Зима. Крупные белые хлопья снега, медленно кружась, устилали мягким ковром ровную поверхность плаца. Движение снежинок завораживало глаз, погружало в состояние покоя и расслабляло, отсутствие ветра позволяло им падать по самостоятельной траектории, не подчиняясь этой шаловливой стихии. Такая предновогодняя погода располагала к хорошему и веселому настроению.
Хлопнула дверь казармы и громкий голос нарушил эту безмолвную идиллию, зычно раскатившись по плацу:
— Строится!
Рядом с входом застыл высокий крупный мужчина в форме, мимо которого стремительно пробегали солдатики, ведущие себя как нашкодившие подростки, прошмыгивали так, только чтобы их не заметили. Замкомы взводов быстро навели порядок в рядах, отделив личный состав подразделений друг от друга, чтобы не смешивались. Хозвзвод, кинологи, связисты, РОБС и ремрота, все замерли в ожидании речи ответственного офицера, дежурившего в эту ночь по казарме, который не заставил себя долго ждать.
— Бойцы! — Громила прошелся вдоль строя, задерживая взгляд на сержантах и рядовых. — Через десять минут наступит Новый Год, который принесет нам... — он сделал паузу, — как Славу, так и Страдания. Ха-ха-ха!! — засмеялся он своей грубоватой шутке. — А если серьезно, то самым счастливым из вас, дохляки, до дембеля, хотя назвать это дембелем у меня язык не повернется, осталось пять месяцев. Самым отчаянным залетчикам и косякам — шесть, может чуть больше. Но если среди вас найдутся настоящие храбрецы, которые подпишут контракт с нашей славной Российской Армией, то обещаю, что вас ждут незабываемые три года службы, которая пройдет при непосредственным моим участием. Это если вы останетесь в части, а не свалите куда-нибудь в теплые края Кавказа или СОЧи — Офицер обвел затихший строй взглядом. — Нет желающих? Я так и знал, редко кто соглашается. — Он хмыкнул.
Один из солдат переступил с ноги на ногу, а второй повел плечами. Оба думали, что это движение останется незамеченным, но громила тут же обратил на них внимание.
— Что, Шапошников, замерз? — спросил он участливо.
— Никак нет, товарищ капитан! — тут же отозвался тот.
— Ножки стоять устали? — продолжил офицер. — Может, размяться хочешь?
— Так Новый Год же скоро, товарищ капитан. — Обиженно пробурчал замком связистов, старший сержант Углов, намекая на то, что неплохо бы обойтись без физических упражнений. На него шикнули рядовые постарше, ибо своим замечание сержант мог навести капитана на великолепную мысль о пробежке в честь Нового Года.
— Помалкивал бы, Углов, — громила посмотрел на замкома. — Сидите на своем узле связи и сопите в две дырки. Думаете, я не знаю, что вы там во время дежурства печенье точите и спите круглые сутки? Жаль, что я не ваш командир, я бы сразу вас научил службу любить. — Капитан снова посмотрел на солдата. — Но сержант ты правильно сказал — сейчас Новый Год, поэтому прогулки с голым торсом перед сном не будет, а будет... — офицер посмотрел на показавшихся двух рядовых, что тащили из парка коробку и треногу, — фейерверк!!
— Сюрприз! — развел руками капитан, словно фокусник. — Командование части уже всё давно сидит за столом, наклюкавшись в зюзю, и забыло про вас, как только покинуло территорию городка, но я-то помню. Степанов, тащи коробку сюда, чего застыл! — гаркнул офицер.
— Тяжелая, товарищ капитан. — Пожаловался тот.
— Для тебя в самый раз. — Громила достал из тары большую ракету-хлопушку и показал ее солдатам. — Во! Сделал сам. — Похвастался он. — Сейчас будем змея запускать.
— Может не надо, товарищ капитан. — Проныл кто-то из строя. — Вдруг взорвется.
— Как это не надо?! — возмутился офицер. — Праздник же! Обязательно взорвется, не может не взорваться. — Ответил он.
