Глава 26.
В отличие от испуганных Светлых Мэль чувствовал лишь облегчение, наблюдая, как невидимый мастер лепит человеческое лицо совсем-не-Венда; как, словно глину, меняет черты, где-то укрупняя, где-то уменьшая, как сглаживает уродливый шрам. Еще мгновение, и не-Венд действительно стал Тонгилом, привычно сероглазым и черноволосым.
Значит, сейчас, прежде чем Светлые опомнятся... Ладонь полуэльфа коснулась левого рукава, где прятались иглы-ахарры: мальчишке хватит двух, а вот на девчонку лучше не жалеть.
* * *
*
Арон не успел вмешаться и остановить полуэльфа, и теперь перед ним на земле лежали два обмякших тела.
— Славная добыча, — Мэа-таэль широко улыбался, довольный собой. — Двое Светлых, причем одна — принятая в Ветвь полукровка. Пусть ты частично потерял память, но удача никуда не делась.
Арон криво усмехнулся, вспомнив свои неизменные выигрыши в кости, предчувствия, удачу — еще из той, прежней жизни, когда его с завистью называли Счастливчиком.
— Что предлагаешь с ними делать?
— Отвезем в замок и определим в свободные клетки, — с готовностью отозвался полуэльф. — После того как весной ты со своими экспериментами опустошил все подземелья, места там много... И ты, получив полукровку, перестанешь при каждой неудаче грозиться разобрать на ингредиенты меня, — последнее Мэа-таэль добавил словно в шутку, но глаза его уже не смеялись.
Арон отвернулся к костру и вытянул ладонь, впитывая энергию.
— Как ты вообще оказался в лесу?
— Гм, — неуверенно кашлянул полуэльф. — Уже после твоего отъезда я вспомнил кое-что, связанное с кровью гидры. И еще я... гм... отменил приказ Стае отправляться.
Маг развернулся к Мэа-таэлю:
— Полагаю, причины веские?
— Думаю, да, — полукровка огляделся вокруг, потом шагнул к уже потухшему костру, аккуратно переступив через лежащего Светлого, и присел на его же свернутый плащ:
— Дед рассказывал, как кровь солнечной гидры влияет на магов...
— И? — поторопил его Арон, когда Мэль замолчал, с задумчивым видом разглядывая серый пепел.
— Если вкратце, — полуэльф пожал плечами. — То твоя магия может сильно измениться.
— Например?
— Например, у тебя могут проявиться способности к некромантии. Или ты станешь Светлым.
— Что?!! — тут уж Мэль говорил совсем несуразные вещи. — К Серой Госпоже некромантию, но уж полярность магии поменять невозможно!
— Ну да, — согласно кивнул тот. — Так считают, но кровь солнечных гидр творит действительно странные вещи. Представь, если полярность твоего эррэ начнет меняться, когда ты взываешь ко Тьме. Каков будет результат?
— Фатальный, — хмыкнул Арон, представив реакцию воплощенной Тьмы на подобную наглость. — Получается, обращаться к магии мне сейчас противопоказано?
Мэа-таэль качнул головой.
— Мне сложно представить тебя не творящим постоянно волшбу. Наверное, универсальные вещи, например, управление Стихиями, безопасны. Арон, я передаю слова деда, сказанные много лет назад, но он был мудрый старый шаман, а я — глупый мальчишка с ветром в голове. Просто — будь осторожен, очень осторожен, и, если почувствуешь в магии странное, не дави, не пытайся докопаться до сути, как ты это любишь. Отступи.
— Не меня ли ты назвал воплощением осторожности? — маг рассеянно поворошил ногой остывающий пепел.
— Да, но не в делах, касающихся магии. Твои безумные эксперименты... Удивительно, что до сих пор не случилось ничего непоправимого.
— Хорошо, — Арон присел на плоский камень рядом с полуэльфом. — Насчет магии ты меня предупредил, теперь объясни насчет Стаи.
— Здесь все просто, — лицо Мэля в момент потеряло серьезное выражение, во взгляде появился азартный блеск. — Несколько часов назад я получил сообщение: рыцари Гиты передвинули свои лагеря: один под самый Кирет-град, а второй — в предместья Радоги. Как раз то, чего мы ждали!
