Его сын. Глава 43.

— Отлично. Надо будет папе показать. Он обалдеет.

Штурмовик хмыкнул.

— Полковник, у вас камеры работают? — прошептал Люк, слегка повернув голову.

— Да, милорд, — прогудел стоящий за его правым плечом воин.

— Что привело вас в мой дворец? — пробулькал на хаттезе подошедший хатт. Именно подошедший.

— Если это — последствия влияния джедайских голокронов на неокрепший хаттовский ум, — еле слышно пробормотал Марек, с трудом сохраняя постное выражение лица, — то мне уже страшно.

— Нас привела тяга к прекрасному, — лучезарно улыбнулся Люк, беззвучно хихикнув. — И слава вашей коллекции.

— Да, — важно кивнул гарцующий на двенадцати кибернетических ножках, делающих его похожим на умирающую от ожирения сороконожку, хатт. — Я настоящий коллекционер! Моя коллекция велика и прекрасна!

— Я бы хотел ее осмотреть, — холодно блеснул глазами Скайуокер. — Это возможно?

Глаза Граккуса, подошедшего ближе, блеснули. Люк прищурился. Чем дальше, тем больше все происходящее ему не нравилось. Чувствовалось что-то странное, а уж поведение хатта так и вовсе ни в какие рамки не лезло. Он был вежлив, и он был заинтересован. Оставалось только понять, в чем именно состоит этот интерес.

Парень машинально пробежался по рукояти сейбера пальцами, и глаза хатта жадно блеснули. Люк на секунду прищурился, пытаясь понять, что происходит... Гален сел удобнее, и Граккус просто вперился в сейберы Марека. Парень как раз собрал идеально подходящие ему мечи, благо смог найти камни Силы, резонирующие с ним. Как Кенто Марек и ожидал, лезвия получились желтого цвета, крайне насыщенного. Забавно. Нейтральный свет, в то время как у Люка — нейтральная тьма, если можно так выразиться.

Взгляд Граккуса стал откровенно алчным. Сила на хаттов не действовала, но и простого взгляда на рожу слизня было достаточно. Люк уже такое видел. Жажда коллекционирования.

— У меня много интересных экспонатов, — горделиво пробулькал Граккус, гарцуя на месте. Он смог-таки оторваться от созерцания сейберов и теперь просто и незатейливо хвастался. Вполне в духе хаттов. Меряться всем, чем только можно. — Много диковинок и необычных вещей. Мне все завидуют!

— Интересуюсь посмотреть, — уставился на странного хатта Люк. — Повторяю... Это возможно?

— Конечно, — махнул короткими ручками слизень. — Идите за мной!

Парни встали и под дробный перестук протезов хатта направились вслед за ним по коридору. Коммандос печатали шаг, Гален начал хмуриться. В воздухе появился странный запах.

— Зверинец? — прошептал Марек, покосившись на Люка. Скайуокер пожал плечами. Распахнулись массивные двери, по ушам ударил гомон, производимый живыми существами, сидящими в вольерах, расположенных вдоль стен.

Граккус, горделиво вышагивая, громко рассказывал о своей коллекции, хвастаясь. Парни смотрели по сторонам, и их лица все больше кривились. Хатт собирал не только артефакты джедаев, но и живых существ. Это был своеобразный зверинец, в котором Люк обнаружил вампу, нексу, еще несколько широко известных в галактике хищников. Воняло шерстью, злобой и глухой ненавистью. Они медленно шли под гвалт, производимый животными, а хатт рассказывал, сколько ему пришлось потратить, чтобы обеспечить содержание экспонатов.

Следующая дверь выглядела серьезно. Хатт подошел к панели, тронул ее, что-то набрав. Створки разъехались.

— Они пусть тут остаются, — махнул рукой на штурмовиков Граккус. — Мои сокровища не для недостойных глаз.