Стоит сказать, что капитана в части считали немного дурачком, однако никто в глаза ему такое не говорил, ибо было чревато получением тяжелых увечий всего организма, а в особенности головы. У бывшего командира рембата, которого контузило во время боестолкновения, иногда посвистывала "кукушка" и его действия были, мягко говоря, непонятными, однако агрессию капитан проявлял редко. Если раздачу подзатыльников и пинки не считать на рукоприкладство. Солдаты о чем только не шептались за его спиной и с жалостью смотрели на попавших в ремроту товарищей, которым капитан приходился командиром. Считали, что тот натуральный зверь, однако замком помалкивал в тряпочку, да и другие рядовые прикладывали усилия по созданию жуткого образа капитана. Потому что служить с ним было весело и забавно, к тому же солдат капитан учил всему, что знал. Но начальство капитана ценило за качественную службу и подготовку солдат, пускай и мирилось с его тараканами и увольнять не собиралось. А у кого их нет? Так что ленивые солдатские задницы, в головы которых капитан пытался вбить хоть толику знаний, совершенно этого не понимали. Только самые умные молча перенимали науку обслуживания и ремонта любой техники, которую на практике преподавал капитан. Они понимали, что в гражданской жизни полученные навыки им очень сильно пригодятся. Тем более, что иногда офицер погружался в воспоминания и рассказывал такое... о чем точно стоило бы промолчать. И тут до умных доходило, что на самом деле этот человек глубоко несчастлив, но очень тщательно это скрывает за дурацкими шутками и внешним глупым поведением. И нечто подобное происходило сейчас, под Новый Год, на плацу.
— Тараскин! Пи... скин! Иди сюда! — воззвал капитан. — Держи ракету, поджигать буду.
— Э-э, товаааарищ капитан! — испугано заныл солдат. — Она же у меня в руках взорвется.
— Не взорвется, а взлетит. — Наставительно поднял палец вверх офицер. — Ну, подумаешь, руки тебе оторвет, заново пришьют и всего делов. Ха-ха-ха! — засмеялся он. — Да не бзди, что я, совсем поехавший что ли, солдат калечить? Зачем я, по-твоему, приказал треногу притащить? С нее и будем запускать, как со стартового стола на Байконуре.
Капитан прошел с ракетой к центру плаца, солдаты крутили головами, наблюдая за офицером. Тараскин поставил треногу и поскорее ретировался назад, пока капитан прилаживал ракету на место.
— Кругом! — отдал он команду и строй развернулся на месте лицом к происходящему. — Вот так. — Удовлетворенно заметил офицер. — Курильщики, дайте спичку.
— Зажигалка, товарищ капитан. — Отозвался сержант, замком ремроты.
— В жопу себе ее засунь, зажигалку свою. — Буркнул капитан. — Газ замерзнет, что будешь делать? Дышать на нее? Спички надежнее. У кого спички есть? — гробовое молчание. — Ну, блин, дети айфона, скоро без навигатора улицу в родном городе не найдете. Хорошо, что я подготовился. — Капитан пошарил в кармане штанов и извлек коробок спичек. Он посмотрел на часы. — Две минуты до Нового Года. — Повернулся к строю. — Говорят, как встретишь Новый Год, так его и проведешь. Думаю, что это будет весело и забавно, особенно для вас. — Он улыбнулся, продемонстрировав свои зубы. — Махмуд, поджигай! — скомандовал сам себе. Капитан не надеялся, что его поймут — никто не понимал его подколов и приколов, так что он уже привык разговаривать сам с собой и веселить себя.
Чикнула спичка и яркий огонек приблизился к бикфордову шнуру, что уходил в днище хлопушки. Пламя поползло вверх, а капитан немедленно ретировался к строю, смотря на часы.
— Одна минута. — Возвестил он, наблюдая за тем, как огонек скрывается в ракете. — Сейчас будет... будет... будет... черт! — Капитан почесал затылок под шапкой. — Порох отсырел, что ли? Сапожников, ты где коробку с хлопушкой поставил, урод несчастный?
— В укромном месте, как вы и приказали. — Ответил рядовой.
