07 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— А зачем здесь Кенен?
Иджес, услышав вопрос Гедимина, молча пожал плечами и протянул ему контейнер с гайками. Почти все ячейки уже опустели — ремонт, для которого вызвали сарматов, был мелким, но требовал много расходников.
Гедимин, залезший на погрузчик и заново собирающий его стрелу, подтянул последние гайки и, выпрямившись, повернулся к терминалам космопорта. У ближайшего крыльца стоял Кенен в ремонтном скафандре. Недавно он болтал с двумя патрульными, теперь разъяснял что-то компании человеческих самок, только что сошедших с барка "Земля-Венера".
— Всё равно не понимаю, на кой он тут нужен, — пробормотал сармат, спускаясь на площадку. — Ничего не делает, даже за ограждение не вышел... Что тут осталось? Автобус?
Через полчаса Иджес закрыл опустевший контейнер с мелким крепежом, и сарматы вышли к терминалу. Самки уже разошлись, и Кенен, оставшийся в одиночестве, нетерпеливо топтался на месте.
— Долго же вы там копались, — проворчал он, оглядываясь на терминал. — Хватит на сегодня, парни. Мы идём отдыхать!
О взрыве, разворотившем полздания, сейчас не напоминало ничего — только Гедимин, запомнивший, где прошли швы, отличал старые блоки и плиты от новых, в спешке установленных в конце июля. Над баром "Юйту" заменили перекрытия; от разрушенных осталась плита, на которую поставили небольшой стол и стулья. Это было особое место, куда пускали за отдельную доплату, — об этом предупреждали две таблички, на самом столе и на стойке бара.
— И не боится же упасть, — еле слышно пробормотал Дэвид, когда Гедимин остановился рядом с ним, кивая на "особый" стол — точнее, на стул, поставленный на углу для одного из посетителей. Одна из ножек стояла на самом краю плиты.
— Приятно снова зайти в любимый бар, — широко улыбнулся Кенен, облокотившись на стойку. — За встречу?
Дэвид, слегка поморщившись, достал из холодильника бутылку пива.
— Так и быть. Твои ребята хорошо тут поработали. Боялся, что просижу без работы до сентября.
Кенен ухмыльнулся.
— Мои ребята — лучшие в этом городке! "Поско" могут сто раз подсыпать мне взрывчатки, но это они не изменят... Что это у тебя, Дэйв?
Он передвинул на освещённую часть стойки бумажную пирамидку — очередное объявление. "Разыскивается" — прочитал Гедимин на ближайшей к нему грани. "Живым или мёртвым — Взрывник, капитан крейсера "Феникс", ядерный террорист, пират, жестокий убийца. Любому, кто поможет в поисках, гарантирована безопасность и вознаграждение."
Чуть ниже шли приметы крейсера "Феникс" и его капитана; прочитав их, Гедимин убедился, что свидетелей Линкен не оставляет, — там не упоминались даже белые глаза, единственное, что можно было разглядеть из-под скафандра.
— Не знаю, зачем это здесь, — пожал плечами Дэвид. — Распоряжение шерифа. Мало ли, вдруг космический пират зайдёт ко мне выпить пива...
Кенен ухмыльнулся.
— Они могли бы писать приметы поточнее. Посмотри на нас. Мы, все трое, подходим под это описание, как родные. Вот, например, Джед...
Теперь усмехнулся Дэвид.
— Навряд ли шериф имел в виду это. Но этот бандит... Давно пора с ним покончить. Слышали? Василий Суханов обещал выйти на его поиски.
Из-за стола на возвышении донеслось хмыканье.
— Уговорили? — спросил, свесившись вниз, человек с кружкой в руке. — Миана полгода его уламывала! Теперь Взрывника прижмут. "Елизавета" — атомный крейсер, а Суханов — лучший капитан Севера.
Гедимин слушал молча, радуясь, что в полутьме не видно его глаз. В груди неприятно заныло. "Суханов преследует Лиска," — он болезненно поморщился. "Крейсер против крейсера... "Феникс" и "Бет"... Зря он на это согласился..."
— Я выйду, — сказал он Кенену, выждав несколько минут за столом. Тот настороженно сощурился.
— Далеко?
— К ангарам, — ответил Гедимин. Кенен, облегчённо вздохнув, расплылся в улыбке.
— Передавай привет!
"Да ну вас всех с вашими мартышками," — думал Гедимин, обходя терминал с левой стороны. Вдоль шоссе тянулась стоянка, по которой бродили двое "копов" в пехотной броне. На краю стоял глайдер с прицепленным к нему открытым фургоном, а перед ним, в стороне от прохода, — цилиндрический контейнер с прозрачными стенками, наполненный мутной красновато-жёлтой жидкостью. Гедимин скользнул по нему равнодушным взглядом и повернулся было к терминалам, но краем глаза уловил в мути какое-то движение и снова посмотрел на контейнер.
