"Гедимин, а Гедимин? Что ты рассчитываешь там найти?" — сармат с кривой ухмылкой опустил руку на клавиши, набирая полузабытый адрес. "Сам же видел, что там осталось..."
Сайт города Нью-Кетцаль был там же, где Гедимин видел его до войны, — сетевые сервера пережили все бомбардировки, наземные рейды адмиралов Маркуса и нашествие мутантов из "диких" порталов. "Сайт на месте, а города нет," — невесело усмехнулся Гедимин, глядя на знакомый пейзаж с градирнями. В груди ныло, но сармат заставил себя сосредоточиться и вчитаться — и вздрогнул, изумлённо замигал и придвинулся к монитору.
"Вас приветствует Эль-Эмбудо," — сообщала первая же строка на главной странице. "Нью-Кетцаль разрушен, но мы не сдаёмся. Найдите нас на карте!"
Карта была тут же — с обозначением воронок и заражённой области по центру и населённым районом в пятнадцати километрах от остатков Нью-Кетцаля. "Эль-Эмбудо", — прочитал Гедимин рядом со значком городского купола.
Большая часть сайта не изменилась — его оставили под мемориал. Тут была отдельная страница, посвящённая Нью-Кетцальской АЭС, с фотографией станции в рассветных лучах. Гедимин смотрел на знакомые градирни и читал длинный список сотрудников. Возглавляли его Джошуа Винстон и Патрик Фаррен — "погибшие на посту", как сообщалось там же.
"Электростанция достроена", — стояло в новостях Эль-Эмбудо первой строкой. Гедимин посмотрел на фотографию, и вспыхнувшая было радость угасла — пока городу хватило сил только на стационарные дизели. Рядом со станцией стояли передвижные — как говорилось в заметке, с электроснабжением медных рудников были проблемы из-за электрофагов и нефтяных червей, и город купил две передвижные электростанции на случай очередной аварии. "Шестнадцать сольвентных скважин, медеплавильный завод..." — Гедимин рассматривал свежую карту и довольно хмыкал. "Ультразвуковые пушки, расширение купола на сто метров в месяц... дезактивация Нью-Кетцаля в ближайших планах... Они быстро опомнились. Ещё немного — и придётся строить АЭС."
— Атомщик, ты где? — раздался в наушниках голос Иджеса. Механик заметно волновался, и сармат, закрыв страницу, поднялся из-за телекомпа.
— Иду, — сказал он. — Что, уже началось?
Двери капитанской рубки были открыты настежь. Кенен уехал в город сразу после подъёма, и в его отсеке хозяйничал Иджес. Мониторы вынесли, развесили вдоль коридора, и всё население базы собралось вокруг. Гедимин, взглянув на перегороженный проход, недовольно сощурился — теперь он при всём желании не мог незаметно уйти в реакторный отсек.
— Уран и торий! — послышалось с монитора. Камера, качнувшись, вывела на него изображение Иджеса. Механик держал в руках дрон и нервно усмехался.
— Сейчас всё начнётся, — пообещал он. — Наши Лунные полёты. Всё как обычно, тески, — сначала гонки на скорость, потом — лабиринт, а напоследок — бурильщики. Айзек, ты где? Иди сюда!
Айзек вошёл в кадр и помахал ладонью с растопыренными пальцами. Дрона при нём не было — только сигма-сканер, укреплённый на запястье. Гедимин вспомнил эхолот, ныряющий в озеро на каждых соревнованиях в Ураниум-Сити, и невольно усмехнулся. Здесь воды не было — как бы Айзек ни старался, сканер он утопить не мог.
— Лабиринт, — пробормотал кто-то рядом с Гедимином. — Интересно, что взорвут на этот раз?
— Лишь бы не базу, — отозвался его сосед. — Это от "макак" скрыть будет трудно.
— У нас сегодня трое судей, — продолжал Иджес. — Айзек, Зет и Амос. Никто из них не участвует в регате.
"И не следит за реактором," — Гедимин недовольно сощурился. Насколько он слышал, основной реактор базы продолжал работу; синтезирующий тоже навряд ли остановили — просто бросили без присмотра. Сармат развернулся спиной к переборке и медленно, стараясь ни на кого не наступать, пошёл к свободному проходу на корму. "Надеюсь, обойдётся."
Кенена не было, но жжёнку он оставил — десять канистр и много пустых стаканов к ним. На запакованные контейнеры в этот раз тратиться не стали — каждый наливал себе, сколько хотел, и уходил в коридор. Рядом в открытых ящиках лежали пайки. Гедимин, брезгливо покосившись на них, заметил в углу пустую бутылку из тёмного стекла — Кенен где-то раздобыл "мартышечье пойло", видимо, "чистая" жжёнка ему разонравилась. "Да ну его," — сармат, поморщившись, налил себе спирта и встал у переборки, глядя на загорающиеся мониторы.
