|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
<Местоположение неизвестно>
Ричард Шаттлворт, учредитель и владелец контрольного пакета акций корпорации 'Aquila Inq', выглядел не слишком радостным. Он небрежно пролистывал страницы какого-то документа на голографическом терминале и хмуро хмыкал себе под нос.
С какой целью его вызвали на личное собеседование с главой корпорации, Вертер понятия не имел. Он был рядовым испытателем, да еще и с временным контрактом. У него просто не было никаких причин лично общаться с высшим руководством, при необходимости его мог пригласить глава Варшавского филиала Марк Голдман, но общаться с этим жидом у него никогда не возникало желания, и он прилагал все усилия, чтобы это желание стало взаимным.
Тем временем Шаттлворт закончил изучать документацию и смерил киборга-испытателя строгим взглядом.
— У вас неважно с трудовой дисциплиной, мистер Вертер, — произнес он с легким американским акцентом. — Вы отсутствовали на рабочем месте тридцать восемь тысячелетий. Даже почти тридцать девять, если немного округлить вверх.
— У меня была уважительная причина, — Вертер попытался принять расслабленную позу, но кресло для посетителей было специально сделано максимально жестким и неудобным.
— Да, несчастный случай на производстве, приведший к заточению в варпе, — Шаттлворт отмотал на терминале несколько страниц назад. — К сожалению, такой срок и обстоятельства выходят за рамки любого законодательства, поэтому решать данный вопрос приходится лично мне.
— Срок моего контракта давно истек, — напомнил Вертер. — И больше всего я хотел бы получить свой гонорар, а уже потом обсуждать возможное продолжение совместной работы.
— Да, с вашим гонораром действительно некрасиво получилось, — Шатллворт раскрыл на экране терминала калькулятор. — Полная сумма, плюс неустойки за задержку, плюс включенная страховка от несчастного случая, плюс набежавшие за это время проценты... минус поправка на инфляцию и три дефолта, минус штраф за прогул. А также окончательная ликвидация польской государственной субъектности в пятом миллениуме. Итого получается примерно ноль.
— Да уж, шикарный способ уйти от оплаты, — сыронизировал киборг. — И ведь я даже в суд не могу обратиться, потому что все подтверждающие документы давно истлели.
— Именно поэтому вы здесь. Как вы понимаете, ситуация беспрецедентная. Впрочем, не все так плохо. Касаемо вашего жалования, у меня есть предложение, которое вам без сомнения придется по вкусу. Учитывая ваши наклонности и психологический портрет, составленный при приеме на работу...
Он нашел нужное место в документе, видимо, являющимся личным делом Вертера.
— Тут написано, что вы не испытываете характерного для ветеранов боевых действий посттравматического синдрома. Отмечается ваша высокая устойчивость к стрессовым ситуациям. Кроме того, вы продемонстрировали интеллектуальные способности, превышающие средние показатели для вашего возраста и социальной группы, а также проявили впечатляющую склонность к аналитическому мышлению. Как вы считаете, психологи были правы?
— На счет ПТРС они промазали. Ну да, я не прятался под кроватью от воображаемых снарядов. Это не значит, что мне было легко и просто. Я иногда пытался убедить себя, что это было кошмарным сном, и почти получалось. Пока не смотрел на свои культи.
— Однако вы держали симптомы под контролем, что уже недурно. Ладно, я обещал вам предложение, вот оно, — Шаттлворт откинулся в роскошном кресле и поднял глаза к потолку. — Вы станете проводником моей воли.
— Простите, чего? Разве речь не должна идти об оплате?
— Уверяю, это более чем почетное назначение. Многие люди отдали бы жизнь и душу за то, чтобы хоть на час оказаться в этой роли. Пиетета по отношению к руководству у вас никогда не наблюдалось, но подумайте об открывающихся перспективах и возможностях. Если не ошибаюсь, вы последнее время находились в некоторой... фрустрации от того, что случилось за прошедшие годы?
