|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 27
Альмар лежал на спине, глядя в потолок. Ночь давно вступила в свои права, и помощник жреца, его сосед по комнате, тихо посапывал, отвернувшись к стене. Луна, округлившаяся на три четверти, висела в небе напротив открытого окна и щедро заливала комнату серебристым светом. Окно выходило во внутренний двор храма, воздух наполнял пряный аромат ночных цветов. Потолок, украшенный странными узорами, то складывающимися в дивных зверей, то распадающимися на несвязные линии, притягивал взгляд, заставляя глаза скользить по извилистым дорожкам рисунка. Сон не шел. А вот мысли, напротив, навязчиво лезли в голову, заставляя то так, то эдак поворачивать сегодняшние воспоминания.
Господин Кинегим — Темный маг, судя по всему, — говорил много интересного. Интересного и странного. И порой в его поведении проскальзывало что-то, напоминавшее мальчику отца. В поведении, в выражении лица, в словах. Отца из прежнего времени, до событий в храме.
Альмару не следовало бояться господина Тонгила. Следовало отнестись к будущему мастеру без предвзятости. Слов было больше, но смысл укладывался в эти два предложения.
"Тебе нужно решить самому, каков в реальности Тонгил," — сказал ему маг. — "Постарайся забыть слухи, в них много лжи и преувеличений. Смотри, слушай, делай выводы. И помни, что сказала жена оружейника: своих Тонгил не трогает, если на то нет серьезной причины. Например, предательства. Ты же не собираешься подсыпать магу яд?"
Мальчик прекрасно помнил, как растерялся и даже испугался этого неожиданного вопроса, как отчаянно замотал головой, не понимая, отчего его сопровождающий вообще заговорил о подобном. Господин Кинегим тогда криво усмехнулся:
"Вот и молодец. Имя господина Тонгила — самая лучшая защита от Дейкаса... от твоего отца. Даже если тар Мэлгон узнает, где ты находишься, ученику Великого он ничего не посмеет сделать."
* * *
*
Вернулся Арон, как и планировал, незадолго до заката. Вошел, невидимый, в крепость, снял амулет, потом спросил у ближайшего стражника, где Митрил.
— В городе, господин, — уверенно ответил тот, и Арон заставил себя кивнуть, скрывая колыхнувшие злость и разочарование. Неужели полукровка почуял неладное? Или получил сообщение из дома оружейника?
— Когда обещал вернуться?
— Не знаю, господин, — слегка удивился стражник. Вероятно, магу априори следовало быть в курсе.
— Сообщи на посты: как придет, пусть заглянет ко мне, — велел северянин.
Просто ждать казалось невыносимо, и Арон вновь достал дневник Тонгила-прежнего. Почти во всем, что писал маг, он разобрался, но последние три страницы, заполненные за день до его появления, перечитывал вновь и вновь. Причина этого не в последнюю очередь заключалась в методе записи, выбранной Темным. В отличие от остальных листов эти чернели иероглифами Народа Песка, на языке которого северянин читал куда хуже, чем говорил, поэтому разбор получился с пробелами. Но содержание стоило потраченных усилий.
Тонгил-прежний расписал на последних страницах подготовку к ритуалу, Арону незнакомому. Название, однако, звучало впечатляюще — "Единение со Светом". Ни с Тьмой, что казалось естественным и понятным, ни с Тенью, если таковая, подобно источникам Света и Тьмы, действительно существовала. Тонгил пожелал невозможного...
Если, конечно, название не было метафорой, скрывающей оборотную сущность. Игрой лживых слов.
— Звал? — знакомый голос вырвал из размышлений, и Арон с удивлением осознал: мысли о магии унесли его от главной насущной проблемы, которая как раз вошла внутрь и закрыла дверь.
— Да, Мэль, — северянин махнул рукой в сторону свободного кресла, заставив то развернуться так, чтобы собеседники видели друг друга. — Садись. Какие новости?
Полуэльф почти упал в кресло, со вздохом вытянув ноги.
— Все идет, как мы рассчитывали.
— Устал? — посочувствовал Арон.