— М-да? — переспросил маг, пытаясь припомнить, что связывало эти два города и Тонгила-прежнего. Воспоминание о караване из Кирет-града оказалось достаточно свежим, но вот Радога? И при чем здесь передвижение рыцарей Гиты?
— Для начала мятежа в Радоге достаточно одного твоего слова, — с готовностью пояснил полуэльф. — Изначально он планировался на канун Сехетта, осеннего равноденствия, но большинство наемников, местной стражи и армии, а также треть магистрата уже наши. За сутки все закончится, а если во время беспорядков в первую очередь пострадают храмы Гиты и ее гвардия, мы ведь не расстроимся?
— А потом?
— А потом Радога тихо и незаметно перейдет под протекторат наместника Тонгила.
Арон кивнул: высказанная Мэа-таэлем идея звучала разумно. А все яснее проявляющийся конфликт со слугами Гиты подсказывал: детство у него с Тонгилом-прежним действительно было одно на двоих, и Темный, как и он сам, не простил служителям богини гибели отца.
— Как твое состояние? — полукровка неопределенно пошевелил в воздухе ладонью. — Все еще тянет убивать?
Северянин моргнул: за всем случившимся он почти забыл о причине, погнавшей его в лес.
— Вроде нет, — проговорил медленно, прислушиваясь к себе. Жажда, схлынувшая вчера, возвращаться не торопилась. Если ее не пробудило присутствие двух Светлых, возможно, она действительно больше не придет.
— Подождем до полудня, — предложил полукровка, — все же дед говорил про более долгий срок. Вдруг жажда появляется волнами... А сейчас неплохо бы позавтракать.
Они ели, переговариваясь, неподалеку в довольно неудобных позах лежали будущие пленники. Снотворное, по словам Мэля, должно было действовать еще долго. Арон жевал медленно, наслаждаясь вкусом: еда, вчера опилками крошившаяся на зубах, сегодня казалась вполне съедобной.
Мэль, промолчавший целую минуту, вновь заговорил, и беседа как-то незаметно перешла на события, случившиеся в том прошлом, которое Арон при всем желании не мог вспомнить. Оставалось только слушать, запоминать... и задаваться порой вопросом, насколько Тонгил, описываемый полукровкой, на самом деле походил на страшного Темного мага, внушающего страх всей стране.
— ...а потом? — спросил северянин, улыбаясь.
— Потом... — отозвался Мэль. — Потом ты столкнул с себя десятипудовую, не меньше, каменную балку, встал на ноги, отряхнулся, оглядел руины, оставшиеся от городской стены, и сказал: "Что ж, и самый великий ум нашей эпохи может ошибиться!"
Рассмеялись они одновременно.
— Ум не только самый великий, — повторил Арон, — но и самый скромный.
— Всегда был, всегда будешь, — согласился полуэльф. — Твоего самомнения, Арон, хватит на дюжину магов рангом поменьше...
Мэа-таэль замолчал, поднялся на ноги и подошел к девушке, разглядывая ее неподвижное тело:
— Птичка-то наша непроста.
— Очнулась? — уточнил Арон.
— Частично, — отозвался полуэльф. — А ведь прошел всего час, причем я не пожалел на нее восьмикратную дозу. Красавице следовало спать еще сутки. Как интересно.
— С чего ты взял, будто она очнулась? — поинтересовался Арон. — Девчонка полностью неподвижна.
— У эльфов от ахарры первым всегда пробуждается сознание, тело еще спит и должно проспать долго. Поверь на слово: если говорю, что она осознает происходящее, значит, так и есть. Если хочешь знать, это шаманское чутье, наследство деда.
— Используешь ахарру во второй раз? — Арон тоже приблизился к Светлой.
— Без толку, — с сожалением отозвался Мэль. — Ближайшие две недели ее кровь будет способна побороть яд почти моментально. Вечно с этими остроухими одни проблемы!
Последняя фраза вызвала у Арона приступ искреннего веселья:
— Ты, конечно, к остроухим отношения не имеешь!
— Ну отчего же, — не согласился его друг. — От меня тоже немало проблем.
— Если следовать твоей логике, то вполовину меньше, чем от чистокровного, — уточнил Арон, продолжая посмеиваться...
Все, что произошло потом, произошло одновременно: крик Мэля "Очнулась! Используй Тени!", безумные от страха глаза девушки, волна направленной на Арона чистой энергии. И, как уже случилось однажды с Тималем, инстинкт мага взял в Ароне верх.