— Полковник, — слегка кивнул Люк, проходя в огромное помещение, уставленное специальными подставками, полками и выставочными столиками. Взгляд парня тут же метнулся к поврежденному сейберу, еще одному... Вот еще пара, изогнутые. Вот джедайский голокрон, но он пустой. Люк не чувствовал ничего, от артефакта осталась только оболочка. Вот еще один, в виде кубика. Одна из граней проплавлена. Он тоже мертв. Вот пара световых рапир. Вот пошли камни Силы. Какие-то были мертвыми, некоторые еле ощутимо пульсировали в Силе, несколько явно выковыряли из сейберов недавно. Они ощущались живыми, полными энергии.

Гален плавно зашагал вдоль стены, рассматривая лежащее и висящее. Неожиданно Граккус прервал свое хвастовство, проводив подростка странным взглядом.

— Сколько?

— Что именно? — поднял бровь Гален, касаясь пальцами рукоятей.

— Они, — ткнул толстым пальцем хатт. — Твои мечи.

— Не продается, — отрезал Марек.

— Сто тысяч кредитов! — булькнул Граккус, облизывая губы. Парня передернуло.

— Нет.

— Двести.

Подростки обменялись потрясенными взглядами. Хатт набавляет цену? Что происходит?

— Не продается, — процедил Марек. Люк прошел вдоль стены, скучающе скользя взглядом по экспонатам.

— Моя коллекция давно не пополнялась.

Судя по всему — ложная тревога. Ничего опасного, голокроны мертвы, и это хорошо, так что, можно топать назад. За спиной обстановка начала накаляться. Хатт навис над медленно звереющим Галеном и буквально вымогал у него сейберы. Марек медленно, с ленцой, цедил слова, витиевато посылая настырного слизня в пешее эротическое: никакой матерщины, но смысл был именно тот.

Граккусу это было до одного места — хатты матом разговаривали и их этим было не пронять. Хатт топотал ножками, лязг разносился по всему помещению, громогласно требовал продать объекты его интереса. Люк поморщился, привычно отсекая шумы и сосредотачиваясь. Акаади прошелся вдоль зала, разглядывая экспонаты, похмыкал и подошел к подростку, после чего исчез.

Скайуокер не обратил на это никакого внимания. Он еще раз обвел все внимательным взглядом, пытаясь понять, что не так. Сила раскинулась тончайшей сетью, прощупывая все видимое и спрятанное.

Коллекция была богатой, это да. Ловушки и охранные системы присутствовали. Все, как и полагается, ничего лишнего и ничего недостающего. Люк прищурился, переводя взгляд с предмета на предмет. Голокрон, сейбер, кристалл, таблички с записями, диски, какой-то то ли амулет, то ли артефакт, броня, голокрон, кристалл...

Неожиданно он понял.

Вся коллекция была мертвой. Это просто хлам. Судя по всему, на Граккусе кто-то хорошо нажился. Хатт возмущенно взревел, рявкнул очередной отказ Гален...

— Довольно. Мы уходим.

Марек прожег настырного хатта взглядом и тут же встал рядом с Люком, демонстративно положив руки на пояс рядом с сейберами.

— Ваша коллекция просто превосходна, Граккус, — холодно произнес Скайуокер. — Мое чувство прекрасного корчится в агонии. Благодарю за предоставленную возможность.

Хатт сощурился, вертикальные зрачки желто-оранжевых глаз на миг расширились.

— Мы уходим.

От резкого жеста рукой дверь распахнулась, взвизгнув сервомоторами. В проеме тут же возник полковник коммандос. Черный шлем качнулся, воин плавно отшагнул в сторону, освобождая проход.

— Уже уходите? — хатт недовольно сложил короткие ручки на объемистом животе. Кибернетические протезы выбили барабанную дробь.

— Да. Дела, — равнодушно бросил Люк, скользя взглядом по клеткам, мимо которых проходил. Вольеры. Оснащенные по последнему слову техники, влетевшие заказчику в огромные суммы: тут тебе и микроклимат, и энергетические барьеры, и закольцованные экосистемы, и прочие чудеса технического прогресса. Голубые глаза скользили по обитателям этой комфортабельной тюрьмы. Вампа. Нексу, раздраженно хлещущая раздвоенным хвостом. Аклай. Рик. Какая-то странная тварь, похожая на крысу. Здоровенный паук, поблескивающий созвездием глаз. Тускен. Хищная рыба. Змея.

