Перерождение: Эффект Массы (глава 61)

Глава 61: Нежданный поворот

Дни до выхода из перегона пролетели единым пластом бесконечных разговоров. Если поначалу ко мне ходили по очереди Рамиро и Николаус, изредка — Джон, когда у него накапливались вопросы и проходило осмысление предыдущей информации, то вечером, в последние сутки перегона Нико перехватил меня с Аэ на выходе из столовой и выдал замечательную фразу:

— Спектр, Аэте, могли бы вы уделить нам время?

На такой сакраментальный вопрос асур пожал плечами и кивнул, а я ответила:

— Я всегда могу уделить время, если оно у меня есть.

Нико посчитал мой ответ положительным и вежливо пригласил следовать за ним... в каюту отряда Джейн, где уже вторые сутки заседали бойцы за обсуждением скользких вопросов.

— "Неужели они, наконец, дошли до здравой мысли поговорить со мной всем вместе, а не ходить по одному и задавать те же вопросы в разной формулировке?" — сбросила я ленивую мысль в ментальную сеть.

Найлус на это лишь фыркнул, занятый написанием за нас всех отчетов для Спецкорпуса. Помогающий ему Гаррус отвлекся на мгновение от работы и отстраненно добавил:

— "Пока самые интересные вопросы задавал Джон."

Как ни странно, но действительно, самые интересные вопросы, поднимающие много любопытных фактов о тех же асурах или о моей сущности, задал именно Джон Шепард. Притом, вопросы были простые, очевидные и в чем-то, возможно, могущие показаться наивными и глупыми. Ответить нормально в наш недавний разговор мы не смогли по причине отсутствия времени, но обещали дать ответы во время следующего разговора. Почему бы не сейчас? Если, конечно, Джона пригласят на намечающиеся занятные посиделки.

Когда мы вошли в каюту, я даже несколько расстроилась, не обнаружив в числе присутствующих бравого коммандера, но он пришел буквально через пару минут с мокрой головой и в окружении отчетливого убийственно-знакомого запаха ядреного хвойного мыла, закупленного на корабль какой-то сволочью еще при оснащении "Нормандии" на Арктуре.

— Извините, задержался. — коротко произнес он собравшимся, заметил меня, спохватился. — Спектр...

— Ты вовремя. — сказала сидящая на столе Джейн.

Коммандер просочился мимо меня и присел на край койки к Нико и Вивьену.

— Спектр. — Джейн выдвинула из-за стола стул. — Аэте... Где найдешь место.

Каюты на "Нормандии" такие же крохотные, как и всё остальное, и места для собравшихся едва хватало.

— Я постою. — асур улыбнулся и привалился спиной к стене.

— Полагаю, вы наконец-то дозрели до идеи поговорить со мной лично, а не трясти на ответы Нико и Рамиро? — усмехнувшись, спросила я, присаживаясь на стул и откидываясь на жесткую спинку.

Джейн хмыкнула.

— Их не особо-то потрясешь — жмутся на нормальные ответы и требуют их от нас.

— Правильно делают. — тем же тоном ответила я. — Самостоятельно полученные ответы доходят до мозга, а не пролетают его транзитом. В отличии от подсказанных.

Глянув на тихо сидящих Кристиана и Раймонда, добавила:

— Несказанно рада видеть в этой каюте оба отряда в ПОЛНОМ составе.

Нико улыбнулся. Довольной, но нехорошей улыбкой. Вчерашний день он посвятил общению с сослуживцами. Общение было неприятным, во многом — болезненным и неприглядным, но продуктивным.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — в лоб спросила я.

Джейн подобралась. Поговорить они хотели о многом: вопросы толклись в голове сумбурным облаком, но никак не выстраивались в логический ряд. Хотелось узнать обо всем и сразу, но первый вопрос самый важный, он задает начало беседы. И задал его Джон:

— О ваших планах на нас, Спектр.

Молодец. Хороший вопрос.

