Рыбы не льют слезы

Рыбы не льют слезы

Рыбы зимой.

Рыбы зимой живут.

Рыбы жуют кислород.

Рыбы зимой плывут,

задевая глазами

лед.

Туда.

Где глубже.

Где море.

Рыбы.

Рыбы.

Рыбы.

Рыбы плывут зимой.

Рыбы хотят выплыть.

Рыбы плывут без света.

Под солнцем

зимним и зыбким.

Рыбы плывут от смерти

вечным путем

рыбьим.

Рыбы не льют слезы:

упираясь головой

в глыбы,

в холодной воде

мерзнут

холодные глаза

рыбы.

Рыбы

всегда молчаливы,

ибо они —

безмолвны.

Стихи о рыбах,

как рыбы,

встают поперек

горла.

Иосиф Бродский.

Рыбы не льют слезы

Рыба, плывущая против течения, становится драконом.

(с) китайская пословица

Тай затеплил в фонарике язычок огня и пошел к императорским прудам.

Ему казалось, что он разучился спать, а, может, никогда и не умел. С тех пор, как принц назначил Тая смотрителем золотых рыбок, целые дни он вынужден сидеть у главного пруда, заросшего розовыми и белыми лотосами, и приманивать рыбок.

Рыбки должны в любой момент, когда захочется членам императорской фамилии и их гостям, выпрыгнуть из воды от восхищения великолепием венценосных и прочих посетителей. И совершать свои прыжки до тех пор, пока тугоумные люди не сформулируют желание, исполнение которого предписывалось рыбкам.

Но волшебные забивались под уют широких листьев, пощипывая подводную зелень, а не бегали по государственным инстанциям и высоким домам, чтобы устроить выгодный брак или назначение на должность придворного архивиста.

Никто никогда не жаловался, что тайные желания не исполнялись. На то они и тайные. Тем более, принц, затеявший забаву "попроси у золотой рыбки желание" пресекал на корню сомнения, иногда самым жестоким образом, лишая своего общества. Некоторым такое наказание казалось страшнее отлучения от двора и даже ссылки за пределы государства.

Причем, приманивать рыбок запрещалось посредством корма. Изысканным взорам знати претили голодные рты, хватающие сухой и живой, копошащийся мотыль. Мелкие красные червячки заставляли нежных дам падать в обморок, за что и поплатился прежний смотритель.

Поэтому Тай кормил голодных рыбок при первых признаках их нервозности, почти круглосуточно находясь у прудов. А возле центрального, куда обычно приходили гости, приучил приплывать красно и желто золотые изящные тельца на шевеление пальцев в воде или мановение павлиньего пера над ней. Такую утеху очень любили дамы и фавориты, ложась на мостки, выгодно выставляя попки и демонстрируя изящные жесты с красивым пером в руках.

Тай стоял в сторонке, под шатром ивы, готовый по первому сигналу предоставить новое перо вместо уплывшего. Чаще всего, в холодные дни, смотрителю приходилось ложиться на мраморный бордюр пруда, запустив в воду руку по плечо, чтобы приманить пальцами самых крупных рыб, обитающих на дне.

Сановники и их подопечные верили, что крупная золотая рыба точнее и быстрее исполнит их желания.

Тай сомневался. Ни одного его желания рыбки, с которыми он поневоле сроднился, не исполнили.

Даже зимой вода в пруду была приятной, потому что на дне били теплые ключи. Но спустя несколько минут Таю приходилось стряхивать с длинного широкого рукава сосульки, глядя, как в то же время барышни вынимают их меховых муфт розовые теплые пальчики, прикасаются к щекам кавалеров, уронивших особо пикантную остроту о реализации желаний.

И только принц Теан, редко бывший на представлениях, мимоходом ронял на озябшего парнишку свой меховой плащ, указывая, что холод не причина для ухода с рабочего места.

Но принц после пятнадцатилетия редко интересовался золотыми рыбками, потому что и так все его желания исполнялись венценосным отцом и многочисленными любовниками и любовницами.

