Глава 8.
Государь император прожект Небогатова по овладению Гензаном счёл излишним для флота и высочайше порекомендовал адмиралу сосредоточиться на укреплении Сахалина, как плацдарма для десантирования на Хоккайдо. А наступать в Корее, тем более совершать марши в несколько сот вёрст по бездорожью, затратно и рискованно — вдруг да ударят япошки по растянутым коммуникациям. Да и зачем уважаемому Николаю Ивановичу лезть в дела сухопутные, подражая печальной памяти адмиралу Чичагову?
Небогатова хамские намёки царя совершенно не задели, комфлота только посмеялся над пространной депешей и попросил принести томик басен Крылова — дескать, перечтёт на досуге "Щука и кот". Однако ж "небогатовские янычары" всполошились невероятно. Свенторжецкий имел длительный разговор с Бухвостовым, после чего кавторанг и контр-адмирал напросились на секретную беседу с командующим.
— Николай Иванович, — глава флотской разведки и контрразведки был озабочен, — я по должности читаю всю вашу переписку и встревожен последней телеграммой его императорского величества. Николай Михайлович, с которым я советовался, также разделяет мои опасения.
— Ай-яй-яй, Евгений Владимирович, неужто выдали военные секреты? Вся переписка командующего флота с главой государства несомненно причисляется к таковым, тем более во время войны. Конечно, контр-адмирал Бухвостов человек не посторонний, однако ж, непорядок, господин капитан второго ранга!
— Ваше превосходительство!
— Да ладно, разговор наш исключительно вне службы, товарищеский. Так вот, я не одобряю ваше тайное общество морских офицеров, служащее подъёму и развитию российского флота. Понимаю, что руководствуетесь исключительно благими намерениями, но игра в масонство до добра не доведёт. Думаете не знаю, Евгений Владимирович, что вы прошлись по местным рыбопромышленникам и прочим зажиточным горожанам? И сразу патрули комендантского батальона флота замаячили у них на заводиках, прохаживаются мимо складов и магазинов. И чудным образом у купечества появляется на видном месте одно и то же фото флагманского "Александра" в Золотом Роге. Чем вы занимаетесь, господин капитан второго ранга?!
— Ваше превосходительство, — Свенторжецкий побледнев, встал по стойке смирно, — поборов никаких нет. Жандармы ни черта не понимают и думают что флот "щиплет купчиков".
— А разве это не так?
— Не так! После того как были уничтожены покушавшиеся на адмирала Бирилёва террористы, к нам, в штаб флота, а не в жандармское управление обратились представители промышленного и торгового сообществ Владивостока. Просили оградить от бесчинств уголовного сброда, который именем революции требовал отступного, угрожая сожжением домов, похищением близких. Такая картина сейчас по всей России, распоясалась всех мастей сволочь, полиция и жандармы, ранее кормившиеся с охраны, как оказалось, ни хрена, простите, не могут. А флота каторжанская мразь боится как чёрт ладана, потому и вышли наши патрули в городе, потому и порядок на улицах — как увидят фотографию "Александра", бегут жулики прочь как наскипидаренные. Их преступный телеграф работает отменно, к нашим "подопечным" на пушечный выстрел не подходят.
— Удивительные вещи рассказываете, Евгений Владимирович, — Небогатов хитро прищурясь смотрел на кавторанга, — суммы то хоть изрядные охранные патрули "наколядовали"?
Тут на выручку Свенторжецкому, из бледного ставшего красным, пришёл Бухвостов, рассказавший о телеграмме супруги, вхожей в высший петербургский свет. Мадам Бухвостова, став адмиральшей превратилась и в ярую "небогатовку", пересылая мужу во Владивосток наиценнейшую информацию о придворных интригах и раскладах. Сейчас, после отставки генерал-адмирала Алексея Александровича Романова на высокий пост претендовал другой великий князь — контр-адмирал Александр Михайлович, донимающий императора планами по переустройству флота. Как сообщала "разведчица" Бухвостова, великий князь опасается возвышения Небогатова и предлагает государю оставить победоносного адмирала на Тихом океане после окончания войны, дабы не пропустить Николая Ивановича в морские министры. Отсюда и пристальное внимание к деятельности комфлота со стороны жандармского управления и попытки собрать компрометирующие Небогатова сведения.