Кольцевая трасса в осевом коридоре всё-таки была узка для гонок — дроны летели, едва выжимая три четверти возможной скорости, чтобы не пропустить поворот. Кто-то разогнался — и врезался. Шар, отброшенный защитным полем, ударился о другую стенку невидимого туннеля, столкнулся с кем-то из догоняющих и, отключившись, упал на палубу. В толпе зафыркали. Кто-то, расстроившись, отошёл от монитора и нырнул в капитанскую рубку. Оттуда донеслось бульканье наливаемой жидкости.
— Ну и что это? Обещали гонки на скорость, а не на манёвренность! — громко сказал, дождавшись появления Иджеса на экране, один из сарматов. Иджес развёл руками.
— Тесная трасса. Маккензи никак не выбьет разрешение на гонки над базой. Вот там мы развернёмся! А пока — итоги первого этапа...
"Вот на объявления точно мог найти какого-нибудь филка," — думал Гедимин, глядя на дрон в его руках. Иджес участвовал в первом этапе — и даже прилетел не последним, но видно было, что результатом он недоволен. "Трудно же делать всё сразу..."
— А теперь будет лабиринт, — сказал Иджес, и его глаза немного посветлели. — Его сделал Зет. Надеюсь, этот раз пройдёт без накладок.
Гедимин успел заметить недовольный прищур Айзека, покосившегося на стартовую скамейку, и озадаченно хмыкнул. "Так ему не дали проверить дроны? Вот это зря..."
Не прошло и секунды с момента старта, как четыре дрона, вместо того, чтобы петлять по туннелям, уткнулись в защитное поле и заискрили. В трёх местах продырявленная перегородка осталась на месте, в четвёртом весь "рукав" растворился, и в свободный проход тут же рванулись отстающие дроны. Из лабиринта послышались сердитые крики. Гедимин с силой приложил ладонь к лицевому щитку, в просвет между пальцами увидел световую вспышку — и, едва отдёрнув руку, тут же вернул её на место. Шлем загудел.
Выдвижные электроды оказались у четырёх дронов (или остальные просто не успели их применить); два, как выяснилось, протащили в лабиринт торпеды и примитивные пусковые механизмы. Первый залп преграда выдержала, лишь немного потрескавшись, после второго — рухнула, и все дроны устремились к финишу. С экрана послышалась ругань — "взрывников" обогнали почти все, и они серьёзно обиделись. Монитор зажёгся красным, замигал и погас. В коридоре уже после продырявленного туннеля начали фыркать, но смеяться не решались; после отключения по кораблю разнёсся хохот. Гедимин, не удержавшись, тоже фыркнул. "Иджес не слышит," — успокоил он себя. "А вот Айзека лучше бы послушал. У него опыт."
— Ну вот, я же говорил, — раздался слева негромкий укоризненный голос. — Это канадская традиция. Они всегда взрывают лабиринт.
— Верно, — признал другой сармат. — Первый раз — ладно, но второй... Хорошо, уговорил. Традиция так традиция. Переборки не пробило?
Гедимин уже хотел идти на корму — заделывать пробоины и растаскивать сцепившихся сарматов, но тут монитор зажёгся снова.
— Макаки драные, — буркнул Иджес; его голос звучал невнятно, и он придерживал респиратор пальцем — видимо, в драке повредил переносицу. — Шестеро выбывают на неопределённый срок. Гедимин, ты далеко? Подойди, тут Айзеку прибор помяли.
Когда Гедимин выбрался на корму, робот-уборщик уже смёл обломки лабиринта в контейнер. Защитное поле растаяло, сломанную скамейку оттащили в сторону. Посреди пустого коридора стояли недовольные сарматы. Один сидел, и медик Бринн, сняв с него шлем, вытирал ему залитое кровью лицо. Сармат сдавленно шипел.
— Глупо вышло, — сказал Айзек, смущённо глядя в палубу. Левую руку он держал у груди, стараясь не шевелить запястьем. Иджес, подойдя к Гедимину, молча протянул ему повреждённый сигма-сканер.
— Рука цела? — спросил ремонтник, вскрывая помятый корпус прибора и надеясь, что ирренций не рассыпался, и сканер не придётся выбрасывать. Основные части уцелели, даже сивертсенитовая линза не треснула, только развернулась ребром.
— Бринн говорит — ушиб, — Айзек пошевелил ладонью и сощурился от боли. — Амос, я, похоже, выбыл.
— Ничего, — отмахнулся Амос, глядя на прибор в руках Гедимина. — Третий этап я доведу. А что со вторым?
Иджес фыркнул.
— Полгруппы выбыло. Остальным — по стакану жжёнки, и хватит с них. Мадик, ты там как?