— Я же не маг. Это ты можешь по двое суток не спать: напитался Силой и вперед, — полукровка вздохнул.
— Скоро отдохнешь, — пообещал Тонгил. — Рассказывай.
— Да ничего интересного. К нашему кандидату на трон я послал Турина и Шааса — помнишь, мелкие чернявые маги, ходившие с нами сегодня? Пройдут Вратами, передадут свиток с условиями, выслушают ответ, вернутся, доложат, — Мэа-таэль зевнул, в последний момент прикрыв рот ладонью. — Извини.
— Что с рыцарями Гиты?
— Наемники пока справляются. Оборотней задействуем, когда будем окончательно чистить город.
— По твоим оценкам, сколько слуг Гиты ускользнуло?
— Из города? Меньше десятка — включая находившихся с императором.
— Оптимистично.
Мэль хитро усмехнулся:
— Я перекрыл тропы контрабандистов. Нет смысла держать закрытыми ворота, если птички упорхнут через подземный ход.
— Уверен, что перекрыл все?
Полуэльф с довольным видом кивнул:
— Уверен. Парни разведали заранее, требовалось только отдать приказ. Уйти смогли маги на службе Гиты и жрецы, бывшие с ними. Но тут уж ничего не поделаешь.
Арон закрыл дневник, встал, положил его на полку шкафа, стоявшего за спиной полуэльфа. Спросил оттуда:
— Про Альмара есть известия?
Обычный рутинный вопрос, который он задавал каждый день.
Мэа-таэль повернулся, стараясь держать мага в поле зрения. Лицо полукровки приняло серьезное и чуть виноватое выражение, как всегда при этом вопросе:
— Если бы что-то стало известно, я сообщил бы тебе в первую очередь. Мне очень жаль, Арон.
— Понятно, — глухо произнес северянин.
Следующие действия произошли одновременно. Тонгил выбросил петли Теней, которые должны были связать полукровку, обвить ему руки, ноги, захлестнуть шею. Требовалось лишь шевельнуть двумя пальцами. Доля секунды... Полуэльфа в том месте, куда целили Тени, не оказалось. Прыжок, слишком быстрый для взгляда — и Мэа-таэль уже на полпути к выходу.
Уйдет!
Проклятие!
Слишком быстрые движения, быстрее, чем у оборотней. Северянин и не подозревал, что полукровка способен на такое. Да, не только Арон скрывал при совместных тренировках предел своих возможностей.
Барьер на дверь маг бросил в последнее мгновение, рука Мэля наткнулась на прозрачную стену в паре дюймов от деревянной поверхности. Вновь движение, почти неуловимое человеческим взглядом, и в обеих руках полуэльфа, уже повернувшегося к двери спиной, блеснули длинные клинки. И рассекли Тени, почти схватившие его...
Северянин отшатнулся — от неожиданности. Странное ощущение — чувствовать острый металл, разрезающий призрачное продолжение собственной плоти, но не испытать при этом боли. Растерянность — он не представлял, что подобное возможно. Защититься от магии сталью?
Тогда пусть будет по-другому. И ни скорость, ни эти противомагические клинки не помешают.
Мэль вскрикнул, правой рукой схватившись за браслет на левой. Кинжалы звякнули о пол. Лицо полукровки моментально побелело. Впрочем, Арон чувствовал себя немногим лучше: передача боли вытягивала из него силы куда быстрее, чем любое другое магическое занятие. "Поводок" работал на максимально возможном уровне — по идее, полуэльфу уже следовало потерять сознание...
Мэа-таэль вскинул голову, черные глаза дико вспыхнули, правая рука метнулась к горлу и с силой рванула за синий кристалл, висевший на цепочке. Цепочка порвалась, кристалл упал на пол, расколовшись на части, и Арон ощутил, как часть его перестала существовать. Часть, принадлежавшая магии. Мэль, не спуская глаз с Тонгила, наклонился за клинками. "Поводок" перестал действовать, ничто в поведении полукровки не напоминало о боли, которую он недавно испытывал.
