Глава 1
Рука, сжимающая кусок белого мела, привычными движениями выводила до боли знакомый чертёж, который чертился на деревянных досках уже ни один раз, и, казалось, стал неотъемлемой частью интерьера. Плотно завещанные шторы создавали в комнате легкий сумрак, разгоняемый лишь слабеньким огоньком свечи, что освещала страницы пыльного гримуара, одиноко лежащего на моём письменном столе. Эта книга, оплетенная толстой коричневой кожей, была найдена два года тому назад, когда я помогал разбирать вещи моего странно почившего дяди, о котором я и узнал только лишь после его смерти, — его тело нашли разорванным на части в каком-то окрестном лесу.
В гримуаре была написана очень точная инструкция по призыву демона, но в его имени была смазана последняя буква, которую я пытался угадать уже третий год. Ведь, чтобы призвать демона, как я узнал из этого фолианта, нужна либо прорва энергии, чтобы пробиться до ближних границ Нижнего мира и выдернуть оттуда темную сущность, но такое количество я бы десятилетие собирал, если не столетия. Либо знать имя этого самого демона — это та удочка, что вытянет его из-за Изнанки. Четырнадцать безуспешных попыток призыва не увенчались успехом. Пентаграмма вспыхивала бледно-голубым светом и высвобождала всю собранную мной за несколько недель энергию, показывая тем самым, что ритуал оказался безуспешным.
— Вроде бы закончил, — пробормотал я, разглядывая октограмму с множеством сложно закрученных узоров и сравнивая её с изображением в гримуаре. Почти никогда не получалось начертить её с первого раза.
Не теряя времени, я быстро достал из внутреннего кармана золотой перстень, который должен был стать вместилищем для демона на многие годы. Я не хотел повторить судьбу моего дяди, которого уж точно не звери загрызли, как сказала стража. В это я уж точно не верил. Не озаботился должной защитой, вот и сожрали его потусторонние сущности. Поэтому прежде чем призывать, кого бы то ни было, я озаботился вместилищем для этого существа. С гордостью посмотрев на дело рук своих, я ещё раз счастливо улыбнулся. Не каждый Мастер Артефакторики сможет уместить в кристалле весом в каких-то полкарата сразу семнадцать ограждающих кругов, которые выстроились словно пирамида, с маленькой окружностью на вершине, переходящей в окружности побольше. Получилось подобие маленькой птичьей клетки. Три года я переплетал узор заклинания и теперь с гордостью могу сказать, что это почти идеальное произведение магического искусства, которое сможет удержать и какого-нибудь слабенького демона из Высшего Круга. Надеюсь.
Маленький перстень в золотой оправе с зелёным алмазом в центре, который украшали пять его маленьких братьев прозрачного цвета, под завязку наполненных энергией Света, блеснул, отразив свет свечи, и встал в специальную выемку, варварски выковырянную в отполированных досках обычным кухонным ножом.
Ещё раз перепроверив все линии и взяв в руки старую книгу, я, сверяясь с рукописным текстом, начал вливать в заранее заготовленные узоры энергию и переплетать их вместе, создавая очень сложный конструкцию, которая у меня не всегда с первой попытки получалась, но сегодня все линии встали на свои места без каких-либо сложностей, образовав красивый рисунок. Создав последний нужный узор, я перешёл к финальной части заклинания. Осталось всего лишь, как говорит мастер Грего, поставить завершающую точку. В моём же случае произнести имя.
— Я призываю тебя, Иртиарн-Эурн — напитывая каждое слово силой, сказал я, наблюдая, как октограмма начинает светиться бледно-голубым светом и узор заклинания разрушается. И тут же развеивается заклинание, которое должно было активировать кольцо, а оно бы уже затянуло демона в ловушку.
— Твою мать! — ругнулся я, забрасывая бесполезную книгу в угол и раскрывая плотную материю штор, впуская в комнату лучи давно взошедшего солнца. Снова неудача. Придётся неделю копить энергию, чтобы провести ритуал ещё раз.
