Западные предгорья горы Хиджал. Четвертый день с момента раскола мира.
Камень под ногой неожиданно дрогнул и начал быстрый бег по склону, отчего Майев едва не последовала за ним и только прирожденная ловкость позволила ей в последний момент ухватиться за обломок скалы. Пусть подобное поведение казалось жрице недостойным, она позволила себе несколько мгновений отдыха, вслушиваясь в звуки камнепада и недовольное ворчание ее спутников, которые вынуждены были уворачиваться от потревоженного ей камня. Судя по тому, что эльфы только ворчали — избежать неприятностей удалось всем, а недовольство было вызвано простой усталостью.
Майев Песнь Теней никогда бы не признала этого в слух, но она и сама невероятно устала и едва заставляла себя двигаться вперед, мучаясь от жажды магии. Особенно нестерпимым было осознавать, что избавление совсем близко, буквально под рукой, достаточно просто воззвать к Элуне и сила наполнит тело жрицы. Всего лишь короткая молитва и жажда отступит... Однако сделать так Майев не могла, не имела право! Энергия даруемая Богиней должна спасать калдораев, излечивать раны и болезни, приносить покой и успокоение в души. Использовать ее ради удовлетворения сиюминутных прихотей? До такого Майев не опустится никогда!
Жрица не знала в который раз ей приходили в голову такие мысли, но как и прежде едва она подтвердила твердость в своем решении, как в тот же момент поднялась на ноги и продолжила путь, взбираясь по крутому, заваленному обломками камней перевалу. Ее спутники только и смогли, что печально вздохнуть. Ведь они все уже давно жаждали отдыха, все, даже ездовые саблезубы, но не смели его просить у женщины, что не просто молча терпела все сопутствующие тяготы, но еще и несла на себе тяжелые доспехи, любого иного уже убившие своим существованием.
— Быстрее! Нам необходимо пересечь хребет до вечера! — у шедшего позади жрицы медведя едва не подкосились лапы от таких слов, но он оставил свои мысли при себе, только помотав удивленно головой. Этим медведем был Меларон, друид и заместитель Иллидана, признанный достаточно надежным чтобы быть принятым в состав отряда. Помимо него к восточному подножию горы Хиджал направлялись еще двое и среди них арканный маг, который после создания Источника должен будет переправить отряд в Дженадар. Однако сейчас он отчаянно страдал от жажды магии и давно бы уже остался позади, если бы не был подсажен на спину второму друиду, и такое чувство беспомощности являлось невероятно горьким для входившего в десятку самых сильных из оставшихся в живых арканных магов.
Все вместе они уже третью ночь шли в сторону убежища Иллидана, впрочем, о цели этого пути знала только жрица и никто иной. Майев не собиралась доверять подобные тайны кому-то из посторонних, а такими она считала все население Азерота, за исключением, возможно самого Иллидана. Впрочем никто из членов отряда не пытался возмущаться, ведь они исполняли приказ Ремара. К тому же авторитет Майев для них был почти столь же большим, как и их собственного командира.
Мерное движение к цели было прервано, когда до рассвета оставалось менее часа. Просто в один момент одна из скал, мимо которой проходила жрица, дрогнула и начала подниматься, преобразуюсь в существо, более всего напоминающее каменного голема. Однако никогда прежде калдораи не слышали о возможности существования диких големов и даже теоретически не могли предположить возможность их возникновения. Однако монстр выбрал явно не тех жертв для нападения и это он понял уже очень скоро. Буквально спустя мгновение после того как камни стали обретать форму, Майев выхватила чакрум и призвала силу Богини, а затем недрогнувшей рукой ударила в стык между камнями ноги голема.
Так и не успевший воплотиться монстр потерял равновесие и рухнул, попытавшись подмять под себя девушку, однако это ему не удалось. Майев успела отпрыгнуть и вновь ударила по голему, на этот раз вогнав чакрум в область "шеи". Каменный булыжник отделился от остального тела создания, однако видимого эффекта эта рана не нанесла — чудовище вновь начало подниматься на конечности. Однако обрести вертикальное положение ему не позволили. На монстра обрушился Меларон, опрокинув того на землю и стал раз за разом бить того всей доступной ему массой тела. А вместе с ним удары наносила и Майев, отделяя один камень за другим. И пусть само сражение продолжалась еще несколько минут — итог его был предрешен уже в тот момент.