Но только когда две волны Силы встретились и его поглотила созданную Ринной, маг с запозданием осознал — полуэльфийка бросила в него наполовину сформированный вызов Врат.
Подмастерье, не уверенная, сумеет ли без поддержки наставника создать обратные Врата, принесла в своем эррэ их готовую формулу. И теперь, когда их магии смешались, Врата проявились, впитывая в себя окружающую энергию, выпивая ее и из Арона, и из девчонки, и из ее еще спящего брата.
Открывать Врата — всегда опасное занятие. Если маг не поставил защиту, они будут тянуть из него Силу, пока не убьют. А магия солнечной крови, все еще бурлившая в Ароне, сама требовала выхода. Когда, несколько мгновений спустя, он сумел поставить барьер, Врата уже выросли до верхушек деревьев.
Полуэльфийка, поднявшись на локтях, торопливо шептала заклинание — приказ стихийным духам, определяющий место перехода. Арон метнулся к ней, придавил к земле, зажимая рот ладонью, не обращая внимания ни на ее яростные рывки, ни на попытку укусить.
Врата между тем уже засияли бледным золотом — знаком готовности. Нормального размера Врата действовали, когда путешествующие проходили в их арку, но такие огромные, о каких Арон слышал только легенды, могли с легкостью захватить как их всех, так и немалый кусок леса в придачу. Способа остановить их открытие северянин не знал. Зато знал кое-что другое: не получившие внятного приказа духи запросто могли выбросить их в открытый океан или ледяную пустыню.
Арон попытался представить свой замок, пустую площадь перед ним, но сосредоточиться не получилось, перед внутренним взором замелькали образы чуть ли не всех площадей и замков, виденных в жизни. А потом бледное золото Врат стало маленьким солнцем, на несколько мгновений ослепившим его.
Глава 27
Врата открылись.
От грохота на несколько мгновений заложило уши, и, как Арон и предполагал, стихийные духи захватили при переносе немалый кусок леса.
— Служба у тебя всегда привлекала меня своей непредсказуемостью, — проворчал знакомый голос за спиной Арона. — Куда нас занесло, о Великий?
— Где девчонка? — маг, только что поднявшийся на ноги, огляделся. Больше всего его интересовало местонахождение Светлой. До начала переноса Арон держал полуэльфийку в захвате, не позволяя ей закончить исходную формулу. Но когда небо и земля вновь и вновь меняются местами, сохранить равновесие не так уж просто, особенно если это первый в твоей жизни переход с помощью Врат.
— Ты видел, куда она делась, Мэль?
— Наконец-то, — довольно проговорил тот. — Хоть одна красотка не оставила тебя равнодушным.
— Нашел время шутить! — взорвался Арон. — Эти бесовы Врата выпили из меня всю Силу! И что будем делать, если остроухая приведет сюда свору Светлых? Скажем, будто заблудились, и попросим вернуть домой?!!
— К чему так волноваться? — укоризненно проговорил друг. — Нет ее здесь... И второго Светлого тоже.
— Хочешь сказать, они потерялись по дороге? — недоверчиво уточнил Арон.
— Наверное. Между прочим, я понял, куда нас занесло, — Мэа-таэль с любопытством оглядывался по сторонам, явно довольный приключением. — В столицу! Мало того, в императорский парк... Знаешь, а ведь я давно хотел пообщаться с Его Величеством. У нас нашлось бы немало тем для разговора.
— Например? — Арон приподнял брови.
— Например, мы бы подробно обсудили государственную политику в отношении племен Вечной Степи, а также чрезмерное снисхождение к обитателям Лазурной долины.
— Тебе дай волю, ты бы всех чистокровных эльфов отправил на тариевые рудники, — хмыкнул маг.
— Хорошая идея, — серьезно согласился полукровка. — Там им самое место. Протянут они много дольше человеческих преступников, поэтому и государству явная польза.
— Заботливый, — пробормотал Арон, подходя к коням. — Подумай лучше, как нам отсюда выбраться. Хотя... можешь не думать, нас уже встречают.
— Арон, — Мэа-таэль подошел ближе, наблюдая за приближающейся кавалькадой. — Арон, сколько тебе нужно времени на восстановление Силы?
