Гарри Поттер и сила любви

Сила любви.

Гарри всерьез заинтересовался силой любви.

Первый курс.

После Запретного коридора Гарри лежит в медпункте. Дамблдор вещает о силе любви.

— Так что это за сила была во мне? — спросил Гарри: — От которой Квирелл рассыпался?

— Любовь Гарри! Любовь! — важно сказал Дамблдор, сверкая добрыми глазами. И погладил мальчика по голове.

Гарри завис осмысляя. Про любовь он мало что знал. У кого бы разузнать о ней? В его жизни любви почти не было. Насчет ненависти он все знал. Его много кто ненавидел. Как он может быть заполнен любовью, если не встречал её по жизни? Может у Гермионы спросить? Она умная...

* * *

Когда Гарри вышел из медпункта, его на лестнице ждали друзья. Они стояли пролетом выше и нежно глядели друг на друга. Как еще никогда не было. Обычно Рон терпеть не мог Гермиону. Да и она его недолюбливала. Что происходит? Неужто у них любовь случилась? Как-то быстро...

— Все в порядке? — осторожно спросил он друзей. Они наконец отвлеклись от созерцания друг друга и спокойно повернулись в его сторону с блаженными лицами.

— Все хорошо, — сказал Рон, как будто это Гарри к нему в палату пришел, а не наоборот.

— Лучше не бывает! — излучая счастье, поддакнула Гермиона.

Странно. Вроде это они должны были мной интересоваться? Я же вышел из больницы? А они как-то равнодушны... неужели точно у них любовь? Так рано? И так быстро? Гарри пожал плечами.

* * *

— Гермиона мне надо с тобой поговорить! — притормозил Гарри подругу, когда Рон наконец отлучился. При нем говорить о любви он стеснялся. Вдруг не так поймет?

— О чем Гарри?

— О любви!

— О чем?!! — покраснела Гермиона: — Но Гарри... мы же только друзья?

— Да не пугайся ты! Я не в тебя влюбился! Я не буду мешать твоей любви с Роном, — отмахнулся Гарри: — Я вообще хотел понять, что это такое. Ты ведь больше меня знаешь об этом?

— Гарри что за чушь? Ка-акая любовь с Роном? — еще больше покраснела Гермиона. И даже начала заикаться.

— А ты что? В кого-то влюбился?

— Нет, — поморщился Гарри: — Просто Дамблдор говорил, что я убил Квирелла силой любви. Я хотел понять как это возможно?

— Ты? Убил? Квирелла? Силой любви? — прикрыла рот Гермиона, сращивая шаблон: — Извини, боюсь даже представить это. Абсурд какой-то...

— Дамблдор сказал, — пожал плечами Гарри.

— Ты, наверное, что-то не так понял? У меня не стыкуются понятия, — покачала головой Гермиона.

— У меня тоже самое, — вздохнул Гарри Поттер: — Потому я и хотел поговорить с тобой за любовь. Ты в этом всяко больше знаешь.

— С чего ты взял? — опять начала краснеть Гермиона.

— Да потому что меньше меня знать невозможно, — с досадой ответил Гарри: — Меня всю жизнь родня ненавидела. А тебя родители любили. И вон Рон теперь любит...

— Гарри с чего ты взял...

— Ой, да брось ты! — отмахнулся Гарри: — Я же видел, как вы на лестнице нежно смотрели друг на друга! Меня почти и не заметили. Определенно у вас любовь случилась. Непонятно, правда, почему так внезапно. Раньше вы все время грызлись. И вообще антиподы по характеру. Да хватит скрытничать! Говори как есть. Я же друг ваш? Чем он тебе внезапно начал нравиться?

— Ну... — смутилась Гермиона, беря паузу на размышления: — Наверное, действительно что-то такое между мной и Роном произошло... Я стала к нему лучше относиться. Гм... Вряд ли это уже можно назвать любовью...