— И что же это за создание? — с интересом произнесла жрица, в момент, когда после очередного удара камни неожиданно рассыпались.
Меларон попытался выразить недоумение, но с мордой медведя сделать это было довольно сложно, а от обращения он предпочел воздержаться — форма зверя была намного комфортней в условиях жажды магии. Впрочем жрице ответ и не был нужен, она предпочла его найти сама, начав расталкивать камни, прежде составлявшие голема. И добилась успеха всего спустя минуту поисков.
— Как интересно... — задумчиво сказала Майев, держа в руке кристалл, извлеченный из каменного крошева.
Меларон вынужден был с ней согласиться. Находка действительно была очень необычный ведь перед ними находился настоящий кристалл, позволявший хранить магическую энергию. Достаточно распространенная вещь, бывшая элементом множества сложных изделий, а потому изготавливавшаяся калдораями десятками и сотнями в год, но никогда, никогда не создававшаяся природой. До этого мгновения. Оторвав взгляд от находки, жрица оглядела окрестности и улыбнулась так, что у Меларона мороз прошелся по шкуре. А затем сделала новый шаг в прежнем направлении, ступая твердо и уверенно, во многом благодаря энергии Элуны, использованной в бою. Если бы монстры могли прочесть мысли жрицы, то бросились в бегство с ее пути, но они не обладали такой возможностью и потому уже очень скоро могли стать добычей. Из-за чего? Просто использование энергии Богини в бою — это такое удобное оправдание...
* * *
Восточное подножие горы Хиджал. Пятый день с момента раскола мира.
Стены пещеры давят, а взгляд постоянно норовит соскользнуть в сторону дальней стены. Туда, где лежит тело Миранны. Все время пребывания в пещере меня не оставляет ощущение мертвого взгляда, смотрящего с укором, напоминая о собственных ошибках. И это чувство не отступает ни на миг, с той самой ночи. Вчера, получив возможность выйти из пещеры, я не вернулся в нее после охоты, оставшись спать под открытым небом. Презрев возможную опасность быть сожранным одним из зверей. Просто потому, что не мог находится в этом помещении, не мог, так как постоянно думал о своей ошибке, повлекшей за собой смерть Миранны. Впрочем это оказалось верным решением. Ни одно существо не побеспокоило меня в тот день, не переступило выставленный охранный контур, и я впервые смог выспаться и хоть отчасти восстановить силы. Которые были мне очень нужны, ведь сражение за Азерот с окончанием войны с демонами не завершалось и требовалось сделать еще очень много для того, чтобы спасти наш народ. Я просто не имел право в такое время предаваться отчаянью.
План действий был продуман уже давно и основывался на тех знаниях, что я смог почерпнуть у Иллидана. Среди его знаний было одно, в настоящий момент очень важное и именно оно сейчас воплощалось мной. В свое время Иллидан использовал один очень полезный ритуал, позволивший ему скрыться от преследователей. Ритуал создание двойника, которому оказалось под силу обмануть даже глаза прекрасно знавшей "предателя" Майев. И сейчас было как раз то самое время, когда инсценирование смерти собственной может быть очень полезным. Ведь если того Иллидана при создании Источника подстерегали калдораи Кенариуса, то крайне вероятно, что атаке подвергнусь и я сам. И в таких условиях скрыться, оставив преследователям "свой" труп будет не просто спасением от нависшей угрозы, но и серьезным ударом по авторитету Кенариуса, ведь моя известность была весьма значительной среди эльфов, и распространялась даже на лесных. Нужно только обставить свою смерть так, чтобы она не вызвала ни у кого сомнений, а затем скрыться, воспользовавшись предоставленным временем для создания Источника уже для эльфов пошедших за мной и Ремаром.
Но сперва создать двойника... В чем вообще обстоит проблема в изготовлении тела, похожего на свое собственное? Как ни странно, она касается вовсе не изменения облика. Ведь эта возможность доступна очень многим. Десятки и сотни магов в Королевстве зарабатывали тем, что изменяли внешность своим клиентам, хотя чаще клиенткам, создавая порой совершенно отличные от первоначальных лица. Однако отнюдь не все эльфийки спешили воспользоваться такими услугами. Ведь они знали, что подобная магия оставляет следы, хорошо заметные внимательному глазу. В случае же создания двойника, пусть и в виде трупа, проблема еще сложнее, так как необходимо наполнить его тело остаточными энергиями носителя, которые уникальны у любого эльфа, а в особенности у меня. Задача, считавшаяся невыполнимой даже через десять тысяч лет, однако Иллидан очень ценил свою жизнь а потому решил поставленную проблему, а заодно передал необходимые знания мне.