А до этого часто приходил ночами смотреть, как Тай играет с рыбками, забредя по пояс в заросли лотосов, подняв изящный фонарик над водой. Рыбки, от мала и до велика, выпрыгивали из воды, как бабочки на огонь.

Малочисленные зрители, прознавшие о необыкновенной забаве, тихонечко сидели в тенях деревьев, окружающих пруды. И только принц мог нарушить хрупкое равновесие между небом и водой, подзывая к себе Тая, чтобы перейти к следующему пруду.

Тай шел слегка позади, чтобы ненароком не намочить длинные одежды принца, улыбаясь про себя, что рыбки везде одинаковые и даже могут быть одни и те же. Каскад императорских прудов, числом девять, спускался до океана. Говорят, в последнем, нижнем пруду, смешивалась пресная вода с горного ледника, питающего реки, императорский дворец и сад — и соленая морская.

Там, в подводной пещере, жил водяной дракон, которого никто не видел, но именно он вызывал землетрясения на всем архипелаге.

Тай, позевывая, кутаясь в теплый халат сверху обычного шелкового, не отрывал взгляда от теплого огонька фонарика. Поэтому едва не поскользнулся на покрытой первым ледком луже на каменных плитках при входе в императорский павильон. Громкое имя носил трехстеночный навес, выходящий четвертой стороной — тяжелой парчовой занавесью — на верхний пруд каскада. Подновляли бамбуковое сооружение только снаружи, маскируя стены вечнозеленым плющом.

Внутри ткани, выцветшие, все еще хорошо защищали от ветра. И на кушетке, покрытой когда-то роскошным покрывалом с вышитыми шестнадцатилепестковыми хризантемами — для принца Теана, все еще было уютней, чем снаружи, когда ветры первых чисел третьего месяца осени заставляли морщиться даже румяных здоровяков из дворцовой гвардии.

Вот и сейчас очередной наряд прошел мимо, скосив насмешливые глаза на затеплившийся светлячком павильон.

Смотритель на страже, как и они. Но вряд ли принц соизволит покинуть жаркую спальню в ненастную ночь.

Тай тщательно задернул полог, устроился на кушетке, поджав ноги. Он знал, что рыбки, привлеченные светом лампы, будут толпиться у ступенек, в любой момент он может опустить руку в воду, и они будут тыкаться в его ладонь тупыми мордочками, а самые веселые — хватать пальцы беззубыми ртами.

В любой момент. Хотя принц давно забыл о ночных забавах. И незаметные зрители перестали приходить в надежде увидеть непозволительные отношения принца с простолюдином. Или услышать хотя бы эхо сокровенных желаний Теана.

Надежно пристроив книгу под подушкой, Тай все же отодвинул занавес, чтобы осмотреть пруд на случай, если невзначай задремлет над поучительными историями, утащенными из дворцовой библиотеки.

Рыбы, собравшиеся на свет, гоняли носами желтые ивовые и красные кленовые листья, опавшие за пару часов. Завтра служители парка их уберут, а пока разноцветью радовались и Тай, и рыбы. Лотосы уже отцвели, в воде тяжело покачивались только зеленые "блюдца", на которые иногда запрыгивали особенно азартные мальки.

И вдруг в темном углу пруда Тай заметил крупную незнакомую рыбину. Он без сожаления покинул теплую защиту павильона и понес фонарь туда, где мягким серебром и золотом сияли пятна на ее спине.

Смотритель прудов наперечет знал всех взрослых особей. Наверняка эта золотая рыбка появилась из океана. Но как смогла она взобраться наверх по каскаду? Девять прудов, верхний из которых находится на высоте почти пятисот метров над уровнем океана, конечно, соединялись пологими водопадами, но Таю сложно было представить, как смог бы проделать такой путь даже человек, а не маленькая рыбка.

Впрочем, рыбка оказалась не такой уж маленькой.

И самой прекрасной даже в полутьме. Чешуя на ней была крупной, а на боках сверкало по гладкой зеркальной пластине.