— Представления не имею, — ответил тот негромко, не отводя взгляда от одного из всадников. Очень уж знакомым у того оказалось лицо, знакомым из прежней жизни Тонгила-воина.
— Господин Тонгил, — проговорил, спешившись и поклонившись, первый из всадников, высокий седой мужчина с лицом, изрезанным шрамами. — Боюсь, мы не ожидали вашего прибытия.
— Угу, мы тоже, — пробормотал за спиной Арона Мэль.
— Но мы, конечно же, всегда рады вас видеть, — продолжил седой более торжественным тоном.
— Ни в малейшей мере не сомневаюсь, — согласился Арон, скользнув взглядом по сопровождающим. На их лицах, молодых и старых, читались и страх, и сдержанный гнев, и тихо тлеющая ненависть, и даже жадное предвкушение; все, что угодно, но только не счастье от долгожданной встречи.
— Полагаю, Его Императорскому Величеству уже сообщили о вашем прибытии, — продолжил седой. — Позвольте проводить вас во дворец.
Первую половину пути к королевскому дворцу Арон молчал, потом направил коня в сторону, чтобы люди из сопровождения не могли услышать его слов:
— Мэль, придумай правдоподобную причину нашего визита.
Тот кивнул:
— С этим проблем не будет, если нынешний император тебя устраивает.
— То есть? — Арон прежде не задумывался над такими глобальными вопросами. Император воспринимался как часть сил природы, как дождь, как снег, как летние засухи и зимние бури: он есть, и ничего с этим не поделаешь.
— То есть имеются точные сведения о заговоре со всеми именами. Думаю, нашему драгоценному суверену окажется интересно узнать об этом.
Дворец монарха в этой реальности ничем не отличался от того, который помнил северянин по своей прошлой жизни. Император тоже.
Монарх ожидал их в малом зале для аудиенций, почти пустом: лишь сам Арон, Мэа-таэль и Его Величество. Трое, если считать только людей, шестеро, если учитывать присутствующих сихха. Единственной целью существования последних являлась защита правителя. Три почти человеческие фигуры, закутанные в черную одежду с ног до головы, с густой вуалью там, где у людей находятся лица. Ни мечей, ни кинжалов на их телах разглядеть не удалось: считалось, будто они сами — воплощенное оружие, не имеющее нужды в стальных игрушках.
Одни легенды говорили, что создал их еще Первый Император. Другие — будто сама Серая Госпожа, богиня Смерти, подарила сихха Первому. Так или иначе, но на протяжении многих веков они охраняли коронованного владыку, сохраняя преемственность династии.
Мэль и император, казалось, не обращали на сихха никакого внимания, но Тонгил физически ощущал присутствие этих существ. Словно бы сама их близость взывала к чему-то, скрытому в недрах его опустошенного эррэ.
Говорил в основном Мэа-таэль, Арон молчал, слушая историю готовящегося покушения и время от времени бросая взгляд на сихха.
— Значит, вы утверждаете: в этот раз переворот затеял Камиш? — император покачал головой. — Он всегда был верен мне, только его поддержка во время последней смуты помогла мне выжить.
— Людям свойственно меняться, Ваше Величество. Возможно, за помощь он ожидал большей награды, чем получил, — Мэа-таэль неопределенно пожал плечами, потом вопросительно посмотрел на Арона.
— Ах да, дорогой Тонгил, — император слегка наклонился к северянину, опираясь на резные подлокотники кресла. — Магия сихха все так же беспокоит тебя? Прости, но в их отсутствии я ощущаю себя голым, а голый император подрывает авторитет империи, — он хохотнул собственной шутке. — Придется потерпеть.
— Безопасность прежде всего, — согласился Арон, почти не вникая в смысл слов. Присутствующие рядом с ним люди казались все менее и менее важными по сравнению с чувством сопричастности, порожденным близостью сихха; тратить на смертных эмоции и мысли казалось расточительством.
— Все же, дорогой Тонгил, — продолжил между тем император. — Хотя я польщен, что ты лично решил сообщить о заговоре, какова истинная причина визита?
— Причина, сир? — вежливо переспросил Арон, усилием воли заставив себя вернуться в реальность.
— Ты же ненавидишь столицу, и, без экивоков, — голос императора лишился прежних шутливых ноток. — В отсутствие свидетелей, дорогой Тонгил, нет нужды притворяться верным вассалом. Мы все прекрасно знаем, какому именно Господину ты давно служишь.
