Глава 1
Середина лета выдалась жаркой невыносимо. Солнце, казалось, прилипло к зениту, а на небе не было даже крошечного облачка. Мир изнывал от жары, дождей не было уже две декады. Я с тоской вспоминала сумрачные улочки Воющего Града, больше всего мечтая скрыться под его темными сводами. Редкие прохожие маленького городишки косились на меня с суеверным ужасом. Конечно, ведь одета я была, мягко говоря, не по погоде.
На мне были теплые брюки черного цвета, узкие, но не доставляющие неудобств в седле, заправленные в ботинки из крепкой кожи. Красную блузку с длинным рукавом и высоким воротом скрывала кожаная куртка с серебряными заклепками, которые, кажется, грозились раскалиться до конца. Лицо наполовину скрывал пришитый к куртке моей не слишком уж умелой рукой воротник-гольф из плотной ткани. Завершающей чертой образа выбравшегося на прогулку вампира-полукровки служил глубокий капюшон, бросающий на лицо густую тень и длинные, но тонкие тканевые перчатки.
В отличие от людей, которые даже в тонких одеждах чувствовали себя ужасно и обильно потели — даже мой не слишком чувствительный нос был атакован, если бы рядом со мной был Зура то, наверное, друг сошел бы с ума — мне было вполне комфортно. Низкая температура тела всегда доставляла мне неудобство, я невероятно мерзла. Но вот солнечный свет, кажется, решил сжить меня со свету.
Лэйдэ, прицепившись к моему рюкзаку и куртке, беззастенчиво спал. После резкого периода роста он стал ленивым и сонным. Еще фамильяр решил резко сменить рацион — пару дней назад он приволок на стоянку громадную крысу, с которой разделался с жестокостью кошки. Кажется, мой малыш решил стать настоящим хищником.
Нэггэ мерно вышагивал по городской дороге. Когда-то она была выложена брусчаткой, от которой остались лишь редкие кочки, кажется, добрый век назад. Ему было тоже неплохо. Во время кратких остановок он лениво разлеживался, принимая солнечные ванны.
Вообще, незнающие люди могут сказать — раз тебе так не нравится солнце, то почему бы не путешествовать ночью? Может быть, они и будут правы, но я отнюдь не магистр некромантии, чтобы проводить ночи за пределами магического круга. После войны нечисти и нежити развелось, будь здоров. Не Грань, конечно, но и не Оборвинд.
В дороге я изрядно задержалась. До фестиваля оставался добрый месяц, но я должна была быть дома еще два дня назад — отец указал в письме именно такую дату. Но, если быть честной, наслаждаться каникулами с семьей мне хотелось как можно меньше.
— Эй, Нэггэ, как насчет того, чтобы отдохнуть? — поинтересовалась я у ящера, увидев вывеску харчевни. Тот повернул ко мне голову, изогнув гибкую шею, и флегматично попробовал воздух языком.
— Вот и я так думаю, — я хлопнула ящера по голове и спешилась. Нэггэ тут же улегся на обочине и задремал. За безопасность его я не беспокоилась, стоило бы поволноваться о тех, кто решить подойти к нему ближе, чем на пару шагов и, тем более, попробовать дотронуться. Руку не откусит, но урок преподаст — и поделом.
Я шагнула под бревенчатые потолки, через которые пробивались редкие лучи рассеянного света. Грубо сколоченные столы стояли друг от друга достаточно далеко, а людей практически не было. Скользнув по окружающему пространству рассеянным взглядом, я подошла к хозяину, не снимая капюшона, и расплатилась за обед. Лэйде, проснувшись, перебрался мне на плечо, цепляясь коготками за кожу куртки. Его длинный хвост обвил руку и защекотал середину ладони. Я села за ближайший стол, слушая любовный стрекот фамильяра на ухо.
— Нет-нет, даже не думай, — усмехнулась я, снимая капюшон и стягивая маску вниз. — Если ты еще раз пообедаешь, то не сможешь летать, смотри, какое пузо отрастил.