Тем не менее, ее нельзя было обозначить как зеркального карпа. Да и длинный вуалеподобный хвост, переливающийся червонным золотом, явно свидетельствовал о ее принадлежности к золотым рыбкам.

Тай провел над водой фонарем и позвал ее:

— Хочешь, я тебе сказку почитаю?

И уверенно пошел в направлении павильона, будучи уверен, что, как и все глупые рыбы, она поплывет следом за светом фонаря.

И ничуть не удивился, увидев ее, выбравшуюся на ступеньку рядом с кушеткой.

Тай открыл книгу и начал читать первую попавшуюся сказку.

*

Тай уселся на кушетке, взял в руки книгу старинных сказаний — и уставился на случайно открывшуюся страницу, не веря своим глазам. Не один раз читал книгу, но эту сказку видел впервые. Ровный, классический почерк писца старательно выводил строки, изящно вычерчивая заглавные буквы.

Тай не раз читал этот затрепанный десятками рук и глаз том, но сказка о Золотой рыбке попалась ему впервые.

— Это знак? — спросил он новую Рыбку, не ожидая ответа. — Сегодня будет новая сказка в честь твоего появления в императорском пруду.

Рыбка распластала яркие перышки по ступеньке, наполовину залитой водой. Ее выпуклые глаза неожиданно фиолетового цвета с багровыми отсветами внимательно смотрели на чтеца.

— "Наследник императорского трона, среброволосый и лунноглазый, войдя в возраст, совершал традиционное путешествие по стране. Однажды он со свитой ехал берегом моря и увидел юношу"...

Тай сделал паузу. Ничего удивительного, что принц Теан похож на сказочного, ведь в роду правителей такая внешность указывает на чистоту крови.

Он никогда не забывал то утро.

Одиннадцатилетний Теан свернул с верхней дороги вдоль побережья на песчаный пляж, заинтересовавшись, чем занимаются местные дети после отлива. Утренний бриз трепал его длинные бесцветные волосы, распущенные, как велось у знати в отличие от простолюдинов, заплетающих косы. Заря просвечивала пряди принца, и его лицо окружал ореол, как розовый перламутр только что вычищенной от моллюска раковины — редкую жемчужину.

Самым старшим рыбацким детям насчитывалось по одиннадцать лет. Но их возраст не был настоящим.

Когда рождается императорский наследник — никто из уже явившихся на архипелаге детей не должен быть старше, чтобы претендовать на трон, ибо неизвестно, сколько женщин могли понести от главы государства с первого дня его юношеских странствий.

В день рождения Теана, как и предыдущих императоров, все дети от нуля до пятнадцати лет были названы новорожденными, матери символически прикладывали их к груди при стечении свидетелей, и в перепись населения внесли исправления.

Но в быту, особенно, при наборе в армию, регистрации браков, рождений новых детей и смертей указывался точный возраст.

Тай, например, отвечал на вопрос: "Родился за три года до рождения принца Теана".

Его не задевала незначительная разница в настоящем и номинальном возрасте, но его старший брат, которому в знаменательный день рождения императорского наследника оставалось совсем ничего до пятнадцатилетия, очень мучился, что в одночасье стал равен трем младшим братьям и новорожденной сестренке и вынужден был проживать еще столько же до своего официального совершеннолетия. Взрослый мужик, глава семьи и рыбацкой артели, отец двух детей не имел прав ни на имущество, ни на жену, ни на детей, пока принц Теан не вошел в возраст наследования.

Тай незлобиво подшучивал над ним, когда раз в году появлялся в родной деревне на праздник Дракона.

...Теан свернул на пляж, копыта его лошади оставляли на мокром песке четкие полулунные отпечатки, которые среди груд выброшенных щедрым океаном живых сокровищ выглядели инородно. Только не для Тая. В детстве он видел такие же, но ведущие из моря, и долго и бесполезно выспрашивал старших, бывают ли морские кони.