В настоящий момент все было готово к работе. Гладкая поверхность пола выровнена и расчерчена множеством рун, наполненных энергией. Все вместе они изображают круг, в центре которого выделено место для двух тел. И одно из них уже заняло необходимое положение. Бросив взгляд на основной "элемент" в предстоящем ритуале, я нервно обозрел окружающее пространство, но никого так и не увидел. Что было очень кстати, ведь вряд ли калдораи позитивно восприняли бы ритуалы с мертвыми телами наших сородичей. А на правой половине рунного круга лежал именно мертвый эльф, один из тех, что когда-то давно, кажется вечность назад, пытался убить меня в этой самой пещере.
В тот раз я наложил на него и других врагов стазис, не столько предвидя возможность будущего использования, сколько не желая оставлять в хранилище разлагающиеся трупы, которые невозможно было быстро вынести или уничтожить. И теперь у меня в наличии было достаточно целое тело, способное послужить главным ингредиентом для ритуала. И только осталось, что лечь рядом с ним.
Оружие, доспехи и одежда откинуты в сторону, камень под спиной холодит тело и отчего-то хочется оттянуть активацию рун. Однако это желание откидывается в сторону, и я даю сигнал к началу ритуала. Руны вспыхивают, освещая пространство пещеры, а из моего тела начинает стремительно убывать энергия, перетекая в уже мертвую плоть, которая тут же начинает течь, словно воск, подстраиваясь под мою внешность. Руны, что начертаны на полу, призваны оценить мой образ, а затем преобразовать в соответствии с ним труп, заместив те капли энергии, что в нем остались, моей собственной. И осталось только узнать — верно ли были начертаны символы.
В момент ритуала что-либо делать мне не требовалось. Скорее наоборот, необходимо было сохранять неподвижность, однако сразу, как только он был завершен, я вскочил на ноги и всмотрелся в полученный результат.
Для начала мое зрение уверенно подтвердило наличие в теле той самой энергии, что текла и по моим жилам. Бирюзовое сияние постепенно вымывалось из трупа, однако крохи его сохранялись и это было именно тем, чем нужно в моей ситуации, разве что требовалось наложить стазис, который предотвратит порчу двойника до момента начала операции. Что же касается черт лица, фигуры, отметин от оружия и магии — все это я достойно оценить не мог и предпочел отложить до момента появления Майев. А сейчас, раз у меня есть такая возможность, стоит выйти наружу, подальше от глядевших с укором глаз.
* * *
Расположившись в двухстах метрах от пещеры, я осторожно обрабатывал кость оленя, пропитывая ее своей магией. Материал этот был не самым лучшим, он плохо держал энергию, так и норовя излить ее в мир, однако привередничать я не собирался — в настоящий момент, после случившегося раскола мира, не стоило рассчитывать на прежнее изобилие в ингредиентах и необходимо было научиться пользоваться тем, что было под рукой. Благо у Иллидана был богатый опыт создания артефактов из подвернувшегося под руку хлама и я в настоящий момент активно его осваивал, попутно повышая свой боевой потенциал. В частности из кости в моих руках в будущем должен был получиться хороший осколочный снаряд, который сможет поразить противника на расстоянии нескольких десятков метров. И таких снарядов я смог изготовить уже пару десятков, не потратив ни одного ценного ингредиента, если не считать энергию воды Источника. Правда изготовление снарядов занимало довольно много времени, но и мне некуда было торопиться — ведь большинство приготовлений к походу было уже произведено и не начинался он только потому, что требовалось дождаться Майев.
Именно этим я и занимался, обозревая окрестности магическим взором, и неторопливо, стремясь экономить энергию, наполняя маной гладко очищенную кость. Занимался до тех пор, пока не заметил фигуры разумных всего в трехсот метрах от меня. Среагировал я на их появление прежде, чем смог осознать случившееся. Миг, и в моих руках уже оказались зажаты глефы, а тело окружается скрывающими плетениями, сливающее его с окружающей местностью. Впрочем эти действия не изменили реальность, так как обнаруженная группа упорно шла непосредственно в мою сторону, не думая сворачивать. Правда вглядевшись в них внимательней, я смог уловить знакомое течение энергии, в настоящей момент притушенное, и позволил себе несколько расслабиться.