Подумав, я стянула куртку совсем, повесив ее на спинку стула. Лэйде, возмущенно застрекотав, перебрался на стол. Вытянувшись в струну и распахнув крылья, он продемонстрировал мне свое тело, поджарое и гибкое.
— Ты совсем обленился, еще чуть-чуть и таскать тебя не смогу. Я тебе не Нэггэ, — фыркнула я. Дракончик фыркнул — из ноздрей вырвались зеленоватые искры. У меня все чаще рождалось подозрение, что моей драгоценное сокровище рано или поздно начнет дышать огнем.
— И не выпендривайся, сам знаешь — ты уже два дня летаешь только на охоту, — я повела лопатками, сбрасывая чужой неприязненный взгляд и резко повернулась в нужную сторону — всем телом. Стул протяжно скрипнул от быстрого движения.
— Что-то не нравится? — сверкнула я глазами. Худой и пьянчуга, уже навеселе — и это то в полдень — икнул и отвернулся, спрятав взгляд. Испугался. Вернувшись на родину, и снова столкнувшись с ненавистью к своему происхождению, я поняла, что тут имеются два варианты — или тебя унижают в лицо или боятся и поласкают в помоях исключительно про себя. Снова становиться игрушкой для битья я не желала. Не после событий в Оборвинде, не после встречи с Зурой, не после суровых, но действенных уроков Учителя.
Вспомнив своего драгоценного друга, я ласково улыбнулась. Лэйдэ поднырнул под мою ладонь, наслаждаясь лаской.
— Скучаю безумно, — сказала ему я. Фамильяр блеснул золотом глаз и ласково лизнул щеку. Я засмеялась.
Хозяин, намерившийся бросить поднос с кушаньями на стол, встретившись с моим взглядом, передумал, и аккуратно выложил тарелки и кружки на стол. Нежно прижав поднос к груди, он поклонился и удалился обратно.
— Надеюсь, никуда не плюнул, — с фальшивой жизнерадостностью сказала я Лэйдэ, проводившего низенького и сутулого мужчину неприязненным взглядом.
Гладя развалившегося на своих коленях дракончика, я неторопливо принялась за еду. Каша была пресноватой, но съедобной, а суп с копченостями выше всяких похвал. Слабое светлое пиво, я, понюхав недоверчиво, все-таки выпила. Алкоголь меня почти не брал, но вкус не очень нравился. Пить хотелось больше, тем более по вкусу оно большее напоминало квас.
Когда я сосредоточенно подскребала последние крошки с тарелок, откладывая дальнейший путь, ко мне подсели. Я подняла взгляд от стола, с удивлением увидев перед собой магистра О"Тууна. Он ничуть не изменился с того момента, как сопровождал меня до границы Оборвинда. Та же выправка, густые брови, седые волосы, зачесанные назад и холодный взгляд серых глаз. Впрочем, он не менялся с моего третьего курса, когда я увидела магистра впервые. Его фамильяр — драконица с золотистой чешуей и изящным головным гребнем презрительно отвернулась от Лэйде, который горделиво выпятил тощую грудь. Я ощутила его обиду — мол, я вон даже больше, а она на меня и не посмотрела.
Подхватив фамильяра на руки, я коротко, но с уважением поклонилась удивленно изогнувшему брови магистру, привыкнув к нормам вежливости в Воющем Граде. А магистров там о-очень уважали.
— Доброго дня, магистр О"Туун, — я села обратно, плюхнув возмущенно пискнувшего Лэйдэ обратно на коленки, извиняющейся почесав его под подбородком. Магистр несколько секунд изучал меня внимательным взглядом, а потом вдруг усмехнулся:
— Все-таки кладбище миновало, кровница?
— Как видите, — пожала я плечами, не уточнив, сколько раз я была близка к собственным похоронам. Когда О"Туун повернул голову, я с удивлением увидела на виске аккуратно заштопанную рану, свежую. Кто, интересно, умудрился?
