Такие смешные человечки

ТАКИЕ СМЕШНЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ

Хроника одного путешествия.

"Будет у нас все: будут золотые горы и хрустальные замки, будут райские сады и молочные реки с кисельными берегами. Никогда не будет только покоя..."

"Все беды человеческие заключены в самом человеке".

"И все-таки он взорвется, — задумчиво произнес Иван, стоя перед грудой пестрых ящиков со множеством разноцветных индикаторов. С ви­дом мыслителя он элегантно попинал ногой ближайший к нему металличес­кий шкаф, опутанный густой сетью кабелей, свисающих с низкого потолка небольшого, без окон, похожего на бомбоубежище помещения, в котором все это и происходило. Хотя Иванова речь ни к кому конкретно не была обращена, тем не менее, ответ на нее последовал незамедлительно. Из недр шкафа послышался глубокий вздох и раздался унылый замогильный голос, напоминающий, наверное, глас божий: "Ну и нудный же ты мужик? "После че­го в шкафу загремело и из-за него выскочил взъерошенный Ян, которому собственно и принадлежал упомянутый выше глас, но который, к сожалению, вовсе не был богом а был просто хорошим электронщиком, хотя, по нынешним временам, это почти что одно и то же.

Воспользуемся удачным моментом когда оба героя одновременно оказались в поле нашего зрения и постараемся дать их краткий словесный портрет. Задача облегчается тем, что Ян с Иваном были очень похожи, так что каждый кто впервые видел их вместе непременно думал что перед ним родные братья и только познакомившись поближе узнавал что Иван с Яном не только не братья, но даже и не родственники, если только не считать родственниками всех славян: Иван был русским, а Ян — поляком. Оба моло­дых человека, а им только-только исполнилось по двадцать пять, были высокими блондинами довольно симпатичной наружности. Главное различие между ними заключалось в том, что у Яна глаза были голубые, а у Ивана — зеленые, и волосы у Ивана были чуть потемнее. Вообще в лице Ивана, в разрезе глаз, в более выступающих скулах было заметно что-то азиатское, очевидно сказывались гены, подаренные какой-то из Ивановых праба­бок еще во времена монголо-татарского нашествия, а может и позднее. Телосложением оба парня напоминали юного Геракла, впрочем, в начале двадцать первого века этим никого уже нельзя было удивить, хорошее физическое развитие давно стало общественной нормой и удивление вы­зывали скорее тщедушные индивидуумы с трудом таскающие по планете свое бренное тело.

И так, как мы уже упоминали, наши герои были вполне симпатичными ребятами и для дальнейшего повествования такого описания вполне достаточно. Если же кто-то считает что какие-то детали упущены, то он со спокойной совестью может дорисовать их сам, автор претензий иметь не будет.

В тот момент, с которого мы начали наш рассказ, Ян что-то настраи­вал в созданном им же аппарате, который он, не страдая излишней скромность, гордо называл "Подпространственный Излучатель Бзежинского" или сокращенно — ПИБ. Справедливости ради надо однако заметить что во время предыдущих испытаний этот самый излучатель никак не оправдал своего наименования "подпространственный", к сожалению.

Теперь, размахивая перед носом у Ивана логическим пробником Ян пытался защитить свое любимое детище:

— Ну чего ради он взорвется? Кто тебе сказал такую глупость?

— Это мне подсказывает моя интуиция, да и кроме того я, слава Богу, тоже кое-что понимаю в электронике, не всегда я был чистым программистом Этот твой монстр должен был взорваться еще в прошлый раз.

— Но ведь не взорвался!

— Да, но тогда рассчитанная тобою же максимальная мощность была пре­вышена всего на 20%, да и то потом на километр вокруг нашей лабора­тории воняло жженой резиной, а сейчас ты собирается превзойти расчет­ную мощность чуть ли не в два раза. Да он просто обязан взорваться и дурак будет если не сделает этого! Я бы на его месте обязательно б так и поступил!