Вертер потер виски и осмотрелся. Очертания кабинета казались нечеткими и постоянно менялись. Он казался то классическим офисом руководителя, то тронным залом средневекового феодала, то полукруглой просторной комнатой, по которой сновали безмолвные роботы. Пейзаж за окном, занимающим всю стену, также перетекал из одного в другой, являя собой то мирную пасторальную идиллию, то бурлящий мегаполис, то устремившийся в небеса бесчисленными шпилями сверхгород.
— Если это настолько почетная должность, почему вы предлагаете ее именно мне?
— Это не эксклюзив. У меня много таких проводников, но вы довольно редкий случай, и применение столь ценному инструменту я хотел бы найти соответствующее.
— Инструменту?!
— Ваш склад ума довольно редко встречается в нынешнее время, — Шаттлворт чуть-чуть повысил голос. Раньше таким был чуть ли не каждый десятый, но это раньше. Любой из моих слуг выполнит мою волю, не раздумывая и с радостью, но вы один из немногих, кто способен понять, зачем это нужно.
— Меня забавляет ваш лексикон. 'Слуги', 'инструменты'. Я человек, прежде всего, как и вы. Меня не волнует размер вашего состояния, с моей точки зрения вы просто бессердечный жестокий мудак, который ради удовлетворения своего праздного любопытства отправил меня в фазовую камеру. Засуньте все эти назначения и должности себе в зад, — Вертер в гневе вскочил на ноги и перегнулся через стол, наклонившись к самому лицу Шаттлворта. — Все, чего я хочу, это...
Он осекся, когда заметил упавшие на столешницу красные капли. Внезапная догадка пронзила его мозг, и он дотронулся до своей шеи. На бионических пальцах осталась кровь. В горле начала набухать боль, и воздух принялся неприятно холодить широкую рваную рану. Вертер отступил, шокированный осознанием действительности, в его памяти начали проступать последние воспоминания. Бой. Ранение. Смерть?
— Характеристика не врала, вы действительно редкая брюзга, — безмятежно отозвался учредитель. — Кажется, вы наконец-то начали понимать, что происходит.
— Это все нереально, — Вертер огляделся и подошел к окну, за которым сейчас возник вид на город из стекла и света, сменивший картину дикого мира, не тронутого рукой человека. — Это видение.
— Это интерпретация вашим разумом того, что я пытаюсь до вас донести. Весьма вольная интерпретация, должен заметить. Но в силу некоторых обстоятельств, я не могу поговорить с вами с глазу на глаз.
Вертер повернулся к Ричарду Шаттлворту — а точнее к тому, кто скрывался под этой непритязательной личиной.
— А если я откажусь?
— Ничего страшного не случится, — 'Шаттлворт' невинно развел руками. — Вы просто умрете.
— И это вы называете 'ничего страшного'?
— Я не самый старый человек на свете, но кое-что пожить успел. И поверьте моему опыту, мистер Вертер, есть вещи гораздо страшнее смерти.
Киборг снова хмуро посмотрел в окно. Пейзаж снова сменился, превратившись в древние руины некогда величественного и прекрасного города, в которых копошились варвары, почти утратившие человеческий облик. Они искали и уничтожали все образцы сохранившихся устройств, настолько их пугала древняя техномагия. После чего вздохнул и сел обратно за стол.
— Чего и следовало ожидать. Люди живут так мало, но при этом так отчаянно цепляются за жизнь... даже если их от нее тошнит, — 'Шаттлворт' вздохнул и нажал кнопку секретера. — Аливия, два кофе, пожалуйста. И так, теперь обсудим детали контракта...
— Обождите. Есть моменты, которые я хочу прояснить. В первую очередь это касается тех кошмарных видений...