Магистр побарабанил пальцами по столу, переводя взгляд с меня на грубо обработанное дерево и обратно. Таким я его видела впервые, впрочем, я и знала его не слишком хорошо — все наше общение начиналось и заканчивалось односторонними спорами в Академию на уроках. Причина их тоже не была разнообразна — мы принадлежали к двум непримиримым Школам магического искусства.
— Есть заказ, на перекрестке неподалеку завелись призрачные псы. Дети раскопали старую шкатулку с призывом, еще довоенную, вот теперь и расплачиваются. Стая на десяток особей, сама понимаешь, обряд изгнания в одиночку не проведешь. Задрали уже трех человек, кишки потом пришлось с крыш собирать, — коротко и отрывисто начал рассказ О"Туун. — Плату, если возьмешься, поделим пополам — человека из Академии ждать долго, если еще и есть свободные из толковых, на лето все поразъехались кто куда.
Я присвистнула, откинувшись на спинку стула. Рука рассеянно поглаживала шершавую чешую фамильяра отдельно от разума. Не для кого не секрет, что летом учительский состав Академии, особенно это касалось кафедры Некромантии, в каникулярное время подрабатывали частными заказами. Если магистр подаст запрос в Академию, то ему придется отстегнуть ей куш. Да и, к тому же, пошлют еще кого-нибудь... Если честно, связываться с призрачными псами я хотела меньше всего на свете. Очень опасные твари, низшие демоны с коллективным разумом. Чем больше псом в стае, тем они умнее и сильнее. Их призывают на перекрестках, достаточно лишь шкатулки, сделанной из гробовой доски, песьих костей верного питомца, собственноручно убитого, собственной крови, волос цели и коротенького заговора и орудие мести готово. Обряд может провести любой обыватель, даже без капли дара. Когда псы убивали жертву, то сжирали и призывателя. Потом они засыпали, но обратно не возвращались — стоило кому-нибудь открыть шкатулку, как псы начинали свободно охотиться с заходом солнца. Чем больше они убивали, тем больше псов было в стае. Не удивлюсь, если вскоре они смогут забраться в дома и обедать спящими людьми.
Вот только О"Туун в этом году собирался курировать спец-класс, в который я грезила попасть, сдав сентябрьские экзамены. Очень амбициозно, учитывая, что я сейчас нахожусь на последней ступени в ученическом рейтинге. Но испытания в спец-класс по правилам может пройти любой желающий, а принимает их куратор, а упрекнуть магистра в предвзятости может только самоубийца. Не то, чтобы я надеялась его задобрить... Ладно, не себя же мне обманывать? Я хотела прибавить себе очков в его глазах. К тому же, кошелек у меня совсем отощал, а до стипендии было далеко.
Жадность, как говорил Зура, когда его поймали за стаскиванием лишнего куска ветчины с кухни, до добра не доведет.
Эх, бесы.
— Возьмусь, — уверенно кивнула я. Магистр откинулся на спинку стула, взгляд его внезапно наполнился любопытством:
— А ты изменилась, Глэйд. Как тебе оборотни?
— Мне понравились, — нейтрально ответила я, по недавно образованной привычке потерев шрам от клыков оборотня на руке. О"Туун проследил взглядом за моим жестом, прекрасно поняв его подоплеку, и совсем развеселился. В серые глаза потеплели от смеха. Он был какой-то не такой, существенно отличаясь от своего "академического" образа. Каким-то более человечным, что ли?
Да и чему я удивляюсь? Не могут же люди быть непробиваемыми скалами без эмоций двадцать четыре часа в сутки? Вот-вот.
— Твари старые, очень умные. Вчера появилась десятая особь, — мы вернулись к обсуждению заказа.
— Каждые три трупа? — поинтересовалась я.
— Еще одно полнолуния и им будет хватать одного, — поморщился магистр. — Надо бы новолуния дождаться, но тогда они полгорода сожрут, тут не спасут никакие заговоренные пороги, а на полынь им и сейчас начихать.
Его рука дернулась к ране на виске, но он себя одернул.
— По городу об опасности объявлено, но дураки находятся, так что ждать новых жертв не придется, — он подпер голову кулаком.
