Таро. Старшие арканы

Глава 1. 0 — Шут, Глупец

Шут (Глупец) — начало нового витка вашей судьбы

Часто мы сами не знаем, что нам принесёт этот виток. Потому и на карте изображён беззаботный юноша, ступающий по краю пропасти с завязанными глазами.

* * *

"Дзе-е-ень! Дзе-е-е-ень! Дзе-е-е-еле-дзе-е-ень!" — до хрипоты разрывался будильник, оповещая всю квартиру и проклявших меня уже тысячу раз соседей о том, что совести я не имею.

— Да заткнись ты, скотина такая!! — рявкнула я, шурхнув по экрану смартфона пальцем.

Но по закону подлости, старенький Самсунг доживал последние минуты своей нелёгкой жизни, и зная, что я ему оркестров похоронных заказывать не стану, отрывался на полную. А потому с упрямством барана, вызывающего на бой ворота, продолжал поднимать меня с кровати самой зубодробильной мелодией, которую мир мог придумать.

— Женька!! — взвыл за стеной Ванька, не выдержав пыток. — Ты долго издеваться будешь?! Спать охота.

— Ночью спать нужно! — зло крикнула я в ответ, отковыряв, наконец, заднюю крышку и выколупав батарею.

Будильник жалобно бзынькнул в последний раз и умолк. Навеки.

Почему так?! А потому, что ему давно на свалке прогулы ставили, а тут такая возможность избавиться от нерадивой хозяюшки.

— Бли-и-ин! — простонала я, размахнувшись телефоном в стенку, но после передумала и швырнула на постель. А вдруг передумает. — Ванька! Ванька, ты спишь? — постучала я в стенку костяшками пальцев, понизив голос ровно настолько, чтобы не казаться истеричкой, которую не то затопили, не то подожгли.

— Жень, можешь не волноваться — никто уже не спит, — сказал Денька, бесцеремонно ввалившись в комнату, и застыл в дверном проёме, силясь просто испепелить меня взглядом.

Я возгораться отказывалась наотрез.

В первую очередь потому, что Денька был прямиком с постельки и в тех семейных труселях, что я ему подарила. В мелкие розовые сердечки. От одного взгляда на этот шедевр текстильной промышленности меня пробивало на смех. Даже если было совсем не до смеха. Правда, в этот раз не помогли даже они.

— Ну! Давай! Скажи, что задушишь меня на месте, если я не куплю себе новый телефон! Скажи мне это... Или просто дай денег и свали!

— Умеешь ты попрошайничать! Ничего не скажешь, — хмыкнул Денька, совершенно не впечатлённый ни моим дурным настроением, ни гневным видом. — Попросила бы по-человечески. Слезу пустила. Может, я и сжалился бы...

— Де-е-ень... Будь человеком! Свали отсюда и не порти и без того веками паршивое настроение, а!

Денька не свалил. Денька гордо вышел вон, театрально хлопнув дверью. Для того, чтобы приготовить мне кофе. Вот за это я его и люблю. Потому что это лучший в мире друг, который, несмотря на все мои закидоны и выпендривания, идёт и варит мне кофе утром.

Ну что ж.

Вставай, Женька, не лежи. Работать. К станку!

Ну со станком я, наверное, малость перегнула, потому как работала я в магазинчике никому не нужного антиквариата с древнегреческим таким названием — "Медея". Работка не пыльная, точнее, пыльная, ибо антиквариат, но не тяжёлая, народ в основном адекватный. Да, денег шишь и дохлая мышь, но хватает на комнату, еду и на мелочи, каждой даме необходимые. А я не теряю надежды, что когда-нибудь споткнусь, вся такая красивая, и упаду прямо в руки красавчика-олигарха сногшибательной внешности. Эдакий брутальный мачо падёт к моим ногам... нет. Сначала меня придержит, чтобы я не упала лицом в болото, а потом сам в это болото коленями. И такой: "Евгения..." Хотя нет. Откуда он знает, что Евгения? Следил? Тогда не мачо, а маньяк какой-то. А маньяки мне никак не нужны. "Прекрасная незнакомка..." Тоже не то. Как-то банально. Н-дэ... Надо бы ещё продумать сей момент нашего сближения. А то вдруг мачо, а я не подготовилась.

