Глава 11.
Двадцатое августа 1905 года во Владивостоке выдалось солнечным и праздничным. Ранним утром горожане радостно приветствовали "Жемчуг", проводивший "Россию" и дважды проскочивший Цусимским проливом. Левицкий, делая доклад командующему, отметил большое количество старых японских миноносцев, сторожащих Корейский пролив.
— Мои сигнальщики и с "России" сигнальцы насчитали то ли 22, то ли 23 миноносца второго-третьего класса. Благо, что Лилье подгадал время прорыва на 10 часов утра, шли на семнадцати узлах и миноносное старьё отстало, — волнение на море, не выгребали скорлупки. Похоже, Ваше Превосходительство, большие корабли японцев Цусиму не охраняют. Ни "Чиоды", ни "Идзуми", ни "Мацусим" не видели...
— Запугали вы, Павел Павлович с Ферзеном и Стемманом командиров вражеского москитного флота, — Небогатов сегодня был, что называется, "в настроении", — потери в миноносцах у японцев ощутимые и белым днём подставляться под орудия "России" и "Жемчуга" даже самураи не желают. Наверняка они ночью перекрывают проливы и, вероятно имеют команду топить всех подряд. Так что решение форсировать пролив днём было единственно верным. А большие корабли там есть. Специально для добивания "подранков". Обратно также прорывались днём?
— Точно так, в обеденное время, насчитал на этот раз восемь миноносок и три парохода под английским флагом. Не счёл возможным тратить два-три часа на досмотр, тем более противник вёл радиотелеграфирование, очевидно вызывая подмогу. Так и проскочил на двадцати узлах, не стал любопытствовать — Катаоке радировали "купцы", или английскому крейсеру-конвоиру...
— Радиостанции установлены на пароходах? — Небогатов насупился, — Евгений Владимирович, поинтересуйтесь по своим каналам, откуда "дровишки", сиречь радио на коммерческих английских судах. И если выяснится, что друзья-тевтоны торгуют "и нашим и вашим" — немедленно вышибить с кораблей и из Владивостока всех подданных Германской империи. Под конвоем препроводить до Харбина!
Свенторжецкий мрачно кивнул. Сведения о контактах японских и немецких промышленников адмиралу представила его служба.
Пообщавшись с командиром "Жемчуга" Небогатов в закрытой карете уехал "отобедать" в стоящий на отшибе "городка Тихоокеанского флота" особнячок, где его ждала пассия — учительница женской гимназии, также прибывшая в закрытом экипаже. Флотский городок, спешно возводящийся на "квадрате" размером полверсты на полверсты, был огорожен и бдительно охранялся патрулями морской пехоты. Пожилые солдаты из "хозяйственных рот" спасались от участия в боевых действиях трудами праведными, многие оказались хорошими плотниками, каменщиками, да и землекопам работы хватало. Спешно возводились два больших дома для офицерских семей на сорок и семьдесят квартир. Командующий первоначально планировал квартировать в штабе, но познакомившись с Надеждой Викторовной, экспроприировал для встреч с дамой сердца двухэтажный дом, отстроенный для контрразведки флота.
Свенторжецкий взял под козырёк и дал команду обустроить быт адмирала из сумм, пожертвованных героическому Тихоокеанскому флоту купечеством славного города Владивостока.
Евгений Владимирович даже был рад — теперь адмирал под постоянным присмотром. Только пришлось отодвинуть забор на пару сотен шагов далее от особняка, стоявшего к заборной стенке слишком близко. Задумывалось то всё правильно, чтоб у контрразведчиков и разведчиков и выход был отдельный, минуя центральный пост. Но ради безопасности Небогатова забор перенесли и дровяной склад купца Трофимова оказался на территории городка. Впрочем, купчина с пониманием отнёсся к "военной необходимости" и даже от компенсации отказался, попросив лишь для переезда на новое место в помощь солдат из хозяйственной роты. Флот с переездом помог, а благодарственный адрес, подписанный лично адмиралом Небогатовым, купчина разместил в красном углу, подвинув семейный иконостас.