— А, вот что вас беспокоит. Это очень просто по своей сути, но крайне сложно объяснить. При работе над проектом 'Примарх' я использовал не только свой генный материал, но и части собственной души. Большинство образцов получились несколько... ммм... однобокими. В том плане, что какая-то черта характера в них доминировала над прочими. Но три получились особенно удачными, Седьмой, Девятый и Тринадцатый. И так получилось, мистер Вертер, что вы с Девятым имеете некоторое... назовем это родством.
— Простите, что? Нет, я конечно допускаю возможность, что у меня есть далекие потомки в этой эпохе...
— Не в этом смысле. В духовном.
— Откуда взяться духовному родству с существом, которое родилось, жило и умерло, пока я бултыхался в варпе?
— А вас никогда не удивляло, почему вы вообще выжили там, а не были немедленно растерзаны Нерожденными?
— Псайкер, что обследовал меня, пришел к заключению, что всему виной ваше, кхм, благословение. Связывание Души, кажется, это так называется.
— Связывание Души, как же. Никакое благословение не могло бы уберечь смертного, нырнувшего в Океан Душ.
— Тогда в чем причина?
— Вы поверите, если я скажу, что в последний миг пожалел вас, и поделился с вами частицей своей души? Мизерной, которую способен выдержать обычный человек, но достаточной, чтобы экранировать его от варпа?
— Верю в действие, но не в мотив. Пока у меня не складывается впечатления, что вы даже при жизни были способны на эмпатию. Скорее, у вас уже тогда был план, суть которого я не улавливаю, и которым вы делиться со мной не хотите.
— Воля ваша. Меня мало интересует ваше отношение ко мне, пока вы делаете то, что мне нужно. Еще вопросы?
— Обойдусь. Вы и так вот-вот здорово испортите мне настроение, так что поберегу пока нервы.
'Шаттлворт' вдруг расхохотался.
— Я положительно доволен беседой с вами. Последним, кто смел без приукрашиваний и лести говорить мне в лицо свои мысли, был юный Малкадор.
Дверь кабинета открылась и вошла секретарша с подносом, на котором стояли две чашки кофе, сахарница и сливочник. Ее лицо Вертеру оказалось знакомо — она была с 'Шаттлвортом' в тот злополучный день. Он без смущения бросил в свою чашку два кусочка рафинада и долил сливок до приятного светлого цвета. Его собеседник добавки проигнорировал, а вместо этого достал из ящика стола сигару, экономным движением срезал ее кончик и пододвинул к себе массивную малахитовую пепельницу.
— И так, вот мои условия, — сказал он, выпустив изо рта облачко дыма. — Ваша душа, разум и тело отныне принадлежат мне. Они и так принадлежат мне, но я бы хотел, чтобы вы это осознали и приняли. Вы делаете то, что я от вас потребую — без какого-либо промедления или возражения. Методы и пути достижения поставленных целей — полностью на ваше усмотрение, но постарайтесь обойтись без призывов Высших демонов, уничтожения населенных миров и траты ценных боевых кораблей. Все риски, которым подвергается ваша жизнь, здоровье и рассудок, вы целиком берете на себя. Помните, что в отличие от привычного вам христианского божества, есть три греха, мне ненавистных — это трусость, предательство и неудача. Материальное вознаграждение также не предусматривается.
— Знаете, мне тут показалось, что та четверка амеб из варпа, зовущих себя Пантеоном, не такие уж и плохие ребята.
— Взамен я гарантирую, что ваша душа и дальше останется ограждена от пагубного влияния. Я гарантирую, что с вами пребудет мое благословение. Я дам вам силу превозмочь ужасы, что встанут на вашем пути — тогда, когда это действительно будет необходимо. Также за вами остается право использовать свои умения и власть во благо Человечества таким образом, каким вы сочтете уместным. И хорошенько запомните главное: та искра, что я зажег в вас, будет сиять тем ярче, чем яростнее воспылает ваш собственный дух, и чем крепче будет ваша вера.
— Босюь, с верой будет сложно. Я не представляю себя искренне молящимся или постящимся не ради диеты. Особенно молящимся полумертвому суперпсайкеру, которого помню очень даже живым.