М-да.

Бонифаций, он же глава семейства, сокращённо Бони, то есть кот, гордо вошёл в комнату, пользуясь вопиющей Денькиной небрежностью, и вопросительно на меня уставился. Вот что значит сила мысли. Кот. Безмолвное создание. А как глянет — даже совесть просыпается, не то что её хозяйка.

— Встаю! — пообещала я коту и кое-как сползла с кровати. — Мог бы и простить женщине маленькую слабость.

Бони промолчал.

Вот вы сейчас спросите, какого чёрта кот — Бони? Это потрясающая по своей абсурдности история.

Во всём виноват Ванька.

Мы тогда только нашли подходящее для съёма жилье, хозяева которого не косились на нас, как на извращенцев. Ещё бы. Два молодых здоровых парня и девушка снимают квартиру вместе. Это же... Кошмар просто! Но Стелла Евгениевна оказалась барышней специфической, прошедшей Крым и Рим, и совершенно наплевательски относилась к факту нестандартных отношений между юной девицей двадцати лет и двумя оболтусами, которым ещё нянька нужна. Ну... это дело седьмое.

Бони!

Милашка Бони породы киевский двортерьер попал в наш дом прямиком из подземного дарницкого перехода. Каждый киевлянин хоть раз, проходя между рядами тётенек с котятками, щенятками и прочей живностью совершенно не благородного происхождения, порывался вытащить кошелёк и дать не то котам, не то тёткам хоть на кусок ливерной колбасы. А особо жалостливые или жадные забирали питомца домой.

В нашей семейке жалостливым оказался Ванька.

Честно, если бы я тогда была не на работе, то полетели бы и Ванька, и милашка Бони прямиком на лестничную клетку вместе с Ивановыми вещами и новым лотком для кошечки.

Но приплелась я поздно вечером после не самого спокойного дня. Злая, как чёрт. И после душа отрубилась, едва забравшись в постель.

А утром — просто было поздно! Рыжий котёнок уже стал любимцем не только Ивана, но и Дениса. А я оказалась в меньшинстве.

— Она просто красавица! — восхищалась очередная Ванькина девица, а-ля гламурная Барби, почёсывая красавицу по пузику, чуть повыше свидетельств истинно мужского достоинства.

О чём я ей и сообщила, с самой злорадной усмешкой наблюдая за её скисшей физиономией. И за героическим сражением брезгливости с нежеланием пасть напудренной физиономией в болото перед Ванькой.

Ванька после такой новости чесал репу, Денька просто хрюкал, дабы не заржать, а я смеяться не стеснялась и объявила Ваньку лопухом года. Правда, уже после того как его очередная единственная отправилась домой мыть руки с хлоркой.

После семейный совет постановил, что Бони — это на самом деле сокращённое от Бонифаций, а кому не нравится, можно на вы и с улицы.

Вот так Бонифаций перестал быть миленькой кошечкой и в благодарность, от большой любви, периодически мочил Ваньке тапки. За что ими, тапками, огребал по башке. Но, как говорится, видели очи, что покупали.

"Мяу!" — напомнил Бони, что время на месте не стоит, и надо бы ещё выпить кофе, прежде чем идти на работу.

— Ага! Уже почти! — пообещала я рыжему животному и всё же слезла с кровати, потягиваясь, зевая и проклиная понедельник.

* * *

— Ден, радость моя, ты сегодня сильно занят? — поинтересовалась я, влетая в кухню, и, как всегда, увела именно его чашку. Убейте меня, но от этой своей странности я не откажусь.

Вообще Деньку я любила. Вот как самого лучшего друга. Самую верную жилетку для соплей, самую понимающую подругу...