— А укромное место, по-твоему, находится в углу душевой, где ты привык надрачивать? — спросил капитан и солдаты заухмылялись. — Отсырел заряд, бл...ь! — в сердцах сказал офицер. — Накрылся медным тазом Новый Год и все из-за одного недоумка. — Капитан посмотрел на часы. — Полночь. Товарищи солдаты, поздравляю вас с Новым Годом! Желаю счастья в личной жизни. Бух!! — выкрикнул он неожиданно и часть рядовых вздрогнула. — Ха-ха-ха, напугались? — капитан пошел к ракете. — Хотя бы такой салют вместо настоящего. Не взлетит она и даже не взорвется, шнур уже давно прогорел. — Он взял ее в руки. — Пропал праздник.
И в это время прогремел взрыв.
Очнулся он резко. Осознание того, что он жив пришло как-то сразу и внезапно, но капитан пока не спешил открывать глаза. Для начала он прислушался к своему организму, определяя есть ли в нем боль, потом попытался пошевелиться, чуть покачавшись с боку на боку. Перед глазами до сих пор стояла яркая вспышка от взрыва ракеты, которую он взял в руки. Дурак, сказал сам себе офицер, кто же так делает? Только какой-нибудь идиот, которым ты и являешься. Но раз он жив, значит не так все плохо, руки не оторвало и даже пальцы целы, шевелятся — он их чувствовал. Капитан медленно приоткрыл глаза, предполагая увидеть белый потолок больничной палаты, однако оказался он почти в полной темноте, только через пару дырочек в этом темном небе светил солнечный свет и мелкие пылинки медленно кружились в его лучах. Сперва до капитана не дошло, что это именно такое, но потом он понял, что смотрит на ржавый лист металла и просто протянул руку, отбрасывая его в сторону.
Яркий свет ослепил его и офицер прищурился, привыкая. Он сел на задницу в небольшом углублении в земле и с интересом осмотрел место, в котором оказался. Еще дымились остовы шалашей, собранных из железных балок и листов металла, закопченные до состояния угля. Крыша одного из них представляла собой гнутый лист жести, который держался на единственной подпорке. Вот она подломилась от воздействия высокой температуры и тяжести и тот с грохотом рухнул вниз, подняв тучу сажи и пыли. Кроме остовов "зданий" на "улице" лежали трупы зеленокожих созданий, все с глубокими ранами, без рук, ног и голов и почти без одежды. Кто-то представлял собой головешки, в которых едва угадывался человекообразный силуэт. Кого-то разорвало на части и понять где голова, а где жопа не представляло возможным. Капитан посмотрел на свои руки и все сразу же понял. От этого места веяло недавней смертью.
Вспышка знаний в голове все расставила по своим местам. Человеческий разум не смог тут же освоить такой объем информации, поэтому воспринимал ее частями и по крупицам, выдавая порционно. Капитан же хранил невероятное хладнокровие, словно наблюдая за собой со стороны и просто принимая случившееся как данность. Он точно знал, что это не глюк и не игры разума, если только он не находится в коме на больничной койке, а его сознание не придумало все это, воплотив в реальность. Слишком уж невероятным был поток информации, который обрушился на его разум. Капитан посмотрел на свою правую зеленую руку с пятипалой кистью, на кончиках пальцев которой росли острые когти, сжал и разжал кулак. Провел ладонью себе по лицу, на ощупь определяя, что нос его превратился в две дырки, прикрытые кожистыми клапанами от проникновения внутрь организма пыли. Лысый череп, заостренные кончики ушей и мощная широкая челюсть, из которой торчали острые кривые зубы. Два из них выделялись клыками и капитан щелкнул по ним когтем. Похоже, я та еще образина, подумал он, напрягая бицепс и разглядывая его объемы. Впечатляет.
