01 января 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Гедимин взглянул на незаконченный (а если честно — едва начатый) чертёж, поморщился и, скомкав листок, швырнул его роботу-уборщику. Тот клацнул выдвижными "челюстями", поймав мусор на лету, и мгновенно его проглотил.
— Всё время кажется, что ротор должен быть снаружи, — пробормотал он, поворачиваясь к Иджесу. — Чтобы излучение...
Он замолчал, не договорив. Иджес не слушал — он шипел, стискивал кулаки и только что не булькал, как закипающая вода.
— На кой метеороид я позвал Маккензи?! — вырвалось у него, и он снова сжал зубы. Гедимин недовольно сощурился.
— Выгони, — сказал он. — Снова делай всё сам. Или ещё кого позови. База большая.
Иджес тяжело вздохнул.
— Выгнать недолго... — он поднял на Гедимина угрюмый взгляд. — Скажи, почему выходит такая чушь? Я же всем всё объяснил, и все вроде поняли. А на регате...
Он, не договорив, грохнул кулаком о ближайшую переборку. Гедимин молча положил ему руку на плечо.
— Маккензи хочет переписать правила, — продолжил Иджес, немного успокоившись. — Десять участников в каждом этапе, никаких повторений, три проверки перед стартом... А куда мне девать остальных сарматов? Уже полторы сотни записались на март...
Гедимин покачал головой. Он сам при воспоминании о недавней "регате" от стыда не знал, куда смотреть, — но сарматам почему-то понравилось, и на базе только и разговоров было, что об "ураниумских взрывных полётах".
— Помнишь Лётный комитет? — спросил Иджес. — Теперь я понимаю, откуда он взялся. Но там ведь было куда разойтись! В августе — мероприятие комитета, в январе — у самок зимние заплывы, в промежутках тоже самки что-то устраивали... А тут нет озера, и в лес с дронами не уйдёшь. Чую, опять будет драка...
Он уткнулся взглядом в палубу. Гедимин молча погладил его по плечу. Ему было не по себе. "М-да, трудное дело," — думал он. "Хорошо, что я не командир. Как Ассархаддон держал в кулаке две огромные базы? И ещё проекты на разных планетах..."
— Соревнования по взрывам, — пробормотал он. — Если всем так нравится — пусть делают. Какие-нибудь штуки специально для разрушения. Даже я могу начертить...
Иджес поморщился.
— Не смешно, атомщик. Совсем не смешно.
— Так я не... — начал было Гедимин, но в наушниках задребезжало, и он замолчал и прислушался. Иджес, судя по озадаченному выражению лица, тоже услышал сигнал. "Опять на космодром?" — успел подумать Гедимин, прежде чем услышал оживлённый голос Кенена.
— Что, Джед, всё донимаешь беднягу Иса реакторами? Хватит, а то он впадёт в анабиоз! Идите лучше в рубку, тут для вас кое-что есть.
Сарматы переглянулись.
— Работа? — спросил Гедимин, недоверчиво щурясь. "Первого января? В городе "макак"? Нет, возможно, но... маловероятно."
— Подарки, Джед, — хихикнул Кенен. — Новогодние подарки.
В капитанской рубке под кольцеобразным столом стояла полупустая канистра жжёнки, на столе — контейнер с одноразовыми стаканами, опустошённый на три четверти. От Кенена пахло спиртом, но большую часть канистры, похоже, выпил не он, — его движения оставались точными, а взгляд — ясным.
— По глотку в честь смены дат? — предложил Кенен, щёлкнув пальцем по канистре. Гедимин, покосившись на хмурого Иджеса, покачал головой. "И так реактор не чертится..."
— Это вам, парни, — Кенен поставил на стол три ярко раскрашенных контейнера, обёрнутых широкими серебристыми лентами. Под одну из лент была подсунута карточка с надписью "И.Норду. Держись, в июне..."
— Мне?! — Иджес, недоверчиво щурясь, повертел коробку в руках. "В июне выйдешь на регату, не будь я Люнер!" — дочитал Гедимин конец надписи и удивлённо мигнул. Внутри контейнера что-то гремело.
— Остальное твоё, Джед, — Кенен откинулся в кресле и широко ухмыльнулся. — Значит, соревнования взрывников были бы у нас популярны...
Гедимин недовольно сощурился — "опять не переключил коммутатор!", но тут же забыл о Кенене и его привычке подслушивать. Его контейнеры тоже были подписаны — здесь была традиция дарить, кроме вещей, карточки с зимней символикой; подписи были сделаны на таких картах с чистой стороны.
