Оборот... Ещё оборот...
Повинуясь легким движениям пальцев, над отставленной чуть в сторону ладонью плавно вращалась резная палочка из тёмного, почти чёрного дерева. Хозяин руки и палочки сидел в удобном кресле, повёрнутом спинкой к массивному дубовому столу, и задумчиво листал толстую книгу, лежащую у него на коленях.
Оборот... Ещё оборот... Палочка сделала кульбит в воздухе, зависнув вертикально острым концом к ладони, медленно вращаясь вокруг своей оси. Если приглядеться получше, видно, что более толстая её часть выполнена в виде резной человеческой головы... голов... лиц, распахнувших рты в немом безумном крике.
Кресло и стол стояли в дальнем от входа конце обширного помещения, заставленного однотипными столами и скамейками. Парты? Определённо, учебный класс. Только какой-то странный — стены были сложены из массивных каменных блоков, а вся обстановка, всё вокруг, просто кричало о древности и основательности. А ещё... Ещё, каждый камень чуть ли не светился магией.
— Интересно, тот кто писал этот учебник, — проворчал мужчина в кресле, — действительно так думает, или... Бред же...
— Простите... Можно войти? — раздался робкий голос за спиной сидевшего мужчины.
В приоткрытую дверь несмело просунулась голова черноволосого парня лет четырнадцати в очках-велосипедах, за спиной которого явно стояли ещё дети, по крайней мере, теперь их было явно слышно...
— Уйди в сторону, Поттер! — раздался надменный голос, и сунувшегося в кабинет первым юношу явно толкнули в спину, отчего дверь резко распахнулась, а сам он чудом не упал на пол.
— Катись к чёрту, Малфой! — огрызнулся ученик. — Если тебя вежливости не научили, это не должно быть проблемой других людей!
— Пф! Быть вежливым с таким...
В следующее мгновение палочка, всё ещё вращавшаяся над ладонью сидевшего в кресле мужчины, резко повернулась в сторону говорившего и метнулась вперёд, замерев перед самым лицом ошалевшего Малфоя.
— Мистер Малфой, — раздался спокойный и размеренный голос, — я бы настоятельно не рекомендовал прибегать к оскорблениям других учеников на моих уроках и, тем более, в моем присутствии.
— А...
— Вам ясно, мистер Малфой?
— Кхм... Да, сэр...
— Чудно, — палочка так же метнулась обратно, ложась точно в подставленную ладонь. — А теперь, насколько я понимаю, урок уже начался, так что, проходите, рассаживайтесь, и мы начнём занятие.
— Я же говорила, — громким шёпотом вещала на ухо рыжеволосому парню его одноклассница, — если преподавателя не было на праздничном ужине, это ещё не значит, что его не будет вовсе! Быть может он просто опоздал...
С громким хлопком мужчина закрыл книгу, небрежно бросив её на край стола, с ленцой поднимаясь на ноги и поворачиваясь к заполняющим класс детям.
— Добро пожаловать. Меня зовут Авалор Хан, и я ваш, — мужчина усмехнулся, — очередной преподаватель Защиты от Темных Искусств.
Рассаживающиеся студенты угодливо хохотнули над немудрёной шуткой, но уже в следующий миг, когда они рассмотрели, кто именно вышел из-за кресла, по классу прокатилась волна шокированных вздохов и испуганных вскриков. Некоторые, в основном юноши, схватились за палочки, дрожащими голосами выкрикивая заклинания щитов, прикрывая себя и стоящих рядом.
И было отчего — отсутствовавший на приветствии мужчина, только сейчас показавшийся перед учениками, имел совершенно необыкновенную внешность. Высокий, скуластый, с длинными белоснежными волосами, сейчас собранными в тугую косу, заостренными удлинёнными ушами, пепельно-серой кожей и кроваво-красными глазами, недобро сверкавшими в полумраке помещения. Явный не-человек, с насмешливой ухмылкой наблюдающий за реакцией своих подопечных.