— Да уж, Николай Михайлович, — комфлота расхохотался, — придётся поскучать вам одному во Владивостоке, без семьи. Столь ценный "агент" как ваша жена должен оставаться на боевом посту, в Петербурге. Даже Евгений Владимирович с его башибузуками такую ценную информацию поставить не могут. Однако, господа, вербуйте новых членов в "морской масонский клуб" как-то поаккуратнее. Поучитесь у социалистов-революционеров конспирации и прочему. Не хватало ещё обвинений в подготовке к свержению династии.
Разговор случился долгим — только спустя четыре часа Бухвостов и Свенторжецкий вышли из "домашнего" кабинета командующего. Домашним его называли потому, что вице-адмирал предпочитал жить при штабе, не утруждаясь занять отдельный особняк. Почитатели Николая Ивановича хвалили флотоводца за скромность и сбережение казённых сумм, недоброжелатели намекали на показушность и желание выделиться, заработать популярность у "прогрессивной общественности". Сам же адмирал просто отвык от общения со штатскими и прятался в штабе флота, куда не могли с визитом, "на чашку чая", заскочить ни лучшие люди города, ни чины из Владивостокской крепости.
Небогатов одобрил расходование полученных от "благодарного купечества" сумм (уже набралось 72 тысячи рублей и ожидались новые поступления) на выстраивание коммерческого товарищества из отставных офицеров флота по морским перевозкам — как грузовым, так и пассажирским. Призуемые крейсерами пароходы, находящиеся в хорошем состоянии, можно будет по небольшой цене продавать товариществу (как обойти на аукционе конкурентов, чтоб цену не задирали — дело Свенторжецкого). А далее, если получиться раскрутить неповоротливый маховик ДЕЛА, создать при товариществе проектное бюро, чертёжную мастерскую и далее и более...
Чтобы "Частный Доброфлот" смог работать с прибылью, тут на первых порах необходима помощь командующего Тихоокеанским флотом, чтобы самые выгодные подряды получали судовладельцы и поставщики, так или иначе связанные с ТОФ — "Товариществом офицеров флота". Небогатов похохотал над аббревиатурой нарождающегося концерна, но махнул рукой и благословил, шутливо "выторговав" право возглавить коммерческий ТОФ, ежели его "попрут" с Тихоокеанского флота в отставку. В принципе, такой запасной вариант и предполагался изначально — популярный адмирал, герой войны с Японией, несправедливо отставленный от дел, будет наилучшей кандидатурой на пост Председателя новой структуры, по замыслу учредителей, должной стать "государством в государстве".
Ну а если события будут развиваться по оптимистическому варианту и Небогатов станет военно-морским министром, — так вообще замечательно! Однако ж, приобретение судов по дешёвке возможно только в военное время, когда купчики и прочие маклеры смиренно стоят в сторонке, уступая первенство людям в погонах.
Здесь коммерческие устремления Свенторжецкого удачно совпали с желанием командующего перебросить в Восточно-Китайское море, для усиления крейсерского отряда "Россию". Успешное рейдерство "Риона" и "Урала", вызвало озабоченность не только у японцев, но и у англичан и вспомогательные крейсера следовало незамедлительно подкрепить мощным броненосным "старшим братом". На "России" адмирал решил собрать двойной комплект экипажа, дабы призовые партии смогли вести в обход Японии во Владивосток (или в Николаевск на Амуре) лучшие из запризованных пароходы, а не топить их...
Для этого командующий решил "обобрать" броненосцы береговой обороны, отправив на "Россию" штурманов и минных офицеров с отряда ББО. Миклуха, пытался возмутиться, но спорить с Небогатовым, определившим "Ушаков", "Апраксин" и "Сенявин" на прикол, ради экономии угля, было бесполезно. Николай Иванович и "Россию" то решил "выпнуть" подальше от Владивостока, имея в виду уменьшение числа "угольных нахлебников". А в Восточно-Китайском море корабль Лилье без угольщиков точно не останется. Правда Фитингоф, приведший в главную базу флота "Наварин", упёрся и ни в какую не соглашался "немножко подремонтироваться", требуя дать его броненосцу, три месяца отстоявшему в "амурской луже", достойную боевую работу. Подумав, комфлота принял соломоново решение — поставив к стенке на пару недель профилактического ремонта трудягу "Донской", и придав в пару к "Наварину" для несения патрульной службы в заливе Петра Великого, "Алмаз".