— Индивидуальных особенностей нет? — спросила я, вспомнив, что среди существ одного вида иногда встречаются особи с иммунитетом к различным средствам борьбы.
— Нет, — магистр оживился. — Хорошо, что вспомнила. На серебро стандартная реакция, полынь уже не работает. Боевая магия как в молоко, некромантические заклинания работают, хоть и не в полную силу. Про кровную магию не знаю, но это твоя специализация, Глэйд.
Я подавила желание задрать нос — по сравнению с ремарками Младшего Советника, легкое ехидство магистра можно было пропустить мимо ушей.
Оставшееся время мы спокойно обсуждали грядущие события. Я не выпячивала знания, но разговор поддерживала без труда, с интересом прислушиваясь к голосу магистра. Хоть О"Туун и не был мастером на все руки вроде Зорге, но вот в своей специализации он был лучшим — и я отнюдь не преуменьшала.
Взмахом руки он заказал две кружки пива, не отвлекаясь от вдумчивого царапанья вилкой по столу. Импровизированная карта была далека от идеала, но я не жаловалась.
— Здесь, здесь и здесь двухэтажные жилые дома, а вот здесь начинается парковая зона. Деревьев там раз и обчелся, но вот площадь для такого города внушительная. Стая всегда уходит сначала туда, начало пути она не меняет.
— Кто жертвы?
— Первая, женщина вышла выплеснуть воду из таза после заката, потом пьяницу задрали — заснул в парке. А третий ребенок с приятелями заигрался, они убежали, а он не успел, — он нахмурился. — Кроме жезла оружие есть?
— Серебряный нож, — пожала плечами. — Мне хватит.
— Самоуверенно, — усмехнулся он.
— Не скажите, — я поежилась, вспомнив саблю и собственные разрезанные штаны. — Когда я в последний раз брала в руки что-то длиннее ножа, то чуть ногу себе не отрезала.
Магистр поджал губы, то ли осуждая меня за неумение, то ли сдерживая смех.
Договорившись встретиться за час до заката, мы разошлись. Накормив Нэггэ, я отправилась на прогулку по городу, хотя, положа руку на сердце, было смотреть тут особо не на что. Разве что перекресток рядом с парком подвергся моему внимательному изучению. Даже воздух в этом месте отличался, тяжело пахло мертвечиной и серой, дорога на несколько локтей во все стороны было обложено завядшей, иссушенной солнцем полынью.
— Ну и на что я согласилась? — поинтересовалась я у Нэггэ, почесав ему шею.— Специалист, бесы. Зорге мне бы по голове настучал.
Ящер толкнулся носом мне в плечо. Вскочив в седло, я сделала еще один круг по городу. Потом снова вернулась в харчевню и, решив, что раз я или заработаю, или умру, то можно позволить себе и хороший ужин. Лэйдэ отхватил себе свиное ребрышко и теперь возился с ним на полу — острые зубы звонко лязгали по кости.
Магистр вернулся через час. Я уже была готова, под нервным взглядом хозяина харчевни, убирающего посуду, проверяя ножны на поясе и крепление жезла. Все, что могло мне понадобиться, я рассовала по карманам, а облачение вполне было способно дать мне пережить закат с комфортом.
— Готова? — О"Туун, собранный и привычно строгий, был налегке. Я отрывисто кивнула.
На улице я привязала рюкзак к седлу, наказав Нэггэ ждать меня здесь. Магистр, наверное, остановившись в городе надолго, отдал Шарда в конюшню при гостинице.
Закатное солнце висело над горизонтом воплощением самой ужасной из возможных смертей. Я натянула капюшон поглубже, подстраиваясь под быстрый шаг магистра. Данный обряд изгнания я знала только в теории, так что мне предстояло следить за тем, чтобы магистром не пообедали. Неизвестно, кому придется сложнее, мне или ему, доверившему свою жизнь недоучке из низшего класса. Вот кто действительно храбрец.