— С верой у вас все прекрасно, даже если вы этого не осознаете. Вот, распишитесь внизу справа.
'Шаттлворт' протянул ему распечатанный контракт. Вертер пробежался глазами по строчкам, но те расплывались, произвольно менялись местами, а буквы, которыми они были написаны, относились словно ко всем языкам, когда либо существовавшим, но и ни к одному из них.
— Кажется, я понял новый смысл термина 'расплывчатая формулировка', — пробормотал он и взял шариковую ручку. — Прежде чем я подпишу эту кабалу, хочу задать еще один вопрос. Вы вообще в курсе, во что превратился ваш Империум?
Лицо учредителя потемнело.
— Не было иного выхода. Это не тот путь, которого я желал, но все прочие были еще хуже. Человечество эволюционирует, мистер Вертер. Оно изначально имело связь с варпом, но массово псайкеры стали рождаться еще в конце Эры Технологий, а последние тысячелетия процесс нарастает лавинообразно. На заре Империума единственными псайкерами были астропаты, а теперь куда ни плюнь, попадешь в задохлика с зеленым поясом санкционата. Медиана психического потенциала тоже постепенно смещается к верхней планке, а с потенциалом растет и уязвимость. И при столь активном использовании варпа есть только один сравнительно безвредный способ защитить разум от порчи: запаять его в глухую броню догм, веры и незнания, сделать невосприимчивым к доводам извне.
— Но люди не могут отказаться от варпа, потому что в противном случае исчезнет межзвездная связь и транспорт. Да уж, замкнутый круг.
— Этот круг можно было разорвать. Был шанс рассечь связь нашей расы с Эпиреями...
'Шаттлворт' печально замолк и опустил голову. Вертер не знал, что тут сказать, и отпил немного из чашки. Вкус был блеклым. Не вкус кофе со сливками, но лишь воспоминание о нем, уже изрядно потускневшее.
— И сейчас шансов не осталось?
— Пространства Лабиринта потеряны для нас. Даже если снова открыть древние запоры, даже если очистить оскверненные туннели... Изначальный Уничтожитель не успокоится. Наш враг куда страшнее, чем предатели с болтерами, демоны или даже мыслящие варп-штормы, которых невежды зовут богами. Однажды ты поймешь это, смертное существо. Поймешь и ужаснешься.
— Забавно. Я имел похожий разговор со своим действующим... работодателем. Этот бессердечный, хотя и весьма неглупый человек сказал, что прекрасно понимает более чем плачевное положение дел, но продолжает надеяться на чудо. А на что надеетесь вы?
— Я надеюсь на вас, — 'Шаттлворт' слабо улыбнулся. — На каждого мужчину и женщину, живущих в моих владениях. Вы слабы, вы подвержены порокам, большинство из вас прожигает блеклые и никчемные жизни, но иногда вы вспыхиваете так, как не может никто из чужих рас. Как думаешь, кто защищал человечество десять тысяч лет?
— По-моему так никто, и оно все еще живо лишь вопреки усилиям Адептус Терра. Идеал человека в современном Империуме — сервитор. Делает что положено, не бунтует, не сомневается. Если прикрутить динамики, так и молиться может хоть сутки напролет.
— Человечество прекрасно защищало само себя. Однако грядут ужасные времена. Тьма застилает будущее от моего взора, и я могу лишь направлять своих многочисленных чемпионов, что исполняют мою волю — так, как в состоянии ее понять.
Вертер снова взял ручку и наклонился в сторону, чтобы еще раз взглянуть в окно.
Пейзажи Терры из различных ее эпох исчезли.
Их сменил бесконечных шторм из невозможных цветов, безумных образов и вопящих призраков. А к самому стеклу приникли четыре огромные тени, отдаленно похожие на людей, но ими определенно не являющиеся. У одной голова походила на птичью, у другой — на змеиную. Третья скалила хищную клыкастую пасть. Четвертая вообще казалась антропоморфным опарышем.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
