|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Легенды прошлого и легенды будущего.
*Временный лагерь Семи мечников. Через полчаса после отбытия Ринго и ее небольшого отряда*
Привалившийся к палатке Кисаме, до этого момент, достаточно правдоподобно изображающий спящего, резко открыл глаза — источники чакры, за удалением которых он следил последние полчаса, наконец-то покинули зону его чувствительности. Теперь ему уже не помешают. Теперь ему уже не должны помешать!
С трудом удерживая себя от поспешных действий, он, наоборот, максимально медля, поднялся на ноги. Сейчас был тот случай, когда нетерпение могло сыграть злую шутку, сломав давно заготовленную схему.
Оглянувшись вокруг и вновь перепроверив самого себя, Кисаме удовлетворенно кивнул и невольно вздрогнул от подступившего нетерпения — еще никогда он не был столь близок к своей цели. К цели, что была там, в палатке, в не имеющем никакого значения метре от него. Достаточно было лишь протянуть руку...
Но опять же, это было бы слишком поспешно — решение здесь принимал не он один.
Впрочем, спешка-спешкой, но и сильно задерживаться тоже не стоило. Время сейчас работало против него. И потому, бросив на чистое небо прощальный взгляд, Кисаме отодвинул плотный полог входа и зашёл в палатку. Картина оказалась примерно той, какую он и ожидал здесь увидеть.
Посреди всего того небольшого пространства, что могла позволить себе походная палатка, лежал человек. Перевязанный бинтами во всех мыслимых местах, с шинами на обоих очевидно не раз переломанных руках и с лицом, больше напоминающем один большой синяк лежал нынешний владелец Самехады и лично его прямой начальник — Фугуки Суйказан. Сейчас этот вроде бы расчетливый и прагматичный человек представлял из себя наглядную демонстрацию того, чем в их профессии обычно заканчиваются безрассудные поступки. Стоит лишь раз не подумать головой, поддаться чувствам и эмоциям, и больничная койка с радостью примет твоё искалеченное тело.
Покачав головой, Кисаме перевел свой взгляд чуть в сторону, где рядом с хозяином лежал такой же искалеченный, погнутый в трёх местах меч. Меч, слухов о котором было едва ли не больше, чем обо всем отряде Семи мечников вместе взятых — Самехада. Пребывая в таком же незавидном состоянии, что и его нынешний владелец, он тем не менее подавал признаки жизни, изредка подергивая своими местами переломанными, а местами и совсем вырванными чешуйками. "Чувствует!" — внутренне возликовал Кисаме, проникаясь уверенностью в своём решении и неосознанно пуская на лицо довольную улыбку.
Согнувшись в три погибели Хошикаге медленно и аккуратно обошел тело своего начальника, присев аккурат возле таинственного меча. Рука дернулась было к рукоятке, но в последний момент совладав с самим собой, Кисаме подавил этот внезапный порыв. Спешить не стоило. Не сейчас.
— Паршиво выглядите, Фугуки-доно, — буднично спокойным, чуть тихим голосом произнес Хошикаге, внимательно наблюдая за лицом калеки. — С вами будто Биджу развлекался, а не какой-то пожилой генин.
Правый, каким-то чудом не заплывший глаз Фугуки слегка дернулся и миг спустя резко распахнулся, тут же пробежавшись по комнате, оценивая обстановку.
— Ки... Кисаме? — с видимым трудом прохрипел мужчина, расширившимся зрачком встретившись с холодными глазами Хошикаге. Тот лишь показательно усмехнулся.
— Здравствуйте ещё раз, Фугуки-доно. Наслышан о вашем геройстве.
Лежащий на окровавленных тряпках мужчина собрался было дёрнуться, но многочисленные раны не позволили ему и этого.
— И что? — скривился Фугуки от достаточно нелицеприятной характеристики его действий. — Пришел меня с ним поздравить?
— Нет, Фугуки-доно, — слегка покачал головой Хошикаге, не сводя глаз с лица калеки. — Пришел разобраться с его последствиями... ну и забрать дорогой моему сердцу меч. Впрочем, это одно и тоже.
