ВОЛЧИЙ МАГ.
Магия есть в каждом из нас.
Нужно только научиться
чувствовать ее.
— Волки! — срывающийся крик разнесся по пустынной улице маленького городка.
Я вздрогнул. Волки... Не может быть. В городе? Здесь даже леса поблизости нет.
Откуда волки?
Снизу послышался испуганный голос моей матери:
— Боже мой! Волки!
Я встал с постели и, подойдя к лестнице, посмотрел вниз.
В дом ворвался отец. На его лице застыл ужас:
— Где Рэн?!
— Наверху... — отозвалась мать. Её губы дрожали, а тонкие руки теребили
подол длинного платья.
Отец вбежал вверх по лестнице и, прежде чем я успел возразить, схватил меня на руки.
— Куда? — выпалил он.
— В чулан! — закричала мать. — Прячь его в чулан! Быстрее!
За дверью послышался топот ног и громкий вой.
Со мной на руках отец вошел в мою комнату и, открыв маленькую дверцу в стене, втолкнул меня внутрь темного пыльного чулана. От резкой боли в голове у меня перед глазами все поплыло.
— Сиди там, слышишь, Рэн?! — донесся приглушенный голос отца из-за дверцы. — Что бы ни случилось, не высовывайся и не кричи! Понял?!
Повернулся ключ в замке, и шаги моего отца стихли.
Несколько минут я сидел, прижавшись щекой к деревянной стене.
Почему-то вспомнился один странный случай.
Я тогда был еще совсем маленьким, и мы с мамой уехали из города, чтобы набрать черники в лесу. Помню, мы добирались до него очень долго, на повозке. У меня жутко разболелась голова от тряски, а мама все время повторяла, что уже скоро будет домик лесника, где мы остановимся на ночь. Когда лошади, наконец, встали, и мама вышла переговорить с лесником, я тихо выскользнул из повозки и побежал к лесу. Мне сразу стало лучше. Воздух там был такой свежий и чистый, — не то, что у нас в городе.
Вдруг меня схватили за плечи. Обернувшись, я увидел молодого мужчину с длинными светлыми волосами одетого во все черное.
Его ярко-желтые глаза блестели в темноте.
— Тихо... — прошептал он мне в самое ухо.
Присмотревшись, я заметил, что позади светловолосого стоит еще один юноша. Глаза у него были тоже желтые, но какие-то странно грустные. Мне невольно стало его жалко.
Внезапно светловолосый вздрогнул и прижал меня к груди, обхватив руками за плечи. Перед нами стояла моя мама и мужчина средних лет. В руках он держал ружье.
— Отпустите мальчика!!! — рявкнул мужчина.
— Нет. Он наш! — закричал в ответ светловолосый.
— Отпустите, не то я выстрелю! — лесник прицелился в юношу, стоящего позади нас. Руки человека, державшего меня дрогнули и опустились.
— Иди... — тихо сказал он.
Я обернулся.
— Иди... — повторил светловолосый. — Мы вернемся за тобой.
Потом...
Уходим, Лэр! — крикнул он юноше с печальными глазами.
Тот кивнул и скрылся в чаще леса. Светловолосый мягко коснулся моего плеча, улыбнулся, и побежал следом за юношей. Мне отчего-то захотелось бежать за ними, но мама
схватила меня и дрожащими руками прижала к груди.
Она плакала.
— Береги его, — сказал лесник. — Он им нужен... Может,
потому что... — мужчина неожиданно замолк, покачал головой и пошел к домику.
Пока мы были в гостях у лесника, мама ни на шаг не отпускала меня от себя, а в лес за ягодами так и не взяла. Еще помню, что как-то вечером, когда я уже лежал в кровати и засыпал, взрослые говорили о волках и магии; иногда я слышал испуганный голос мамы, говорящий:
" А мой Рэнни..." Вся семья лесника сторонилась меня, а его дети обзывали меня "волчьим магом".Тогда я не знал, что такое магия. Теперь знаю. Очень хорошо знаю. Потому что я был единственным, кто обладал магической силой во всем городе. До сих пор не могу понять причину этого. Я думал, что магия доступна всем людям. Оказалось — нет.
Внезапно снизу послышались приглушенные крики и громкое рычание. Потом еще какие-то странные звуки. Меня охватил ужас, когда я понял, что происходит. Забившись в угол и зажав уши руками, я дрожал и тихо плакал, пока не уснул.
* * *
Когда я открыл глаза, в доме царило пугающее безмолвие.
Поднявшись с пола, я схватился за ручку дверцы и дернул на себя. Безрезультатно. Тогда я сжал зубы и напрягся, призывая на помощь магию.