Северянин сделал шаг назад, еще один, пытаясь взять себя в руки. Возможно, потеря Силы временна. Но даже если нет — всю прежнюю жизнь он прожил без магии, сумеет и сейчас, если придется. Нужно только не обращать внимания на гложущую пустоту, поселившуюся внутри.
Мэль тем временем, не рискуя повернуться к Арону спиной, протянул руку назад и вновь попробовал коснуться двери. Барьер стоял.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
— Поговорим? — наконец предложил полукровка.
Глава 28
Руку еще резало фантомными остатками боли, в горле еще стоял кисло-соленый вкус собственной крови — боль, вызванная Темной магией, не просто причиняла страдание, она убивала. Нет, нескольких мгновений для этого недостаточно, недостаточно даже для того, чтобы серьезно повредить внутренности — в этом Мэль не сомневался. Но последствия останутся и будут ощущаться еще несколько дней — если эти дни он проживет.
Тонгил стоял напротив, на расстоянии восьми шагов, лицо — бездушная маска, глаза — обычно темно-серые, посветлели до прозрачности. Они всегда отсвечивали леденистым голубым светом, когда маг злился. Сейчас Тонгил не просто злился, он был в ярости. И не последняя тому причина лежала стеклянными крошками у ног Мэа-таэля — поделка деда, так удачно отданная ему стариком именно сегодня. Разбившись, кристалл образовал барьер, преграждающий доступ как к Темному, так и к Светлому источникам — универсальная защита против любых магов. Будь они на открытой местности, Тонгилу хватило бы отойти шагов на пятнадцать — и магия бы вернулась. Но не в комнате с запечатанным выходом.
Рукояти любимых клинков в руках принесли некоторую уверенность. Впрочем, Тонгил тоже был вооружен. Как всегда. Мэа-таэль не сомневался: маг, как и он сам, даже спит с кинжалом под подушкой. А последние тренировки, после случая с кровью солнечной гидры, доказали: по навыкам и скорости они стали примерно равны. В такой ситуации — если дело дойдет до обычной схватки — скорее всего, они просто убьют друг друга.
Доводить до драки Мэль никак не хотел. Хотя бы по той причине, что после бессонной ночи и проведенного на ногах дня шансы свои полуэльф оценивал невысоко. Магу хорошо: даже сейчас, лишенный доступа к Силе, он выглядел таким свежим и отдохнувшим, словно всю сегодняшнюю ночь провел в мягкой постели.
— Поговорим? — предложил полукровка. Не самое умное, не самое оригинальное, но другое в голову не пришло — слишком уж быстро все случилось. Да, Мэа-таэль ожидал разоблачения, но не сегодня. Отчего-то казалось: отвечать перед Тонгилом придется только после того, как полуэльф запустит все свои планы. Или не придется. Мэа-таэль очень надеялся на последнее.
— Поговорим, — согласился Тонгил. — Скажи для начала, кому ты продал меня?
— Ты не так все понял, — попробовал полукровка, больше от отчаяния, чем в реальной попытке заставить мага поверить себе.
— Возможно, — Темный слегка наклонил голову, рассматривая Мэля, как любопытную букашку, будто раздумывая, прихлопнуть сейчас или немного погодить. Знакомый взгляд.
Вдоль позвоночника скользнула ледяная крошка предчувствия — нет, Мэа-таэль не боялся смерти, редко кто в его семье умирал от старости. Он боялся умереть в одной из лабораторий Тонгила, лишенным человеческого достоинства, превращенным в объект для очередного эксперимента. Разобранным на части, как бездушный механизм.
— Возможно, — повторил между тем Тонгил. — Объясни, друг мой, как именно мне следовало понять?
— Почему ты хотел связать меня? — вопросом на вопрос ответил полукровка. — В чем я провинился?
— О, ты не понимаешь? — Тонгил холодно улыбнулся, и рука Мэля, помимо воли, вновь скользнула за спину, еще раз проверить барьер. — Однако воспротивился ты резко.
— Когда меня пытаются схватить, я всегда сопротивляюсь.
— Допустим, — неожиданно согласился Темный. — А вот это, — маг кивнул на осколки кристалла, — нашлось у тебя совершенно случайно?