— Скверно, — отозвался сармат, сидящий на палубе. — Голова гудит.
— Ему надо отлежаться, — пояснил Бринн, бросив роботу-уборщику окровавленные салфетки. — Повезло, что глаза целы.
— Минус один бурильщик, — Иджес тяжело вздохнул. — Нет, надо найти кого-то, кто будет со всем этим разбираться... Ну что, атомщик, эту штуку можно восстановить?
— Держи, — Гедимин протянул ему сканер. Внимательный взгляд мог различить на корпусе лёгкую деформацию, но на работоспособность она не влияла.
— Я за окончательную дисквалификацию, — сказал, подойдя к нему, угрюмый Зет. — Всех шестерых. Если существо не может усвоить правила...
— В правилах об этом ничего не было! — резко повернулся к нему сармат, прижимающий к груди обе руки. Его перчатки заметно помялись — его били по рукам много и по разным направлениям.
— В правилах ещё не было "не драться скамейкой" и "не ломать судье сканер", — неприязненно сощурился на него Айзек. — Ты сармат или дикий бабуин?
— Джаргал, иди сюда, — Бринн поманил к себе сармата с повреждёнными руками. — Перчатки снять можешь?
Тот попробовал и зашипел от боли. Бринн щёлкнул языком.
— В ядро Сатурна такие соревнования! — он, взяв раненого за локоть, отвёл в сторону и усадил на палубу. — Сейчас посмотрим, что у тебя с руками...
— М-да, — Иджес огляделся по сторонам и тяжело вздохнул. — Ну что, проводим третий этап и расходимся. Амос, проверь бурильщиков, — если взорвём туннель, развлечениям конец.
Айзек остался на корме; остальные сарматы — кроме троих бурильщиков — пошли в зрительский коридор. Гедимин, убедившись, что все спокойно пьют жжёнку и отвечают на вопросы, свернул в боковой переход и ушёл в хвост — проверить, что с синтезирующим реактором. Там его и нашёл Амос, возвращаясь с судейства. Его провожали угрюмый Иджес и Айзек с фиксатором на запястье.
— Всё-таки вывих, — сказал Айзек, проследив за взглядом Гедимина. — А у Джаргала четыре сломанных пальца. Мадик до утра в медотсеке — подозревают сотрясение. Иджес, так у нас в следующий раз до трупов дойдёт!
Иджес тяжело вздохнул.
— Я уже думаю, не бросить ли всё это. В Ураниуме как-то обходилось без драк...
Гедимин, выразительно хмыкнув, провёл пальцем по правой ладони. Иджес фыркнул.
— Атомщик! Это же один раз было... и не во время гонки!
— Во время гонки вокруг было много бабуинов с бластерами, — вмешался Айзек. — И то бывало всякое. А тут некому стоять с бластером, и все сходят с ума. Нам надо нанять охрану, Иджес. Пусть без бластеров, но с арматурой. Видишь, сарматы совсем одичали...
Иджес поморщился.
— Проверки... охрана... И на кой астероид я во всё это влез?! Гедимин, не хочешь пойти к нам в охранники? Возьмёшь твэл потяжелее...
Гедимин сердито фыркнул.
— Твэлы не для этого. Джаргала найми. Со скамейкой.
Айзек, морщась, потёр помятое запястье.
— То-то и оно, — пробормотал он. — Плохо без командира. Кенена, что ли, позвать...
...Едва Гедимин выбрался с обитаемой палубы, в наушниках задребезжало.
— Джед, — в голосе Кенена звучала усталость. — Зайди на секунду.
В капитанской рубке уже не было канистр со спиртом, и бутылка, припрятанная в углу, куда-то делась. За кольцеобразным столом сидел, откинувшись в кресле, Кенен; вокруг, сердито щурясь на командира, устроились Иджес, Амос и Зет.
— Называется — оставил базу без присмотра, — Маккензи перевёл хмурый взгляд на Гедимина. — Трое раненых, попорченные вещи... По крайней мере, зрителям понравилось, — меня уже спрашивали, что взорвут в следующий раз.
— А я при чём? — фыркнул ремонтник. — Я пришёл починить сканер. До этого меня там не было.
— Я знаю, Джед, — кивнул Кенен. — Это им повезло. Так бы ранеными не ограничилось. Когда у вас там следующее... следующая регата?
Иджес покосился на Гедимина.
— Собирался в феврале, — буркнул он. — Теперь думаю отложить до марта. Раз в два месяца — тяжело.
Кенен хмыкнул.
— В Кларке это мероприятие проводится раз в год, и то не без накладок, — напомнил он, прикидывая что-то на пальцах. — Итак, март, последние числа... Попробую устроить, парни, но потом не жалуйтесь.