Через секунду дверца распахнулась. Я вышел. Сделал несколько шагов и упал, поскользнувшись на чем-то мокром. Приподнявшись на локтях, я огляделся.
Стены, пол, мебель — все было залито красным.
Кровь...
Повсюду кровь.
Подавив всхлип, я встал и, шатаясь, спустился по лестнице.
По щекам беспрестанно текли слезы.
И тут все испачкано
красным...
В крови шторы, ковер; на полу — клочки одежды и...
Мотнув головой, я двинулся дальше.
Открыл входную дверь...
На крыльце лежала моя мать, остекленевшие глаза ее смотрели в небо.
Неподалеку, в кустах, лежал отец...
Вокруг... Везде были разодранные тела людей...
Кровь...
Я опустился на колени и сжал голову руками.
Не может быть... Это сон! Только сон! Почему же я... не могу проснуться?.. Меня трясло как в лихорадке. Я не знал, что делать, куда бежать... Весь город... Весь город... Вдруг издалека послышался волчий вой. Это было последней каплей. Я сорвался с места и ринулся наверх, в чулан. Запечатав дверь магией, я лег в угол и лишился сознания.
* * *
Сколько времени прошло? Кто знает... Больше я не выходил из чулана. Почти постоянно спал.
Мне снились мама и папа. А еще те двое юношей из леса...
Однажды я проснулся от громких голосов.
Люди. Двое, нет, трое мужчин. Откуда? Кто они?
Я хотел встать и открыть дверцу, но тело не слушалось меня.
Послышался стук.
— Там кто-то есть! Эй, за дверью!
Скрип дерева.
Мои губы сами собой сложились в вымученную улыбку:
— Не получится... — услышал я собственный шепот.
Снаружи затихли.
— Что? — переспросил мужской голос.
— Запечатано...— выдохнул я.
— Никак парень там! — смех.
— Что ты там делаешь? Эй!
— Дверь-то открой! Нам велено все тут обшарить!
Слышишь?
Непослушными руками я схватился за ручку. Хруст.
От боли у меня подкосились ноги. Я упал.
Дверца распахнулась. Трое крепких мужчин застыли в проеме. На них были грязные серые костюмы и оранжевые каски. Лица перемазаны краской и сажей. В глазах — неподдельное удивление. Интересно, кого они сейчас видят? Худого мальчишку с длинными спутанными темно-русыми волосами и зелеными глазами в пол-лица?.. Наверное, еще в разорванной одежде... Нет сил проверить. В руках — пульсирующая боль.
Один из мужчин наклонился ко мне, улыбнулся как-то несмело.
— Тебе надо... того, в больницу, наверное... Руки-то в крови все...
— Я... не надо... я тут. Это мой дом... никуда не пойду... — срывающимся голосом простонал я.
Мужчина обернулся к друзьям и покрутил пальцем у виска.
— Ладно, лежи, — сказал он мне. — Сейчас командира позовем.
Через несколько минут они пришли с женщиной.
Она покачала головой, что-то сказала одному из мужчин. Тот пожал плечами, ушел. Вернулся с какой-то белой сумкой с красным крестом посередине. Женщина достала из сумки бинт и пузырек с какой-то странной зеленой жидкостью, быстро и аккуратно обработала раны на моих руках, потом перевязала.
— Что с ним делать-то? — спросил мужчина с сумкой в руках. — А, Глори?
Женщина улыбнулась.
— Пусть остается. Будет нашим домовым, — она погладила меня по растрепавшимся волосам. — Шучу. Будешь помогать мне, когда музей достроят. Теперь я твоя мама. У меня не было сил ответить или возразить... Глаза мои сами собой закрылись, и я провалился в глубокий сон.
* * *
С тех пор я остался жить в чулане под присмотром Глории. Она усыновила меня. Вскоре я узнал, что прошло почти пятьдесят лет. Глория рассказала. На месте разоренного и разрушенного города теперь строится новый. А в моем доме будет музей, посвященный погибшим жителям. Моя приемная мама почему-то совсем не удивилась, когда узнала, что мне больше шестидесяти, а выгляжу я только на шестнадцать. Но после этого она не пускала ко мне
никого, не разрешала даже выходить на улицу. А я и не хотел. После того, как побывал в странном большом зале, где сидело множество людей, и каждому от меня было что-то
нужно, я боялся выходить. Люди пугали меня.
Глория заменяла мне родителей и друзей. Мы с ней любили сидеть на чердаке, пить чай и обсуждать прошедшие дни, или просто разговаривать о чем-нибудь. А когда она узнала, что я владею магией, то стала изредка просить меня показывать какие-нибудь фокусы. Или, например, останавливать время на несколько секунд, чтобы командир не ругал ее за опоздание на работу.