— Просто вспомни момент, когда все началось! — нетерпеливо предложил Гарри: — Вот я помню момент, когда мы в силках. Рон ведет себя как придурок. Ты его в тот момент презираешь еще. Мы уже освободились, а он визжит как поросенок. Паникует. Наконец ты его освобождаешь. Спасаешь ему можно сказать жизнь. Но он в тот момент тебя не полюбил. Наоборот, самодовольно высказался "Хорошо, что мы не паниковали!", как всегда приписав себе чужие заслуги. Ты фыркнула, а я напомнил, что это только твоя заслуга. Но меня ты тоже не полюбила. Дальше ключи. Рон попытался себя проявить, кинуть Алохоморой и облажался. Я с риском для жизни достаю ключ, ты его в прыжке ловишь и ловко открываешь дверь. Я вылетаю. Ты захлопываешь дверь. Рон опять спасен, ничего не делая. Тебе его опять не за что любить. Балласт.

— Гарри! Но дальше были шахматы! — воскликнула Гермиона.

— Ага! То есть ты полюбила его на шахматах? Когда он, наконец, единственный раз за год себя проявил?

— Он не просто себя проявил! Он назначил меня королевой! Себя жеребцом! А тебя слоном! И пожертвовал собой!

— Наверное, королевой быть приятно, — кивнул Гарри: — Интересно, а если бы я стал жеребцом, ты меня бы полюбила? Тебе жеребцы нравятся?

— Дурак! Не смей пошлить!

— Извини, — сдержал усмешку Гарри Поттер: — Знаешь, я помню, что тогда ты была просто ужасно напугана, и никакой любви еще не было. Что-то случилось после того, как я ушел геройствовать дальше, а ты осталась. Что? Вы целовались?

— Хватит чушь нести! Я еще ни с кем не целовалась! — возмутилась Гермиона.

— Даже с родителями? — удивился Гарри.

— С родителями не считается, — отмахнулась Гермиона: — Ладно, расскажу, что там было, если тебе так это важно знать. Я просто гладила Рона по руке и ждала, когда он очнется. И смотрела на него. Переживала. Думала, какой он смелый, что пожертвовал собой ради нас...

— Ради нас? — ревниво фыркнул Гарри: — По-моему он ради Снейпа собой пожертвовал. Забыла, что он говорил? "Ты хочешь, чтобы Снейпу достался философский камень?" Это жертва из зависти к Снейпу получается. Причем всю работу должен был сделать я. Тебя он тоже себе хотел оставить в качестве сестры-сиделки. "Не я, не Гермиона, а ты!!!". А он ведь даже не поранился. Просто упал в обморок от испуга...

— Гарри, зачем ты мне гадости о Роне говоришь? — возмутилась Гермиона: — Он наш друг! Он заслуживает уважения.

— И любви?

— Ты достал меня этой любовью! Что ты заладил про любовь?

— Это Дамблдор мне про любовь говорил. Я просто пытаюсь понять, что это за великая сила. Понимаешь Гермиона... я боюсь, что у меня мало этой силы. Вот зачем Рону любовь? Он же не избранный? И у него и так любви навалом. Родители любящие, пять братьев замечательных. Старших! Заботится о них не надо. Младшая сестренка симпатичная. Идеальная семья просто... Ты вот его полюбила!

— Ты завидуешь Рону?

— Есть немного, — вздохнул Гарри: — Как не позавидовать такому счастью? Знала бы ты как дерьмово я живу... Ну почему бы тебе меня не полюбить? А? Рону и так хватает любви.

— Гарри так не бывает, — сделала фейспалм Гермиона: — Нельзя любить по заказу. Разве тебе не достаточно дружбы?

— А если мы поцелуемся?

— Вот еще! Целуются уже после того как полюбят!

— Но как тогда? Нужно пожертвовать собой ради тебя? — задумался Гарри: — Слушай! А ведь я жертвовал собой! И круче Рона рисковал! Когда на тролля запрыгнул!

— А толку? Зато Рон оглушил его.

— С твоей подсказки. Сам бы не догадался. И вообще ты туда по его вине попала! А спасать его я притащил! И что толку было в жертве Рона в шахматах? Нам вообще не стоило в коридор лезть. Я как дурак пошел туда и помог фактически Квиреллу достать камень из зеркала. Если бы он не тупил, то забрал бы его легко. Его только сила любви смогла убить. Но чую у меня этой сила крайне мало... — горько сказал Гарри.

— Послушай Гарри, по-моему, мы говорим о разных понятиях, — вздохнула Гермиона: — Наверняка Дамблдор говорил о чем-то другом, а не простой любви. Это какой-то вид магии. Не бывает так, чтобы от любви люди рассыпались. В лучшем случае могут загрустить. Или заразиться инфекцией. Поэтому ты не должен есть мой мозг всякими пошлостями, а понять о какой магии идет речь.