— Ты как всегда слегка преувеличиваешь. Вот увидишь, все будет нормально. Я тут кое-что переделал и все должно пройти в лучшем виде.

— А я говорю что ничего путного из этой затеи не выйдет, нужно стро­ить более мощный излучатель, пока мы не допрыгались до того что к нам приставят наблюдателя из энергетического комитета, тогда будешь до­кладывать ему куда пошел каждый израсходованный джоуль.

— Ты ведь отлично знаешь что построить более мощный генератор на Земле нам просто не дадут, ели удалось уломать комитет и на эту установку, Все просто помешались на экологии! Им так и хочется вышвыр­нуть нас в космос, никак не хотят понять что на создание лаборатории в космосе нам потребуется убить еще целый месяц. ведь все оборудо­вание не стандартное. Что бы подготовить этот эксперимент незаметно для комитета мне пришлось накапливать энергию целую неделю, а ты предлагаешь все бросить когда осталось нажать лишь пару кнопок и только из-за того что какой-то ящик может взорваться. Да черт с ним! Пускай взрывается если он ни на что больше не годится!

Произнося этот страстный монолог Ян продолжал энергично размахи­вать руками и два раза просто чудом не попал в глаз Ивану жалом пробника, и столько же раз чуть не покалечил самого себя. В конце концов Иван был вынужден поймать Янову руку и вырвать пробник из судорожно сжатого кулака.

— Ладно, — сказал Иван, — меня ни в чем убеждать не надо, так что по­береги свое красноречие для комитета, с Яблонским будешь объясняться сам, если, конечно, жив останешься. У тебя все готово? — У меня всегда все готово, это у тебя вечно задержки.

— Нет это у меня всегда все готово, а у тебя постоянно какие-то неполадки. Впро чем, это не важно, я запускаю программу.

С этими словами Иван направился к пульту управления установлен­ному у противоположной стены лаборатории.

— Давай, а я тут присмотрю, — Ян затерялся среди ящиков аппаратуры.

Расположившись в кресле у пульта Иван пробежал пальцами по кла­виатуре и дисплеи перед ним ожили, на них замелькали столбики цифр, мало кому понятные и никому не нужные графики и таблицы. Через нес­колько секунд послышалось слабое гудение ожившей установки.

— Эй, Ян, ты там живой? Импульс через минуту?

— Давай, давай! У меня все нормально!

Иван включил синтезатор речи и компьютер бесстрастным голосом повел отсчет: " Сорок, тридцать девять, тридцать восемь..." По мере приближения счета к нулю гул становился все более мощным, вот он уже ощутимо и вполне реально заполнил своей массой все свободное пространство в лаборатории. Иван не отрывал взгляд от дисплеев, пытаясь вникнуть в их показания: " ...два, один, нуль!" — на мгновение он ощутил у себя за спиной абсолютную тишину, последовавшая затем мощная вспыш­ка осветила стену над пультом, отбросив на нее причудливые тени среди которых Иван успел различить и свою голову с неестественно оттопыренными ушами. Иван хотел уже было посмеяться над этим обстоятельством, но тут же сообразил, что уши ему оттопырила взрывная волна, и желание смеяться у него сразу как-то пропало. Тут же что-то ухнуло, тысячи осколков брызнули в потолок и в стены, сбивая с них облицовку и в довершении ко всему довольно увесистый удар сзади в область по­ниже спины швырнул Ивана вместе с креслом на пульт управления. Падая грудью на клавиатуру он весьма не слабо стукнулся лбом об экран дисплея, а удар подголовника кресла по затылку только добавил красочных впечатлений. Поэтому, выбравшись из под накрывшего его кресла и встав на ноги, Иван хотел первым делом как следует выругаться, но заполнив­ший все помещение лаборатории на удивление вонючий и едкий дым от горящей изоляции, мгновенно проникший в нос и в легкие и вызвавший там самые неприятные реакции, заставил его изменить этим планам.