— Возможно, у меня имелись дополнительные причины оказаться в Эверграде, — ровно произнес Арон. — Возможно, я не желаю о них распространяться.
— Возможно, — тем же тоном ответил император. — Но, с другой стороны, этих причин могло и вовсе не быть. Любопытный момент: за всю нашу беседу я ни разу не ощутил даже искры Силы от твоего эррэ. Мой дорогой маг, не объяснишь причину?
Арон замер, стараясь не выдать паники. Он не знал, что император обладает такими способностям, и прежний Тонгил не писал ничего подобного в дневнике. Только Темный маг способен увидеть его эррэ — по крайней мере, такой вывод Арон сделал из книг, которые успел прочесть в этой новой жизни.
Император нехорошо улыбнулся и чуть заметно шевельнул рукой. Ощущение присутствия сихха усилилось, заставив Арона задохнуться. А черная фигура уже стояла рядом с ним, уже наклонялась вперед...
Никто не знал, как именно сихха выполняли работу по защите императора; однако и от наемных убийц, и от неудачников, вызвавших его гнев, одинаково оставались горсти серого пепла.
Арон посмотрел в желтые глаза, блестевшие за вуалью, и подумал: сейчас узнает.
Время замедлилось. Время остановилось. И в возникшей вневременной реальности опустошенное эррэ Арона содрогнулось в спазме, выбрасывая во внешнюю реальность... нечто. Его сознание раздвоилось, он продолжал видеть глазами человека, и одновременно — глазами сущности, вырвавшейся на волю.
Во внешней реальности фигура в черном продолжала стоять, чуть наклонившись, и глазами нечто Арон увидел щупальца Силы, тянувшиеся от сихха к его уязвимой физической оболочке. Сейчас они коснутся кожи, выпивая жизнь, и от тела останется лишь прах...
Бестелесное нечто метнулось к сихха, обнимая желтоглазое существо, словно давно потерянного брата.
Глаза Арона-человека увидели, как императорский телохранитель зашипел и дернулся назад, как бросились к нему на помощь двое других сихха, как нечто рассыпалось тысячами бледных звезд, а следом за тем исчезли и сихха. Просто исчезли, беззвучно, бесследно.
Насовсем.
Первым опомнился император. Вскочил, безумными глазами оглядывая просторную комнату, подбежал к колоннам, у которых прежде стояли сиххи, несколько раз провел в воздухе руками, будто ловя невидимку. Развернулся к Арону:
— Где они? Отвечай, где они?! Куда ты их отправил?!!
— Я? — северянин поднялся, чувствуя, как гнев, лишь частично его собственный, начинает стягивать кожу на скулах. — Я ведь маг с пустым эррэ, Ваше Величество. Как бы мне удалось что-то сделать с вашими бессмертными хранителями?
— Ты... Я не знаю, кого ты позвал на помощь. Верни их! Я приказываю!
— Приказываете? Но я служу другому господину, сир, как вы сами любезно напомнили.
Император замер.
— Вы ведь знаете имя моего господина, сир. Кто он?
Правителя перекосило, и он нехотя проговорил:
— Многоликий.
Мэа-таэль за спиной Арона коротко хохотнул.
— И вы полагали, сир, будто бог не даст своему слуге защиту? — холодно осведомился маг. — Как опрометчиво.
— Верни их, — повторил император тише, уже не приказывая — прося.
— Как я понимаю, аудиенция закончена, — Арон, не оборачиваясь, махнул Мэлю рукой. — Не смеем больше отвлекать Ваше Величество от важных государственных дел.
— Тонгил, нет! Нет, постой! Сихха — символ императорской власти. Без них все недовольные поднимутся. Начнутся смуты, гражданская война, империя зашатается. Неужели тебе это нужно? Тонгил!
— Не забудьте про вашего кузена герцога Камиша, — подходя, весело добавил полуэльф. — Он устроит заварушку первым!
— Стоило подумать о безопасности империи прежде, чем пытаться меня убить, — буркнул Арон, подходя к двери. Остановился, обернулся к правителю. — Может, я и верну их, если вы, Ваше Величество, предложите достойную плату.
— Что тебе нужно?
— Я сообщу, — перед тем как выйти, Арон с издевательской почтительностью поклонился императору.