Август 1905 года для России был удачен, в Маньчжурии был взят обратно Мукден. Впрочем, японцы сами покинули город, сумев уничтожить почти все там остающиеся запасы русских, захваченные в феврале. Но сам факт возвращения Мукдена несказанно воодушевил российское общество — царю, Линевичу, Небогатову, даже полуопальному Куропаткину каждодневно отбивались десятки, сотни поздравительных телеграмм. Горячие головы уже планировали стремительный рывок к Порт-Артуру и захват крепости и поднимаемых япошками кораблей первой Тихоокеанской эскадры. Кстати, патриотическая общественность требовала от флота послать сильный отряд кораблей в Чемульпо и захватить "Варяг", ну, или уничтожить героический крейсер, дабы не ходил "Варяг" под флагом Страны Восходящего Солнца.
Бой с крейсерами Камимуры в проливе Лаперуза и подвиг "Богатыря", уничтожившего четыре японских миноносца российские газетчики признали "равным варяговскому", что чрезвычайно выбешивало Стеммана.
— Нет, вы только подумайте, Владимир Николаевич, каково мне выслушивать такое, — жаловался каперанг в ресторане Миклухе, — мои комендоры разломали четыре вражеских вымпела за несколько минут. На страшной скорости, на волне, при постоянном маневрировании! Руднев вообще никуда не попал, а нас с ним равняют.
— Бросьте, Александр Фёдорович, — увещевал Стеммана мрачный контр-адмирал, тяжело переживающий "отлучение" от моря, — все моряки понимают каково пришлось "Богатырю" против полудюжины больших японских миноносцев. Вы блистательно исполнили свой воинский долг и высокая награда тому свидетельство!
Стемман мрачно кивнул, представление на орден Святого Георгия Небогатов подписал быстро, блеснув недюжинным литературным талантом, мастерски повествуя как "Богатырь" под управлением доблестного командира, вначале вырвался вперёд неприятельского отряда, а затем пошёл на превосходящие силы врага, разогнав японские лёгкие крейсера и миноносцы, собиравшиеся учинить атаку российских кораблей. Как будто адмирал сам стоял на мостике крейсера, аки волкодав вломившегося в ощерившуюся клыками волчью стаю и в клочья порвавшего четырёх матёрых зверей...
Но на пару недель, а то и более "Богатырь" был отдан мастеровым с "Камчатки", вставшей рядышком с геройским крейсером. Стемман от госпитализации категорически отказался и наловчился виртуозно передвигаться на костылях, гордясь прозвищем "наш Сильвер". Всё-таки не "Крейсерская погибель", как язвительные мичмана величали контр-адмирала Иессена. А Джон Сильвер, персонаж интересный, конечно пират, злодей, но хитроумный, умудрившийся выжить и сбежать с толикой клада. Александру Фёдоровичу льстило сравнение с книжным одноногим головорезом, вот только ногу терять для усиления сходства он, разумеется, категорически не желал. Впрочем, врачи настроены были благодушно — рана на бедре бравого офицера быстро затягивалась, не гноилась.
Посему приглашение Миклухи "пропустить по рюмке-другой-третьей" Стемман принял с удовольствием.
Два опытных моряка, временно оказавшиеся на берегу, не могли не пройтись по распоряжениям начальства. И хотя Небогатова на флоте уважали, называя торжественно и ёмко — СТАРИК, или НАШ СТАРИК, были у подвыпивших офицеров претензии к командующему, а как без них то?
Миклуха категорически не соглашался с ослаблением отряда броненосцев береговой обороны, переходом специалистов на "Россию" для укомплектования отряда крейсеров-рейдеров. Владимир Николаевич приходил к комфлота с детально проработанным планом закупорки Того в Сасебо, отведя наиглавнейшую ударную роль именно "броненосцам берегами охраняемым". Но Небогатов только положил на стол перед собеседником длинный список миноносцев и миноносок Соединённого флота, добавив лишь, что вблизи японских островов к этому списку можно смело прибавлять сотню а то и более катеров с единственной, но оттого не менее убойной миной(торпедой) и экипажами смертников. То, что Николай Иванович осторожничает, не желая подставляться под смертельную и страшную ночную атаку многочисленных минных сил врага, было понятно. Но ведь войну на море не выиграть, отстаиваясь во Владивостоке!
Стемман сетования контр-адмирала поддержал, прибавив от себя, что лучше всего в данный момент не раздёргивать силы флота, а под прикрытием ДЕВЯТИ броненосцев осуществить десант на Хоккайдо. Тут и войне конец.