Найдя неуместным проявлять несгибаемую волю в такой ситуации, Иван счел за лучшее поскорее шлепнуться на пол, где, согласно теории, дыма должно было быть поменьше, но то ли теория была неверна, то ли дым был какой-то неправильный, так как незаметно было что бы у пола его и в самом деле поубавилось, но дышать уже стало возможным, хоть и че­рез раз. Воспользовавшись этим Иван все-таки пару раз потихоньку чертыхнулся для обретения душевного равновесия и ощупью, ползком от­правился на поиски Яна. Сначала он хотел его позвать, но только от­крыв рот сразу же подавился дымом и с трудом сдержал кашель.

Он сделал ото очень вовремя так как тут же услышал доносящийся будто с того света вдохновенный, заливистый кашель и хрипы, принадлежащие несомненно Яну. Ориентируясь на эти звуки Иван быстро добрался до кучи сваленных у стены блоков аппаратуры каждый размером с хоро­ший чемодан. Ян, очевидно, находился под ними, на это же красноречиво указывала и еще одна деталь: из-под одного из ящиков торчала босая человеческая нога, на которую был надет только любимый Янов носок в полоску, причем на пятке этот носок явно был прожжен.

Стараясь как можно меньше дышать Иван раскидал ящики и, как и следовало ожидать, обнаружил под ними Яна: бедняга уже весь позеленел и бился в конвульсиях судорожно хватая ртом отравленный воздух. Первым делом Иван зажал ладонью эту широко раскрытую пасть и закричал Яну на ухо:

— Что ты дышишь как скаковая лошадь! Прижми голову к полу, там дыма поменьше, и не дыши так глубоко, мы ведь не на курорте. Да не кусайся ты. А, черт!

Постепенно дыхание Яна успокоилось, в глазах появилось осмыслен­ное выражение.

— Ну вот, молодец, а то я уж думал ты помирать собрался. Поползли вон туда, в уголок, там, кажется, какой-то просвет.

В углу оказался выход воздуховода приточной вентиляции.

— Теперь будем жить, слышь, Ян.

— Запросто мог концы отдать, — эта первая реплика показала что Ян уже вполне пришел в себя и даже рассуждал весьма трезво, что для не­го было, в общем то, не свойственно. По-видимому, все-таки сказывалось легкое отравление.

— А что ты думал, очень даже легко, — заверил Иван, — Еще бы пару раз вдохнул этот букет полной грудью и — привет родителям.

— Представляешь, Вань, он все-таки взорвался! — сообщил Ян обрадовано.

— Не вижу в этом ничего удивительного, — отозвался Иван, — Можно было удивиться если б он, к примеру, превратился в слиток золота, а то что он взорвется, было чуть ли не запрограммировано с самого начала. Кстати, а где твои тапочки?

— Не знаю, — удивился Ян, — что-то я не помню чтобы я разувался. Иван сделал неосторожный вдох и закашлялся:

— Черт нас дернул забраться в эти катакомбы, и не выберется отсю­да — на лестнице дыма, наверное, хоть топор вешай. Были б мы на повер­хности — вышиб ножкой окошко и вдыхай озон сколько влезет, а сейчас коптись тут как сельдь-иваси. Нужно было пульт управления вынести наверх, пускай этот чертов генератор взрывается тут один сколько ему заблагорассудится, нас бы это не касалось.

— Перенос пульта занял бы несколько дней, мы не могли так затяги­вать проведение решающего эксперимента только из-за того что кому-то пришлось немного подышать недостаточно озонированным воздухом, — в Яне опять проснулся исследователь-фанатик, он на удивление быстро из избавился от симптомов отравления.

— Ну ты даешь! — возмутился Иван, — Да ты же сам чуть не загнулся под этими гробами!

— Я? — казалось Ян был совершенно искренне удивлен, — И кто тебе только сказал подобную чушь!