Не, это вовсе не значит, что с Денисом что-то было не так. Всё с ним было очень даже так. Хорош настолько, что девицы, когда мы с ним гуляли по парку, превращались в бульдогов и начинали мазать слюнями по асфальту. Высокий — кстати, мастер спорта по какому-то там единоборству, потому выглядел соответственно — темноглазый брюнет с улыбкой, превращающей девиц в идиоток. Потому что любая девица, удостоившаяся его улыбки, начинала краснеть, хихикать и дёргаться, как псих перед приёмом антидепрессантов.

На меня смотреть не надо. У меня на него иммунитет. Хотя грешна и я. Каюсь, был момент, когда тоже подумалось...

Но, блин. Где ещё я найду такую подругу, которая выслушает, посоветует что-то дельное, напьётся со мной и не попытается увести моего парня?

То-то же!

Вот даже сейчас. Даже глазом не моргнул на мои воровские манипуляции.

— А что? — насторожённо поинтересовался Денька, беря другую кружку и наливая кофе и себе. — Есть предложения, чем занять вечер?

— Конечно, милый! — оскалилась я в самой, по моему мнению, обворожительной улыбке. — У меня куча планов, потому кота к ветеринару отвести некому. А он уже, между прочим, того — начал проявлять однозначный интерес к слабому полу и драть обивку.

"Мяу?!" — ужаснулся Бони, примеряющийся к Ванькиным тапкам, забытым с вечера посреди кухни.

— Потому что ремонт в съёмной квартире придётся делать нам, скотина ты рыжая, — объяснила я возмущённому, озадаченному и негодующему по поводу мировой несправедливости коту. — А от тебя дохода пока меньше, чем от тараканов. Те хоть объедками питаются, а не свежайшими карасями и куриным филе.

"Мяу!" — гордо задрал хвост зверь и по совместительству глава нашего семейства, похоже.

— Никаких "мяу". Перетерпишь, — и уже Денису: — Так что?

— Ну-у-у-у! — протянул он, но в этот момент в кухню вошёл Ванька, и Ден просиял, аки лампочка на двести ватт: — Это Ванькин кот. Он пусть и лишает его мужского достоинства.

Ничего не понимающий и ещё толком не проснувшийся Ванька, выплывший на совет в одних трусах и с засосом на шее, мгновенно проснулся, подобрался и даже сообразил, что к чему.

— У меня куча дел, — тут же сообщил он нам.

— Да ты что?! Это какие же такие дела у вас, уважаемый, в выходной-то день? Помнится, твоя смена была вчера, и все твои дела — на два выходных можно отложить ради такого важного дела как кастрация.

Почему-то после этих слов мальчики мои дорогие синхронно поморщились. Ну не любят они таких щекотливых тем, прямо касающихся их мужественности.

— Женечка, солнышко... — первым опомнился Ванька. — Понимаешь?

— Не понимаю. Берите спички и тяните жребий. Но кот должен стать сексуально безопасным уже к вечеру.

Безапелляционность моего тона вкупе с решительным выражением лица умертвила последнюю надежду на договориться, и мальчики предпочли кисленько промолчать.

Вот и прелестненько!

* * *

Победным маршем прошествовав к балкону, на котором меня дожидалась банка из-под чёрных оливок, истыканная окурками, смахивающая на нашу соседку тётю Машу с утреца и в бигуди, славящуюся тем, что за времена своей молодости успела сменить пять мужей. И все её любили настолько, что посчитали себя недостойными и смылись в неизвестном направлении. Почему банка с окурками напоминала тёть Машу? А чёрт его знает. Вот бывает такое — смотришь на что-то, а оно тебе напоминает кого-то. Ну, оставим в покое знаменитость никому неизвестной улицы мало кому известного города, который я даже упоминать не буду. Потому что рассказать о нём толком нечего. А если и есть, то ничего хорошего.

Я курю. Точнее бросаю. Лет с четырнадцати, по-моему.

Ванька морщится, но терпит мою дурную привычку. Ден воспитывает, прячет от меня сигареты. Но, как говорится, мама с папой мозгов не дали — свои не вложишь, потому — я продолжаю травиться, Ден ворчать, а Ванька хмыкать и делать вид, что так и должно быть.

Кстати, о птичках. То есть о Ваньке.