Присоединившийся к стратегическим выпивохам командир "Жемчуга" напротив, поддержал Небогатова, сберегающего корабли.
— Владимир Николаевич, Александр Фёдорович, ну право, вы как дети малые, которые в солдатиков, пардон в кораблики не наигрались. Для высадки нет подготовленной морской пехоты, надо не менее пары дивизий, чтобы самураи не сбросили десант в море. А японцы только и ждут нас у своих берегов, через Корейский пролив отладили систему конвоев. На английских пароходах переправляют войска и грузы. Конечно со стороны непонятно, не видно что там перевозится, но ведь мы не дураки, всё понимаем. Но если конвои охраняют крейсера Королевского флота, как их остановить для проверки?
— Павел Павлович, — замахал руками Миклуха, — да разве мы осуждаем командующего? Так, ворчим по стариковски. Англичане, конечно обнаглели, но и у нас союзники "старые-новые" появились. Посмотрите в той половине зала на германских "техников".
— Знаю их, — Левицкий потянулся к бутылке, — устанавливали на "Жемчуге" радио. Толковые ребята. Не скрывают что офицеры флота, но звания упорно замалчивают. И, подозреваю, имена у них вымышленные.
— Вот как? С чего вдруг такая таинственность? — Стемман отодвинул тарелку.
— Заметил мой старшой, что например, Пауль дёргается, так и норовит откликнуться на Ганса. И что-то ещё в этом роде. Думаю дело в секретности, мало ли. Может придётся воевать друг с другом Германии и России, зачем немцам раскрывать потенциальных разведчиков.
— Не хотелось бы воевать с германцами, а вот английского льва подёргать за усы — да с превеликим удовольствием, а Александр Фёдорович? — Миклуха пришёл в хорошее настроение то ли от выпитого, то ли от воображаемой перспективы насолить гадящей по всему свету "англичанке"...
Немецкая колония во Владивостоке насчитывала уже три десятка молодых и энергичных "специалистов", приехавших на дальний Восток после прорыва Второй Тихоокеанской эскадры. Небогатова и при дворе и в мире журналистики почему то "зачислили" в германофилы, хотя он таковым никогда не был, равно как и не считал себя ненавистником туманного Альбиона. Но уж коль Великобритания помогает Японии, почему России не принять помощь от Германии? Николай Иванович согласился с предложением царя по присутствию на флоте германских офицеров-наблюдателей. Но пока лишь двух отправил в Николаевск на Амуре, а одного особо приставучего, желающего повоевать с "желтыми варварами" артиллериста на южный Сахалин, на батарею лейтенанта Максимова. Во Владивостоке немцы время проводили на берегу, правда сейчас пришёл "Наварин", туда и решил комфлота определить остальных подданных кайзера. За присутствие своих офицеров на воюющем флоте кузен Вилли расплачивался по-королевски — радиостанции и минное вооружение уже существенно помогли тихоокеанцам, достаточно сказать, что "Фудзи" был подбит именно германской миной(торпедой).
Со дня на день Небогатов ожидал эшелон в котором помимо карабинов для морских пехотинцев находился и очередной "подарок" из Германии — тридцать 105-миллиметровых морских орудий со значительным боекомплектом — по 400 снарядов на ствол. Катастрофическая нехватка артиллерии противоминного калибра была проблемой сопоставимой, пожалуй с проблемой угольной. Но если Сучанские шахты начали худо-бедно, но поставлять боевой уголь для флотских нужд, а "железка" силами "хозяйственных рот" строилась быстрыми темпами, то отсутствие трёх-пятидюймовых орудий просто "резало" планы по переоснащению и вспомогательных крейсеров и эскадренных миноносцев. И тут такой ценный груз! Понятно, что в данный момент Небогатов испытывал к кайзеру тёплые чувства. Дюжину пушек адмирал планировал на "России" перекинуть через Цусиму и установить на "Урале" и "Рионе", а вот на остальные уже выстроилась очередь из командиров кораблей и отрядов.
В августе последовали и кадровые перестановки, контр-адмирала Игнациуса командующий отправил в Николаевск на Амуре, принять у Клапье де Колонга "Сахалинскую эскадру", уже съёжившуюся до отряда. Помимо "Сисоя" и "Мономаха" в устье Амура набирались боевого опыта экипажи полудюжины малых миноносок, наловчившихся ставить и снимать минные заграждения. Задачей Игнациуса было недопущение прорыва неприятеля и, самое главное — предотвращение аварий и пресечение разгильдяйства. Ибо Константин Константинович, даже получив адмиральский чин, высокие награды и одобрение своих действий самим императором, никак не мог забыть день гибели броненосного крейсера "Адмирал Нахимов" и нервы лечил излюбленным на Руси способом...