Кстати, жертвователей на нужды флота и армии было много, дальневосточные промышленники и торговцы стратегами были ого какими. Прикинув, какие барыши сулит базирование во Владивостоке десятков военных кораблей, купечество ударилось в строительство, в обустройство новых складов, мастерских, цехов. Нужно ли говорить, что парикмахерские, ресторанчики, трактиры для матросов и солдат открывались едва ли не каждодневно. Быстрее чем военные поставки доставлялся товар в модные дамские магазины. Продуманные продавцы ждали приезда сотен семей флотских офицеров. На Небогатова, публично и громогласно вещавшего о необходимости обустраивать Владивосток как главную базу Тихоокеанского флота, построить пару портовых ледоколов в помощь "Надёжному", а незамерзающие порты делать лишь вспомогательными, горожане едва ли не молились.
Вице-адмирал, после четырёх часов "отдыха" отправил пассию домой и весьма довольный поспешил на железнодорожный вокзал, дабы лично встретить генерал-майора Брусилова и казачий пластунский батальон дивизии морской пехоты. Обмен телеграммами показал желание генерала прибыть во Владивосток торжественно. Поскольку такая встреча будет широко освещена журналистами, а бравых казаков пишущая братия тотчас же свяжет с грядущим десантом на Японские острова, комфлота решил поддержать инициативу честолюбивого кавалериста.
На вокзале его и нашёл командир "Алмаза".
— Ваше Превосходительство, разрешите доложить о результатах артиллерийских учений.
— О, Иван Иванович, с корабля и сразу на вокзал, — адмирал после свидания и распития вина был настроен благодушно, — и как германские "пукалки" себя показали? Утопили шаланду?
— Николай Иванович, — Чагин взволнованно развёл руками, — единый калибр это нечто. Нозиков и по щитам и по шхуне и по целям на берегу отстрелялся блестяще. После третьего четвёртого пристрелочного выстрела переходил на беглый и в щепки разносил цели. Более тридцати процентов попаданий. Невероятно!
— Ну, это всё-таки Нозиков, не забывайте. Гений! Уникум! Как снаряды?
— Снаряды прекрасно разрывались, спасибо нашим германским друзьям. Теперь "Алмаз" крепкий орешек для любого японского бронепалубника. А неприятельские миноноски ждёт неприятный сюрприз.
Небогатов, как раз размышляющий — по собственной инициативе немецкие промышленники через посредников выходят на Японию, или же их "ненавязчиво" подталкивает кайзер, сердито засопел. Более всего адмирал опасался передачи самураям "дальнобойных" радиостанций, изготавливаемых в Германской империи. Получи их япошки и крейсерским отрядам Тихоокеанского флота придётся ох как туго.
Но за тридцать крупповских 105-миллиметровых орудий надо сказать тевтонам спасибо, вон и "Алмаз" вместо малокалиберной мелочи вооружили нормальными пушками, теперь крейсер Чагина может постоять за себя, да ещё с таким артиллеристом как Нозиков.
— Вот что, Иван Иванович, — обратился Небогатов к кавторангу, — считайте Нозикова командированным на "Алмаз" от штаба флота. Необходимо оценить все преимущества единого калибра на корабле, подготовить доклад на самый верх. И такой выдающийся специалист как Николай Николаевич, отметившийся по пяти вражеским крейсерам, два из которых утопил, в самый раз.
Распрощавшись с Чагиным комфлота уселся в кресло начальника вокзала и ожидая поезд с генералом Брусиловым, по клятвенным заверениям железнодорожного начальства вот-вот, ну самое позднее через полчаса прибывающий, принялся изучать прессу.
