Интерлюдия.
Вызов от командования в разгар подготовки к операции не сулил ничего хорошего.
— Проходи, садись.
Капитан Кожевин, еще не обмывший толком новенькие звездочки, послушно устроился на предложенном табурете, задавливая раздражение: работы до утра — непочатый край, традиционно "любимый" экипаж Минакеева накануне раздобыл где-то спирт и ходит теперь, распространяя вокруг амбрэ и лютую зависть, неплохо бы еще самому прикорнуть хоть часик до выхода...
— Помнишь историю с зайцем?
Мысли, занятые подбором хвостов, переключались на новый предмет неохотно: "Зайцем? Где тут полковник зайцев нашел, или тоже перегрелся, как рядовой Симонкин несколько дней назад?"
— Мальчишку на корабле помнишь? — дал подсказку тесть.
— А, вон вы о чем! Помню. Жалко парня — сгинул из-за чужой неразборчивости.
Жалко пацана было на словах. Вот нескольких погибших сослуживцев — тех реально не хватало. А события, выцветшие за год под этим солнцем, запорошенные скрипящим на зубах песком... был мальчик, не был... Куда как жальче было тогда расстаться с мечтой о собственном домике, уже с подробностями нарисованном в воображении. Но тоже уже отгорело-отболело.
— Я бы тоже рад все забыть, — понимающе кивнул Владимир Сергеевич, — Много всякого на моей совести, но мальчишку сам себе простить не могу. Да еще эти чертовы объявления из месяца в месяц повторяются!
— Владимир Сергеевич! Ну не было вашей вины! — необходимость успокаивать загрустившего тестя подбешивала: еще не все танки техничку прошли, сухпай не получен, а тут начальство разнюнилось из-за какого-то мальца.
— Не суетись! — сменил тон полковник, — Появились странные новости. Тогда ведь как: сначала Марс глупо подставился, потом история с "Ястребами", от которых всего один Песчаный Ужас остался. Но ты ведь помнишь, как Минакеев парнишку отрекомендовал?
— Специалист по рунам, случайный знакомый...
— Да это-то понятно! Он его Кабаном назвал! А тут от местных дошли до меня слухи, что в Слободке арабчонок — спец-руновед объявился. Из молодых, да ранних. А зовут его, угадай как?
— ? — усталая голова плохо соображала, и никак не удавалось понять, куда клонит тесть.
— Не буду утруждать твой слух арабским звучанием, но на русский мне перевели как "Вепрь".
— Арабчонок? Вепрь? Я что-то... вепрь — это же та же свинья? Только дикая?
— Вот-вот, ты сразу срисовал, а я долго никак не мог понять, что меня в том рассказе цепануло! А ведь вепрь и кабан — одно и то же. И покровительствует ему Христ — это женщина, глава одного русского отряда. Для араба — еще страннее, они женщин совсем по-другому воспринимают. Зато, если предположить, что этот Вепрь-Кабан и есть наш малец Романов...
Свой домик, с аккуратно покрашенными стенами и блестящими окнами, вновь во всей красе всплыл в уме. И зелени! Зелени побольше!
— Сейчас увольнительную подписать не могу, но после операции...
Зять понятливо кивнул. Объявления в доставляемых пусть и с недельным запозданием газетах, он видел, а сумма вознаграждения с каждым месяцем только возрастала.
Глава 7.
Вжих! Дзынь! Мимо!
Вжих! Дзынь! Мимо!
Вжих! Шмяк! А?!
Уныло отправив очередное лезвие в полет, неверяще констатировал — попал! Девственно чистая доска с мишенью, висящая на разукрашенной щербинами стене, увенчалась первой и единственной пока прорехой. Теперь бы еще понять — как?
Сила рулит! Там, где Санни создавал сотню лезвий, моих жалких пяти десятков резерва хватало на одно. Его острейшие диски из сплавленного песка имели в диаметре по полметра — мой мелкий огрызочек ограничивался двумя сантиметрами. И если ему, с его мощью, точность никуда не упиралась, то мне требовалась филигранная меткость, чтобы попасть в одного-единственного гипотетического противника на расстоянии двух-трех метров от себя. Потому что вектор задавался не относительно меня самого, а относительно магнитного поля земли. Это Санни, с его встроенным в подкорку компасом, всегда знал, где север, где юг, а я?! К концу путешествия моя пулька обрела, наконец-то, зримое воплощение: жалкий кривенький-косенький кружочек возник перед моим лицом. Но дальше!!! Неправильно поставленный вектор чуть не выбил глаз моему терпеливому учителю, потому что я не учел, что мы к тому времени повернули!!!
Вжих!
Санни, рассматривая упавшую на песок прядь и, выпутывая из куфии застрявшие осколки, только и смог выдавить:
— Ты эта... поосторожнее!
Вжих! Дзынь! Мимо!
Вжих! Дзынь! Опять мимо!
Процент попаданий рос очень медленно, а кособокие кружочки становиться аккуратнее не желали — что-то я пока делал не так. Поскольку они еще и появлялись почему-то на высоте глаз, недочеты представали во всей красе.