На перекресте мы в две руки очистили перекресток от полыни. В месте, где сходились дорогие, магистр принялся чертить изгоняющий круг. На четырех сторонах он установил квадратные свечи, на юг и север черные, на запад и восток белые. Когда солнце окончательно завалилось за горизонт, О"Туун сел в центр круга, скрестив ноги и достав из кармана призывную шкатулку. Дерево было очень старым, но не гнилым. Раскрыв ее, магистр вывалил на землю кости и истлевшие волосы.
Небо медленно теряло краски. Лэйде и фамильяр магистра ютились на ветках ободранных парковых деревьев. Я, стоя за пределами круга, держала в правой руке нож, а в левой руке жезл. Как и все маги, я свободно владела обеими руками, нас учили с первого курса. Правая рука уже была достаточно послушной, хоть и мелкая моторика требовала много времени на упражнения.
По словам магистра, псы появлялись во временном интервале с заката до полуночи. Я медленно перекатывалась с пятки на носок, отчитывая каждые тридцать секунд, погрузившись в медитативное состояние. Прошел, наверное, добрый час, когда свечи, одна за другой загорелись. Тихий, пробирающий до костей вой заставил волосы на загривке встать дыбом. Я скинула капюшон и напружинилась. Неизвестно откуда взялся густой, пахнущий мертвечиной и серой туман. Я на шаг отступила от границ круга, качнувшись навстречу собственной смерти.
Псы мало были похожи на обычных собак или волков, они были подобны серым бесформенным теням, сквозь которые просвечивался призрачным светом четырехлапый скелет. Первая показавшаяся из тумана псина звучно лязгнула челюстью. Вой, казалось, раздавался со всех сторон.
Не теряя времени, я завертела жезл в ладони, слова заклинаний лились с губ легко и непринужденно. Поднявшая было голову паника затихла, стоило перестать ожидать и начать действовать. Зеленое пламя вспыхнуло вокруг О"Тууна, защищая его вторым кругом. Первых двух псин я откинула Кровавой Ладонью, красная клякса отбросила их на добрые двадцать метров. Человека она бы превратила в фарш из перемолотых костей. Третья получила одинокую черную молнию в лоб, а потом я перестала считать. Пришлось вертеться в разные стороны, как юла, не давая шепчущему магистру прервать обряд. Все-таки, как бы я не храбрилась, мне не хватало опыта и знаний.
Один пес впился мне в голень, с легкостью прокусывая ногу до кости. Боль оказалась невероятная, хоть и ослабленная адреналиновым угаром. Кинжал Льюсэ полоснул пса по загривку, и я засветила ему по морде здоровой ногой, чуть не упав когда раненую прострелила болью до самых ягодиц.
Это действительно оказалось сложно, мне не хватало времени. Стоило отбиться от одной собаки, как на ее месте вырастали две, а то и три. Кидались они со всех сторон, некоторые подбирались к магистру, но пока отступали, обжигаясь об некромантский огонь. Когда один из призрачных псов сбил меня с ног, Лэйде бросился на него, цепляясь когтями за морду и давая мне время подняться. Пес истошно заверещал на одной ноте.