Теперь он зеленокожий мутант и останется им на всю оставшуюся жизнь. И это не глюк, это реальность, капитан это чувствовал. Он подспудно знал, что это правда, а тихий потусторонний голосок шептал в голове вроде бы незнакомые слова, но они ровно ложились на пласт памяти. Капитан узнал для себя много интересного, а еще больше он чувствовал наличие встроенных в его сознание навыков, которые предоставляли поистине фантастические возможности. И их следовало тщательно изучить, чтобы потом применить на практике. Ибо он получил второй шанс на жизнь, раз уж помнил яркую вспышку взрыва. Память все расставила по местам, разложила по полочкам и теперь возникшую информацию надо усвоить.
Он сидел в небольшой яме абсолютно голый и тут же обратил внимание на отсутствие первичных мужских половых признаков. Также как и женских. Сердце забухало в груди, еще бы, это достаточно серьезное потрясение для мужика лишиться его достоинства. Капитан даже сунул руку в пах и провел пальцами по гладкой коже — никаких скрытых в теле сумок как у кенгуру, где бы ОН прятался, не было. Неприятно, правда, но и гормональных мыслей по этому поводу в голове не возникло. Странный бред. Хотя все же можно и проверить, бред ли это.
Капитан пошарил взглядом и нашел зазубренный кусок металла, валявшийся рядом. Мощная зеленая рука протянулась за ним и обхватила ладонью, полностью скрыв обрезок от взгляда. Капитан примерился к левой руке и резанул по предплечью, медленно проводя по коже. Возникла боль, но как-то глухо и отдаленно и ее можно было перетерпеть, однако осознание ее было ярким и сильным, так что офицер отбросил от себя "клинок". С разреза на песчаное дно ямы и на левую ногу начала капать черная кровь и капитан постарался зажать рану ладонью, чтобы предотвратить кровопотерю. Дебил, не хватало еще занести в кровь столбняк или еще какую заразу, обозвал он себя последними словами. Кусок ржавый и грязный, валялся тут хрен знает сколько времени, а он его схватил и давай резать. Ну точно идиот. Он видел, что возле разреза стала пузыриться какая-то белесая жидкость, вроде лимфы и постепенно кровь перестала сочиться. А потом все это страшно зазуделось и края раны стянулись белыми нитями, словно сшиваясь. Хм, подумал капитан, природная регенерация и обеззараживание в одном флаконе? И тут же в голове возникла справка: "В случае повреждения кожного покрова оркоиду необходимо зафиксировать свое тело в состоянии покоя хотя бы на несколько минут, чтобы клетки успели восстановить свою функцию, а регенерационные модуляторы срастить порез. Во время проведения операции возможен зуд, это нормальное состояние проводимого процесса". Это что, у меня теперь компьютер в голове, подумал капитан, который выдает информацию по моему запросу? Неплохо. А ну-ка, попробуем. Кто я такой?
— "Один из высших подвидов расы оркоидов". — Тут же последовал ответ. — "Наличие встроенных в ДНК технических навыков позволяет осуществлять изобретение, постройку и обслуживание механизмов, а также оружия, станков, электронного оборудования, проведение ремонта в полевых условиях и на поле боя. Повышенная выносливость, реакция, сила и регенерация допускает достаточно долго находиться в боестолкновении, но не рекомендовано постоянное присутствие на передовой, так как функция данного подвида не состоит в том, чтобы сражаться".
Интересно, подумал капитан, снова оглядывая пепелище, на котором не было заметно ни одной живой души, только трупы. Значит, я один из командиров этих зеленокожих созданий, раз высший подвид?
— "Нет". — Ответило подсознание. — "В результате невыясненных причин все командное звено расы оркоидов было уничтожено. Временной интервал этого события определить невозможно".
Разберемся, ворчливо произнес капитан, выбираясь из ямы. Для начала нужно разжиться одеждой и прикрыть срам. Которого нет. Но просто неприлично будет разгуливать по пепелищу голым. И потом, если все это не бред, то каким образом я смог сохранить свою память? Как будто кто-то записал на флешку всю мою прошлую жизнь и просто сунул в эту голову. Воспоминания так и роятся, причем рассмотреть их возможно даже в мельчайших деталях, что само по себе странно. У людей так не бывает. Но ведь и я теперь не человек. Капитан посмотрел на свой порез, который превратился в маленький почти незаметный шрамик.