Санни на мое нытье только ржал:
— Я своим техникам около полугода учился, а ты хочешь за месяц добиться великолепного результата?
Вот на это его заявление мне точно ориентироваться не стоило: если убойность решалась уровнем силы мага, то само формирование техники — вопрос контроля, который я до сих пор считал своим козырем.
Еще одним поводом для грусти стали отношения с Незабудкой, точнее полное их сведение к нулю. Только наивный пентюх вроде меня мог надеяться, что эпизод с Фирузой не станет достоянием общественности. Это в женском-то отряде?! Болтливые наемницы в первый же день просветили мою подругу о маленьком приключении с заказчицей, и хоть мы и не клялись друг другу в верности, прощать мне грешок на стороне девушка не собиралась. Неоднократные извинения не помогли, браслет с кропотливо составленным узором был отвергнут, а что еще предпринять — в голову не приходило.
Само путешествие возложенных ожиданий тоже не оправдало. Прав был Санни и остальные: пыль, песок, жара, скука. О песчаной буре, в которую въехали, возвращаясь в Слободку, гораздо приятнее слушать в баре за кружкой дефицитного и от того дорогого холодненького пивка. Санни что-то намагичил, тучи песка обходили нас стороной, но пыли наглотались — еще пару часов кашляли и отплевывались. В общем, прохладная техничка, в которой работал кондиционер и увлажнитель, душ без ограничений по воде — вот истинные ценности в Аравии, а сомнительные достопримечательности — и без них прекрасно можно обойтись. Да и, прямо скажем, бедная здесь страна. И пусть Санни утверждает, что все это переходный этап, да и маршрут нам достался не лучший — на побережье и красивее, и архитектура поразнообразнее, но я пока что-то красивое видел лишь в столице, в остальном — серые домики с крохотными оконцами поверху, такие же серые навесы и заборы...
Кстати, о деньгах и бедности: посчитав собственные траты на путешествие — экипировался-то я практически с ноля, и получив расчет за поход, твердо уяснил — карьера наемника мне категорически неинтересна. Двести сорок рублей за десять дней — да я карманных денег у отца получал больше! Понятно, что и толку от меня — на эти же копейки, но опять же лишний довод в пользу того, что каждый должен заниматься своим делом.
— Опять нос повесил? — шумно ворвался брат в мое убежище, — О, я гляжу, успехи есть? — он поковырял пальцем пару отметин на мишени.
— Толку-то?.. — я лениво запустил в полет новый кружочек
Вжих! Дзынь! Мимо! Кто бы сомневался!
— Знаешь, почему из знатоков рун редко получаются хорошие маги?
— Почему? — я с любопытством приподнялся на лежаке, который оборудовал себе в одном из закутков технички.
— Вы слишком рациональны и точны. У вас не хватает воображения.
— Я тебя огорчу, но без воображения, ты ни одной цепочки не построишь.
— Значит, оно у вас какое-то не такое! Бракованное! Без полета фантазии!
Из браслета, так и не отданного Незабудке, прошил мишень очередью все тех же песчаных лезвий, благо, материала на их формирование вокруг было — завались. Столкнувшись с препятствием, идеально ровные кружочки потеряли первоначально заданную форму, но сделали это, не банально рассыпаясь, а с минивзрывами, заставившими обрушиться нескромный такой кусок стены, а раскуроченную мишень упасть на пол.
— Упс... Мадлен меня убьет! — подошел к пролому оценить ущерб, — И как тебе мои бракованные фантазия и воображение?
— Впечатляет! — Санни тоже с любопытством выглянул наружу, а потом попинал один из вывороченных кирпичей, — Проблема в другом. Твоя игрушка, она каждый раз будет делать только то, что задано. Одинаково. Идеально. Но, ни больше, ни меньше! В ней нет искры!
— Искры! — скривился я, — Это и есть ее задача, еще не хватало, чтобы изделия разумными кто-то делал!
— Не скажи, есть артефакты, которые собственной волей обладают!
— Назови хоть один пример, и не какую-нибудь легенду, а действующий, который ты сам лично трогал! — я начал заводиться, потому что брат сегодня только и делал, что говорил обидные вещи, а тут еще замахнулся на область, в которой разбирался на уровне обывателя — то есть никак.
— Комплект императорских регалий. В руках не держал, но видел. И то, что они, и только они определяют наследника, знаю точно.
— Пф... Плохой пример. Скорее всего, в них вшит какой-нибудь определитель на неизвестное нам условие! На ту же кровь.
— Тогда бы он просто ближайшего родственника выбирал, а там все по-другому работает. Ладно, черт с ним, пример и вправду совсем не в тему. Попробую по-другому.
Нагло выдрав из моего блокнота лист, он нарисовал козявку:
— Что это?
— Козявка, — выдал я братцу единственный имеющийся у меня ответ.
— Черт, да что ж так сложно-то с тобой?! — исправив ножки у букашки, и подрисовав ей брюхо, он вновь сунул мне лист под нос, — А так?!