Тон газетный статей заметно изменился, недавние пораженцы предсказуемо превратились в ярых сторонников войны до победного конца и водружения русского флага на развалинах Токио. Особенно адмирала развеселили мнения "знатоков" какие территории необходимо оттяпать у Японской империи. Помечтав о Хоккайдо деятель, творящий под псевдонимом "Русский капитан Немо" всё-таки признал, что такой кусок России пока не по зубам, и придётся ограничиться Курильскими островами. Но гарнизоны на Хоккайдо следует держать вплоть до заключения мирного договора, потому "экспедиция адмирала Небогатова" на самый северный из больших японских островов столь важна.
Вице-адмирал развеселился. Свенторжецкий доложил, что Николай Лаврентьевич Кладо никакого отношения к загадочному "русскому Немо" не имеет, — от имени высокопоставленного и законспирированного офицера флота пишут несколько газетчиков, решивших столь оригинальным способом поднять тиражи. И надо признать, вполне успешно. Тем более здравые идеи у журналистов наличествовали, что стоит их план по отправке двух русских подводных лодок к проливу Лаперуза, а двух — к Сасебо. Причём грамотно предлагали — отбуксировать субмарины, используя быстроходный отряд — "Изумруд", "Жемчуг", "Богатырь". Те корабли, которые и убежать смогут, случись что, и навести на изготовленные к атаке подводные лодки, японские крейсера...
Небогатов отложил газеты, поезд с морпехами прибывал на первый путь, рота караула от Тихоокеанского флота спешно строилась на перроне.
Старший брат Льва Брусилова — Алексей, долгое время преподавал а затем и начальствовал в Кавалерийской офицерской школе, поименованной остряками "лошадиной академией" и страстно хотел проявить себя в боевых действиях. К тому же Брусилов сухопутный числился в любимчиках у великого князя Николая Николаевича, знался с гвардейцами, был вхож в "лучшие дома" Петербурга. Это вам не генерал-майор командующий дивизией в каком-нибудь Песеглавске. Ну да ладно, разберёмся.
После торжественной, несколько сумбурной церемонии, когда адмирал и генерал запечатлелись на фоне паровоза, затем на фоне насупившихся кубанцев, затем, по настоянию фотографов — у стола, разглядывающими карту Японии, Небогатов и Брусилов наконец то остались вдвоём.
— А вы разные с братом, — отметил комфлота, — Лев Алексеевич тот более спокойный, обстоятельный. Вы же, Алексей Алексеевич, из породы живчиков. Вот и сейчас, как будто коня ищете — чтоб вскочить, саблю обнажить и вперёд — на врага!
— Правда ваша, Николай Иванович, — генерал коротко (в рамках субординации) хохотнул, — брат всегда мечтателем был. То кораблики рисовал, то острова, которые непременно откроет став капитаном брига. А там, уж как водится, пиратский клад найдёт. Помню я Лёву до слёз доводил — ведь если на острове закопан клад, значит уже открыли тот остров...
— Да, островов хватает. Почитай весь Тихий океан в островах. Япония — государство островное, но я Льву Алексеевичу полуостров поручил — Камчатку.
— Ого, — удивился генерал. — То-то не увидел братика среди встречающих, сразу понял — в море. Но Камчатка это ж у чёрта на куличках.
— Привыкайте. Алексей Алексеевич, привыкайте к дальневосточным масштабам. Пара тысяч вёрст здесь — совсем рядом считается.
Далее разговор пошёл сугубо деловой, хоть и прерывался на еду и выпивку, причём Брусилов пил "армейскую" водку, Небогатов — "флотский" коньяк.
По словам генерал-майора, искавшего в дивизию морской пехоты исключительно добровольцев, узнав об условиях службы в "царской дивизии" в морпехи валом повалили записываться казаки. Тут, конечно, сыграл и материальный фактор, ведь снарядить на службу сына, а то и двух, не всякая казачья семья может. Здесь же нашёлся прекрасный выход из тупиковой ситуации для малоимущих казаков — и статус станичники не потеряют, зато на службу можно идти без коня и оружия — всем снабдит флот! И шефствует над дивизией лично государь император!