"Механику Джеду от Ури Хадада" — прочитал он, разворачивая обёртку. Внутри контейнера был ежедневник с обложкой, покрытой рельефными шестерёнками (Гедимин по привычке попытался составить из них механизм, но нарисованы они были как попало и между собой не стыковались), пять полных баллонов краски для писчего стержня и пакетик с крупными, довольно тяжёлыми бусинами. Они были сделаны из прозрачного рилкара; внутри каждой из них виднелся какой-то биологический объект — от листа растения до крупного жука. Гедимин, растерянно хмыкнув, подбросил пакетик на ладони.
— Эй-эй! — встрепенулся Кенен. — Если бусы тебе не нужны, отдай мне. Сами по себе они недешёвые, а если Зет сделает из них цацки...
— Ya"at, — Гедимин, прижав к столу протянутую к бусинам руку, бережно спрятал пакетик под броню. "Положу к другим деталям. Буду перебирать, когда тяжело думать. Уриэль, наверное, видел, как я это делаю..."
— Нет, ты видел? — Иджес, рассердившись на что-то, крепко ткнул Гедимина кулаком в бок. Сармат растерянно мигнул.
— Тихо, Ис, — Кенен примиряюще протянул к ним руки. — Что тебе не нравится? Ты же сам хотел выйти на эту регату.
Иджес фыркнул.
— И теперь меня треплет каждая "макака"? Это ты их подговорил, да?
Кенен хлопнул ладонью по столу.
— Ис! С чего бы байкерам Кларка слушать меня, командира сарматской базы?!
— Что случилось-то? — спросил Гедимин, чувствуя, как в голове начинается гул. Иджес сунул ему под нос листок, исписанный разными почерками с двух сторон.
— Эти "макаки", "Лунные Зайцы", собрались и написали мне! Обещают надавить на совет, чтобы сарматов пустили на летнюю регату, — Иджес фыркнул. — Откуда они вообще знают...
— Ты прошёл отбор и не вышел на регату. Это было заметно, — отозвался Гедимин, забирая со стола последний невскрытый контейнер. Он хотел посмотреть, что, кроме обещаний, подарили Иджесу, но, увидев надпись на своей открытке, забыл об этом напрочь.
— "Рыцарю в чёрных доспехах", — прочитал вслух Кенен, незаметно вставший у Гедимина за плечом. — Джой Флоренс! Эй, если это чай...
Сармат молча отодвинул его и резким движением вспорол коробку. Вместо чая внутри были стопки аккуратно упакованных микросхем и три катушки тонкого медного провода с разным сечением.
"Джой Флоренс, Мишти Гаонкар. Наше предложение всё ещё в силе", — прочитал Гедимин на тонком листке, уложенном на самое дно. От листка пахло так же, как от влажного пара в купальнях "Сюаньхуа". Сармат скомкал листок и сунул в "карман" вместе с катушками.
— Джой Флоренс! — Кенен, посмеиваясь, покачал головой. — Она запала на тебя, теск. Что они все в тебе находят, парень? Ты же в общении полный ноль...
Он проворно пригнулся, пропуская над макушкой кулак Иджеса, — механик только и ждал случая, чтобы на чём-нибудь сорвать недовольство. Гедимин крепко сжал его плечо, оттаскивая Иджеса от кресла Кенена.
— Пойдём, нечего тут делать.
Он отдал Иджесу почти все микросхемы, оставил себе совсем немного, и то по настоянию механика, — "А куда мне это пристроить? В реакторе — выгорят..." Медный провод для работы с ирренцием тоже не годился. Также Иджесу достался один из баллонов с краской — тот иногда делал записи на бумаге. Механик смущённо отмахивался и предлагал Гедимину взять двигатель для дрона, подаренный байкерами, и выйти в марте на регату "имени Маккензи". В "кармане" почти ничего не осталось, только на самом дне шуршал завалившийся листок, и сармат, натыкаясь на него, смущённо щурился. "Вокруг слишком много "мартышек"," — думал он. "Как бы их замкнуть друг на друга..."