— Да пребудет с тобой Элуна, Иллидан! — произнесла Майев подарив мне радостную улыбку, которая должна была скрыть накатывавшую на девушку усталость. Однако я чувствовал с каким трудом жрица держалась в седле, лишь на одной силе воли заставляя себя быть твердой.
— Пусть Богиня одарит своим светом нас всех! — ответил я и жестом предложил проследовать за собой.
Спутников Майев мы оставили обустраиваться в лагере, который я использовал вот уже третью ночь, а сами направились к пещере. Пусть жрица и нуждалась в отдыхе, беседу откладывать не хотелось, к тому же у меня была возможность немного улучшить ее состояние. В конце концов пусть Майев и не может черпать энергию из бочек, но зато я могу передать ману ей лишь затратив на это дополнительные усилия. Однако прежде чем восполнить свои силы мы остановились подле тела Миранны.
— Ты не можешь ее воскресить? — спросил я, глядя на находившееся в стазисе тело девушки, бывшее таким же как и шесть ночей назад.
Жрица не стала отвечать сразу. Опустившись на колени она положила руку на холодное, лишенное жизни тело, и присушилась к своим ощущениям, воззвав к силе Богини. Молчала Майев долго, но когда заговорила голос ее уже с трудом мог скрывать усталость.
— Я ничего не могу сделать Иллидан, ничего. Душа этой девушки уже покинула тело и не сможет вернуться. Впрочем мне не удалось бы это сделать даже если бы я прибыла раньше — в этих ранах слишком много скверны.
Я принял этот ответ со спокойствием. Возможно потому что уже начал привыкать к смертям вокруг себя как и все те, кто пережил раскол мира. Единственное, что появилось в душе — это усталость. Усталость от всего произошедшего и желание завершить эту войну.
— Кем она была? — тихо спросила жрица.
— Нашим шпионом в стане Азшары, дочерью Ремара и моим... другом, — ответил я, с трудом подобрав слова. В своих чувствах к Миранне мне и самому было сложно разобраться, не говоря уже о том, чтобы рассказать об этом кому-то иному. А еще к этому примешивалось чувство вины, которое я не мог, да и не хотел откинуть в сторону.
Майев услышав ответ начертала в воздухе серебряный круг, а затем склонила голову, вознося беззвучную молитву Богине. Сколько уже было произнесено воззваний к Элуне за прошедшие два месяца? А над сколькими погибшими слова прощания так и не были произнесены? Печальные вопросы, и только от нас зависит, будет ли их смерть напрасной или нет.
— И кем был тот, кто ее убил? — спросила Майев, спустя несколько минут тишины.
— Натрезим, Тихондрий, она была смертельно ранена им во время сражения, — с едва сдерживаемой ненавистью ответил я и уже тише добавил, — я не успел ее спасти.
— Иллидан! — голос Майев вновь приобрел твердость. — Ты не должен ни о чем сожалеть! Эта девушка отважно сражалась и погибла, защищая наш народ. Ее душа сейчас пребывает в чертогах Богини, и нет сомнений в том, что Элуна достойно оценит ее подвиг. Сейчас Миранна счастлива, освобождена от всех горестей и невзгод, и ее судьба многим проще чем наша. А потому мы должны помнить о ней, но неизменно идти вперед, восстанавливая то, что было разрушено и спасая тех, кто еще жив. У тебя ведь остались эльфы, ради которых следует жить и сражаться?
— Да, такие у меня есть, — ответил, вспоминая Ремара, Тиранд, и конечно же саму Майев, сумевшую занять всего за месяц с момент нашей первой встречи очень важное место в моем сердце. Если подумать, то жрица была одной из немногих, кому я безусловно доверял. А это в свою очередь означает, что ей стоит открыть некоторые свои тайны, тем более что будет лучше, если о случившемся в уже не состоявшемся будущем будут знать хотя бы трое. Но для начала стоит привести ее в чувства.