Там ничего не было... вроде бы ничего, но одна из стенок немного по-другому преломляла свет — будто изнутри закрепили широкий лист прозрачного скирлина. Сармат, оглядевшись по сторонам, направил на контейнер луч фонаря — и сам мигнул от внезапной вспышки.
Существо, прятавшееся на стеклянной стенке, отделилось от неё и развернуло широкое плоское тело, покрытое блестящими пятнами. Отражённый свет ударил сармату в глаза, и он на секунду зажмурился, машинально погасив фонарь. Когда он проморгался, странное животное уже исчезло, но теперь Гедимин угадывал его контуры точнее — оно, свернувшись в трубку, повисло в центре контейнера.
— Если всё сделаем правильно, он начнёт почковаться, — услышал сармат и шагнул к стене. Мимо, подгоняя перед собой робота-носильщика, прошли двое в серебристых комбинезонах. Один из них остановился у аквариума и заглянул внутрь.
— Что-то испугало его, — сказал он. — Видишь?
— Устроим ему ночь, и успокоится, — отозвался второй, загоняя робота в фургон. — Не надо было ставить банку у всех на виду.
— Да тут нет никого... — первый огляделся по сторонам, и Гедимин, отвернувшись от контейнера, пошёл к дороге. "Странное животное. Не помню таких у Ассархаддона," — думал он. "Привезли откуда-то... Новая традиция — заводить экзотариумы?"
11 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Кенен насмешливо хмыкнул.
— Я не понимаю, Джед, — за кого из них ты переживаешь-то? Кого о чём предупреждать? Лиска о Суханове или Суханова о Лиске?
Гедимин сердито сощурился.
— Там два моих корабля. Мне не нравится, что их стравили.
Кенен щёлкнул языком.
— Понимаю твои чувства, Джед, но чего ты от меня-то хочешь?
Гедимин молча отвернулся к мониторам. Под рёбрами ворочалось что-то острое и холодное. "Ничего хорошего из этого не выйдет," — думал он.
Кенен несколько секунд наблюдал за ним, одним глазом поглядывая на монитор, — реактор недавно заглушили, и сарматы выжидали положенное время перед новым запуском. За креслом стоял, настороженно глядя на экран, Иджес, — сегодня в три часа ночи подняли его. Опыты шли своим чередом, график интенсивности сигма-излучения выписывал прихотливые кривые, и несколько раз Гедимин был близок к тому, чтобы остановить работу, но кривая ныряла вниз, и сармат облегчённо вздыхал.
— Ну так что, с кем мне выходить на связь? — спросил Кенен, выбираясь из кресла и уступая место Иджесу. Тот неохотно сел и оглянулся на Гедимина. Сармат кивнул ему — "запускай".
— Ни с кем, — буркнул он, болезненно щурясь. — Жаль корабли...
Кривая сигма-излучения затрепыхалась, то приподнимаясь, то падая над скачкообразно поднимающейся линией "омикрона". Гедимин покосился на люк, ведущий в активную зону. Защитное поле с него убрали ещё второго августа — сармат заменил его накладками из рилкара и ипроновой фольги, перекрыв все щели, через которые могли просачиваться сигма-кванты. Дозиметр, поднесённый к люку, теперь молчал, но "существо" каким-то образом всё равно чувствовало, кто за пультом, и Гедимин не раз собирался проверить весь отсек и найти протечку, но руки так и не дошли.
— Придётся опыты прервать, — сказал он, дождавшись, когда Иджес встанет из-за пульта, и заняв его место. — Я застопорю его до возвращения...
— Не надо, Джед, — остановил его Кенен. — Я остаюсь на базе.
Гедимин мигнул.
— Остаёшься? И будешь работать... здесь? — он кивнул на мониторы. Кенен широко улыбнулся.
— Разумеется, Джед. Мы с Айзеком, Амосом и Фланном отлично тут поработаем. Вернёшься к полной тетради записей!
Гедимин сузил глаза.
— Тетрадь не трогать, — предупредил он. — Твэлы тоже. Узнаю — убью.
...Фургон с ремонтниками ехал, сбавляя скорость перед подъёмом в предгорья, по западному шоссе. Гедимин сидел на кислородной станции, рядом с батареей пустых баллонов. Иджес следил за прикреплённым к стенке ярким кожухом — его накидывали на фургон на стоянках, чтобы все издалека видели, что здесь сарматы.