— Планы на вас зависят от вас самих. — пожав плечами ответила я. — Это не вопрос доверия, это вопрос понимания. Если сможете понять суть моих действий правильно — мы сработаемся. Нет... — я развела руками. — На нет и вопросов нет.

О, занервничали. Впервые я ставлю им в лоб условия сотрудничества.

— А как — правильно? — уточнила Джейн, подобравшись.

— В отрыве от привычной вам морали и мировоззрения, а так же от интересов собственного вида и, особенно, государства. — тем же доброжелательным тоном произнесла я. — Одно и то же действие с одинаковым полученным результатом может быть понято превратно или истолковано с разными выводами и, в итоге, с разным отношением к тому, кто это действие произвел.

Осмотрев лица бойцов, спросила:

— Пример нужен?

Виктор кивнул.

— Рассмотрим миссию на Х57. Все ее помнят, что там было тоже помните.

Бойцы закивали. Кто-то с уверенностью, кто-то — со скепсисом и сомнением в глазах.

— Для одних разумных та миссия — благородный поступок, для других — выполнение долга, а в глазах некоторых — чуть ли не предательство вида.

Дав возможность всем присутствующим переварить мои слова, продолжила говорить:

— Для жителей планеты мои действия — благородный поступок. С точки зрения Спектра Совета я поступила не только правильно, но и в соответствии с уставом Корпуса: я сохранила мир в галактике. Но с точки зрения военного Альянса Систем я пошла против интересов государства. Подобная "вилка" есть всегда. Иногда заинтересованных сторон много, но выбор принесет пользу только одной из них. Как же тогда выбирать? Чьи интересы стоит учитывать в первую очередь?

Я вопросительно приподняла бровь, обвела взглядом бойцов.

— Кого? Людей или Альянс Систем? Пространство Цитадели или интересы одного из его видов? Чью сторону принимать?

— Считается, что вы как человек обязаны принимать сторону людей. — тихо произнесла Джейн.

Обязана... Какое красивое слово, выдаваемое автоматически, не задумываясь о его причинах и подоплеке, вложенной социумом. Хуже только "должна".

— А если сторона людей противоположна интересам Альянса Систем? — вкрадчиво спросила я. — Что если для спасения людей как биологического вида мне придется уничтожить Альянс Систем? Или даже Землю со всеми ее обитателями? Какой выбор будет правильным? Убить одиннадцать с половиной миллиардов на одной планете, чтобы миллионы на других планетах жили и получили шанс создать новую цивилизацию? Или сохранить верность государству и виду, не запятнать свою честь предательством, но погубить всех?

Люди молчали.

— Чем выше ставки, тем скольже и тоньше грань, на которой приходится балансировать и тем непригляднее решения, которые приходится принимать. — я хмыкнула, откинулась на спинку стула. — Сможете это понять не только разумом, но и сердцем, и мы будем работать вместе. Не сможете — мы разойдемся.

Я сделала небольшую паузу, вновь давая возможность подчиненным переварить сказанное, а потом хлопнула ладонями по коленям и бодро сказала:

— На этом пафосную часть о великих делах можно закончить. Надеюсь, вы поняли, что я хотела вам сказать. На подумать у вас время до прибытия на Цитадель. Этого достаточно, а пока можно перейти к самому интересному. К вашим вопросам ко мне и Аэтере.

Бойцы растерянно переглянулись.

— Или у вас нет вопросов?

О, ирония подействовала. Зашевелились, переглядываются. Вопросов у них стало еще больше, но, как и в начале разговора, не знают, с чего начать, а Рамиро с Нико вопросительные взгляды игнорируют.

Может, взбодрить их? Коммандер меня последние дни радует. Посмотрим, порадует ли он меня сейчас.

— Джон.

Бедолага вздрогнул, поднял на меня взгляд.

— Спектр?

— Пока сослуживцы медленно и мучительно жуют мысли, может, ты сам хочешь о чем-то спросить?