Знаю, Глория очень любит меня.
И я ее люблю.
Особенно, когда она улыбается своей доброй и безмятежной улыбкой: иногда устало, иногда даже грустно. Правда это случается редко, но мне почти всегда удается ее развеселить.
И все-таки... что-то не так. Непонятное чувство, овладевшее мной еще тогда, пятьдесят лет назад, не оставляет ни на секунду. Кажется, что все происходящее, — просто очень длинный сон, и я вот-вот проснусь. Но мне почему-то не хочется просыпаться.
Я хочу остаться здесь, во сне.
Навсегда.
* * *
Глория уехала. Сказала, что скоро вернется, но ее уже долго нет. Мне так грустно и одиноко.
Я даже спать не могу: постоянно снятся кошмары про тот день, пятьдесят лет назад и тот случай в лесу... Последнее время мне все кажется, что на чердаке кто-то есть, и этот кто-то следит за мной.
Страшно.
* * *
Я проснулся, потому что снова почувствовал чье-то присутствие. Выйдя из чулана, я огляделся — никого. Решил закрыть дверцу и посидеть у окна. Я часто сидел у окна после того, как Глория уехала. Это хоть как-то развлекало. Люди, спешащие на работу, люди, сидящие на скамейках, улыбающиеся люди, грустные. Они кажутся такими однообразными, скучными. Но я знаю: в каждом из них что-то есть. Что-то отличающее одного человека от другого. Особенность. Суть. Хотя, Глория иногда говорила, что это не так, что люди — безликие существа, трусливые и злые.
Я ей не верил.
Или, может быть, просто боялся поверить.
На чердаке царил полумрак. Только через пол пробивался тусклый свет от люстр.
Я уже захлопнул дверцу и хотел пойти к окну напротив, но вдруг увидел чью-то тень на стене. Она рывками двигалась по направлению ко мне. Я вздрогнул.
— Кто здесь? Кто... — меня неожиданно схватили за шею и прижали к полу.
— Ах ты, дрянь! Спрятался тут и сидишь, не высовываешься! А из-за тебя... — услышал я хриплый, срывающийся шепот над ухом.
— Лин! Отпусти его! Он не виноват! — прокричал кто-то с лестницы. Тот, кого назвали Лином, только крепче сжал мою шею. Я стал задыхаться и непроизвольно схватился за душащую меня руку.
— Ты что здесь делаешь, Грэм? Тебя разве собаки при входе не порвали? — огрызнулся он.
— Отпусти, Лин. — спокойно ответили ему.
— Демон тебя возьми... — прошипел Лин и отпустил меня.
Я закашлялся.
— Ну как ты? В порядке? — мягкий и добрый голос, такой знакомый.
— Да... — тихо отозвался я и поднял голову, чтобы рассмотреть своего спасителя.
Светлые длинные волосы. Черная одежда. Желтые глаза, поблескивающие в темноте. Он же...
— Вы...
— Я обещал вернуться за тобой. Помнишь? — Грэм улыбнулся.
— Помню... — даже если бы я очень захотел, то все равно бы никогда не забыл тот случай, давным-давно, в лесу...
Странно... Мне совсем не было страшно, а ведь это люди.
Или... нет?..
Я огляделся и с удивлением заметил, что на ящиках сидело еще девять человек. Четверо девушек и пятеро юношей. Все внимательно смотрели на меня.
Я расхотел вставать с пола.
Лин неспешной походкой двинулся к остальным и сел около темноволосого молодого мужчины. Тот обнял его рукой за плечи и что-то прошептал на ухо. Лин поморщился, недовольно хмыкнул.
Грэм подхватил меня под мышки и помог встать.
Я зашатался и еле устоял на ногах.
Странно... Какое знакомое чувство.
Кто они?.. Нет...
Не может быть.
Не верю...
Но...
— Вы... Вы люди-волки? — дрожащим голосом.
Сидящие улыбнулись. Кто-то кивнул, кто-то странно, затравленно усмехнулся.
— Да, верно, — сказала одна из девушек. — Мы — люди-волки... И мы пришли за тобой.
— Зачем? Зачем вы пришли? Зачем я вам нужен? — спросил я.
Кажется, у меня по щекам потекли слезы.
Никто не ответил. Только Грэм мягко дотронулся до моего плеча. Молча.
Мой взгляд скользнул по лицам собравшихся. У всех желтые, блестящие глаза, все в черном.