Шепот О"Тууна становился громче, но еще не достиг своего пика. Призрачные псы заволновались. Одно чудище прыгнуло на меня со спины, я услышала, как клацнули над самым ухом зубы. Смрадное дыхание вызвало желание попрощаться с ужином. Жезл прокатился по полу, остановившись у границы пылающего огня. Камень на дороге ободрал руку от локтя до косточки на запястье. Вспыхнувшей зеленым огнем ладонью я схватилась за оскаленную морду в том месте, где находились голубоватые огонька глаз. Громкий болезненный вой ударил в ухо, сразу же застрелявшее болью. На миг я оглохла, изворачиваясь придавленным к земле червяком и отбрасывая пса в сторону и вскакивая на ноги. В теле начала бродить слабость — с такой щедростью колдовать оказалось тяжело. Шепот магистра перешел в крик, псы завертелись, кидаясь совсем беспорядочно, уже не боясь огня. Смрад усилился, отбивая любой другой запах, сера забивалась в ноздри и оседала в горле, мерзкий запах разложения зазвучал так, будто неподалеку гнила гора трупов. Туман сгустился, приобретая зеленоватый оттенок, в нем заплясали изумрудные молнии. Он подбирался совсем близко к лапам псов, подбираясь все выше и выше, пока не скрыл каждую полностью. Загудел неизвестно откуда взявшийся ветер, и туман с громким воем всосало в шкатулку, захлопнувшуюся с громким звуком. Я поманила свое пламя пальцами, и оно послушной змеей подползло к моим ногам, затухая. Дышать сразу же стало легче. Кости и волосы догорали, вскоре от них не должно было остаться даже пепла. О"Туун поставил шкатулку в центр круга и, взмахнув жезлом, разбил ее прицельным ударом. Затихающий вой прозвучал эхом, как что-то очень далекое. Я устало села на землю, вытянув больную ногу. Как это бывает, заболело теперь все разом. Жальче всего оказалось брюки, которые снова придется штопать. Стянув с лица воротник я жадно вдохнула посвежевший воздух. Лэйде, цепляясь за спину, вытянул голову на длинной шее, отираясь шершавой мордочкой о мою щеку. Я фыркнула от смеха и согнула в локте руку, осматривая длинную кровоточащую царапину.
— Живая? — магистр присел напротив, на корточках. Лицо у него было вспотевшим и бледным, а голос немного хрипел. Он, протянул руку, стирая что-то под моим ухом. На шершавых пальцах заблестела кровь.
— Кажется, звуковая атака была просто потрясающей, — призналась я. Магистр наклонил голову, рассматривая ухо, бесцеремонно ухватил за запястье, задирая руку, потом аккуратно подвернул брюки, разглядывая след глубокого укуса. Моя коллекция шрамов грозила пополниться.
— Сиди, — сказал он. — Закончу прибираться, пойдем — рану нужно будет обработать и зашить.
Возился магистр меньше пяти минут, я, тем временем, подобрала жезл с земли, устраивая его на поясе. О"Туун тем временем сжег остатки шкатулки и огарки свечей, полынь и стер подошвой сапога круг.
Вернувшись, он перекинул мою здоровую руку через плечо, не обращая внимания на мое желание ковылять самостоятельно. Голова немного кружилась — поколдовать пришлось действительно немало.
Когда мы добрели до комнаты в гостинице, магистр долго возился с раной, обрабатывая зельями и зашивая. На шее у О"Тууна очень притягательно билась нитка пульса, но я постаралась не заглядываться — вряд ли ему понравится это мое желание. Раньше, до моего путешествия в Воющий Град к своей природе, предполагающей кровавые перекусы, я относилась с омерзением. Да и сейчас мое к этому отношение мало изменилось. Но после того, как я осознала, что во время схватки укусить противника — это непреодолимый инстинкт, а Зорге отпаивал меня кровью во время моего тяжелого лечения — а прирастить наполовину оторванную руку на место, это очень непросто даже для такого мастера как Учитель, я стала ловить себя на том, что в периоды усталости и истощения хочу кем-нибудь поужинать. Это желание зачастую свербело на краю сознания, и бороться с ним было несложно, но сам факт того, что оно было, нервировал меня.
Я приняла из рук магистра флакон со стандартным антитоксином, первым средством в лекарской сумке любого некроманта и одним глотком выпила вязкую, железистую жидкость. Челюсть на миг свело от мерзкого вкуса, а к горлу подкатил комок, борьба с которым заняла у меня добрую минуту.
— Хорошо справилась, кровница, — сказал О"Туун, закрепив повязку на моей ноге. — Не ожидал.
Он замолчал и сел на узкую койку, разминая шею. Порез на виске совсем побелел, заживая. Побарабанив пальцами по бедру, он спросил:
— В столицу собираешься?
— Да, — я пожала плечами. Как бы мне не хотелось, проигнорировать фестиваль — это не то, что я могу себе позволить. Я и так собиралась очень сильно опоздать.
— Вот как, — он усмехнулся. — Тогда нам по пути.
