все более нетерпеливо переступали с места на место двое громил. Интересно, куда же мы так спешим?
Наблюдательный человек умеет читать по лицам. Так вот, по этим лицам, казалось, высеченным из цельного куска гранита, ничего прочесть было невозможно. Оценив шансы узнать подробности происшедшего у этих исполинов примерно, как нулевые, я, вздохнув, уселся в предупредительно распахнутый салон черного аэрокара.
Всю дорогу, а это примерно сорок минут, мне пришлось созерцать бритые затылки водителя и его напарника, сидящих на переднем сиденье. Не сказал бы, что это было такое уж интересное зрелище, просто смотреть больше было не на что. Прозрачность окон была выкручена в ноль, то ли для того, чтобы снаружи не было видно меня, то ли для того, чтобы я сам не видел, куда мы летим. По правде сказать, от меня направление скрывать особого смысла не было, я местности не знал вовсе и уж точно не смог бы сориентироваться. Хотя, одно я понял — судя по времени полета, мы должны были быть уже где-то за городом. Нет, ну конечно не стоило сбрасывать со счетов версию, что меня просто возили кругами, чтобы сбить с толку. Но кому и зачем это могло понадобиться?
Еще через пару минут машина мягко приземлилась, и я торопливо распахнул двери. Оппа! Действительно, мы уже не в городе. Окружающая местность представляла собой пустырь. Теплый ветер поднимал клубы тонкой пыли, перекатывал мелкий мусор и пластиковые пакеты. Единственной растительностью, которая, видимо, довольно комфортно тут себя чувствовала, была странная трава, сизого цвета, жесткими пучками торчащая из земли.
Аэрокар остановился перед массивными воротами, в которых, при нашем приближении открылась небольшая калитка. Повинуясь жесту одного из моих провожатых, я вошел.
Внутри периметра территория не особо отличалась от наружной — та же желтая глинистая земля, пыль, трава. Только мусора, на первый взгляд, не было. Достаточно далеко от ворот, метрах в ста пятидесяти, виднелось какое-то низкое, как будто расплющенное здание. Мы направились к нему.
Странное это было местечко. Пока шли по еле заметной дорожке, я незаметно осматривался, пытаясь понять, куда же я все-таки попал? Поста охраны на воротах не было, но вдоль забора, через равные промежутки, стояли довольно высокие столбы, увенчанные идеально круглыми металлическими сферами, около полуметра в диаметре. Человек несведущий мог не обратить на это внимание, приняв их за своеобразное украшение, но я, прочитав в свое время кое-какую литературу, знал, что в этих металлических шарах, которые в случае необходимости мгновенно сворачиваются по сегментам, скрывается, когда-то популярный, комплекс защиты периметра, с интеллектуальным режимом захвата и ведения цели. Такие штуки стояли на границах государств, находящихся в состоянии вооруженного нейтралитета, во времена последней холодной войны, примерно 30 лет назад и были оснащены простеньким МИ, не ограниченным законом о неприкосновенности человеческой жизни.
Второе, что я заметил — дроны-наблюдатели, которые парили над периметром на довольно приличной высоте. Снизу их можно было бы принять за птиц. Можно было бы, если бы я не знал, что не существует птиц, оборудованных винтами вертикального подъема и умеющих долгое время неподвижно висеть на одном месте. Ну, разве что колибри. Но предположить, что тут, в средней полосе, в открытом мире, на высоте пары сотен метров в небе висит колибри? Дичь.
Если делать выводы хотя бы по тем вещам, которые я заметил, то место, куда мы направляемся, вполне могло бы быть военной базой. Или даже секретной военной лабораторией, я много видел похожих в старых фильмах. Могло быть, если бы дело происходило как раз те же 30 лет назад.
Само здание оказалось не более, чем декорацией над шахтой лифта. Пустая бетонная коробка, голые стены и пол. Сама лифтовая кабина тоже не поражала изысканностью декора — металлические матовые стены, нет ни кнопок, ни надписей, только контактная панель, выделяющаяся чуть более светлым оттенком серого. Как только один из моих конвоиров приложил к ней ладонь, лифт дрогнул и рванул вниз, на секунду подарив всем возможность почувствовать себя в невесомости.
Спускался лифт около минуты, но, не зная его скорости, сложно было предположить длину шахты — 100 метров, 200? Глубоковато.
Створки распахнулись, и я увидел обычный коридор, ничем не подчеркивающий твое принадлежность к военным объектам — светло-серые стены и пол, белый, мягко светящийся потолок. Такой же точно, как в моем бывшем учебном центре. И по-прежнему, ни одного человека. Чем дальше, тем страньше, как говорила Алиса. Я тоже чувствовал себя стремительно падающим в кроличью нору — обратно уже не взлетишь, остается наслаждаться процессом.
Пройдя еще немного по коридору, один из моих провожатых остановился перед ничем не примечательной дверью. Ладонь на контактную панель, легкий толчок мне между лопаток, в направлении открывшего проема. Понял, не дурак. Вошел. Дверь с тихим шипением закрылась за моей спиной, провожатые остались в коридоре.
Комната, в которую я попал, была довольно большой. Скорее всего, тут раньше был лекторий или учебная аудитория. Один из пустых простенков был оборудован огромным инфоэкраном довольно устаревшей конструкции, напротив него находились ряды кресел. Больше никакой мебели в помещении не было.
Не считать же за мебель несколько человек, которые синхронно обернулись, когда я вошел в комнату.
— О! Еще один. Проходи, парень, ты восьмой, осталось еще двое. Тебя как звать? — ко мне обратился парень, на вид чуть старше меня, светловолосый, с приятным, располагающим к себе лицом.
— Дмитрий. А что происходит, вы кто?
— Мы? Люди. Игроки.
Вот тут-то все и сложилось. С чего я взял, что из игры выдернул только меня? Получается, что, если выдернули всех, дело не во мне. Скорее всего, изменились правила игры и нас собрали, чтобы об этом рассказать.
— А, понял. Конкуренты.
— Ага, они самые, — парень коротко хохотнул. — ну, не стой столбом, присаживайся. Ты, Дмитрий, кто?
— В смысле? — я уселся в одно из кресел.
— В прямом. Мы тут в одной лодке, скрываться смысла нет. Я m1zery, вон тот ушастый, — он показал рукой на смешного круглолицего, немного лопоухого мальчишку лет 15-ти, — Кунген, это missZelda, — подняла голову и улыбнулась единственная девочка в этой компании. — А ты кто?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
