Пролог
Кобыла уже на грани полного истощения. Ее черная шерсть пропиталась потом, а по груди и боках стекала пена.
Девочка, не менее уставшая, прижималась к ее шее. Уже несколько дней они скакали на запад, отдыхая всего пару раз.
Провизия уже закончилась и последним перерыв был, когда лошадь остановилась попить воды, пересекая ручей.
— Еще немного, Моджа, — молила девочка, — Я уже вижу горы, мы почи на месте.
Слыша боль и нужду в словах своей госпожи, кобыла тихо заржала и ускорилась, игнорируя истощение. Девочка на ее спине сражалась со сном, и проиграла эту битву. Провалилась в сон, на весь остаток поездки. Совсем недолгой.
Она лежала посреди поля травы, когда вновь открыла глаза.
Звезды сияли в небе и она слышала слабый шелест листвы от ветра. Деревьев, что были на западе.
Они наконец достигли леса у подножья Капассанских гор. Но кроме ветра, ей доносились тяжелые хрипы лошади, лежавшей рядом. Кобыла дрожала, из ее ноздрей вытекала розовая пена.
Со слезами на глазах, девочка обняла шею своей умирающей лошади.
— Спасибо тебе, Моджа, моя храбрая подруга, — шептала она, — Теперь ты можешь отдохнуь. Больше никакой езды.
Девочка была ранена, устала и слаба, но собаралась с силами и медленно направилась к лесу. Достигнув его она ступила в его темную и густую чащу.
Холод ночи рвал ее когтями так же как колючие кусты подлеска.
Девочка часто падала, но каждый раз велела себе идти дальше, еще немного.
Всю свою жизнь она служила Богам Алориана, что были в их белых мраморных храмах, высоко над Катеррой. Шестнадцатилетняя, она должна была стать жрицей в ночь летнего солнцестояния. Девственная жертва богам. Дар жизни. Жизни, что была полна лишь добродетели и преданности. Ее жизни.
Они проишли ночью, Йораки.
Крики матери и сестер девочки эхом раздавались в ее голове, словно это она сама молила и умоляла. Но никто не пришел спасать их. Ни стража, ни жрецы, ни Боги Алориана. Она видела их смерти, матери и сестер, и тогда все, что она имела умерло вместе с ними. Все, что оставалось от ее мечтаний и надежд, ее будущего и веры в Богов теперь было ничем больше, чем липкие мазки крови на ее бедрах.
То, что заставляло ее скакать на лошади была не надежда, а ненависть. Ненависть к тем, кто разрушил ее мир, ненависть к богам, которым она более недостойна была служить. Это была ненависть, что побудила ее совершить этот последний акт неповиновения, наплевать на лица людей и богов. Поэтому она шла по лесу и ползла, когда ее ноги больше не могли носить ее.
Заавывание волков вдалеке напугало ее, когда она продолжила пробираться сквозь лес. И хоть она двигалась, волчий вой был слышен все ближе, он окружал ее.
Волки пришли за ней, она расплакалась, поняв, что даже последние дни ее жизни ушли впустую. Она не достигнет гор. Ее акт неповиновения не случится.
Ничего не осталось для нее, она больше ничего не могла сделать, просто ничего. Ее ненависть была так же мертва, как и надежда — ушедшая, когда она закрыла глаза, чтобы отпустить эту жизнь.
Конец...
Но каждый конец — это новое начало.
Глава 1
Несколько лет спустя молодой мальчик шел сквозь лес черз горы. Его серые глаза скрывались за спутанными комьями черных волос. Худощавый, долговязый... и полностью голый.
Хотя он и раньше ходил по лесу, но никогда не заходил так далеко. А сегодня, без причины и цели, он понял, что уходит все дальше и дальше в темную чащу. Он шел сквозь лес бесцельно, пока не достиг одного мелкого ручья — после чего он свернул и направился вдоль его русла, что уводило дальше от гор. А спустя уже пару часов он оставил позади себя лес, и увидел что-то, чего не видел ни разу в своей жизни.
На той стороне ручья стояла ветрянная мельница. И хотя мальчик ни разу не видел человеческих построек, его внимание привлекло не это.
Девочка — она сидела на той стороне в тени плачущей ивы.
На вид ей было столько же сколько и ему — не старше восьми, ну может девяти лет. Такая же худая и костлявая, хотя куда ниже его. Ее волосы цвета зрелой пшеницы были сплетены в косу, перекинутую через плечо и спадающее на грудь, оканчиваясь в районе пупка.