17 января 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
"Два центнера," — Гедимин, отсоединив хвостовик, наклонил длинный "стеклянный" цилиндр над воронкой дробильного агрегата и постучал по наконечнику. Серовато-бурая пыль, слабо светящаяся зеленью, вылетела вся, без остатка, — такие "стержни" вытряхивать было удобно, быстро, как и наполнять. "Если сканер не врёт — два центнера, не меньше," — сармат прикрепил хвостовик на место и, отложив пустой цилиндр в сторону, взялся за другой, ещё наполненный урано-ирренциевой смесью. Внутри блестели микроскопические кристаллы сингита. "Две тонны сырья, двести килограммов на выходе... Надо попросить Линкена — пусть привезёт ещё пару тонн. Уран достать проще..."
Разгрузка синтезирующего реактора шла не первый день; его плутониевая часть уже была очищена и частично переработана. Гедимин возился с ураном. Из почти четырёх десятков "стержней" на переработку отправились шестнадцать; ничего сложного в выгрузке не было — не повредить патрубки при вытряхивании и перекладывании, не рассыпать радиоактивную пыль по отсеку... с работой справился бы любой филк, но "стержней" было тридцать семь, а в отсеке — один Гедимин.
За плечом мигнула тревожная сигнализация, и сармат, поудобнее перехватив ещё не опустошённый цилиндр, развернулся к приоткрытому люку. Айзек, просунувшийся в проём, выставил перед собой пустые ладони. Гедимин, облегчённо вздохнув, отсоединил хвостовик и наклонил "стержень" над воронкой.
— Маккензи прислал?
— Он, — неожиданно легко согласился Айзек, смущённо щурясь на сармата. — Я бы сам справился, но Кенен говорит — раз тут есть настоящий атомщик...
Гедимин хмыкнул.
— А ты кто? Меня с АЭС выгнали, — напомнил он, откладывая в сторону пустую трубку.
— Ну хватит, Гедимин, — Айзек едва заметно поморщился. — Ты бы ещё Иджесу рассказал, как тебя выгнали... Кенен прислал меня к тебе и обещал неделю тебя не трогать.
— Что надо? — спросил Гедимин, прислушиваясь к затихающему рокоту отключённой дробилки. Урано-ирренциевую пыль перемалывать было легко; она уже высыпалась в резервуар с раствором углекислоты и теперь бурлила под защитным куполом, всплывая тёмной пеной и медленно оседая на дно.
— Через неделю будем топливо менять, — сказал Айзек и замолчал, выжидающе глядя на Гедимина. Тот мигнул — понимание, о чём речь, приходило постепенно.
— Главный реактор? Ah-has-sulesh...
— В общем-то, у меня всё готово, — Айзек уткнулся взглядом в палубу и бормотал себе под нос, так, что Гедимин с трудом различал слова. — Машина, контейнеры... Надо только выгрузить и загрузить. Остановим на трое суток, всё спокойно сделаем...
Гедимин молчал, судорожно вспоминая, как проходила перегрузка топлива на "Полярной Звезде". Корабельный реактор базы был меньше, но и удобных подходов к нему не было, и сармат опасался, что отработанное топливо придётся вытаскивать с корабля вручную и скидывать в свинцовый контейнер, стараясь не разбить о край.
— Бассейн выдержки устроить не из чего, — пробормотал он, задумчиво глядя на остановленную дробилку. — Подгонят охлаждаемый контейнер?
Айзек пожал плечами.
— Это у нас первая замена, атомщик. Кенен весь январь сидит на передатчике и о чём-то договаривается. Я дал ему список, но ты же знаешь Маккензи...
Гедимин кивнул.
— Им же лучше, если подгонят, — сказал он. — Мы-то корабль отмоем...
Айзека передёрнуло.
— Постарайся всё-таки без аварий, ладно? На "Полярной Звезде" у тебя как-то получалось...
...К вечеру из тридцати семи "стержней" осталось девять, три партии карбоната ирренция прошли отжиг, и у Гедимина получилось несколько десятков миниатюрных контейнеров с чистой окисью. До отбоя оставался час, и сармат, накрыв механизмы защитным полем и включив вентиляцию на полную мощность, вывалился в камеру дезактивации и подключил патрубок скафандра к водопроводу. Снаружи броню омывал красноватый раствор меи, изнутри — прохладная вода, остужающая усталые мышцы и перегревшийся мозг. Через десять минут "охлаждения" Гедимин восстановился настолько, что смог думать о замене топлива. "Если у них два контейнера и один — охлаждаемый, всё будет просто. Если один охлаждаемый — тоже ничего. Но если один без охлаждения..." — сармат недовольно сощурился — он, забыв о воде вокруг, едва не достал ежедневник, чтобы набросать схему охлаждающего модуля. "Пока делать не буду. Но детали на всякий случай придержу," — решил он.