— Рассаживайтесь, — с лёгким намёком кивнул профессор на парты перед собой, демонстративно игнорируя полупрозрачные плёнки защитных барьеров и подрагивающие палочки в руках учеников.
— К-кто вы?! — наконец выговорила девушка с факультета Слизерин, настороженно выглядывая из-за плеча Малфоя, ещё более бледного, чем обычно.
— У вас есть какие-то варианты? — с широкой улыбкой спросил мужчина, обводя учеников взглядом.
— Не может быть... — донеслось еле слышное от Гермионы, ошарашено уставившейся на преподавателя.
— В-в-вампир? — наконец выговорил младший Уизли.
— Ай-ай-ай, — ещё шире улыбнулся Авалор, — как вам не стыдно, мистер Уизли! Вы видите у меня клыки?
— Н-но...
— Ладно, у вас есть на размышления время до конца урока. А теперь, если вы позволите, я всё-таки начну.
Крутанув в руках палочку, преподаватель расслабленными движениями по очереди указал на все висящие перед ним щиты, заставляя те с лёгкими хлопками лопаться, как мыльные пузыри. Ленивое движение палочкой, по-прежнему не произнося ни звука, и в классе становится чуть светлее, словно начал светиться воздух или стены и вся мебель.
— Присаживайтесь, — повторил мужчина.
Дождавшись, пока класс всё-таки рассядется за парты, настороженно игнорируя первый ряд, чтобы не оказываться прямо перед столь странным преподавателем, Авалор присел на край своего стола и обвёл класс своими красными глазами.
— Думаю, мы не будем с вами тратить время на отдельное знакомство — часть из вас мне знакомы, а постепенно я узнаю и остальных. Так что, вы просто будете представляться, когда захотите что-то спросить или будете отвечать уже на мои вопросы. Итак... Насколько мне известно, до сих пор с преподаванием моего предмета у вас как-то не сложилось...
В классе раздался нестройный, но, в общем-то, согласный гул голосов. За предыдущие три года преподаватели ЗоТИ действительно менялись с незавидной частотой, и хорошо, если в течение года успевали рассказать хоть что-то более-менее полезное ученикам.
— Это мягко сказано... — в полголоса проворчал Гарри Поттер, поёжившись от воспоминаний.
— Мистер Поттер, полагаю? — хмыкнул Авалор, услышав реплику ученика. — У вас есть какой-то комментарий?
— А... кхм... Нет, сэр, — привстал Гарри, — просто, хотел сказать, что согласен с вашими словами... Хотя предыдущий учитель был вполне хорош, но...
— Но даже мистер Люпин не задержался здесь дольше прочих, да... Поэтому, думаю, учебники нам понадобятся далеко не сразу, а начнём мы, как и положено, с основ, которые должны быть известны любому уважающему себя магу. Кто может мне сказать, для начала, что такое "темные искусства", от которых мы должны защищаться? Что вообще такое темная магия?
В классе повисла удивлённая тишина — не ожидавшие такой постановки вопроса, студенты озадаченно переглядывались, пока, наконец, вверх не потянулась рука.
— Да, мистер Малфой?
— Тёмные искусства, — встав, с гордостью начал вещать Драко, — это заклинания и магические практики, задуманные как способные причинить ощутимый вред другим людям. Тёмной магией в мире волшебников обычно называют те заклинания, которые способны причинить существенный вред человеку, его здоровью или заставить его осуществлять определённые действия вопреки собственной воле. Последствия действий Тёмной магии либо трудно устранить, либо просто невозможно...
— Что ж, — жестом прервав Малфоя, произнёс Авалор. — Пять баллов Слизерину за хорошую память и знание учебника. Но, — он наставительно поднял палец, — если задуматься на мгновение, это определение не совсем корректно. Кто может сказать, почему? Никто? Хорошо, упростим задачу... Скажите, хм... мистер Уизли, Левиоса — темная магия или нет?