— После высадки пойдёшь на смотровую площадку, — говорил, нависнув над Гедимином, Зет. — Пока не осмотришься, мы работать не начинаем.
— Хорошо, — отозвался Гедимин, вспоминая гигантские зеркальные поля вдоль горного хребта. "Мы там были три года назад. Всё стояло ровно. Теперь, наверное, перекосилось. Интересно, насколько..."
...Как только охрана пересчитала сарматов и сверилась со списком, Зет дал Гедимину знак — "Иди, встретимся на склоне". Он выяснял, куда поставить фургон, и где субстрат для кислородной станции, — заказчик обещал снабжать сарматов кислородом и водой все десять дней, но кто-то кого-то не предупредил, и поиски затягивались. Гедимин, проверив датчики и убедившись, что ему воздуха хватит надолго, пошёл вверх по огороженной тропе и вскоре выбрался на смотровую площадку.
В этот раз он не забыл опустить затемнённый щиток, и ему не резало глаза, пока он смотрел на зеркальные поля и высчитывал углы падения лучей. Зеркала, как он и ожидал, за три года сместились; большая часть сфокусированного света попадала, куда надо, но некоторая доля энергии бесполезно рассеивалась. "Ничего сложного," — Гедимин прикрыл глаза, помечая на мысленной карте зеркальных полей отдельные элементы и углы их смещения. "А вот турбины надо будет проверить. Лопатки из дрянного сплава..."
Что-то за пределами зеркальных полей привлекло его внимание — один из скалистых склонов выглядел как-то неестественно. Прищурившись, Гедимин посмотрел на него под другим углом и удивлённо хмыкнул — на склоне под маскировочным полем скрывался неизвестно как туда опустившийся "Солти". Это был полноценный крейсер, не затронутый конверсией, — сармат даже разглядел, что крышки ракетных шахт в предпусковом положении, а гравитроны развёрнуты в небо над электростанцией.
— Стоять! — рявкнул кто-то за спиной, и броня на плече Гедимина загудела от удара. — Руки за голову! Шпионишь, да?!
Сармат нехотя повернулся к подбежавшему охраннику. Тот шагнул назад так проворно, будто не у него, а у Гедимина был ракетомёт.
— Гедимин Кларк? Что тут делаешь? Кто разрешил?
В наушниках задребезжало. Охранник, похоже, тоже что-то услышал — его взгляд слегка помутнел, лицо странно дёрнулось.
— Гедимин, спускайся, — сказал Зет. — Мы там, где были в прошлый раз. Охранник тебя проводит.
Сармат, спускаясь по огороженным тропам, не оглядывался, — экзоскелетчик и так маячил в поле зрения, не отходя далеко и не опуская ракетомёт. Он отстал, когда Гедимин вышел к фургону ремонтников. Там их обоих ждали ещё двое охранников. С ними рядом стоял Зет, недовольно щурясь на приближающегося сармата.
— Всё в порядке, — сказал он людям. — Мы приступим через полчаса, пойдём с запада на восток. Площадки должны быть свободны.
Гедимин хотел начать отчёт, но Зет резким жестом приказал ему молчать. Он смотрел вслед удаляющимся охранникам и сердито щурился.
— Я составлял карту, — сказал ремонтник. — Он ко мне полез. Ты предупредил их, что я там работаю?
Зет повернулся к нему.
— Этот бабуин утверждает, что ты следил за крейсером прикрытия. Это запрещено. Не ходи туда больше. Карту составил?
Гедимин кивнул.
— Зачем им крейсер? — спросил он, делая пометки на приготовленных листах. — В прошлый раз без него обходились.
— Это из-за Взрывника, — поморщился Зет. — Боятся.
Гедимин едва заметно ухмыльнулся.
16 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Можешь связаться с базой? — спросил Гедимин, зайдя в фургон.
Сарматы, закончив дневную работу, собрались на стоянке за полчаса до отбоя; еду и воду уже поделили, дежурный собирал пустые контейнеры и раскладывал их по крыше фургона, чтобы вакуум и солнечная радиация их продезинфицировали. Гедимин в несколько глотков опустошил свои ёмкости и снова взглянул на Зета. Тот, присев на кислородную станцию, настраивал коммутатор.
— Отчёт ушёл, Кенен ободрил, — пробормотал тот, глядя на прибор. — Всё по плану... Поел? Ложись, пока место не заняли.