Жрица несмотря на всю свою стойкость уже едва держалась на ногах. Произнося уверенные и полные силы речи, она старалась опереться спиной о стену, однако только сжигала тем последние крохи энергии. Пришлось почти силой заставлять ее сесть, а затем еще и помогать снимать доспехи, что для жрицы оказалось непосильной задачей. Сопротивлялась девушка слабо, кажется ее разум, до сих пор поддерживаемый необходимостью идти к цели, оказался затуманен, а она сама от этого приобрела совершенно нехарактерный для себя, беззащитный вид. В какой-то момент она и вовсе прикрыла глаза, кажется погрузившись в сон. Зачем только нужно было доводить себя до такого состояния? И вообще надевать доспехи в треть своего веса?
К тому же литые латы из-за недостатка энергии утратили свойство поддерживать комфортное для тела состояние среды, и под ними одежда девушки была вся мокрой от пота. Оставлялось только удивляться, как она смогла осилить в них весь путь до моего убежища.
— Сейчас тебе станет легче, — сказал я и положив одну руку на плечо жрице второй коснулся края извлеченной из тайника бочки.
Энергия послушно устремилась ко мне, а затем стала наполнять тело Майев, которая от нахлынувших ощущений выгнулась дугой, подняв к потолку лицо со слипшимися от пота волосы. Из ее горла раздался полный блаженства стон, от которого я едва не потерял концентрацию, а в ее чувствах разродилась настоящая буря. Никогда не думал, что получение энергии может привести к такому эффекту, впрочем спустя несколько секунд Майев уже начала приходить в себя, а в ее эмоциях вместо радости стала нарастать волна паники, смешанной со смущением.
В первый раз на моей памяти Майев так открыто выражала свои чувства. До этого мгновения и не подозревал, что она способна на столь яркие эмоции, ведь жрица всегда оставалась собраной, готовой к бою в любой миг. Да, она принимала участие в наших беседах с Ремаром, отдыхала во время стоянок, но даже тогда не снимала доспехов. По крайней мере я ее без них не видел. А потому мой взгляд невольно прикипел к телу жрицы, прикрытому сейчас только мокрой от пота одеждой, почти не скрывавшей изящных изгибов тела, высокой груди, тонкой талии. Майев источала ощущения утонченности и в то же время силы, по-настоящему завораживающее. Осознав, что уже несколько секунд не могу оторвать взгляд от этого вида, я вскинулся и стал исполнять всю ту работу, что намеревался проделать прежде — достал комплект одежды, хранившейся в тайнике, создал каменный бассейн и заполнил его водой, нагретой до нужной температуры и только затем, убедившись что достаточно успокоился, обернулся к Майев.
Жрица за это время не произнесла ни слова и сейчас также смотрела мне в глаза пристально, почти не мигая, так что, я совершенно не мог понять, какие чувства она испытывает.
— Я приготовил воду и одежду, так что ты можешь искупаться, — озвучил я и так очевидный факт, дабы разбить неловкое молчание, для меня неловкое. — А после, если у тебя останутся силы, мы можем поговорить.
— Да, спасибо,— губы девушки тронула улыбка, и она благодарно склонила голову.
Удовлетворившись этим ответом, я поспешил покинуть пещеру, пытаясь привести в порядок чувства.
* * *
Осторожно попробовав воду кончиками пальцев, Майев счастливо улыбнулась, почувствовав ободряющее тепло. Именно то, что и было ей нужно после этого безумного перехода, который она сама и устроила. Зачем? Жрица не могла ответить на этот вопрос. Однако сейчас, наконец добравшись до цели своего путешествия, она отчего-то была счастлива.
Скинув одежду Майев опустилась в воду и наконец позволила себе расслабиться, с наслаждаясь ласковыми объятьями воды. И одновременно с этим тепло распространялось в душе, ведь жрица уже и не помнила когда последний раз к ней проявляли заботу. На ней всегда висел долг служения, она всегда должна была быть примером, на который бы равнялись другие. Как возможно в таком положении проявлять хоть малейшую слабость? Она и не проявляла до этой ночи, а потому никому в голову не приходило оказать ей помощь. Хотя быть может рядом просто не оказывалось по настоящему сильных эльфов? Кто знает, однако сейчас Майев ощущала удивительное спокойствие и покой, которого не испытывала уже очень давно, и поддавшись этому чувству она и сама не заметила, как погрузилась в сон.
