|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Посвящается Айртону Сенне
Мысли, возникшие при прочтении этого текста, являются частью авторского права, и их нелицензированное обдумывание карается по закону.
Динаода-51.
Нам не аукалось, не каялось,
Что мы ведем незримый бой,
Нам понемногу даже нравилось,
О, Боже, как же мы с тобой...
Но вдруг нахлынуло внезапное,
Бабахнуло над головой...
Г.Р. Самойлов. "Целовались и Плакали"
Вечная ночь ,окутывавшая большой четырехуровневый фрегат "Огненные колеса" вместе с его экипажем, не собиралась отступать и на этот раз. Уж очень ей не хотелось выпускать военный корабль из своего чрева, за два с лишним года она почти сроднилась с каждым членом команды многострадальных "Огненных колес". Ее бархатная глубина, казавшаяся необыкновенно прекрасной и чарующей, давно не то, что приелась, успела надоесть и почти уже вызывала ненависть. Свет близких звезд, Солнце в этом же списке, стал лишь помехой в управлении кораблем, этой махиной. Даже сухой ионизированный воздух станции начисто потерял свой особенный вкус. Краски окружающего мира постепенно гасли для всего экипажа и для капитана этой несчастной громадины полковника Вальтера Куммерфельда, кстати, уроженца Земли, в частности. За последние несколько месяцев, полковник как-то особенно завял. Он почти не выходил из своей каюты, когда весь экипаж собирался вместе, чтобы компанией противостоять бродившей по кораблю, хотя на самом деле, поселившейся у полковника Куммерфельда, депрессии. Вальтер превратился в затворника, ежедневно убеждая себя, что в компании ему станет только хуже, что ему уже никто не поможет. Да и помогать-то собственно не есть необходимо. И он часами сидел в кожаном кресле, напротив огромного, во всю стену иллюминатора, упорно стараясь в него не смотреть. Иногда он читал книги, иногда просматривал документацию прошлых лет, еще не утратившую свою ценность для архивов планет земной группы.
Сейчас он точно так же восседал в своем капитанском троне, презрительно повернувшись задом ко всему величию Космоса, водя пальцем по строкам флеш-панели, отображавшей на этот раз медицинскую энциклопедию.
"Абсцесс", "Аддисонова болезнь", "Авитаминоз", "Актиномикоз","Алкоголизм". "Алкоголизм"— медленно произнес про себя Вальтер, он обернулся и мельком глянул на стоявшую, на черном полированном столике початую бутылку виски. Не то, чтобы немец решил сам себе поставить диагноз или по прочтении всего энциклопедического словаря на старости лет стать старшим помощником младшего фельдшера. Нет. Просто больше книг в его келье не было, оставалась только эта, с изображением змеи, каким — то извергом намотанной на палку. Разумеется, утром он вызовет к себе Мамедова и прикажет достать ему еще парочку гигабайтов книг. Но это только утром, а до утра надо что-то делать. Вдобавок ко всему, Вальтера мучила бессонница, и без специальных средств он отправиться в царство морфея не мог. Правда, всем таблеткам предпочитал хороший виски, запасы которого так же начали подходить к концу.
Устав от латинских терминов, Вальтер зашвырнул панель на диванчик у противоположной стены, совершенно не думая о стоимости данного прибора. И так же равнодушно проследил, как та медленно соскользнула с гладкой кожи дивана и с глухим звуком шлепнулась на ничем не покрытый пол. После этого он соблаговолил повернуться к Бесконечности левым боком и, опустив голову на ладони, прислушался к тишине. Эту самую тишину, уровнем ниже терзали три, а может и четыре мужских голоса. Офицеры каждый вечер собирались в помещении, обозванном клубом, играли в карты, шахматы, играли на музыкальных инструментах, пели, читали стихи. Часто тоже не в сухую.
...и не смотри на фюзеляж сквозь грусть,
хоть завтра бой и я не верю, что вернусь.