— Конечно же, нет! — с каким-то даже возмущением ответил Рон. — Хорё... кхм... Малфой же ясно ответил, что тёмная магия способна причинить вред человеку, его здоровью...
— Первый курс, мистер Уизли. Туалет для девочек, горный тролль и вы с мистером Поттером и мисс Грейнджер. Ничего не припоминаете?
— Но... — озадаченно нахмурился рыжий парень.
— Ох, Рон! Простите, профессор...
— Прошу, мисс Грейнджер, — кивнул мужчина, — вы явно поняли...
— Да... — девушка встала, оправив мантию, всё ещё настороженно разглядывая внешность Авалора, — тогда Рональд использовал Левиосу, чтобы поднять дубину тролля и уронил её тому на голову. Но ведь...
— А теперь, мисс Грейнджер, представьте, что на месте тролля стоял, допустим, ваш друг, мистер Поттер, — профессор указал на Гарри палочкой, — а на месте дубины была, скажем, гранитная глыба...
Авалор приподнял бровь, а над головой настороженно смотревшего юноши из воздуха проявилась каменная плита, метров трёх в поперечнике. Сидевшие за соседними партами дети предпочли опасливо отодвинуться в стороны, уходя из-под висевшего камня.
— Идём дальше? — профессор опустил палочку, вызвав испуганный вскрик Гермионы и заставив Гарри дёрнуться в попытке отпрыгнуть из-под плиты. Но камень, как и положено, начавший падать вниз, стоило Авалору отвлечься, вдруг исчез с таким же хлопком, как и щиты учеников чуть ранее.
— Теперь посмотрим с другой стороны, — Авалор крутанул палочку в пальцах, — Непростительные Заклятия. Кто мне назовёт их и даст краткую характеристику?
— П-профессор...
— Да, мистер Лонгботтом, прошу вас.
— К-Круциатус... П-пыточное заклинание. Вызывает сильнейшую боль во всём теле.
— Верно, — кивнул мужчина, — пять баллов Гриффиндору. Дополню — заклинание вызывает сильнейшую боль во всем теле сразу, тем не менее, не оставляя никаких следов. Однако, — он сделал паузу, — в древности использовалось как медицинское заклинание. Для восстановления работы нервных волокон. Побочный эффект при длительном применении — слабость и тремор конечностей, проходящий сам по себе в течение примерно суток. Как и любое из Непростительных, практически не имеет способов защиты...
В классе раздался разноголосый согласный хор. Все ученики рьяно кивали, выражая своё однозначное согласие в этом вопросе. И несогласие с первой частью высказывания. Одновременно.
— Медицинское заклинание?! Что за... — Малфой.
— Разумеется, это тёмная магия, профессор! — Гринграсс.
— Восстановление работы нервных волокон, — взгляд алых глаз заставил девушку вздрогнуть. — Да, небезвредный метод. Да, болезненный, но... Боль всегда, на протяжении всей истории человеческого вида, давала понять, когда стоит остановиться... Когда опасно... Когда можно пострадать. Обычно уроки боли оставляют страшные следы. Так столь ли тёмное заклятие, пусть и причиняющее боль, но не травмирующее тело, а лечащее его?
— Но...
— Мистер Лонгботтом, — поднял руки Авалор, — случай ваших родителей совершенно ненормален и необычен. От боли можно лишиться разума, но это только фигура речи — маги давно умеют лечить такие недуги. Можно повредить телу от непроизвольных сокращений мышц, если нервные импульсы вдруг пойдут не так, как положено, но... — он развёл руками.
В кабинете повисла напряжённая тишина. Сейчас, когда первое впечатление от внешности учителя, пусть и не полностью, но спало, ученики задумались, о чём, собственно, рассказывает новый профессор. И откуда, вдвойне задумались трое друзей, он знает про случай с троллем и родителей Невилла, ведь он только что пришёл в Хогвартс. И его взгляды на предмет... Всё звучало логично, преподаватель приводил доводы, но ведь... Это же Непростительные!