Люк замер. Он медленно повернул голову, не обращая внимания на хатта, пытающегося привлечь его внимание. Коммандос тут же навели оружие на слизня, на обитателей зверинца... Марек сжал рукояти сейберов, готовясь прикрывать Люку спину.

— Ну надо же... — мягко произнес Скайуокер, нежно улыбнувшись, и желтые лучи вырвались из эмиттеров. — Я не ошибся. Ваша коллекция, Граккус, действительно потрясает.

Хатт нервно переступил протезами, коммандос перешли в боевой режим. Сидящий на песке тускен, слишком мощный для аборигена Татуина, поднял голову. С трудом, от него, от всей его фигуры веяло мрачной обреченностью... А вот Сила молчала. Наливающиеся янтарем глаза парня отметили блеснувшие визоры маски, респиратор, рванину, в которую был одет этот странный тускен... Длинную косу, упавшую на плечо при повороте головы, а также странно топорщащиеся рукава одеяния в районе кистей рук и слишком плотные обмотки сапог на щиколотках.

— А, это... — громыхнул хатт. — Тускен. Чего на него пялиться? Тускенов не видел?

— Таких... — сладко улыбнулся Люк, — нет. И я просто жажду рассмотреть этот необычный экземпляр поближе. И повнимательнее.

— Это мой раб! — рявкнул хатт, пытаясь подойти ближе, но на него тут же навели винтовки необычной конструкции.

— Правда? — практически промурлыкал Люк, довольно оскалившись. — Ваш? Личный?

— Да! — рявкнул Граккус, топнув передними ножками. — Мой... экспонат!

Глаза Скайуокера превратились в ало-золотые озера. Он не ошибся. Тот зал, выдаваемый за коллекцию джедайских артефактов и прочего, был фальшивкой. На самом деле коллекция пряталась тут. В зверинце. И собирал хатт совсем не артефакты.

— Твой... экспонат? — мягко спросил Люк, повернувшись к хатту. — Или все-таки раб?

— Раб! — рявкнул Граккус, нависая над наставившими на него дула винтовок воинами.

— Знаете ли вы, неуважаемый Граккус, что в Империи нет рабства? Есть только каторжане? Стать таковым можно только по приговору суда, — Люк вытащил из-за пояса перчатку и принялся неторопливо натягивать ее на руку, тщательно расправляя тонкую кожу. — А те, кто делает рабами свободных разумных не по приговору суда, подлежат казни?

Граккус булькающе расхохотался. Вся его необъятная туша колыхалась, ножки переступали с места на место.

— Мы на Татуине! — снисходительно пророкотал хатт, — а не в Империи!

— Это так, — пожал плечами подросток, натягивая вторую перчатку. — Возможно, я бы и посмотрел на все это сквозь пальцы, но есть один нюанс... Этот ваш экспонат — Одаренный. А указ Владыки недвусмыслен, — губы парня раздвинулись в леденящей улыбке, — ни один Одаренный, независимо от конфессии, не подлежит каторге. Можно убить, но не делать рабом.

— Мы — не в Империи! — вновь всколыхнулась туша слизня, — Мы на Татуине!

— Повторюсь... Это да. Но и я — не джедай.

Бешено вращающийся фиолетовый диск прорезал потолок, метнулся к полу, вгрызаясь в него, словно циркулярная пила, после чего влип в руку хозяина. Энергетическая завеса, запечатывающая вольер тускена исчезла. Заверещали животные, пленник приподнял голову, видимо, пытаясь понять, что происходит и не мерещится ли ему. Хатт взревел, поднимая руку, чтобы активировать комлинк в виде браслета, но не успел. Росчерк желтого сейбера отсек конечность, после чего мечи снесли часть протезов хатта с одной стороны.

Гален метнулся вбок, обходя падающую тушу, несколько шагов — и вот уже оставшиеся ножки, звеня, падают на пол. Граккус заорал, потрясенно пуча глаза на обрубок. Распахнулись двери и замаскированные ниши, в которые тут же влетели термальные и свето-шумовые гранаты, разогнанные и направленные Силой. Раздались взрывы, вспышки отразились в визорах коммандос, открывших стрельбу, загудели сейберы, отражавшие плазму.