— После "поводка", — последнее слово прозвучало с искренней горечью, — я решил: дополнительная защита не помешает. У меня нет желания гибнуть из-за твоей паранойи.
— Подарок деда? — уточнил маг, и Мэль только пожал плечами.
— Пусть так, — вновь кивнул Тонгил. — Тоже объяснимо. Было бы наивно с твоей стороны работать на Темного и не предусмотреть путей отхода... Но хватит с играми. Я знаю про Альмара.
— Что? — Мэль сумел сохранить на лице маску искреннего недоумения, но по спине вновь пробежал выводок ледяных муравьев. — О чем ты говоришь?
— Ты все понял.
— Нет, Арон. Я не понимаю, к чему ты ведешь.
Тонгил вздохнул, но взгляд остался таким же острым и холодным:
— Я восхищаюсь твоими способностями к лицедейству, друг мой, но во всем нужно знать меру. Я нашел сына. Я выяснил: тебе давно известно о его местонахождении. Меня интересует, кому ты продался, чем тебе заплатили, и для какой цели вам потребовался мой ребенок.
Требовалось ответить, сказать нечто, доказывающее его невиновность, но в мыслях воцарилась гулкая пустота, и пока Мэа-таэль судорожно подыскивал контраргументы, молчание затянулось.
Тонгил вскинул брови:
— Ну же, Мэль, облегчи душу.
— Я не предавал тебя, — выдохнул он наконец, когда тишина стала невыносимой. — Не предавал!
— Тогда почему лгал мне про сына? — мягко спросил маг.
— Потому что это оказалось единственным способом защитить его.
— Защитить от кого? — взгляд Тонгила жег почти физически.
— От тебя.
— Ты заговариваешься, — после короткой паузы сказал маг. — Попробуй еще раз, только причину подбери лучше.
— Какой смысл притворяться теперь, Арон? Если ты и в самом деле забрал Альмара... Думаешь, я поверил в твою трогательную речь о светлой любви десятилетней давности и нежных чувствах к результату этого союза? Все знают, для чего Темным нужны кровные родичи.
— Для чего? — ледяным тоном уточнил Тонгил.
— Один ритуал с кровью ребенка — и к тебе вернется память. Сын для тебя — живая страховка, чтобы использовать при необходимости. Универсально лекарство от любой магической травмы. Ты всегда был осторожен, Арон, всегда рассчитывал на много ходов вперед.
— Отдаю должное, Мэль, звучит даже правдоподобно, — кивнул Тонгил одобрительно. — Заранее продумал речь или сымпровизировал?
Полуэльф коротко хохотнул:
— Что, даже мне не хочешь признаться? Продолжаешь лицемерить?
На лице мага заиграли желваки, и Мэль уже решил: его проклянут до седьмого колена; но Тонгил сдержался, только радужка глаз обесцветилась еще больше.
— Какое тебе дело до того, жив ли мой ребенок? — спросил он ровно. — Он тебе никто.
— Он — никто, — не стал спорить Мэа-таэль. — В отличие от тебя. Я не хотел, чтобы мой друг стал сыноубийцей. Не хотел возненавидеть тебя.
— Именно за это? — в глазах мага мелькнуло недоумение. — Полагаешь, это самый страшный грех?
— Да, — уверенно ответил полукровка. — Мне плевать, по скольким трупам ты поднялся наверх, сколько Светлых и Темных уничтожил, сколько рабов не вышли из твоих лабораторий. Но свою кровь убивать нельзя.
— Красивая речь, — медленно проговорил Тонгил. — В таком случае, ты будешь рад узнать: я не желаю и никогда не желал Альмару зла. Он действительно дорог мне — как сын. Ложь, сплетенная тобой для семьи оружейника, станет правдой — я действительно буду учить ребенка магии. Всему, что знаю...
Лицо мага осталось прежней холодной маской, но глазам вернулся оттенок цвета. Мэль на мгновение отвел взгляд. Очень хотелось поверить словам Тонгила. Очень. Ведь и давнее видение можно объяснить иначе. Раз у мальчика Дар, Тонгил мог просто показать ему одну из лабораторий. Мэа-таэль не очень представлял, для чего, но, возможно...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