— Но Дамблдор уверенно говорил, что это любовь!

— Но чья, если ты говоришь, что тебя никто не любил?

— Моей матери! Она принесла себя в жертву, создала кровную защиту...

— Тогда это какой-то темный ритуал кровной магии.

— Моя мама за светлых была!

— Тогда светлый ритуал, — пожала плечами Гермиона: — В любом случае это просто так не сработает, если тебя будут просто любить. Тебя и так многие любят. Заочно. Ты популярен! Слава просто так не приходит.

— Слава это еще не все.

— Это тут не причем. Все-невсе... Слава отражение народной любви.

— Или ненависти.

— Или так. Но это не твой случай. А сам-знаешь-кого. Так что не завидуй Рону. Тебя любят тысячи людей!

— Заочно. Как ты верно заметила, это так не работает. Хоть бы письмишко присылали с поздравлениями.

— Но разве ты не знаешь? На твой дом наложена защита от почтовых сов! Иначе бы тебя засыпали совами. Я сама пыталась тебе написать. Летом прошлым, как прочитала про тебя.

— У тебя нет совы!

— Есть публичные совятни. Платные. Сова отказалась лететь к тебе. Сказали, Дамблдор запретил.

— Ничего не понимаю, — покачал головой Гарри: — Зачем Дамблдор не хочет, чтобы меня любили? Он же меня и к родне привез, которые меня не любят. Макгонагал говорила, что она хотела к другим людям меня отправить. Дядя и тетя ей сразу не понравились. Дамблдор запретил. А теперь сам говорит, что моя главная сила любовь. Бред какой-то... получается, что он хочет, чтобы я был слабым? Чтобы проиграл Воландеморту? Так что ли? Если так, то тогда понятно, что и тебе меня не стоит любить. Смысла нет. Люби лучше и правда Рона! У него большая хорошая семья. Зачем тебе сирота, который скоро умрет?

— Гарри ты меня уже до слез довел! — зарыдала Гермиона: — Не может Дамблдор такого хотеть! Он светлый волшебник! Мы просто чего-то не знаем... Нужно почитать про эти случаи. Разобраться. Я схожу в библиотеку! У нас еще два дня осталось...

* * *

— Ты что-нибудь узнала? — спросил Гарри, когда они шли уже на выход. Рон как раз удачно отошел пообщаться с братьями.

— Нет, — покачала головой Гермиона: — Я даже у директора спрашивала насчет магии любви. Намекала, что ты попросил побольше узнать про силу любви. Он только посмеялся и сказал, что мне рано такие вещи знать. И мадам Пинс тоже самое говорила. А еще я спрашивала, можно ли тебе у нас пожить, чтобы ты... ну...

— В атмосфере любви пожил?

— Ага! — смутилась Гермиона: — Но директор запретил. Сказал, что ты должен жить у кровных родственников. Что там защита твоей матери.

— Типа любовь моей матери козырней всех остальных видов любви и ненависти? — почесал голову Гарри Поттер: — Значит уезжаем? Как-то странно...

— Эй! Это моя фраза! С языка снял! — проворчала Гермиона, толкнув Гарри в бок локтем: — Не горюй Гарри! Может, в следующем году узнаем про магию любви?

— Знаешь, я думаю, что мы никогда не будем достаточно взрослыми для этой магии, — вздохнул Гарри: — По крайней мере, в Хогвартсе. Надо будет попробовать самому как-то разобраться в этом...

* * *

Второй курс.

— Гарри! — обрадовано подбежала к Гарри идущему с Хагридом по Косой Аллее Гермиона: — Привет Хагрид!

— Привет Гермиона, — хором отозвались они.

— Ну ладно вы тут гуляйте... — заспешил Хагрид.

— Куда он? — поинтересовалась Гермиона.

— Искать отраву для плотоядных слизней. Они у него пожрали всю капусту.

— Плоть едят у капусты? Он выращивает геномодифицированную мясную капусту? С листьями из стейков? Круто! Надо будет взять рассаду. А то не люблю, когда убивают зверьков. А ты как? Слышала, прожил месяц в доме Уизли? В атмосфере любви? Жаль, что к нам тебя не отпустили... Что у тебя с очками? Окулус репаро!