— Альдис, всё в порядке? — раздался тревожный голос матери, немного охлаждая меня.
— Да, сейчас спущусь, — совладав с овладевающими эмоциями, крикнул я, чтобы она смогла меня услышать.
Немного поколебавшись, я стер меловой рисунок мокрой тряпкой, немного поднадоело перечерчивать его каждый раз, и спрятал кольцо во внутренний карман, и накрыл место, на котором совсем недавно была выведена восьмиконечная звезда, большим ворсистым ковром непонятного коричневого цвета. Он полностью скрыл следы недавнего ритуала. Быстро подобрав фолиант, который каким-то чудом уцелел после моего броска, я спрятал его под перину. Осмотрев комнату, которая вновь приобретала нормальные очертания, я поспешно затушил свечу и задвинул её под кровать. И как это обычно бывает, вернулся, чтобы найти забытую сумку, которая обнаружилась на верхней полке книжного шкафа. Вечно она куда-то пропадает.
Открыв дверь, я по лестнице спустился на первый этаж дома и отправился на кухню, где меня ждала мать, с небольшим упрёком смотря на меня.
— Опоздаешь, — протянула она, выставляя на стол тарелку с омлетом и поджаренной курицей.
— Не опоздаю, — сказал я, приступая к очень быстрому поглощению еды.
— Ну-ну, — не поверила она мне. — Вроде и спишь почти до обеда, а мешки под глазами, как у мертвеца. И сам не краше выглядишь.
— 'Ты бы попробовала успевать учиться и пытаться призвать демона, особенно с моими-то силами и знаниями', — быстро пронеслись мысли в голове, но сказал я совершенно другое:
— Учёбы много, вот и засиживаюсь допоздна.
— Ну-ну, — вновь недоверчиво протянула она, забирая из-под моего носа незаметно опустевшую тарелку и добавляя добавки. Я себе тоже не поверил, но это стало какой-то традицией. Она меня упрекает, а я отмахиваюсь. — Джейн час назад ушла, а ты всё ещё тут.
— 'Век бы не видеть эту стерву', — мысль как-то сама собой возникла после упоминания имени сестры, заставляя оставить добавку и посмотреть на мать.
— Я знаю, — твердо сказал я, думая, что если бы мог колдовать в её присутствии, то не опаздывал бы, а так приходится ждать пока она выйдет из этого дома. И как только она вступала улицу Звездочётов и не могла видеть истинным зрением творимую мной волшбу, я приступал к ритуалу.
— Раз знаешь, то почему все ещё не бежишь, — вновь упрекнула она, — опоздаешь ведь.
— Я знаю, — ещё раз повторил я, взглядом провожая такой вкусный завтрак и поднимаясь из-за стола, и направился к двери, ведущей наружу. — До вечера, — сказал я, открывая дверь и покидая дом.
Поправив съехавшую набок сумку, я вступил на оживлённую утреннюю улицу столицы Королевства Аргнион. Вдохнув ещё немного прохладный морской воздух, который вскоре нагреется и начнётся настоящая парилка, я быстро поспешил по широченной улице, наполненной также спешившими куда-то людьми и редкими повозками.
— Почему именно сегодня, Митта? — упомянув имя богини встреч и расставаний и по совместительству богини судьбы, я свернул в проулок, окончательно смирившись с тем, что опоздал.
— Привет, Дик, — поздоровался я с громилой, что ели помещался в этот узенький проулок, и поддел его, — что Пройдоха совсем замучил? — он, конечно, не любил этого прозвища, но раз его тут нет, то можно сделать себе небольшое послабление и назвать Норэла этим именем.
— Привет, Альдис. Ты же его знаешь, — вздохнул он и вновь повторил то, почему наши встречи были довольно таки частыми, — верни ты уже ему этот долг.