Ну и держать связь с Александровском предстояло Василию Васильевичу, оборонять север Сахалина от возможного десанта отчаявшихся японцев. Адмирал-художник отнёсся к переводу философски, на пожелание Небогатова написать пейзажи сахалинских и амурских красот улыбнулся и пообещал приложить все силы. А Клапье де Колонг разнервничался, вообразил с пьяных глаз, что его ждёт отставка и суд и попытался застрелиться. Вестовой, призвав на помощь офицеров "Сисоя", нервного адмирала разоружил, а Небогатов отправил срочную телеграмму в которой призывал контр-адмирала не уподобляться "вдруг" забеременевшей институтке, вспомнить, что идёт война, что он — офицер, следовательно себе не принадлежит и обязан незамедлительно прибыть во Владивосток для исполнения должности начальника штаба Тихоокеанского флота. У телеграфистов и шифровальщика сложилось единое мнение: "Вроде и нет ни одного матерного слова в депеше. Но как славно СТАРИК облаял то амурского адмиралишку, как знатно приложил"...
От англичан стало известно о действиях Камчатского отряда — агентство "Рейтер" разразилось антирусской статьёй, ссылаясь на телеграмму капитана британского судна, чудом проскочившего в Японию с грузом хлопка из Сан-Франциско. Только ночь помогла избежать встречи с русским вспомогательным крейсером, гнавшимся за пароходом, но потерявшим купца в ночи...
Все силы ремонтников были брошены на починку "Громобоя" и "Богатыря". Небогатов нервничал, мощные судоремонтные заводы Японии быстро вернут в строй "Фудзи" и "Асахи" и тогда генерального сражения будет трудно избежать. Надеяться на заключение мира после успехов русской армии на полях и сопках Маньчжурии, конечно можно, только вот выдыхается наступление — после занятие Мукдена генерал Линевич просил у императора пополнения боеприпасами, израсходованными армией подчистую, в ходе продвижения на юг. А впереди осень с её дождями, холодами. Нет, не захотят генералы рисковать, уже сейчас кивают на флот, который бездействует, а не высаживает дивизию морской пехоты близь Токио.
20 августа во Владивосток прибудет генерал Брусилов, семьдесят офицеров и два батальона казаков, которые и станут костяком десантной дивизии. Остальных придётся спешно добирать во Владивостокском гарнизоне. Тут Небогатов мог ругать себя сколь угодно — но его обещание брать в десант только добровольцев здорово сужало возможности укомплектования дивизии солдатами гарнизона крепости Владивосток. Только попробуй сейчас переиграть и поставить в строй хитрых мужичков, предпочитающих ужасам войны тяжёлый, но относительно безопасный труд по построению узкоколейки или занятых на строительстве домов во "флотском городке". Так и бунт полыхнёт сам собой. А виноват будет адмирал Небогатов.
Из действующей армии на просьбы командующего Тихоокеанским флотом отвечали, что самые боевые солдаты и офицеры настроены гнать коварного врага от Мукдена до Порт-Артура и предлагали какие-то второочередные батальоны, занятые обустройством тыловых позиций. Такого добра и во Владивостоке хватало...
Одно радовало адмирала — экипажи "бородинцев", главная ударная мощь и сила флота под командованием Бухвостова значительно прибавили в боевой выучке. Держать пятнадцать узлов час-полтора мог даже вечно отстающий "Бородино". Похоже, удалось разобраться и с не разрывающимися снарядами. Теперь драка с Того пойдет на равных, без форы для японцев.
Эскадра адмирала Беклемишева не задерживаясь в портах более чем на сутки спешит на Дальний Восток, агентура сообщает о возможных диверсиях и атаках "японских" миноносцев в водах Северного моря. Ранее те же самые агенты достоверно сообщали о провокациях в море Балтийском. Даст Бог, Николай Александрович успешно проведёт разгруженную "Славу" Суэцким каналом и тогда, считай — полдела сделано. Оставить "Адмирал Корнилов" и "Память Азова" с "Рионом" и "Уралом" в Восточно-Китайском море, организовать прорыв "Славы" и "России" во Владивосток и тогда другу Того придётся туго, закончим войну со "Славой", скаламбурил Небогатов. Вообще на флоте сейчас много шутили, настроение у молодёжи было прекрасное. Ещё бы — они герои, у Порт-артурской эскадры не вышло, а балтийцы топят японские крейсера и миноносцы, подбивают их грозные броненосцы, совершили беспримерный переход через три океана...