— А как же остальные два заклятья?! — гневно выкрикнул с места один из гриффиндорцев.
— Представьтесь, мистер...
— Томас. Дин Томас. Империус и Авада — тоже не тёмная магия?
— Авада... — задумчиво произнёс Авалор. — Заклинание, что убивает. Мгновенно, безболезненно и без всяких следов... Скажите, мистер Томас... — под взглядом красных глаз парень замер, не решаясь пошевелиться. — Что вы предпочтёте — лёгкую и быструю смерть или часы мучений от разлагающихся заживо внутренностей?
— Но... — в классе послышались сдавленные стоны — кто-то был явно достаточно впечатлительный.
— Или представьте ситуацию, когда ваш друг умирает. Долго и мучительно. И вы не можете ему помочь — не знаете нужных чар или, а такое бывает, способа спасти его просто не существует. Что вы предпочтёте?
— Я...Но ведь это...
— Если смотреть здраво, — спокойно продолжил Авалор, — под тёмной магией нужно понимать те заклинания и практики, которые задуманы только, — он выделил последнее слово, — для нанесения вреда. Разуму ли, телу ли — не важно.
— Но, профессор...
— Мисс, Грейнджер, — вздохнул мужчина, — убить можно практически любым заклинанием или предметом. Даже, казалось бы, для этого дела совершенно не предназначенным. Или вы не согласны?
— Ступефай, — ответил вместо девушки задумчиво молчавший Малфой.
— Чуть больше сил, чем положено, и от паралича останавливается сердце.
— Л-люмос? — Невилл.
— Больше сил, чем положено, и вспышка света выжигает глаза, ослепляя, — профессор пожал плечами. — Не смертельно, но вред нанести всё же можно.
— Акцио?
— Призовите кирпич, мистер Поттер, находящийся за спиной вашего противника. Или нож. Мне продолжать?
На этот раз в классе задумались уже все.
— Все поняли? — с лёгкой усмешкой спросил Авалор. — Могу продолжить пример. Скажите, мистер Уизли, вы знаете такое заклинание, из бытовой магии, которым домохозяйки разделывают мясо при готовке?
— Эм... Ну... Да, мама что-то такое показывала...
— Чудно. А теперь скажите, из чего состоит ваше тело?
— Профессор...
— Да, мистер Забини?
— Осталось третье заклинание...
— Ах, верно... Империус. Непростительное Заклятье, подчиняющее одного разумного воле другого. И? Быть может, вы сами сможете определить, тёмная это магия или нет?
— Тёмная, — уверенно кивнул Забини, — ведь оно не годится ни для чего, кроме как подчинять своей воле. Контролировать кого-то... Можно приказать многое — убить себя, например. Или убить своих родителей. Заниматься самоистязанием...
— ... заставить девушку раздеться, не сопротивляться насилию... Да-да-да, я вас понял. А ещё — можно запретить кому-то прыгать с крыши. Или, к примеру, заставить нерадивых учеников прилежно учиться. Что вы на меня смотрите? Эти заклинания придуманы не вчера — раньше времена были мрачные...
— Кхе...
— Подведём итог? — предложил Авалор. — Надеюсь, вы поняли, что... хм... академическая формулировка определения темной магии слегка не точная? Вопрос не в причинении вреда как такового. Суть в том, что можно заклинанием сделать в принципе.
— Но... Профессор, почему тогда такое большое количество заклинаний отнесено к темным и находится под запретом?
— Природа людей, мисс Грейнджер. К сожалению, в большинстве случаев в первую очередь в головы магов приходят именно такие вот... хм... недобрые вещи. К тому же, — он вздохнул, — не стоит забывать, что практически любое заклинание подвержено воздействию от эмоций колдующего мага. Это мало где написано, но те же Непростительные требуют не только силы. Её тоже, — кивнул Авалор, — причём немалой, но самым важным является эмоциональное состояние в момент колдовства.
— То есть, — не унималась Гермиона, — чтобы...