Для него чуть ли не с рождения не были тайной жизни и смерти водных существ, Тай с первого взгляда различал пол или отсутствие у них пола, а в одиннадцатилетнем возрасте на собственном опыте познал различие мужчины и женщины — и вдруг столкнулся с тайной, на которую так и не получил ответа.

И тут он увидел прекрасного юношу на прекрасном коне и уверился, что такое чудо могло явиться на заре из океана, чтобы властвовать страной и его сердцем.

Тай появился на свет на три года раньше Теана, он раньше него познал женщину и плотскую любовь, но при виде зари в его волосах пожелал служить и преклоняться.

Смотритель императорских прудов отвлекся от воспоминаний и вернулся к книге. Золотая рыбка терпеливо ждала, шевеля роскошным хвостом.

— "Принц увидел юношу, прекрасного и тонкого, как луч утренней зари на морских волнах. Среди остальных сборщиков сокровищ, выброшенных морем, он выделялся яркими глазами и волосами цвета мокрого песка"...

...В группе загорелых крепких детей мальчишка выделялся высоким ростом и светлыми волосами. Были бы на тон светлее — и можно подозревать в простолюдине императорскую кровь. Теан, как учили, запустил в него "крючок внимания" и осторожно потянул. Нужно было увидеть глаза.

Изящные лопатки напряглись, тонкая рука показалась из-за плеча, нервно потеребила косу и перебросила ее наперед. Остальные дети давно глазели на всадника, толкали друг друга локтями, перебрасывались восхищенными возгласами.

Казалось, заинтересовавший принца юноша боится обернуться. Робость, упрямство или интуиция?

Теан нахмурился и осторожно потянул "леску".

Голубизна глаз разбавлена молочным туманом почти до нужного цвета. Мягкий взгляд, свойственный женской линии императорской фамилии.

Наследник потянул воображаемую сияющую нить, легким поворотом руки намотал ее на ладонь, подтягивая к себе.

И гордо оглянулся на наставника, который кивком поощрил первый "улов" принца, когда Тай пошел за ним.

Необходимо держать мальчишку в поле зрения, чтобы избежать ненужных домыслов. Чтобы обезопасить линию наследования.

— "И юноша увидел принца, и понял, что судьбы их переплелись, как плети синей и зеленой травы после шторма.

Позволил принц себя сопровождать, но сын рыбака был всего лишь незаменимой игрушкой для будущего правителя, изо всех сил и даже сверх них исполняя желания своего любимого господина.

И поэтому назвали желтоволосого юношу золотой рыбкой, и по возвращении во дворец повелел принц обитать ему в лучшем императорском пруду с прочими драгоценными рыбками, дозволив лишь пищу и вино вкушать на суше в его присутствии. И кормил его принц из собственных рук, никому не позволяя приблизиться к своей Золотой рыбке.

Однажды пришел сребросияющий — и увидел, что его замечательная игрушка и в самом деле превратилась в прекрасную волшебную рыбку".

*

Внезапно Тая сотрясла дрожь. Легкие снежинки подчинялись порывам ночного ветра, разукрашивали хрупкими звездами умирающие листья деревьев, растворялись в теплой воде пруда. А на полу павильона не таяли.

Еще одна зима — третья в должности смотрителя золотых рыбок.

Первую Тай в порыве чувств даже не заметил, где-то в хвосте свиты принца, мечущегося по архипелагу. Что искал наследник в своем традиционном путешествии?

Принято было считать — своего дракона.

Его плавники, как крылья. Его гриву может заплести только достойный. Его избранник будет повелителем воды, земли и неба. Землетрясения, ветры и звездный дождь во власти любимого партнера дракона.

Будучи сыном рыбака, Тай с завистью смотрел на выпрыгивающих из воды пестрых рыб-бабочек, которым были доступны две стихии. Ему бы так: и плавать, и летать. Пока он только плавал — как рыбы, кальмары и дельфины. Пока он летал — мгновение — с самой высокой скалы до воды. В мечтах он становился голубой рыбкой с огненно-золотистыми плавниками, возносящими его в небо.