12 августа Камимура издали обстрелял Корсаковский пост. Выпустив около сотни шестидюймовых снарядов (как особо подчеркнул в донесении лейтенант Максимов — вражеские восьмидюймовки молчали) "Идзумо", "Токива", "Ивате" так внезапно ушли, как и появились. Что послужило причиной бесцельного разбрасывания снарядов, обычно бережливыми японцами — непонятно. Разве что отреагировали столь нервно на спуск в заливе Анива двух русских катеров, способных нести по одному минному аппарату и вооружённых, (более для самоуспокоения экипажа) 37-миллиметровым орудием.
Как бы там ни было у Максимова сейчас в подчинении и береговая батарея и два военных судёнышка, и пехотная рота. Надо, надо продвигать расторопного офицера по службе. Тем более именно Максимов подготавливает места для размещения десантных частей, которые пойдут на Хоккайдо с Сахалина. Нужный и крайне полезный флоту офицер этот лейтенант с крейсера "Новик".
С "Сисоя" по распоряжению командующего была снята вся противоминная артиллерия, а торпедные аппараты убрали ещё в мае. С минимальным запасом угля, изрядно "подвыскочивший" из воды броненосец мог свободно пройти мелководным Татарским проливом, но что делать во Владивостоке покалеченному кораблю, нуждающемуся в замене машин и котлов, скорость которого не превышала шести узлов, никто не знал. А так — и Николаевску подмога, да и сахалинское каторжанское начальство, курсируя из Александровска в Николаевск на Амуре, глядя на закованный в броню грозный корабль, ощетинившийся двенадцатидюймовыми орудиями, пребудет в уверенности о незыблемости дальневосточных рубежей. Три 120 миллиметровых орудия с "Владимира Мономаха" были переправлены в Александровск и в данный момент "путешествовали" в Корсаковский пост, на батарею Максимова. Оставшиеся на героическом крейсере целыми после боя с "Токивой" четыре шестидюймовки, предназначались для защиты самого корабля. Лейтенант Нозиков и лучшие комендоры с "Мономаха" отобранные самим артиллерийским офицером уже прибыли во Владивосток и адмирал ломал голову на какой корабль их отправить — везде были спаянные как минимум одним боем коллективы, а командиры кораблей, отдавая должное выучке артиллеристов с "Мономаха", добивших "Читозе" и "Кассаги", и изрядно "насовавших" в другом бою сразу трём японским крейсерам — "Сума", "Акицусима" и броненосному "Токива" не дрались за право заполучить снайперов с "Мономаха"...
Потому и прохлаждался пока Нозиков при штабе флота, прочитав комендорам и артиллерийским офицерам пару увлекательных лекций и расчертив схемами боёв "Мономаха" несколько больших листов которые бдительный Светоржецкий запретил копировать и выносить из штаба.
По расчётам инженеров с "Камчатки" германские 105-миллиметровые орудия можно установить с минимальными работами по укреплению палубы и сейчас на плавмастерской нарезались 12 комплектов крепежа "подарков кайзера" на "Рионе" и "Урале". Пришлось, наплевав на секретность, привлечь и немецких "журналистов", оказавшихся дельными артиллеристами, прекрасно знакомыми с "родными" пушками. За такую помощь немцы потребовали отправить в поход двух наблюдателей, Небогатов скрепя сердце согласился — уж больно нужно было довооружить здоровенные, но беззащитные от атак миноносцев вспомогатели.
С "Россией" на прорыв Цусимским проливом готовился "Жемчуг". Левицкому надлежало отгонять от огромного рейдера японские миноносцы и следующей же ночью возвращаться во Владивосток. 14 августа эшелон с немецкими орудиями прибыл. Крейсера были заранее подготовлены к выходу, но ещё сутки шла разгрузка. проверка и погрузка боекомплекта и пушек на корабль Лилье. Покинули рейд "Россия" и "Жемчуг" только в ночь с 15 на 16 августа. На броненосный крейсер кроме грузов "утрамбовали" 450 человек из будущих призовых команд, на маленький "Жемчуг" вместилось только 70 "призовиков"...