* * *
Дожидаться появления жрицы пришлось долго, ее не было несколько часов, впрочем я никуда не спешил, по зрелому размышлению осознав, что напрасно решил затеять разговор сразу после прибытия Майев. С другой стороны кто мог знать, что девушка окажется столь измотанной дорогой?
И потому я спокойно ждал ее появления напротив входа в пещеру, упорно мастеря артефакты — на этот раз взявшись за создания тех, что способны мгновенно испускать сильный, яркий свет. Такая возможность была тем более выгодной для меня, ведь мое зрение испускаемой вспышки просто не видело, а замечало лишь энергию, что создавало заклинание. В связи с этим артефактов я стремился сделать максимально возможное число.
Занятие это требовало сосредоточения, главным образом потому, что малейшая неудача с начертанием рун могла обернуться не верным срабатыванием артефакта, произошедшим в крайне неприятный момент, а потому появление жрицы оказалось для меня неожиданным, как и ее вид. Ведь Майев вновь не одела доспехи. Впрочем ее самочувствие напротив улучшилось и она вернула себе ту уверенность и твердость, что сохраняла прежде.
— Иллидан, ты хотел о чем-то поговорить? — спросила жрица, после обмена приветствиями.
— Верно, мне нужно многое тебе рассказать, — согласился, одновременно с этими словами активируя защитный контур.
Жрица мое действие поняла верно и даже более того, обратившись к силам Богини она использовала собственные чары, повисшие в воздухе невесомым серебряным кружевом. Очень красивое зрелище, доступное, однако, только для тех, кто имеет магическое зрение. Однако оторваться от его созерцания мне удалось быстро, а затем все мысли о красоте магии и вовсе исчезли из головы, замененные тревогой. Ведь я не знал, как Майев воспримет мой рассказ. Ведь до сей ночи я воспринимался ей как избранник Элуны, а ведь ни единого знака от Богини мной еще не было получено. Конечно, она от меня не отвернется, однако все же...
Однако откладывать на будущее рассказ было нельзя. И без того я затянул с этим слишком сильно. А потому я начал говорить, совершенно не тая ничего из того, что происходило в прошлом и будущем, внимательно вслушиваясь в эмоции жрицы. И в очередной раз смог убедиться в том, что по эмоциям совершенно невозможно понять, о чем думает Майев. Удивление, смятение, радость, страх, сомнение — это было только теми чувствами, что удалось уловить, однако понять их значение не удавалось. А потому мне только и оставалось, что ждать слов жрицы и надеяться на лучшее. Что я и приготовился сделать, когда мой рассказ завершился.
— Так значит я была твоей тюремщицей и прислуживала Кенариусу? Да еще и сошла с ума от ненависти? — девушка склонила голову, пряча от меня глаза, но чтобы понять, что она чувствовала, достаточно было посмотреть на руку, крепко, до боли, сжавшую рукоять чакрума.
— Послушай, — не зная как поступить, я положил свою руку на плечо девушки, и стал говорить спокойным, твердым тоном, — то, какой ты стала в том мире, уже не повторится. История изменилась, мы изменились.
— Иллидан, я гналась за тобой, будто диким зверем, желая убить, и мне это почти удалось!* А затем, когда решила что цель достигнута, и вовсе сошла с ума и пошла против эльфов, против своего народа! — эти слова Майев почти выкрикнула, уже едва сдерживая свои эмоции.
— А я в том будущем пытал тебя и возможно именно от этих пыток та Майев и потеряла рассудок, — не выдержал и крикнул я в ответ и уже тише продолжил. — Пойми, тот Иллидан также был безумен. Безумен был и он и его тюремщица. Но мы не они. Мы не допустим совершенных ошибок и будем наблюдать за другими, чтобы не ошиблись и они. Вот я буду только рад присматривать за тобой хоть целую вечность.
— Спасибо тебе, Иллидан, — жрица улыбнулась и отвела взгляд в сторону, а в ее эмоциях послышалось смущение, — спасибо, и я тоже буду рада присмотреть за тобой.
Самообладание стремительно возвращалось к жрице, ее плечи распрямились, взгляд обрел прежнюю твердость, а еще злость, направленную к счастью не на меня.
— Ты прав, — повторила она, — то что было в будущем сейчас не столь важно, мы друг друга никогда не предадим. А еще отплатим друидам за все то, что они сделали с нашим народом!
На этом наша беседа завершилась и настал черед сбора в рейд.