Тут же исполнителя поддержал красивый женский голос:
И он ушел
Песок развеется, как дым
И он ушел,
Чтоб стать навечно молодым!
Старая песня летчиков-истребителей. Вальтер вздохнул. Песня напомнила ему о его друге. Друга звали Гельмут Канн, земляком Вальтера он не был, так как родился в одной из меркурианских колоний. И невозможно было представить более жизнерадостного человека, как и более влюбленного в разного рода крылатые машины и полеты на них же родимых. Гельмут был очень эмоционален и противоречив. Среди пилотов он слыл Казановой и плейбоем, девушки были от него без ума — высокий, черноволосый с необыкновенно прекрасными карими глазами. Женился он поздновато, ему, тогда как раз исполнился тридцать один год. Но женился он итальянке, которая к тому моменту была разведена и имела троих детей от предыдущего брака. Гельмут же безумно любил своих приемных дочерей, к тому же вскоре у новобрачных родился их общий сын. Несмотря на то, что Гельмута теперь многое держало на земле, он не мыслил себя вне своей замечательной, но при этом очень опасной профессии. Его сыну было три года, когда Гельмут поднялся ввысь на своем алом истребителе и больше не вернулся. Вечером в новостном блоке сухо произнесли фамилию Канн в числе пилотов, сбитых деймосскими эскадрильями.
Вальтер крайне тяжело переживал гибель своего друга. Он лишился единственной родственной души тем весенним днем.
Восемь лет спустя, Фьяммета, вдова Гельмута, прекрасная итальянка, убеждала Вальтера взять сына на корабль. "Мальчик просто бредит этими проклятыми машинами. Он становиться точной копией своего отца. И поэтому мне ужасно страшно за него. Возьми его к себе, покажи ему, что ваша жизнь не так прекрасна, что это сущий ад." Вальтер согласился.
На самом деле, доселе не имевший опыта в воспитании детей, Вальтер практически не уделял времени одиннадцатилетнему Амедео. Мальчик был предоставлен сам себе почти целый день, вследствие чего его охотно и сразу приняла в свой круг команда и Дедо, получивший там же прозвище Чертенок, частенько сидел с механиками и мотористами, слушая, как те травят байки и распевают старые песни. Кстати именно они его превосходно играть на гитаре. Так что мальчик не то, что разочаровался в профессии, а скорее наоборот, только утвердился в своем желании.
Однако Вальтер считал, что все сделал правильно. И в последнее время, в связи с навалившейся депрессией, немец не мог впустить в свою голову ничего кроме поселившейся там гнетущей бессмыслицы. Дедо был единственным, кто имел право входить в каюту к Вальтеру в любое время. Но мальчик посещал своего "воспитателя" только по вечерам, возвращаясь с третьего уровня, где он ужинал вместе с экипажем. Иногда Дедо приносил Вальтеру его паек, так как капитан практически ничего не ел и в общей столовой не появлялся. Мальчик садился рядом с немцем и рассказывал обо всем случившимся с ним за день. Вальтер слушал его, думая совершенно о другом, но он все же любил мальчика, хотя возможно лишь потому, что видел в нем Гельмута.
На часах было уже за одиннадцать, а Дедо еще не заходил. Вальтер начинал беспокоиться, но не решался ничего предпринять. Даже просто выйти из кабинета и пройтись по уровню. Вальтер пошарил по столику в поисках сигарет и, обнаружив, лишь пустую пачку, скомкал ее и швырнул в монитор, висящий на стене напротив. Тот немного посветился тусклым синим светом и погас. В каюте восстановилась тишина, которой, кстати, долго просуществовать так же не удалось. Двери распахнулись, и на пороге оказался высокий худощавый молодой человек с сержантскими погонами. Но Вальтер не дал ему произнести не слова.
-Мамедов! Какого черта?! Я просил вас... — голос немца прозвучал как-то хрипло и незнакомо даже для него самого.