— ... чтобы колдовать круциатус, нужно искренне, подчёркиваю, искренне хотеть причинять человеку боль. Чтобы колдовать империус — нужна жажда власти и тяга к повелеванию. А для авады... Для авады нужно желание убивать. Повторюсь — искреннее желание. А такие чувства всегда оставляют свой отпечаток.
— То есть... Вы хотите сказать, профессор, что никакой разницы нет? И Тёмная магия совсем не тёмная? — закономерно задал вопрос Драко Малфой, вызвав краткую ухмылку у Авалора.
— Ваш подход мне нравится, мистер Малфой...
Голос Авалора, спустившийся до вкрадчивого шёпота, тем не менее, был хорошо и отчётливо слышен каждому в классе, отчего-то заставляя испытывать иррациональные напряжение и страх. Вокруг фигуры преподавателя словно стало темнее, а сам он стал выше и массивнее.
— Непростительные заклинания не зря называются непростительными. И за их применение, если вы не знаете, вас ждёт пожизненное заключение в Азкабане. А всё лишь потому, что они даются слишком просто! Ваша... — кроваво-красные глаза загорелись предвкушением, заставляя Драко задуматься, что тема их новому учителю очень и очень близка и понятна и, более того, приносит неизъяснимое удовольствие и... ностальгию? — Человеческая природа такова, что лёгкий путь, путь лёгкой силы, развращает. Да, Авада тяжёлое заклинание, она требует большой объем энергии и эмоциональное наполнение. Но с каждым разом, не зная, что вы делаете, вы будете применять его всё легче и легче. Пока, рано или поздно, в вас не останется ничего, кроме желания убивать. Или подчинять... Или причинять боль.
Мужчина продолжал говорить, а красные глаза пристально обводили учеников, внимательно следя, что те слушают и запоминают каждое его слово. Гермиона невольно поймала себя на мысли, что вокруг стало как-то холоднее и явно опаснее — за каждым словом профессора слышалось также невнятное бормотание и шорохи, доносящиеся из самых тёмных уголков класса. Но, стоило только прислушаться, как всё смолкало, чтобы вернуться в следующий же момент, когда она возвращалась к голосу Авалора.
Внезапно, всё закончилось так же быстро и незаметно, как и началось. Профессор смерил Малфоя ещё одним взглядом, чуть дёрнул уголком рта, словно от досады, и продолжил свою речь как ни в чём не бывало.
— Главная цель этого курса не в том, чтобы научиться темной магии. И даже не в том, чтобы научиться противостоять темной магии, хотя защититься, строго говоря, можно даже от авады... Цель этого курса в том, чтобы вы, наконец-то, уяснили главное! Вся магия, любое из заклинаний, какое ни возьми, может представлять опасность. А светлое оно или тёмное — совершенно не имеет значения. Важен не цвет силы, а то, на что и зачем вы её применяете. Вы должны научиться думать, — выделил он голосом, — а только потом доставать ваши палочки...
— Профессор... — сглотнув, подал голос Поттер, — вы знаете, как защититься от непростительных заклятий?
— Увернуться, мистер Поттер, — серьёзно посмотрел на него Авалор, однако, заметив огорчение и удивлённо вытягивающееся лицо парня, продолжил. — Или подставить вместо себя какой-то предмет. Или вы думали, что левиосу и акцио вам преподавали просто из прихоти? А в случае с империо, ему можно просто противостоять, сопротивляться приказу. Сила воли, мистер Поттер. Сила Воли...
Судя по лицам, замолчавшие студенты пытались переварить у себя в голове всё, что на них только что вывалили. А понять это было не так просто. Пожалуй, это был самый странный первый урок ЗоТИ в году за все время обучения. То один, то другой, студенты порывались что-то спросить, но каждый раз останавливались, снова задумываясь. Авалор молча стоял, сложив руки на груди, и наблюдал за классом, механически перебирая палочку между пальцами. Оборот... Еще оборот... И безумно скалятся резные лица на рукояти.