С Брусиловым в двух составах прибыли четыре с половиной сотни солдат и офицеров формирующейся дивизии, еще полторы тысячи двигались следом по Транссибирской магистрали. Небогатову, прекрасно знающему, как обстоят дела в его флотском хозяйстве, было интересно другое — что теперь, после прохождения эскадр во Владивосток, думает высший свет империи о войне, ведущейся на дальних рубежах. Когда спешно снаряжалась Третья Тихоокеанская эскадра, а адмиралы один за другим отказывались её возглавить, тогда все ждали скорейшего заключения мира и перенаправления войск для подавления революционной заразы. Интересно, что изменилось в "общественном мнении", — нет, не общества в широком его понимании, а именно в петербургских салонах, где собираются "сливки общества", где ротмистр гвардейской кавалерии считает себя весомее адмирала. Брусилов старший, на вопросы командующего Тихоокеанским флотом отвечал со знанием дела, подробно, выдавая всю суть...
— Говоря по правде, Николай Иванович, как только в Петербурге узнали о смерти Рожественского, так по единодушному мнению флотских офицеров картина вырисовывалась следующая — не пойдёте вы во Владивосток, а начнёте запрашивать нового командующего и в перспективе интернируетесь, отговорившись нехваткой угля и прочих припасов. Тут и мир подписывать надо, но хоть флот останется цел, не погибнет и не достанется япошкам как суда артурской эскадры. Да, такие разговоры ходили. А вы — бах и в дамках! Точнее — во Владивостоке. Поломали игру многим петербургским умникам, ох как поломали. Витте уже в миротворцы изготавливался, обещал императору вырвать у азиатов достойный мирный договор, без выплаты контрибуции. Ну и армия взбодрилась, уж коль флот не подкачал, значит и нам пора ударить по врагу, зря что ль корпуса перевозились за тысячи вёрст. И смотрите — отбили таки Мукден!
— Отбить то отбили, вот только от Мукдена до Порт-Артура дистанция огромного размера. Я с Линевичем держу связь, и Николай Петрович проблемы Маньчжурской армии после летнего наступления вполне осознаёт. В современной войне просто невероятный расход боеприпасов, а доставка их на театр военных действий затруднена. На нитке Транссибирской магистрали подвешена судьба всей компании.
— Но, как я слышал, адмирал Беклемишев собрал внушительную эскадру из транспортов, где погружены большие запасы не только для флота, но и для армии.
— Верно, великий князь Александр Михайлович здесь отменно поработал. Отряд контр-адмирала Беклемишева состоит из восьми боевых кораблей, причём больших там только четыре и из одиннадцати пароходов, загруженных припасами и для флота и для вашей, Алексей Алексеевич, дивизии. Но на Маньчжурскую армию там нет ни патрона, ни снаряда. Всё пойдёт на нужды флота, на подготовку десантной операции.
— Николай Иванович, вы извините меня, но неужели судьба войны может решиться высадкой нескольких тысяч казаков на Хоккайдо? Да, пока ехали, я читал газеты, с фотографиями десантников капитана второго ранга Семёнова на разрушенном японском маяке. Но там, как я понял, была чистой воды импровизация — воспользовались подавляющим превосходством в силах и устроили эдакий "пикник" на территории врага с фотографированием. Под прикрытием пушек броненосцев. Для газет и поднятия духа это здорово, но развить успех в дальнейшем, без уничтожения вражеского флота не получится. Или я не прав?