Фугуки понял все в тот же миг. Приложив немыслимые усилия, он резко бросился рукой к рукоятке Самехады, но Кисаме не спал. Взметнулся давно заготовленный кунай и ладонь, с двумя итак переломанными пальцами, буквально оказалась пришпиленной к земле — острое лезвие с лёгкостью пронзило податливую плоть мечника.
— Не стоит так торопиться на тот свет, сенсей, — кровожадно ухмыляясь протянул Кисаме, чуть сильнее надавив на пронзивший руку кунай. — Разве вам не хочется немного поговорить?
Фугуки не отвечал, а лишь продолжал гневно сверлить возвышающегося над ним шиноби своим единственным уцелевшим глазом. Сопротивляться как-то иначе он больше уже не мог — последний рывок стоил ему всех оставшихся сил.
— Не хотите, значит? — наигранно разочарованно протянул Кисаме, так и не дождавшись ответа.
— А вот я хочу! — чуть громче произнес Хошикаге, в тот же миг резко повернув пробивший руку кунай. Раздался хруст переломанной кости, в тот же миг он потерявшийся среди неразборчивого мычания лежащего на земле человека. — Вы что-то сказали?
Фугуки из последних крох гордости сдерживающий рвущийся наружу крик, вновь не ответил, чем лишь раззадорил своего вошедшего во вкус палача. Вот только следующий следом легкий удар в печень, точно по открытой ране на боку прорвал и этот барьер.
— Ммм... А-а-а! — раздался над почти пустой поляной крик истязаемого человека. — Ублюдок!
— Вы заговорили! — радостно воскликнул Кисаме, пропустив его слова мимо ушей. — Я так рад, что вы решили порадовать меня перед своей смертью!
— Ты ведь понимаешь, что после такого и тебе долго жить не дадут? Ты не на крестьянина руку поднял мразь, а на...
— Да-да-да, а на начальника тайной службы. Я прекрасно знаю, что делаю, сенсей. Просто у меня несколько иное видение моего будущего, — широко улыбнулся Кисаме, продемонстрировав оскал из острых, подобных акульим, зубов. — Мизукаге не станет избавляться от последнего в деревне владельца Великого меча. Это попросту не в его интересах.
— Вот только...Кха-кха! — тело Фугуки затряслось от боли, вызванной одним единственным кашлем. — Вот только ты не последний. Мое место займет Ринго и тебе с этим ничего не поделать.
— Прямо-таки ничего? — наигранно задумчиво протянул Кисаме возведя глаза к потолку. — А если ее просто убить?
Фугуки, слишком поздно осознав подобную возможность, затрясся от несдерживаемого гнева.
— Ты не посмеешь! Ублю....А-а-а!
— Не ори, — вновь надавил на кунай Кисаме, мигом растеряв свое напускное веселье. — Раздражаешь. У меня и в мыслях не было трогать эту импульсивную девчонку. С таким характером как у нее, она сама позаботиться о собственной смерти.
Палатка вновь утонула в тишине, изредка прерываемой краткими вскриками лежащего мужчины — Кисаме, сам того не заметив, впал в раздумья, продолжая неосознанно расшатывать засевший глубоко в плоти его начальника кунай. Ему в голову вновь пришел тот самый вопрос, который оставался безответным еще с тех пор, как он узнал о происшествии с отрядом Семи мечников. Вот только теперь он мог его задать.
— Зачем? — подняв тяжелый взгляд на своего наставника, глухо спросил Кисаме. — Зачем ты вообще решил ее спасти? Зачем пошел против собственных же слов?
"Героев не существует — есть лишь безрассудные глупцы. Для них, этих фанатиков собственной правды, самопожертвование — подвиг. Для нас же, нормальных людей, — обыкновенный суицид. Помни, нет в жизни таких моментов, когда чья-то чужая жизнь должна цениться выше твоей собственной." — Кисаме прекрасно помнил эти слова, эту правду, что в далеком прошлом с отстраненным видом изрекал лежащий перед ним сейчас Фугуки. Помнил и руководствовался этим всю свою жизнь. И теперь перед ним лежал человек, что отрекся от собственных же принципов.