— Посмотрел бы ты сам на свою физиономию когда я тебя оттуда отко­пал.

— И вовсе я не задохнулся, ну покашлял немного, может это я вчера простыл. Да и вообще, подумаешь какие нежности — дымом подышали, глу­пости, раньше люди, говорят, курили и здоровее были. А ты. . . — под по­толком что-то жутко взвыло, затем вой перешел в мерное гудение, -. . . что это такое?

-Черт его знает! — популярно объяснил Иван, — Может система пожароту­шения сработала?

— Как раз этого нам и не хватало для полного счастья.

— Да нет, не должна. Огня, кажется, нет, а дым — это еще не повод. А. ясно, сейчас все будет нормально! — похоже Иван что-то сообразил, — Ско­рее всего, это включилась вытяжная вентиляция.

— Слава тебе господи! — театрально перекрестился Ян, — лучше позже чем никогда.

Из вентиляционной решетки ударила плотная струя свежего воздуха, дымовая завеса начала редеть, рассекаемая прозрачными воздушными потоками, и через несколько минут от дыма остался только мерзко-удушливый запах. Посчитав что она достаточно потрудилась венти­ляция отключилась: ее гудение опять переросло в жуткий вой который в свою очередь, перешел в довольное урчание, и затем все стихло.

Картина, представшая взорам Яна и Ивана после того как они выбра­лись из своего утла, была впечатляющей: мало того что сами экспериментаторы имели вид весьма жалкий и потрепанный, но кроме этого вся аппаратура, стоявшая когда-то более-менее аккуратными рядками, была теперь валялась у стен беспорядочными кучами. Сами стены и потолок были испещрены оспинками словно после артобстрела. С потолка, паути­ной свисали обрывки кабелей. Чудом не пострадал лишь центральный пульт управления и то только потому, что основная сила взрыва ушла вверх, в потолок. Посередине освободившегося помещения лаборатории располагалось нечто, напоминающее чудовищную черную розу с шесть обуглившимися металлическими лепестками. Сердцевина этого цветка пред­ставляла собой бесформенную пеструю массу из расплавленного металла и пластика, и еще слабо дымилась.

— Да. . . Мамаево побоище, — протянул Иван, — А это чудище — похоже. все что осталось от нашего Подпространственного излучателя.

— Эх, как его, однако. . . — Ян задумчиво почесал в затылке.

— Глянь-ка, Ян, а вот и твои тапочки!

В самом деле, возле черной розы в целости и сохранности стояли Яновы тапочки и только слегка дымились. Иван поднял их и протянул Яну:

— На, еще совсем свежие, даже тепленькие. Ты упорхнул так стремитель­но что они за тобой просто не поспели. В следующий раз не надо так торопиться.

Пока Ян обувался, Иван обошел останки генератора, восхищено пока­чивая головой:

— Я вот только одного не пойму, ты что, Ян, в самом деле конструиро­вал обыкновенный Подпространственный излучатель или готовил Челове­честву еще одну Хиросиму?

— Смеешься, да? — Ян бросил на Ивана укоризненный взгляд, — А между прочим, это было мое лучшее детище, единственный экземпляр. Я его со­бирал без всякой там автоматизации-роботизации, весь до последнего винтика своими руками. Месяц напряженной работы и теперь все это ко­ту под хвост. А тебе смешно. . .

— Ну не знаю, если твое лучшее детище едва не угробило нас обоих, мне остается только порадоваться, что не пришлось иметь дело с не лучшими.

— Вообще-то, я сам не ожидал что взрыв будет такой впечатляющий. Может это как-то связано с нашим экспериментом? Точно! — заговорил Ян возбужденно, — Представляешь, мы все-таки приоткрыли дверь в подпространство, освободили неведомые силы и вот — результат! — Ян встал в позу Гамлета с черепом Йорика и трагически воскликнул, — Бедный генератор! Впрочем, сейчас не время скорбеть над прахом. Надо скорее посмотреть результаты!