-Но вас вызывает Фобос... Герр Куммерфельд.
-Иди отсюда!— Вальтер вместе с креслом повернулся к сержанту спиной. Мамедов почти вышел, но остановился и спросил еще раз.
-Так разрешить связь?
Вальтер махнул рукой
-Делай что хочешь.
Прошло несколько минут, немец почти задремал под действием выпитого алкоголя, когда у его левой руки неожиданно ярко вспыхнул монитор. На нем отразилось лицо молодой женщины в светло-серой форме элитных войск Марсианского союза. Судя по погонам нового образца - в звании майора.
-Вальтер Куммерфельд? С вами говорит Джавиаттин Ярви — от женщины прямо таки веяло холодом и неприязнью в сторону Вальтера.
-Да, это я. Говорите.
-Ну что ж, у меня для вас интересные новости. Как вы знаете, мы, фобосяне, наш народ очень чтит наши традиции, в связи с этим...
-Слушайте, фрау Ярви, если бы я хотел это знать, то прочел бы в Википедии.-Вальтер, достаточно грубо, перебил майоршу, но та сохраняла хладнокровие.
-Ладно, зайдем с другой стороны. Вы помните нашу принцессу, Джеттарию?
"Ее не забудешь," — подумал Вальтер. Сказать, что он был влюблен в прекрасную фобосянку, было сложно, но это была безумная страсть. Джеттария была почти вдвое младше немца и обворожительна, как сияние звезд. Месяц они проводили ночи напролет в объятиях друг друга. А потом Вальтер улетел на Землю, то ли испугавшись возможности возникновения серьезных отношений, то ли чего еще.
-Допустим,-наконец-то согласился он.
-Так вот, согласно нашим обычаям...
-Опять...
-Согласно нашим обычаем, если рождается девочка, имя ей должен дать отец.
-Так что мешает?
-Боже мой, мне много чего говорили о землянах, уж не знала, что большинство окажется правдой.— Ярви потерла лоб левой рукой, сверкнув в монитор рубиновым кольцом. Далее она произнесла фразу, просто перевернувшую мир с ног на голову для немца. — У вас дочь родилась. Мы не будем принимать к вам никаких карательных мер, только по просьбе принцессы. Больше ничего, только дать ей имя.
-Дочь... — прошептал Вальтер-Имя... Он задумался. Даже закрыл глаза. Ему хотелось дать ей простое земное имя. Но мысли начисто вымелись из его головы. Воображение рисовало лишь одну картину: май, на деревьях белые цветы, в алмазных капельках росы. Капельках росы...
-Назовите ее Таухен — произнес он, второй раз, за вечер не узнав собственный голос.
-Таухен? Отлично. Всего доброго! — майорша отключилась, оставив Вальтера одного в темной каюте и полным хаосом в голове. Он взял с тумбочки недопитую бутылку и одним глотком осушил ее, однако ему не полегчало.
Послышались шаги, двери распахнулись, бросив полосу почти ослепительного света на давно уже немытый пол. Мальчик прошел в каюту в полнейшем молчании, наверное, ему передалась частичка настроения Вальтера. Дедо лишь подошел к немцу и, желая привлечь его внимание, положил ему на плечо свою руку. Вальтер вздрогнул и обернулся, взглянув на Дедо, будто другими глазами.
-Что случилось?
Вальтер вздохнул.
-Все будет хорошо, мой мальчик, все будет хорошо...
С течением лет, своей семьи Куммерфельд так и не завел. Он продолжал оставаться тем же угрюмым затворником, верным лишь самому себе и своему кораблю. Внешне за эти годы, что удивительно, он мало изменился — увеличилось число морщин на лице, да появились метки седины на висках. Правда последняя новость немного разбавила рутинный ход его мыслей. Джеттария отправила ему приглашение на бал по случаю годовщины образования Марсианского Союза. Но подтекст этого предложения был другим — возможность наконец-то повидаться с дочерью. Сказать, что Вальтер до этого ее не видел нельзя. Он фотографии, видеозаписи, это же далеко то, как возможность увидеть, что называется живьем, и пообщаться. А им было о чем поговорить.