— Я не мог поступить иначе, — спустя долгую минуту молчания, все же изрек Суйказан. — Из всего моего сброда, только ради нее я был готов поступиться собственной жизнью.
Кисаме услышал все, что хотел. Крепко ухватившись за рукоятку Самехады, он медленно встал с колен, аккуратно поднимая следом и переломанный меч. Меч, чья холодная и дикая энергия мигом рванула в его тело, пробуя новую для себя чакру и признавая за ним право хозяина.
— Значит, я поблагодарю Ринго за все это, — без тени эмоций произнес Кисаме, взирая с высоты своего роста на устало закрывшего глаза Фугуки. — Мне не пришлось тратить на тебя силы.
В воздухе просвистел второй кунай и, с гулким стуком пробив вторую ладонь, надежно зафиксировал на полу израненного мужчину.
— Ты разочаровал меня, Суйказан. Ты разочаровал доверившийся тебе меч, — уже с холодком в голосе продолжил Кисаме, точно уверенный в правдивости своих слов. Возникшее на самом краю его разума полубезумное нечеловеческое сознание очень активно делилось своим эмоциями. — Будет справедливо, если именно он и отнимет твою жизнь...
... Кисаме отодвинул полог палатки, отделяющий его от свежего воздуха, и, вдохнув полной грудью, вышел. Вышел, бросив очередной взгляд на чешуйчатое лезвие своего нового меча, что лежа на пришпиленном к полу мужчине, медленно восстанавливал себя, жадно поглощая чакру своего прежнего владельца.
* * *
Прыжок за прыжком. Метр за метром. Минута за минутой. Ринго отчетливо ощущала, как под натиском уязвленной гордыни и глухого раздражения росло ее собственное нетерпение, как все ближе становился тот момент, когда она вернет себе потерянное в недавней битве право называть себя сильной. Она прекрасно помнила ту свою обезоруживающую слабость и то презренное смирение перед надвигающимся нечто, то чувство брезгливости к самой себе, что пришло после... после того как Фугуки заслонил ее от последнего удара умирающего "генина".
Она была растоптана, унижена, практически осмеяна. Вся ее жизнь, все ее вознесение над рядовыми шиноби, весь ее путь с первого шага и до того самого момента — все это было поставлено под сомнение... если не сказать больше.
И теперь она жила и дышала лишь одним желанием — найти и вернуть. Найти и покарать. Найти и доказать. Уверенность. Врагов. Свое место в этой пищевой цепочке.
Всплеск неконтролируемой ярости отразился на давно заученной технике передвижения по верхним ярусам деревьев — чуть больший, чем обычно ток чакры сломал оставшуюся позади девушки ветку, нисколько не помешав ей и дальше двигаться к цели на половине доступной ей скорости.
— Черт, Ринго! — послышался позади возмущенный выкрик споткнувшейся на переломанной ветке Теруми.
Ринго не ответила — последнее, о чем она сейчас заботилась была эта самая парочка. Их роль в предстоящем налете проста и незатейлива, поэтому об их сохранности можно было попросту не думать, а целиком и полностью сосредоточиться на предстоящих событиях.
Маршрут избранный ею был проложен по небольшой дуге — справедливо опасаясь Коноховских посыльных на место их недавней схватки, Ринго решила сделать небольшой крюк. Как добыча, эти людишки были ей неинтересны, ведь самый лакомый кусок был немного дальше...
...Приближающийся лагерь она заметила уже давно — для шиноби ее уровня засечь неогороженный барьерами и печатями лагерь полный мелких необразованных убийц было проще простого. Заметили его, пускай и несколько позже, и напарники Ринго, в тот же миг замершие на месте в попытке минимизировать как использование чакры, так и уровень издаваемого шума. Остановились, сверля взглядом все так же удаляющуюся спину девушки.