Некрасиво так делать, зато какие у всех сразу стали лица! Растерянно-удивленные и раздосадованные. Джон же задал вопрос без лишних колебаний и сомнений, уместив его в одно имя:

— Аэте.

Асур широко улыбнулся, склонил голову набок и спросил:

— Да?

— Мне сказали, что ты не человек. Почему тогда ты так похож на человека и почему вы можете с людьми... — Джон запнулся на простом слове "скрещиваться". — Шансы на такое совпадение при эволюции... Это же нереально!

Какой умница! Это, наверное, талант такой: задать самый скользкий и неудобный вопрос, который закончит наш разговор как только мы на него ответим.

— "Хорошие он вопросы задает, не правда ли?" — лениво бросила я мысль по общей связи. — "Вроде бы такие глупые..."

Беззастенчиво подслушивающий Найлус лишь фыркнул, отозвавшись забавной ассоциацией на такие "глупые" вопросы, после которых всплывает куда больше полезной информации, чем от вроде бы правильных и продуманных.

Асур усмехнулся, качнул головой.

— Да, ты прав. Два разных биологических вида не дают общего потомства, если эта особенность не является базисом одного из видов, что встречается крайне редко. Даже азари вопреки распространенному заблуждению не дают общего потомства ни с одним видом.

Щедро плеснуло изумление, окрашенное недоумением и настороженностью.

— А как же их браки и дети-полукровки?

— Азари не скрещиваются с другими видами на биологическим уровне и не рожают смесков, что бы они не врали вам или себе.

Ступор и непонимание были настолько отчетливы, что асур добавил, разжевывая информацию, очевидную для любого существа, знакомого с банальной биологией и генетикой хотя бы на базовом уровне:

— Не бывает азари-полукровок. У азари рождаются только азари. Им не нужен секс для зачатия: это общеизвестная информация. Достаточно ментального контакта, который они называют "Объятие Вечности", во время которого считывается инграмма вида партнера. Нет процесса спаривания и приема биологического и генетического материала второго родителя для получения потомства, в котором этот материал смешиваются. С точки зрения генетики и биологии, все азари чистокровные, но в процессе развития эмбрион получает выбранные родителем черты характера вида-партнера. — пояснил Аэте. — Азари — паразитический вид, потому как они ничего не дают виду, который используют для пополнения собственной популяции и со временем доведут его до вымирания или деградации.

— А... — Джон покосился на Рамиро.

— Тебе интересно, является ли Рамиро полноценным полукровкой?

Коммандер смущенно кивнул.

— Да, Рамиро — полукровка. Потомок асуров и людей. Мы можем скрещиваться и давать жизнеспособное потомство с активным или рецессивным геномом асуров.

— Но... — Джон неопределенно качнул рукой, оборвав фразу в самом начале, но после короткой заминки продолжил: — ты же сказал, что два разных вида не дают потомства...

— Да, все верно. Но мы, асуры, не являемся естественноразвившимся самостоятельным биологическим видом. — Аэте криво улыбнулся. — Мы боевые химеры, созданные когда-то давно на Терре на основе людей. Способность скрещиваться с нулевым видом была заложена в нас изначально еще на этапе проектирования. — улыбка превратилась в усмешку. — Задолго до начала той письменной истории, которая сохранилась в вашей памяти.

В наступившей могильной тишине удивительно-громко прозвучали растерянные слова Джейн:

— Боевые химеры?

Аэтера пожал плечами и кивнул.

— То есть ты хочешь сказать, что все асуры — это искусственно созданные убийцы? — подозрительно сощурившись, уточнил Виктор.

— Да. Технически — живое разумное оружие.

— Все, на сто процентов? — еще подозрительнее спросил Молот.

— Да. — с голосе асура промелькнуло удивление. — А что?

Искреннее недоумение лишь усугубило и усилило подозрительность.

— А кто вас кормит?

— Сами.

Ответ солдата не убедил.

— Но вы же убийцы.

— Да.