Первым делом Вальтер решил купить дочери подарок, наверняка, сам о том не догадываясь, так сказать подсознательно, чтобы подкупить ее. Ведь неизвестно, что рассказывала Тау Джеттария, даже если она рассказывала девочке правду. У той есть полной право, мягко говоря, негативно относиться к папаше.
Не долго думая и не жалея денег, Вальтер купил для дочери только сошедший с конвейера крейсер DK-51. По его заказу, корабль покрасили в черный металлик, вместо стандартной серебрянки, оставив лишь один клочок ярко-алым. Создавалось впечатление, будто черная обшивка лопнула, обнажая кроваво-красную. Вальтер сделал это в память о Гельмуте, летавшем только на алых истребителях. Корабль окрестили "Динаодой", припомнив одну из героинь фобосской мифологии, ставшую в последствие звездой-покровительницей влюбленных.
Что касается сына Гельмута, Амедео, то тот стал с возрастом просто точной копией отца. Даже манерой говорить, двигаться и жестами он напоминал Гельмута, не говоря уже о его темно-карих глазах, с какой-то вечной выразительной грустинкой. Экипаж уже не мог узнать в этом молодом мужчине того Чертенка, что бегал по кораблю совсем недавно. А фотография Дедо в парадной форме могла бы украсить не одну обложку дамских журналов.
Проснувшись этим утром, Дедо первым делом взглянул на календарь. На днях его ждали дома — у его старшей сестры Евгении на днях родился сын. По этому поводу семейство Нуволари устраивало праздник, а Дедо собирался слетать туда в счет увольнительной. Он решил сегодня напомнить о ней Вальтеру и об обещании данном им достаточно давно. Поэтому итальянец и обрадовался, получив приглашение в капитанскую каюту. "Неужели Его Затворническое Величество самостоятельно вспомнил о моем отпуске?" — подумал он. Но стоило ему войти к Вальтеру, как Дедо понял, что разговор пойдет о другом
-Ты читал об обстановке в Марсианском Союзе? — спросил немец. Он отошел от монитора и Дедо смог увидеть, что Вальтер облачен в темно-синий с черной рубашкой костюм вместо положенной формы.
-Да, там неспокойно, повстанцы-деймосяне требуют суверенитета, угрожают войной и компрометацией королевы на предстоящих выборах... Зато там очень красивая природа... — произнес итальянец — Помните, в феврале я просил вас дать мне отпуск, так вот, я хочу вернуться к этому вопросу.
Но Вальтер как-будто не слышал его слов. Он продолжал говорить о своем.
-Через сорок минут мы сядем на Фобосе. Ты говоришь на тайси?
-Немного, он похож на немецкий, но...
-Отлично, пойдешь со мной. Можешь считать это отпуском.
Дедо фыркнул, отдал честь и поспешил удалиться.
Действительно, через сорок минут шасси " Огненных колес" коснулись взлетной полосы Фобосского Национального Космопорта Ивори. Вальтер, в сопровождении Дедо в числе первых покинули фрегат. Вальтеру не терпелось поскорее добраться до особняка Джеттарии, а вот Дедо всего лишь мрачно следовал за командиром. Только оказавшись на открытом воздухе, итальянец непременно закурил. Вальтер с укоризной посмотрел на воспитанника и едва поборол желание влепить тому подзатыльник, но вовремя сообразил, что Дедо уже слишком взрослый для подобных воспитательных мер. Кто его этому научил, оставалось для немца загадкой. Притом, что до этой минуты Дедо успешно скрывал эту свою привычку. А обнюхивания подчиненных не было в списке полномочий полковника Куммерфельда.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