Звери орали, беснуясь в вольерах, Сила забушевала, уничтожая посмевших напасть. Охрана хатта не могла на равных противостоять отряду специально обученных воинов, поддерживаемых силами двух неслабых одаренных. Невидимые удары блокировали ловушки, выжигали механизмы и давили живых и дроидов. Граккус попытался отползти, обрубки искусственных ног заскребли по полу, высекая искры, но тут его вздернуло высоко вверх, под потолок, а потом резко приложило об пол.

Все замерли, изумленно рассматривая стонущего хатта.

— Ты гляди, — в неожиданно наступившей тишине раздался веселый голос, — рожденный ползать — летать может!

— Правда, только вниз и недолго, — хихикнул Гален под аккомпанемент стонов Граккуса. Тускена резко выдернуло из вольера и бросило под ноги Люка.

— Идти можешь?

Полуживой абориген что-то промычал, вяло шевельнув рукой. Один из штурмовиков тут же подхватил его, еще два закрыли раба бронированными телами от возможной атаки. Гален прошелся по залу, не обращая внимания на шум, в поисках других разумных, но больше сюрпризов такого плана не было. Правда, был другой. Люк обнаружил Силой несколько тайников, и вот там экспонаты были — не чета хламу, выставленному на обозрение по соседству.

Кристаллы Силы. Десять штук. Дикая редкость и огромная ценность, не находящаяся в свободной продаже. Три голокрона. Все — пирамидальные и все как один — рабочие. Семь джедайских голокронов — шарообразные и в виде кубов. Девять сейберов. И на закуску — доспех, явно созданный с помощью Силовой ковки.

Находились эти тайники в клетках животных — простое и остроумное решение. Мало кто подумает, что ценности можно спрятать в вольерах, а если и подумает, то достать их будет проблематично.

Люк поступил просто: убил беснующегося рика и аклая Силой, одному остановив сердце, а второго сдавив так, что твердый хитиновый покров превратился в мелкую крошку, после чего Силой же вырвал спрятанные в полу сейфы. Пока подросток потрошил тайники, Гален окончательно обезножил хатта, отрубив оставшиеся протезы, содрал с валяющейся на полу руки комлинк и, простимулировав бешено ругающегося Граккуса сейбером, заставил отдать приказы населению дворца не предпринимать враждебных действий.

Хатт скрипел зубами, плевался и ругался, но подчинился, после того, как лишился кончика хвоста и получил несколько очень болезненных ожогов — церемониться с ним Гален совершенно не счел нужным.

— Хорошая была попытка, не спорю, — Люк стянул перчатки и вновь заткнул их за пояс. — На твое несчастье, я жил на Татуине и отлично помню, как выглядят тускены. Этот — рука указала на находящегося в прострации оборванца, — слишком рослый. Вернее, не так, — поправил сам себя подросток. — Он не рослый — тускены как раз такие, он слишком массивный. Пустыня высушивает всё и всех, тускены хоть и высокие, но очень тощие. Это видно, несмотря на все их одежды и обмотки. А этот слишком плотного телосложения, у него слишком много мяса для аборигена Татуина. И не надо мне говорить про приемышей. Это неимоверная редкость, кроме того, они крайне редко выживают в пустыне. А также есть один нюанс...

Вялого тускена вздернули на ноги, Люк подошел, легкое движение рукой — и в его ладони появился нож. Упали рассеченные бинты и куски рукава, обнажая светлую кожу и массивный металлический браслет, с выдавленными на его поверхности странными символами.

— Что и требовалось доказать, — хмыкнул Люк. — Возвращаемся. Что касается вас, Граккус, советую рассказать, где вы взяли эти вещички. Добровольно.

— Нет! — рявкнул хатт, баюкая обрубок руки, и расхохотался. — Ты ничего не узнаешь! Сила на меня не действует!

Люк с Галеном переглянулись.

— Вот идиот... — протянул Марек. — Может, на мозги и не действует, вот только на все остальное — вполне.