Фургон в самом деле был тесноват — в нём хватало места сидящим или вставшим на ноги сарматам, но лежать им приходилось бок о бок, вплотную. Гедимин думал, что за пять дней уже можно было составить схему оптимальной укладки, но он сам бригадиром не был, а Зет отмахивался, что чертёжной работы ему и днём хватает. Вчера сармат уже собирался на ночь уйти на крышу и спать там, дыша кислородом из баллонов, но охранники на выходе воспротивились и вернули его в фургон.
— Надо поговорить, — сказал Гедимин, кивнув на коммутатор. — Чего ты от него хочешь? Дай настрою.
— Не лезь, — Зет отодвинул его руку. — О чём говорить?
— Свои дела, — коротко ответил Гедимин, вспомнив, что внутренняя связь ремонтников отлично прослушивается. Зет хмыкнул.
— Свои дела через полкратера не обсуждают. Вернёшься — поговоришь.
Гедимин недовольно сощурился, но про себя признал, что бригадир прав, — нелегальные ядерные реакторы лучше обсуждать с глазу на глаз.
— Что он говорил? — спросил он. — Есть проблемы?
Зет покачал головой.
— Нет вроде бы. Теск, иди спать! Иджес тебе место занял.
Иджес уже нетерпеливо махал ему, встав на некотором расстоянии от стены и отгоняя от свободного пятачка других сарматов. Особенно хотели попасть туда филки — отчего-то им нравилось спать у стен, хотя Гедимин не помнил, чтобы на них, лежащих на проходе, кто-то наступал.
— Не нравится мне всё это, — пробормотал сармат, устраиваясь у стены рядом с Иджесом. Недовольно бубнящие филки, увидев его, пошли искать другие места. "Древние "макаки" спали в гамаках," — думал сармат, задумчиво щурясь на потолок. "Фургон прочный, можно подвесить. Филкам будет где лечь..."
— Мне тоже, — сказал Иджес. — Вечно ходят по пальцам. Сармат через филка перешагнёт, а эта мелочь лезет напрямик.
— Да ну их, — поморщился Гедимин. — Завтра сделаю схему, и места всем хватит. Там реактор...
Иджес хмыкнул.
— А, реактор... Ну, Кенен с Айзеком присмотрят. Когда мы уходили на рейд, всё же в порядке было?
— Тогда его никто не трогал, — отозвался Гедимин. — Лучше бы я их туда не пускал.
Стоило закрыть глаза, в темноте вспыхивали две кривые — сигма— и омикрон-излучение усиливались при запуске, и один график уходил резко вверх, а другой рушился вниз. "Там Кенен," — напомнил себе Гедимин, в очередной раз переворачиваясь на другой бок. "Он осторожный. Никаких опасных опытов не будет."
21 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Иджес оглянулся на Гедимина и, кивнув в сторону ухмыляющегося Дагфари, быстрыми жестами спросил: "Врезать ему?" Гедимин качнул головой, и Иджес, поморщившись, положил руку на колено и опустил веки.
Он не стал бы спрашивать, если бы до Дагфари можно было добраться одним рывком, — но сарматы сидели в тесном фургоне, спускающемся по склону кратера на юг, места были распределены при посадке, и тянуться к филку пришлось бы через три головы. Филк тоже это понимал — и оттого не замолкал всю дорогу.
— Нет, я просто хочу разобраться, — снова начал он, и Гедимин увидел, как веки Иджеса дрогнули. — Как это работает? Вот, допустим, сны. Во сне он тоже видит чертежи?
— Уймись, мартышка, — недовольно сощурился на него Зет. — Что не так? Пять дней спали спокойно, без выяснений по полночи, кто куда лёг. С самого начала надо было так сделать.
Гедимин слушал их вполуха — чем ближе они подъезжали к базе, тем сильнее ему становилось не по себе. Он едва удержался, чтобы после остановки не рвануться к выходу первым, а выбраться в свою очередь, осторожно, никого не сбив с ног. Краем глаза он увидел, как Иджес, нагнав Дагфари у открывающегося шлюза, отвесил ему лёгкий подзатыльник. Шлем и ладонь загудели, Иджес довольно хмыкнул.
Кенен встречал сарматов за шлюзом, и, едва увидев его широкую улыбку, Гедимин насторожился.
— Отличная работа, парни! Кларк вами гордится, — объявил Маккензи. — Я заказал особые пайки у Ренцо и Сары. По контейнеру жжёнки за встречу!
Гедимин настороженно сощурился, попытался поймать его взгляд, — Кенен упорно смотрел в сторону, и его улыбка выглядела вымученной.
— Атомщик, тебе оставить? — спросил Иджес, пробегая мимо. Гедимин, качнув головой, двинулся к Кенену.
— А, Джед, — тот улыбнулся ещё шире и указал на открытую капитанскую рубку. — Заходи...