— Ты же знаешь, Дик, у меня денег сейчас нет, — развёл я в стороны руки, поморщившись при виде столь огроменного дылды, который меня немного побаивался, а всего-то надо было запустить банальный огненный шар размером с небольшое яблоко — максимум, на что хватает моих скромных сил. После этого он превратился в довольно таки хорошего парня, и наши встречи сводились к перебрасыванию несколькими незначительными фразами. Он хоть и знает, что я очень слабенький маг, но всё равно опасается. Меня это забавляет. Смех, да и только. Чтобы справиться со мной не надо даже голову напрягать. Всего-то надо слабенький амулетик, отводящий заклинания, прикупить и обо мне можно не беспокоится.
— Ты помни время-то идёт, — сказал он, опять вздохнув. — До скорого, — пробормотал он, вылезая из проёма между двумя домами.
— У меня ещё два года, — напомнил я, прислоняясь плечом к прохладной стене. Именно столько осталось до того, как за меня возьмутся всерьёз.
— Ты знаешь Пройдоху, — только и сказал Дик, обернувшись, чтобы тут же скрыться в людском потоке.
Я и впрямь знал этого мерзкого ростовщика с улицы Трёх Домов, которому задолжал немногим немалым полторы тысячи золотых монет, а занимал всего-то тысячу. За два года набежало. Стоит помнить, что с того момента я не заплатил ни монеты. Другого бы на моём месте в этом переулке уже бы нещадно били, но не в моём случае. Если почти вся родня сильные маги, то ты практически в недосягаемости, пока не появится законный повод, а он уж точно появится, когда истекут два года. Ведь на руках Пройдохи моя долговая расписка, которую он обязательно предъявит и либо я сумею найти деньги до этого срока, либо придётся просить у кого-нибудь из моей богатой семейки. Есть ещё вариант продать кольцо, из-за которого я и попал в долговую яму, но это если идея с призывом демона не выйдет. Хотя любая мысль о продаже данного сокровища вызывала только раздражение. Угораздило же собрать перстень за девятьсот золотых монет.
— 'Опоздаешь', — пронеслись слова матери в голове, когда я вспомнил про драгоценные камни. Если узнает про мой долг, то окончательно разочаруется во мне.
— Уже опоздал, — сказал я в пустоту, взглянув на башенные часы, пробившие одиннадцать часов.
Только что вышедший из-за дома горожанин споткнулся, уставился на меня и ускорил шаг, а я задумался. Спешить уже не к чему. Магистр Теоро, ведущий у нас лекции и практику по боевой магии, точно не пустит меня в аудиторию. Даже вижу, как сморщился его огромный нос при виде меня, открывающего дверь. Уж лучше где-нибудь побродить. Надо занять два часа освободившегося времени. Но магистр точно мне это припомнит. Мысли опять переключились на эту бедную женщину, что всё ещё верила в меня. Наверное, только у неё остались какие-то бессмысленные надежды, что я смогу по магическим силам догнать брата и сестру, хотя всё остальная моя семья давненько махнула рукой на такого неудачника.
— 'Ты позоришь эту семью', — пронеслись в голове слова моей дражайшей сестры. Было бы не так противно, если бы я не был с ними согласен. Вспоминая моего отца Магистра Первого Внутреннего Круга Сферы Огня, через пару лет ему дадут Архимага и наследственное дворянство в придачу, странно, что до сих пор не дали, старшего брата Магистра Второго Внутреннего Круга Сферы Земли, вскоре тоже Архимага в этой сфере, сестру, которая уже получила ступень Архимага Сферы Огня и сейчас где-то на том же уровне в Сфере Воздуха, то я совсем в меланхолию впадаю, особенно когда вспоминаю про мою ступень — Старший Ученик Сферы Воды. Почти обычный человек, но с возможностью запускать несколько десятков заклинаний, если конечно перейду на ступень Мага Третьего Внешнего Круга Воды. Максимальная ступень, которая досягаема для меня это Маг Второго Внешнего Круга Воды, но добираться до неё придётся лет двадцать пять, а потом получать ступени в остальных трёх сферах. Весёлая жизнь ничего не скажешь. Всю жизнь придётся учиться.
Очень странно, когда в одной семье появляются сразу три Архимага, но ещё странней это выглядит, когда вспоминаешь, что в моей матери нет ни капли Дара. Вот поэтому она до сих пор и верит в меня. Просто не понимает, что моих способностей никогда не хватит, чтобы хотя бы приблизится к уровню сестры.