— Правы, Алексей Алексеевич. Вы совершенно правы. Но если помечтать, пробрались, предположим, доблестные подводники на "Дельфине" и "Скате" в логово японского флота, утопили "Микасу" и "Асахи". Да тотчас же полетят из Токио телеграммы о перемирии. Великобритания и САСШ горой встанут за несчастных японцев, которым злые русские каперы не дают рыбачить, детей кормить. И не дойдёт дело до десанта и прогулок по Хоккайдо ли, Хонсю ли. Не позволят нам англосаксы наголову разгромить Японию. Нет, джентльмены и далее будут подкармливать дальневосточного хищника, чтобы в удобный момент натравить на Россию. Сейчас, по сути, войну ведёт не Япония, — Великобритания! Их деньги, их продовольствие, снаряжение. Каждодневно идут британские конвои с припасами, вооружением, и русские крейсера ничегошеньки поделать не могут. Видит око, да зуб неймёт. Такие вот дела, любезнейший Алексей Алексеевич.
— Что ж, будем перемалывать япошек в Маньчжурии, там англичане своих солдат точно не выставят, это кораблям проще — флаг сменил и плыви себе спокойно. Только с тысячей штыков штурмовать Хоккайдо бес толку. Как бы меня ни уверяли теоретики из Генштаба, утверждающие, что все боеспособные части армии Японии перевезены на материк, уничтожить небольшой десант силы обороны смогут. Для достижения решительного успеха нужны две-три дивизии, фактически — полнокровный корпус, снабжённый в избытке артиллерией и боеприпасами.
— Корпуса я вам не обещаю, а количество штыков заметно больше чем тысяча. С вами прибыло пять сотен, во Владивостоке тысяча двести морских пехотинцев уже распределены по двум батальонам, интенсивно тренируются. Плюсуем сюда и около тысячи бойцов с южного Сахалина. Если дождаться полутора тысяч казаков, да кликнуть добровольцев по гарнизону, ударный кулак получится внушительный.
— Простите, Николай Иванович, но как военный человек считаю высадку авантюрой. Если пройдёт — хорошо, ну а если провал, фиаско?
— И вы про "авантюру Небогатова", — комфлота расхохотался, — поверьте, главная авантюра в моей жизни уже случилась, когда с лучшими броненосцами и крейсерами прошёл в мае Цусиму. Теперь успех или неудача десанта для России так, — укол булавочный, не более. Главное сделано — ФЛОТ СОХРАНЁН! А высадка на острова не моя идея. Сначала да, было дело — намеренно пугали японцев, чтобы Камимура не уходил из пролива Лаперуза. И ведь получилось — враг разделил свои силы, дал нам столь необходимое время для переоснащения дубовых снарядов, отдыха экипажей. Вы думаете, всё прошло по мановению волшебной палочки? Отнюдь, от Первой Тихоокеанской эскадры нам достались три крейсера. ТРИ! А главная ударная сила, главная броненосная мощь сейчас поднимается японцами в Порт-Артуре. Да что там — "Варяг" уже под японским флагом!
Разволновавшийся командующий смахнул в порыве негодования бутылку со стола и разговор на какое-то время перешёл на проблемы снабжения Владивостока продуктами — Брусилову дальневосточные деликатесы пришлись по вкусу.
Затем военачальники договорились первый полк дивизии морской пехоты поименовать как "Казачий полк" и распределять морпехов по батальонам учитывая — донской ли он казак, кубанский, оренбургский...
Небогатов пояснил генералу, что десантирование состоится не ранее чем во Владивостоке или Николаевске на Амуре окажутся транспорта из отряда Беклемишева. Сейчас контр-адмирал вёл свою "музейную эскадру" уже по Средиземному морю, предельно облегчая "Славу", единственный по настоящему ценный корабль отряда. Хотя, четыре минных крейсера будут на Тихоокеанском флоте весьма кстати. А вот "Память Азова", "Корнилов" и "Александр 2" во Владивостоке абсолютно не нужны. С ролью броненосной брандвахты прекрасно справляется "Дмитрий Донской". Ладно, чёрт с ним, как пройдут Суэц, тогда можно будет и принимать в расчёт "четвёртую эскадру", пока же приходится ждать очередных каверз от Того и отбиваться от самураев, имеющих подавляющее превосходство в миноносцах. Тем более у неприятеля начали появляться новые миноносцы — большие, скоростные. Вероятно, изготовлены на своих верфях, хотя запросто могли и "помочь" англичане — поди, докажи. Вице-адмирал затейливо выругался, поймав удивлённый взгляд сухопутного Брусилова.