Его я тоже люблю. Притом не меньше, чем Деньку, наверное. Ваня полная противоположность Дена. Да что там — полнейшая.

Если Денька высокий брюнет, то Ванька низенький блондин. Шустрый, вёрткий и весёлый. На него тоже девушки слюни пускают, вот только, в отличие от Дена, он этим пользуется вовсю. Притом если его послушать, то каждая его девушка — единственная любовь всей его жизни. И порой мне кажется, что он даже сам в это верит.

Чёрт бы меня побрал, но он даже меня в этом умудряется убедить иногда. Хоть я как раз существо чёрствое и в любовь не верю.

Всё потому, что любовь эта у меня уже была. Закончилось всё разбитым сердцем, слезами и переездом в столицу с двумя парами носков и тремя сотнями  в кошельке, и если бы не этот соблазнительный блондин, ещё неизвестно, чем бы для меня эта авантюра обернулась. Кстати, я тоже по первоначальному плану должна была стать очередной его любовью на всю жизнь.

Ладно, как-нибудь потом расскажу эту душераздирающую историю. Скажу только, что до того дня, как я застала своего парня с малоизвестной мне блондинкой в своей постели, я ворчащим сухарем не была. Хотя... может, просто у меня девичья память, плавно прогрессирующая в старческий склероз? И на самом деле просто не помню, что всегда была такой, как нынче.

— Женька, время! — напомнил всегда пунктуальный Денис. — Ты опаздываешь.

Опаздываю. Совершенно точно. Потому я ткнула в и без того переполненную банку ещё один окурок и, допив уже остывший кофе залпом, оставила чашку на столе.

— Буду поздно, — пообещала я ребятам, как раз примеряющимся к ощетинившемуся Боньке, явно не горящему желанием расставаться с предметом получения плотских удовольствий.

И пока они не одумались и не придумали сто пятьдесят причин невозможности выполнения моего поручения, вылетела на лестничную клетку, прихватив по пути сумку и натягивая на ходу любименькие мокасины.

* * *

Весна.

Люблю это время года. Народ настраивается на романтический лад: все такие улыбающиеся, счастливые...

Вот не думайте, что раз я не верю в любовь, то не могу снисходительно относиться к людям, которые свято в неё верят и даже пытаются её отыскать в мегаполисе. Мне почему-то кажется, что в маленьком городке проще с чистыми чувствами. Там они не заляпаны алчностью и карьеризмом. Хотя, господи... о чём я вообще? Именно в таком городке трагически скончалась моя вера в это светлое чувство. Так что... Ладно.

В общем, вдыхая ароматы цветущей вишни, я бежала на остановку маршрутки.

Как ни странно, сегодня она была почти пуста. Обычно, чтобы дотолкаться до транспортного средства в это время суток, нужно постоять в очереди с двадцать минуток, перегавкаться с пяточком старушенций с кравчучками, которым вот именно в час пик надо ехать по их архиважным делам. И почему-то именно в час пик, когда всё взрослое население города добросовестно опаздывает на работу. Сегодня же кроме меня, парня в наушниках и с рюкзаком и странного вида цыганки — никого не наблюдалось. Хотя цыганка как раз была типичная. Вот как с экрана телевизора сошла, ну или смылась с репетиции театральной постановки. Мало ли что в жизни может случиться...

Но цыганка была почти сразу забыта. Всё потому, что очереди не было!

В голове мелькнуло: "Опоздала". И теперь Георгий Леонидович меня если не оштрафует, то четвертует. При всём этом и ценами на жильё — лучше бы второе. Не пришлось бы выкручиваться буквой зю в попытке расплатиться со Стеллой Евгеньевной. Она, конечно, женщина понятливая, но я страшно не люблю просить в долг и выклянчивать отсрочку по платежам. А здесь не обойтись без одного из вариантов.

— Красавица, позолоти ручку, всю правду скажу. Вижу, на тебе порча! Ой-ёй... И венец безбрачия... — влезла в мои и без того мрачные мысли со своим, то есть моим, венцом безбрачия цыганка, лишив меня последней надежды благополучно охомутать олигарха.