На базе перед отбоем было шумно — вернулись из города сарматы, отправленные Кененом по мелким ремонтным поручениям, цех окончил работу, и все бродили по обитаемым и техническим коридорам. Капитанская рубка была открыта; Гедимин думал проскочить мимо и уйти в информаторий, но Кенен будто его и дожидался — не успел сармат подойти к открытой двери, как Кенен высунулся и изобразил приветливую улыбку.
— Ещё не спишь, но уже не работаешь? Странно. Я думал, ты так и заснёшь на куче урана. Айзек тебя нашёл? Он сейчас взвинченный, проку от него не добьёшься. Решил спросить тебя. Что скажешь о перегрузке?
— Перегрузим, — отозвался Гедимин. — Ты заказал охлаждаемый контейнер для отработки?
Кенен мигнул.
— Охлаждаемый... — он потряс головой, будто в уши что-то насыпалось. — Это слишком сложно для меня, Джед. Нашей АЭС занимаются австралийцы. Я изложил им расклад, крайний срок назначен на двадцать четвёртое. Надеюсь, вы с Айзеком не допустите ядерной катастрофы?
Гедимин сузил глаза.
— Мой плутоний выгружается двадцать четвёртого, — сдержанно напомнил он. Кенен замахал руками.
— Джед, тут государственное дело. Плутоний потерпит до двадцать пятого. Двадцать четвёртого нужно разобраться с АЭС. И пока тут федералы, плутониевый реактор ни в коем случае не должен вскрываться. Не исключено, что его попутно проверят.
— Этого только не хватало... — пробормотал Гедимин. "Лишь бы не оценили выработку и не заставили разгрузить раньше времени," — думал он. "Тогда о плутонии можно будет забыть..."
— Двадцать третьего я тут всюду пройдусь, — Кенен многозначительно прищурил один глаз. — Проверю маскировку. Федералы полезут только в реакторы... но они не должны заметить, как сильно наша база фонит. Всякий там ирренций, механизмы для переработки... Прикрой всё это, ага?
"Значит, на переработку урана у меня пять дней," — думал Гедимин, входя в пустой информаторий. До отбоя оставалось полчаса, и голоса и шаги в коридорах стихли — большая часть сарматов ушла на жилые палубы.
"Дополнения к законам да Косты: земляне роют себе яму", — сразу же бросился в глаза Гедимину верхний заголовок, подчёркнутый красным. Прочитав статью, сармат озадаченно мигнул и пошёл вниз по странице — к первой "красной" заметке. Оттуда пришлось пройти по ссылкам, но через пару минут Гедимин добрался до первоисточника. Там очень коротко и сухо рассказывалось о последних решениях Совета безопасности по "сарматскому вопросу". Их было всего два: в городах, охваченных беспорядками, сарматам разрешалось создавать отряды самообороны (под контролем федералов, разумеется), а благонадёжным позволялось переписываться с товарищами в других гетто. Гедимин прочитал перечень "обороняющихся" поселений — пока их было всего девятнадцать, потом нашёл список разрешённого оружия (ничего опаснее нелетальных шокеров) и криво ухмыльнулся, вспомнив наполненные паникой статьи из новостной ленты. "Боятся," — думал он, недобро щурясь на экран. "Даже с палками и шокерами. Ничего нового..."
"Тёплый Север" выдал сармату образцы документов — их надо было заполнить, если он хотел переписываться с кем-нибудь в земных гетто; адресат тоже должен был подать заявление и заполнить тот же набор странных бумаг. Пробежав взглядом пустые строки, Гедимин посмотрел на поля, оставленные под согласования, и снова ухмыльнулся. "Столько "макак" должны всё это подписать... Интересно, кто-нибудь в итоге получит разрешение? Кенен, наверное, смог бы. Может, уже и получил."
Он вспомнил Фьонна и Корсена, затерявшихся в Метагалактике Найа, потом — Мафдет и Крониона, — оба находились на Земле, и можно было бы достать их адреса... Не сразу сармат сообразил, что он для находящихся на Земле мёртв, и на связь лучше не выходить, даже если шериф Кларка вместе с городским советом подпишет ему все бумаги. "Сиди тихо, Гедимин. Ты дохлый," — подумал он с кривой ухмылкой. "Видимо, навсегда."