Почти четыре месяца, с момента принятия командования Второй Тихоокеанской эскадрой адмирал Небогатов жил, как ему казалось, чужой, у кого-то "позаимствованной" жизнью.
Вот и с Надеждой Викторовной вёл себя ого как (не как мичман, конечно, но как опытный и полный сил лейтенант — точно) изрядно удивляя женщину своей "прытью". Да и в отношениях с людьми стал куда как жёстче, циничнее, хладнокровно прикидывая кого принести в жертву ради общего успеха. Такого за Николаем Ивановичем ранее не водилось. Ему даже мнилось, что там, на палубе "Суворова" узнав о смерти Зиновия, и он получил свой "микроудар", что-то изменивший в его голове.
Понятно, что груз ответственности, навалившийся на скромного контр-адмирала, был неимоверно велик, вполне объяснимо, почему с конца апреля флотоводец начал гораздо чаще прикладываться к чарке, — а как ещё русский человек может успокоить душу?
Впрочем, откровенничать перед генералом комфлота всё-таки поостерёгся. Вот со Свенторжецким у него полное взаимопонимание, Евгений Владимирович также считает, что все они должны были погибнуть в Цусимском проливе, от огня ли "Микасы", от атак ли миноносцев и исключительно Божиим промыслом вытянули счастливый билет, отмолил кто-то Вторую Тихоокеанскую эскадру. Небогатов залихватски опрокинул рюмку и обратился к командиру "Особой дивизии".
— Алексей Алексеевич, через несколько дней на крейсере "Алмаз" на Сахалин будет отправлен груз для тамошнего отряда. Шестидюймовые орудия, боеприпасы, без малого батальон пехоты. Который впоследствии и в десанте участие примет. Не желаете проинспектировать Сахалинскую позицию?
— С превеликим удовольствием, — Брусилов с удивлением отметил мгновенное протрезвление адмирала, — и не просто проинспектирую, но и отправлю туда с десяток офицеров. Пускай питерские гвардейцы хлебнут шилом патоки, покормят злющих сахалинских комаров. Я, Николай Иванович, знаете ли, читывал Чехова...
Военачальники синхронно и радостно захохотали. Адмиральский вестовой неодобрительно покачал головой, а сидящий тут же Свенторжецкий досадливо поморщился. Прервать спонтанную пьянку высокого начальства было невозможно и кавторанг приказал адъютанту командующего сообщить в офицерское собрание, что руководство засиделось за картой театра военных действий и чтобы банкет начинали без них. Ну а сам глава флотской контрразведки остался на посту — вдруг да взбредёт подвыпившим "гусарам" тряхнуть стариной и "прокатиться по актрисам". Придётся вмешиваться и пресекать...
Но худшим опасениям офицера сбыться было не суждено. Проводив пьяного генерал-майора до экипажа, Небогатов подозрительно посмотрел на кавторанга и потребовал представить последние донесения. Изучая депеши адмирал недовольно кривился — ремонтники жаловались на отсутствие необходимых материалов и предупреждали, что ремонт повреждённых крейсеров будет некачественным ввиду отсутствия, — далее шёл длиннющий список необходимого...
— Даже слов матерных не подобрать, — командующий в раздражении отбросил бумаги, — я когда разбирал документы покойного Зиновия Петровича, читал переписку с Петербургом. Там чинуши из-под шпица клятвенно заверяли, что Владивосток снабжён всем необходимым для обеспечения боевой деятельности Второй эскадры. Врали же сволочи! Видимо рассчитывали, что потопит нас Того и ответ за растраты, за воровство многих миллионов, держать не придётся.