Но один... с перевязанным лицом. Сквозь повязку проступали алые пятна крови. А глаза грустные, такие знакомые. Я почти бежал, спотыкаясь. Дрожащими пальцами стал развязывать бинты.
Глубокие, кровоточащие раны. Страшно.
— Собаки... — как-то беспомощно выдохнул юноша.
— Ничего... Сейчас, — я осторожно дотронулся до его лица руками, закрыл глаза.
Вокруг все затихли.
Через несколько секунд я очнулся на чьем-то плече.
Пахло лесом и еще чем-то неуловимым.
Руки невыносимо жгло. Я поднял голову и встретился с прозрачно-желтыми глазами.
В них застыла грустная улыбка.
Белоснежные, густые, чуть растрепанные волосы, скрывали левую щеку.
По правой скуле тянулись какие-то странные черные знаки.
Меня обняли.
— Спасибо... Спасибо, Рэнни... — в самое ухо.
— Эй, вы там еще долго будете обниматься? — послышался
справа недовольный голосок одной из девушек. — Лэр, ты здесь не один, между прочим!
Я отстранился. Понятно... Лэр. Тот самый Лэр. Тогда в лесу... Да, помню. Я улыбнулся.
— Долго же мы искали тебя. И не стыдно было скрываться на этом жутком, пыльном чердаке, Рэн? — девушка с длинными вьющимися золотистыми волосами покачала головой.
— Не знаю... — честно признался я. — Не думал как-то...
— Ну вот опять — "Не знаю", — усмехнулся юноша с короткими белыми волосами и шрамом на левой щеке. — Придумай что-нибудь поновее.
Я пожал плечами.
— Да... если бы нам не освободили дорогу, долго бы пришлось мучаться с этими огромными черными тварями! — вставила девушка маленького роста, нервно теребя прядь длинных черных волос. Ее правое запястье было кое-как перевязано грязно-белой тканью.
Молодой мужчина с взлохмаченными рыжими волосами, сидящий рядом с ней и укутанный в черный рваный плащ, невесело хмыкнул.
— А кто... кто пришел первым? — почему-то последние
несколько минут выскользнули у меня из головы.
Наверное, из-за обморока.
— Я. — отозвался Лин. — И Рик. Собак было много, но мы справились, как видите... — он усмехнулся.
— А люди... — начал я.
— Ничего не заметили, — вмешался Рик, молодой мужчина, сидящий сзади Лина и обнимающий его за плечи. — И мы их не тронули, не беспокойся.
Навязчивая мысль... Если собаки, — значит, вернулась Глория?..
— Нет, — тихо сказал стоящий напротив Грэм. — Она никогда не вернется. Больше никогда.
— Вы... ее... — кажется, я понял.
— Не мы, другие люди, — ответил светловолосый.
— Как?! За что?! Она же...
— Не сделала ничего дурного? Знаю... Но это жизнь, Рэнни... Жестокая жизнь...
— Ненавижу... — я спрятал лицо на груди у Лэра. Он обнял меня и погладил по голове.
Возникло желание бежать. Куда-нибудь. Не важно, куда. Может, в чулан? Снова... И спать. Никогда не просыпаться. Я резко вскочил. Все смотрели на меня: Лэр плакал, Грэм грустно качал головой, на лице у Лина застыла горькая усмешка... Подбежав к дверце чулана, я схватился за ручку обеими руками. Ручка окрасилась алым.
Я судорожно дернул.
Не поддается.
Запечатано.
Я же не...
Почему?..
— Назад пути нет, Рэнни...
— Бежать некуда.
— Этот мир — наша тюрьма... И ты должен...
Я обернулся. Они стояли за моей спиной. Все. Странные лица. Будто знают, о чем я думаю.
Читают мои мысли как раскрытую книгу. Так просто. Ненавижу... Не надо. Что-то мокрое и горячее скатилось по щеке.
Я сжал ручку дверцы чулана. Руки дрожали. Попытаться стоит. Я не верю, что назад нельзя.
Кто сказал? Я хочу... хочу заснуть. Там. Навсегда. Никто не смеет мне мешать. Я напрягся, призывая магическую силу. Все тело взорвалось от нестерпимой боли. Из носа хлынула кровь. Магия молчала. Но я не сдавался. Нечем дышать. Темно. Холодно. Кажется, я упал. Кто-то кричит, сжимает мои плечи. Осторожно. Мягко. Я улыбаюсь. Не верю, что нельзя. Мне можно. Я уйду. Вот только Магия вернется...
Потом была тьма.
К.Л.
(Написано с 25 по 26 июня 2003 года).
Продолжение ДОЛЖНО следовать!!!