— Спасибо. Жаль конечно. Я просился, когда к дяде должен был приехать какой-то партнер. Но дядя из вредности не отпустил. И зря. С партнером случился скандал. Сделка сорвалась.

— А что случилось?

— Появился какой-то сильно любящий меня домовик Добби, и устроил диверсию, уронив гостям торт на голову.

— Что-то не похоже чтобы он тебя любил, — покачала головой Гермиона: — Сильно досталось?

— Ужас что было, — кивнул Гарри: — Жуткая подстава. Но домовик говорил, что он меня сильно любит и поэтому не хочет, чтобы я ехал в школу.

— А как это связано с тем, что он тортами кидался?

— Я так и не понял. Он еще твои письма воровал. И письма Рона. Дамблдор включил вас в защиту, и вы могли писать. Но их перехватывал домовик, чтобы я не сильно радовался жизни.

— Гад какой! Чей это домовик?

— Наверное Малфоев, — предположил Гарри: — У кого еще может быть такой гадский домовик? Как появился, начал топтаться по моей постели грязными лапами, прыгать, скандалить. А дядя жутко этого не любит. Наверное хорошо, что я к тебе не поехал. Иначе бы он у вас устроил погром.

— А у Уизли было хорошо?

— Ну как сказать... я конечно доволен. Дом их похвалил, но... ты бы его видела! Какое-то безумное творение пьяного архитектора-клошара. Даже ребенок пяти лет лучше нарисует проект дома. В него было страшно заходить. Боялся, что завалится. И вообще страху натерпелся... Сначала меня похитили на летающем автомобиле. Потом его мать разоралась на рыжих братьев. Потом у меня появилась еще одна фанатка Джинни. В этом году поступит в Хогвартс. Влюбленная в меня по версии братьев.

— Так это же хорошо! Чем больше тебя любят, тем лучше!

— Вот только проявления любви у нее были ужасные. Она постоянно бегала от меня, как от Воландеморта. И делала испуганные глаза. И отец их странный. Все время спрашивает как маглы используют калоши. Или вроде того. А самое страшное сегодня случилось. Вначале сунули Рона в камин, он бросил под себя порох и сгорел во вспышке зеленого пламени цвета авады! Я чуть не обделался. А потом предложили мне повторить. Я конечно ошибся с адресом. Голос дрожал. И влетел в лавку некроманта. Меня там какие-то темные маги чуть не залюбили до смерти. Хорошо Хагрид отбил во время...

— То есть ты не смог подзарядить свой любовь-ган? — лукаво спросила Гермиона.

— Тебе смешно, — кисло усмехнулся Гарри: — А у меня до сих пор колени дрожат. Прямо девиз Лютного переулка "Почувствуй нашу любовь!" Вот если ты меня обнимешь поцелуешь, может слегка подзаряжусь.

— Гарри! — возмутилась Гермиона: — На улице?

— И что? Давай хоть по дружески? — распахнул объятия Гарри. Гермиона тепло обняла его и чмокнула в щеку.

— Подзарядился?

— Есть немного. Хорошо стало. Но мало, — довольно улыбнулся Гарри Поттер.

— Ладно, пошли в книжный магазин. Может, там найдем что-то интересное про магию любви? И учебники надо купить новые, — потянула его за руку Гермиона: — Родители уже туда зашли.

* * *

— Держу пари тебе это нравится! — перегородил дорогу Малфой, когда Гарри с друзьями пошел на выход из книжного. Гарри не говоря ни слова, схватил Малфоя за лицо рукой и слегка оттолкнул с пути в сторону, проходя дальше.

— Ты поплатишься! Скотина! — пискнул Малфой, рухнувший на книжный шкаф задом.

— Думал он рассыпется как Квирелл? — шепотом спросила Гарри Гермиона.

— Похоже маловат заряд Любви, — улыбнулся Гарри.

— Не груби Драко! — вмешался Малфой-старший: — Надо вежливо разговаривать. Мистер Поттер? Я Люциус Малфой!

Они пожали руки. Люциус не отпуская руки, притянул Гарри к себе и начал, тростью ворошить волосы Гарри, разглядывая шрам на лбу. Гарри обратил внимание, что рука Малфоя в перчатке и решил усилить тактильный контакт, схватив блондина за подбородок. Тот опешил.