— Ваше Превосходительство, — Свенторжецкий встал, — знайте, в деле очищения российского флота от казнокрадов и предателей, у вас есть единомышленники.
— Да успокойтесь, Евгений Владимирович, сядьте, коньяку выпейте, что ли. Ваше тайное общество таковым является лишь до первого громкого дела. А потом всё вскроется в единый миг. Вы же не профессиональные душегубы, не свихнувшиеся на социалистических идеях рррреволюционеры. Устранив пару другую негодяев мы получим на их месте ещё больших воров и расхитителей, а вы с так называемыми единомышленниками загремите кандалами. Тут надо решать комплексно — парламент, ответственное правительство. Не знаю, не знаток политических течений, всю жизнь служил, не отвлекаясь на почитывание заумных книжек о власти над толпой. Но реформы стране необходимы, это факт неоспоримый.
— Николай Иванович, так что же теперь — со стороны наблюдать за расхищением флота, за торжеством жулья и негодяев?
— Утром государь отдельной телеграммой одобрил все мои предложения по созданию "Общества поддержки армии и флота". С сегодняшнего дня как поступить с захваченными пароходами, вообще со всеми трофеями решает комиссия, которую я назначаю. Председателем сделаем Константина Константиновича, он как раз должен на днях прибыть. Вы, Евгений Владимирович тоже в комиссию войдёте. Теперь до окончания боевых действий надо захватить как можно больше контрабанды. Будьте добры, подготовьте сообщение для Лилье, пусть Владимир Александрович не топит даже самые дрянные пароходишки, на крайний случай ведут призы в Николаевск, там отстоятся если что. Не зря же полтысячи человек призовых команд через Цусиму протащили.
— Николай Иванович, если мы заговорили о принципах организации "Общества...". Владивостокские промышленники готовы поддержать и собрать средства на строительство нескольких сторожевых судов, которые бы после войны решительно пресекали бесчинства японских браконьеров.
— Далеко смотрят купчины, — Небогатов улыбнулся, — их делегация ко мне приходила, благодарила за привлечение внимания государя к нуждам Дальнего Востока и особенно Владивостока. Хитры, бестии. Понимают, что три-четыре сотни офицерских жён сюда приехавших, потратят немалые семейные бюджеты здесь, в их лавках. А касаемо сторожевых судов — так самые хорошие для этого дела "добровольцы", вон такие как "Украина". Снять вооружение и вперёд, гонять браконьеров, японских ли, американских ли. Конечно, для плавания в водах Тихого океана надо корпус усилить, но это не самый сложный вопрос.
— Такие корабли вполне по силам строить здесь, договориться только с немцами о поставке деталей.
— После Евгений Владимирович, после. Ещё война идёт, ещё не потоплен Того, а мы планы строим по послевоенным деловым операциям. Кстати, вы читали в "Новом времени" рассказ, запамятовал как называется, кажется "Подсказки адмиралу Небогатову"
— Читал. "Советы адмиралу Небогатову". Вы имеете в виду поход подводных лодок и их прорыв в Сасебо?
— Нет, немножко переиначим. Наверняка японцы что-то придумали для охраны своей базы. Тросы металлические натянули, сети, мины выставили. Я думаю отправить с "Алмазом" на Сахалин ещё и топливо и прочие необходимые запасы для деятельности подводных лодок. А потом, уже к подготовленной временной базе можно и отвести на буксире одну-две субмарины. Глядишь и подловим какой из крейсеров Камимуры. Свенторжецкий кивнул. Планы атаковать врага из-под воды, базируясь на Сахалин у Беклемишева, который подводник, давно были разработаны, но командующий добро не давал, опасаясь потерять лучшие экипажи, советовал готовиться, тренировать команды. Видимо с появлением японской подводной лодки в заливе Петра Великого обстановка начала меняться.