— Беременная козявка?.. — я никак не мог понять, какой реакции на свое художество он ждет от меня?
— Это "скаби", дубина! — вскрикнул Санни, — Ну не умею я красиво рисовать!
— А-а... ну... хорошо, пусть будет "скаби", — не стал я перечить раздраженному магу. Если проявить толику фантазии, то беременная козявка и впрямь смахивала на одну из самых востребованных рун.
— Рисуем снова! — и он выдрал новый лист, начеркав на нем уже гигантскую беременную козявку, — Это тогда что?!
— Ну... — выдавать ответ, который вертелся на языке, я не рискнул, — Видимо, тоже "скаби".
— Слава тебе, господи! — картинно воззвал маг к небеленому потолку, — Понял! А это тогда? — и нарисовал в углу новую совсем крохотную "скаби", точнее то, что подразумевал под этой руной.
— Судя по всему, снова "скаби", только маленькая.
— Если ты сейчас пойдешь и отольешь их, допустим, из серебра, по моим чертежам, будут они работать?
Я посмотрел на него, как на умалишенного. По его чертежам? По вот этим?..
— Да отвлекись ты от моих каракулей! — снова вспылил мой учитель, — Ты-то "скаби" отлично знаешь! Я сейчас просто размеры имею в виду!
— Будут, но, во-первых, вес, во-вторых, дороговизна, а в-третьих, проводимость и выход будут зависеть...
— Сам себя слышишь?! Вот он твой затык! Твой недостаток, если хочешь знать! Ты сразу же начинаешь думать про проводимость, сопротивление и чертову дюжину других параметров!!! Думаешь о точности, весе... А нету их, понимаешь?!
Не понимал.
— Хорошо, давай отринем руны и возьмем пример из другой области, — он взял ветошь из стопки Мадлен и завязал ее в корявый бант, — Что это?
— Кусок ткани, завязанный кривым бантиком.
— Бант. Остановимся на этом слове. Это? — теперь бантом завязалась неровно оторванная от его рисунков полоска бумаги.
— Бант.
Вошла Мадлен, увидела дыру в стене и начала ругаться.
— Мадлен, погоди, — оборвал ее Санни, — завяжи бант!
— На чем? — оторопела наемница.
— На чем угодно!
— Э-э-э... — она тайком покрутила пальцем у виска, но послушно свернула бантиком кусок ненужной проволоки, — Сойдет?
— Сойдет! О! Христ и Незабудка! — обрадовался он, как родным, заглянувшим в техничку наемницам, — Завяжите по бантику!
— Что?
— Где?
— Бантик. Хоть где!
Наемницы переглянулись, но просьбу мага выполнили. Христ поискала глазами и завязала бантом ту же ветошь, а Незабудка — концы шнурка на собственной косе. Глава "Валькирий", расправив получившиеся петли и хвостики, бросила завязанную тряпку обратно в стопку и, видя, что на нее не обращают внимание, повысила голос:
— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?
— Урок для одного тупого индивидуума! — отмахнулся Санни.
— Чего тупого-то сразу?! — окрысился я.
— А стене обязательно быть учебным пособием? — возмутилась Христ.
— Издержки процесса, — не стал стучать на меня маг, но сам выдал угрожающе в мою сторону, — И кто-то их обязательно потом уберет! — и снова валькирии, — Христ, больше не повторится! Дыру заделаем сегодня же!
Наемницы укоризненно покачали головами, но вышли, оставив Мадлен ворчать над чьими-то умственными способностями.
— Ладно, я имею теперь четыре бантика, пятый ушел с Незабудкой, и?..
— Есть необходимость: завязать бант. Максимум, что тебе нужно уточнить — это где, на чем и какого размера! Не надо описывать весь процесс от начала до конца, с перечислением градусов и миллиметров! Вот в чем твоя проблема! Магия — это не твои железки, это фантазия! Искусство!
Определение меня категорически не устроило. Для меня магия была такой же наукой, что и остальные.
— Ты усложняешь, — устало махнул рукой маг, — Даже не так — переусложняешь. Твой подход тоже имеет право на существование, но не удивляйся, что каждое действие придется вымучивать и тренировать до посинения. А в итоге все равно придешь к моему методу. Просто потому, что количество перейдет в качество.
В тот день мы так и остались каждый при своем мнении. И лишь очень долгое время спустя я начал понимать, что он имел в виду: я действительно слишком сильно сосредотачивался на подробностях выкручиваемых из лей фигур, старательно думал об их размерах, углах и допустимых отклонениях, оттого и шло все натужно и со скрипом. Певцу, чтобы петь, не нужно знать частоту и децибелы. Даже ноты по большому счету необязательно! Да, есть свои тонкости и специфика, с улицы в оперные теноры не попадешь, но в целом: ты либо поешь, либо нет. И если воспользоваться той же аналогией, то мне, знающему, как добиться того или иного звучания с помощью механических приспособлений, следовало для начала поставить голос, а уже потом думать, как дополнить то, что отмерила природа.