Ринго же, ощущая столь пристальное внимание, даже не подумала замедлить свой ход. Преодолев в прежнем темпе ещё несколько сот метров она привычным волевым посылом надежно заперла в теле чакру и, почувствовав, как по телу разливается приятная тяжесть, мягко спрыгнула на прохладную землю, на чистой физике продолжая движение к ближайшему фонящему энергией постовому.
Первый часовой умер, не издав ни единого звука — легкий невесомый шаг, ночной полумрак и попросту высокое мастерство убийства дополняли друг друга просто прекрасно. Каждое движение Ринго было отточено и закалено, каждый миг продуман, каждое действие выверено. Ринго действовала с холодной практичностью и твердой уверенностью — ровно так, как ее учили. Ровно так, как она умела.
Краткая, буквально на пол вздоха, передышка и девушка вновь рванула вперед, удивительно легко и бесшумно лавируя меж частых веток и пышных кустарников. Два десятка длинных, но мягких шагов, безумный по силе и скорости прыжок и остро наточенный кунай, в последний миг перед ударом запитанный преобразованной в молнию чакрой, прошивает сердце очередного дозорного. Предсмертный вскрик так и не покинул его рта, зажатого крепкой рукой куноичи.
Теперь Ринго уже не позволила себе останавливаться. Теперь на счету было каждое мгновение. Она понимала, что если пропажу одного источника чакры среди караула его товарищи еще и могли не заметить, то вот пара... это было уже куда серьезней.
И именно поэтому она не могла медлить. Вновь спрыгнув с дерева, Ринго бесшумной змеёй скрылась в ближайшем кустарнике, замершем в том же направлении, что и следующая жертва из недавно сменившегося охранения лагеря.
* * *
Мей пребывала в лёгком смятении — с одной стороны непосредственная близость врага, с другой полное отсутствие каких-либо инструкций на этот счёт от командира их только сформированной группы. Что делать? Как поступить? Чем занять ее напарника?
В ней буквально боролось два желания — броситься за бывшей наставницей, помогая той сеять смерть и нести разрушения, и другое — остановиться, дождаться возвращения Ринго, боясь что-либо испортить своими неосторожными действиями. Второе, к слову, было несколько сильнее — ну не хотела Мей испортить ее первое действительно серьезное задание, выданное Семерке мечников самим Мизукаге.
Из кратких размышлений девушку вывел легкий условный стук кончиками пальцев по правому плечу. Мей незамедлительно повернулась.
— Дальнейшие действия? — заученной серией знаков Ао возложил принятие решения на ее плечи. Мей поняла это сразу и скривилась от столь показательной безынициативности.
— Ждем, — двумя жестами ответила ему девушка и отвернулась. Отчего-то именно сейчас Ао стал раздражать ее куда сильнее.
И вот, придя к осмысленному решению, Мей замерла на достаточно высокой ветке, предоставляющей ей отличный обзор, и вцепилась внимательным взглядом в окрестности, одновременно концентрируясь на ближайших к ней источниках чакры. Ожидание ожиданием, но про собственную безопасность забывать не стоило.
Каково же было ее удивление, когда она, наконец прислушавшись к собственным ощущениям (чему достаточно сильно мешали прыжки с ветки на ветку), поняла насколько же близко их отряд подобрался к искомому лагерю. Да продолжай они передвигаться с прежней скоростью и в прежнем направлении, и не прошло бы и минуты, как им пришлось бы нос к носу столкнуться с первыми караульными... очаги чакры которых сейчас методично пропадали.
Черт, Ринго!
Мей быстро поняла, чем в данный момент была занята ее безумная наставница, и, осознав, едва не зарычала от раздражения. То, что вытворяла сейчас мечница, противоречило банальным истинам, прописанным в учебниках для второгодок. Скрипнув зубами от злости, Мей в два прыжка достигла расположившегося на несколько метров ниже Ао и бросив ему короткую фразу: "Зачищает караул. Перехватим у последнего", — сорвалась к тому очагу чакры, что судя по всему должен был быть замыкающим. Желание сидеть и ждать Ринго, резко пропало. Сейчас было необходимо спасать операцию.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