— Это просто невозможно, — резко сказал я, приняв решение, что можно сделать за два часа. Я быстро пересек улицу и нырнул в знакомый проулок, который привел меня на улицу Звонарей, которая соединялась с нужным мне местом. Площадью Ледяного Фонтана. Немного поколебавшись перед булочной, я не удержался и зашёл прикупить какой-нибудь сдобы. Ведь мой завтрак прервался, так и не начавшись.
Колокольчик издал мелодичный звон, и я зашёл в помещение с множеством деревянных полок, наполненных изделиями из муки. Вдохнув запах свежеиспечённого хлеба и булочек, я подошёл к прилавку, где спиной стояла Вейра, милая девушка с очень длинной косой пшеничного цвета, которая доходила до пояса, и васильковыми глазами.
— Доброе утро, Вей, — улыбнулся я, подходя к прилавку и рассматривая стройную фигуру девушки, которая не заметила звука колокольчика и продолжала что-то усердно протирать.
— Ой, — вскрикнула она и, поправляя выбившийся локон, повернулась ко мне, — Альдис!
— Собственной персоной, — я отвесил шутливый поклон.
— Опять опоздал, — утвердительно произнесла она. Она как всегда тепло улыбнулась, сделав и так солнечный день немного светлее.
— Не опоздал, а решил пропустить, — попытался вывернуться я.
— Другим эти сказки рассказывай, — надув губы, вырвалось у неё, — Тебе как обычно? — тут же деловито спросила она, решив не заострять на этом внимание.
— Нет. Есть что-нибудь с черникой? — с надеждой спросил я. Сегодня почему-то хотелось именно этой ягоды.
— С черникой? — хмурясь, произнесла она. — Могу кусок пирога предложить.
— Идеально, — обрадовался я скорой трапезе, — ещё парочку пирожков с брусникой.
— К господину Гвири собрался? — озорно вырвалось у неё.
— Всё-то ты про меня знаешь, — ни капли не печалься, что планы раскрыты, ответил я.
— Сам бездельник, так и уважаемых людей отвлекаешь, — хмурясь, сказала она, отрезая большим ножом половину немаленького пирога. Нож тут же окрасился в фиолетовый цвет. Очень сноровиста упаковав кусок в бумагу, она отправилась за, так горячо любимыми господином Грери пирожками, которые также были завёрнуты в бумагу.
— Сколько с меня? — спросил я, рассматривая два аккуратных свёртка.
— Пять медяков, — сказала она, подавая мне.
— Спасибо, — сказал я, протягивая сказанную сумму, которая нашлась в кармане штанов, там у меня обычно перекатывалась мелочь. Хотя какая к демонам мелочь! Последние деньги, что у меня были только что скрылись миниатюрных руках Вейры. — Вечером ещё заскочу, — она не успела попрощаться, как я уже выскочил из лавки сопровождаемый мелодичным звуком колокольчика.
Резко свернув направо, я направился к виднеющемуся фонтану, который в этот солнечный день отражал солнечные лучи, которые спокойно проходили сквозь статую, что была установлена на постаменте в самом фонтане. Произведению искусства, созданному изо льда, были нипочём лучи утреннего солнца. Оно возвышалось на добрых три метра над каменной кладкой и извергало струи воды, что бежали по желобкам из прозрачного льда. Из-за этого фонтана площадь пользовалось популярностью, хоть и была несравнима по красоте с Центральной, но и здесь всегда было людно. Многим хотелось полюбоваться прекрасной скульптурой: ледяным ангелом, смотрящим вверх своими прозрачными глазами, из которых текли струи воды, скатываясь по щекам девушки с крыльями. Создавалось впечатление, что ангел о чём-то скорбит. Возможно о том, что у него вместо двух крыльев одно, а на месте второго лишь пустота и нет даже намёка, что оно когда-то было. Будто бы ангел с самого своего рождения не мог летать.