— И вы сделаны чтобы убивать.

— Да.

— А кто работает в полях? Кто выращивает жратву, кто делает оружие, корабли, вещи и так далее? Вы что ли? — гулкий бас Виктора сочился скепсисом.

Ну не мог поверил рослый мужчина, что эти красавчики сами трудятся на полях и грубо говоря окучивают картошку.

Аэте удивленно заморгал, а потом рассмеялся. Искренне и заливисто, словно сказанное было для него невероятно забавно.

— Виктор, мы же технически развитый вид! — отсмеявшись, произнес он. — Мы были подняты в космос Создателем, принесшим с собой нужные для старта технологии. Он же заложил базис нашего социума и лично воспитал первых из нас — а"тарэ.

— И что?

— Всё производство автоматизировано. За работой наблюдает Разум — искусственный интеллект. Свой Разум есть на каждом нашем крупном корабле. В том числе и на кораблях-фермах. У нас нет надобности лично работать в поле. Мы достаточно развиты, чтобы решить проблемы пропитания и обеспечения себя всем необходимым, и мы достаточно практичны, чтобы не вводить в собственном социуме то, что нам не нужно: экономику и денежную систему.

Лица бойцов были непередаваемы!

— У вас нет денег? — как-то странно спросила Джейн.

— А зачем они нам? — Аэте по-птичьи склонил голову набок. — Мы владеем самой богатой сокровищницей вселенной — космосом. У нас достаточно знаний, чтобы построить автоматизированные добывающие комплексы и промышленные платформы, не требующие огромного штата рабочих. Если нам что-то надо, мы это делаем.

— Что если кто-то не хочет работать вместе со всеми?

— Почему кто-то из нас может не захотеть работать? — иронично спросил Аэте. — Чем нам занимать всё свободное время, свободное от войн и обучения? Допустим, первые годы жизни уходят на обучение и тренировки, но после, когда пройден базисный курс, каждый выбирает, чем он будет занимать своё время. Мы очень долгоживущий вид, нам несвойственна лень, тяга к безделью и сибаритству. Это быстро надоедает. Скука — лучший стимул для самосовершенствования и занятия себя работой. Любой. Нам нравится что-то делать, учиться чему-то новому, получать результат и похвалу от того же Разума родного корабля. Когда надоедает один вид деятельности, мы переключаемся на что-то иное, а вся монотонная работа, не требующая приложения таланта, выполняется автоматическими системами кораблей.

— Утопия какая-то... — проворчал Руне.

— Для людей — да.

Голос Аэте изменился, окрасился едва уловимым оттенком... отторжения.

— Вы неспособны так жить. В вашей среде всегда найдется кто-то, кого это будет не устраивать. Кто-то, чья жадность, жажда власти или зависть толкнет его на попытку переделать общество под себя и свои мелочные желания. Многим из вас не свойственна жажда познания, желание работать над собой и тратить множество усилий, чтобы чего-то добиться. Слишком многие из нулевого вида хотят всё получить, но ничего для этого не делать. Вы склонны погружаться в ленность и расхолаживать рассудок, теряя признаки разумного существа.

Асур поморщился.

— Мы когда-то пытались создать для вас идеальное общество. Даже создали его, породив народ суров: полукровок, воспитанных родителями из нулевого вида без нашего вмешательства... — вкрадчивая мягкость на доли мгновения окрасилась горечью и обидой, смешанной с разочарованием и затаенным гневом. — Но вы боитесь всего, что от вас отличается и выходит за границы вашего довольно узкого мирка. А всё, чего вы боитесь, вы пытаетесь уничтожить, находя оправдания своей агрессии в религиозных догмах, в идеологии или в каких-то странных теориях и непонятно откуда возникших табу. Вы так истово боретесь за свою мнимую свободу, что отбираете ее не только у всех остальных, но и у самих себя, заковывая в цепи морали, законов, ограничений и запретов. И потом с остервенением защищаете свои цепи и порожденный ими убогий мирок.