Гедимин развернулся к нему. Теперь он стоял напротив Кенена, прижимая его к переборке. Взгляд командира базы метнулся влево, вправо, — и улыбка тут же померкла.
— Что с установкой? — спросил Гедимин, не давая Кенену отвести взгляд. В груди снова заныло — в общем-то, он уже знал ответ.
— Она... — Кенен замялся, снова бросил взгляд налево, осторожно переставил ступню — и метнулся в коридор.
— Hasu! — выдохнул Гедимин. Маккензи переоценил своё проворство — ремонтник успел перехватить его за ворот комбинезона и впечатать в загудевшую переборку.
— Джед! — вскрикнул тот, двумя руками вцепившись в его запястье.
— Что — ты — с ним — сделал? — медленно, почти по слогам, спросил Гедимин, глядя на сармата сквозь красный туман. Кенен захрипел. В Гедимина вцепились с трёх сторон, кто-то ударил по чувствительной части запястья, и хватка на секунду ослабла. Маккензи, вырвавшись, прижал ладонь к горлу.
— Джед, — хрипел он; его зрачки расширились, дойдя до краёв радужки. — Чистая случайность... опыты... никто не виноват...
— Sa hasukemu, — бросил Гедимин, разворачиваясь к обитаемым палубам. Очень хотелось сплюнуть, но мешал респиратор.
На спуске к секретному люку он замедлил шаг, намереваясь свернуть в операторскую, к Амосу, но, поразмыслив пару секунд, двинулся дальше. "Не сдержусь," — думал он, глядя на судорожно сжатые пальцы. "А он филк. Помятым горлом не отделается."
Через три минуты, отжав крышку гермолюка, он выбрался в реакторный отсек и остановился на пороге. Спешить было уже некуда.
Всё произошло очень быстро, если не мгновенно, — скачок температуры, расплавление активной зоны и разлёт расплава. Единственное, что успел сделать оператор, кто бы это ни был, — накрыть щит управления защитным полем и поставить его на непрерывную генерацию. Белесый купол был покрыт зелёными бликами — перегородки пробило, и часть конструкций в отсеке управления уже подверглась заражению и начала "фонить".
Гедимин тронул ладонью рилкаровую стенку. Местами она вздулась, местами опала, — изнутри её забрызгало расплавом, и он какое-то время ещё кипел, проедая тугоплавкий рилкар, пока не дошёл до экранирующего слоя фольги и не прожёг его. Гедимин, включив дозиметр и время от времени сверяясь со стрелкой, запечатал пробитые дырки защитным полем. Щит управления не пострадал — мониторы всё ещё светились, ожидая показаний от давно расплавившихся датчиков.
Открыв люк, сармат заглянул в активную зону. Заходить не стал — и так всё было понятно. Помещение изнутри покрылось полуметровым слоем застывшего расплава, над центральной частью ещё поднимался пар — остывание шло медленно. Несколько секунд Гедимин смотрел на остатки реактора, машинально пересчитывая слои и волны — вот тёмно-синий фрагмент ротора, вот чёрные крапины обсидиана, вот золотистая обмотка...
Через полчаса он вернулся к обломкам с гусеничной тележкой, аккуратно обёрнутой защитным полем. В секретном цеху уже готовы были контейнеры с охлаждаемой водой — оставалось распределить по ним куски расплава и дождаться, пока они отвердеют и будут готовы к переработке.
Когда он разгружал вторую тележку и прикидывал, добавлять в контейнеры третью партию или оставить расплав до завтра, у входа в цех зажглись красные светодиоды — кто-то очень хотел войти.
— Атомщик! — Иджес, едва взглянув на Гедимина, шарахнулся назад и поднял перед собой пустые ладони. — Тихо, не бей меня. Я пришёл помочь.
Проговорив последнюю фразу, он судорожно сглотнул и покосился на жёлтые огоньки за лицевым щитком. Гедимин шагнул назад, пропуская его в цех.
— В реакторном есть облучённый металл. Я пойду за ним. Включай разделитель, — сказал он.
...Когда сарматы, едва-едва начав дезактивацию реакторного отсека, выбрались на жилую палубу, там уже было тихо — прозвучал сигнал отбоя, и все разошлись по отсекам. На матрасе Гедимина лежал одинокий контейнер со жжёнкой. Взглянув на него, сармат стиснул зубы и развернулся к Иджесу.
— Мне не надо. Тот молча забрал контейнер и стал выбираться из скафандра. Гедимин лёг на матрас, перевернулся на живот, уткнувшись лицевым щитком в мягкую поверхность. В груди ныло.