Она сидела спиной к иве, а ее босые стопы и икра выглядывали из-под изношенного платья, плохо залатанного во множестве мест. Когда-то платье было совсем иного цвета, но сейчас оно было полностью серым, за исключением пары цветных мест.
В руке же у нее находилась маленькая тряпичная кукла, таких же выцвевших цветов, что выглядела как маленькая копия этой девочки.
Мальчик обратил на это все внимание, посмотрел на ее лицо и заглянул в глаза. Они — небесного цвета — уставились прямо на него.
Девочка открыла рот и он услышал, как его покинули строки странных звуков.
В своей жизни он был знаком с воем волков, слышал рев медведей и мычание оленей, но никогда не слышал человеческой речи. Нахмурив брови, он слушал этот странный звук. Слушал и понимал.
— Кто ты? — спросила девочка.
Он же понял ее вопрос, но у него не было ответа. Поэтому просто пожал плечами.
— Ты можешь говорить? — было следующей серией звуков, покинувших ее рот.
Мальчик задумался об этом, перед тем как ответить.
— Я могу говорить, но я не знаю, кто я.
— Какое у тебя имя? — девочка попыталась снова.
— У меня нет имени.
— Но у всех есть имя, — настояла девочка.
— Тогда я не знаю своего имени, — ответил мальчик.
Девочка же выдохнула и хмуро посмотрела на мальчика. На пару секунд она замолчала и мальчик понял, что та использует это время чтобы подумать.
— А откуда ты? — вскоре задала она новый вопрос.
Не оборачиваясь, он указал себе за спину — на запад.
— Ты пришел из леса? — удивленно всокликнула девочка, — Но никто же не живет в лесу.
Мальчик же поднял немного руку, все еще указывая на запад, только чуть ввысь.
— Ты спустился с гор? — спросила девочка, глядя на покрытые снегом вершины гор на западе. Капассианцы, они были такие высокие — их пики достигали небес и были скрыты в облаках. На них еще не ступала нога человека.
— Но и в горах никто не живет, — начала она, но затем ее глаза широко распахнулись.
Мальчик же склонил голову в ожидании следующего вопроса, но внезапно девочка вскочила на ноги и куда-то побежала. Он заметил, что она была чуть-чуть неуклюжей и уж точно не быстрой. Девочка хромала и подворачивала одну ногу, а ее лодыжка выглядела под неестественным углом.
Он глядел, как она доковыляла до мельницы и свернула за ее угол, скрывшись с его поля зрения. Он смотрел на мельницу, как большое водяное колесо смедленно крутится под течением бегущей воды. Он все смотрел, пока солнце не скрылось позади гор.
Но девочка все не возвращалась, и когда наступила ночь, мальчик вернулся в лес.
Он держался подальше от того места неделю. Но когда вернулся к водяной мельнице снова, то увидел девочку, сидящую под той же плакучей ивой на том же месте. В том же изношенном платье, а в руке та же старая кукла. И те же голубые глаза, смотрящие на него.
— Ты бог? — спросила она мальчика, стоящего на той стороне ручья в двадцати футах от нее.
Он видел ее широко распахнутые глаза, напряжение в лице и слышал в голосе мольбу. Но мальчик вздохнул, понимая, что его ответ разочарует ее. Как разочаровывает и его.
— Я не знаю.
Девочка нахмурилась.
— Ты обязан быть богом, — начала она, — Горы на западе — убежище бога. Моя мама говорила мне о боге, но я забыла его имя, — она посмотрела вниз на свои колени и покраснела, — Моя мама умерла два года назад и я не могу спросить ее об этом больше, — на пару секунд она замолчала, а затем снова продолжила, переведя взгляд на мальчика, — Когда ты сказал, что спустился гор, то внезапно вспомнила слова мамы. Вот почему я убежала. Боги могут творить магию — из-за этого я испугалась.
— Но я не могу творить магию, — ответил он, и подумав об этом поспешно добавил, — ..Наверное.
Девушка покачала головой.
— Ты голый. Это и есть магия, — начала она.
Мальчик посмотрел на свое тело вниз и не нашел ничего магического в этом.
— Сейчас весна, — принялась объяснять девочка, — Дни теплые, но ночи все еще очень холодные. А ты голый, но не замерз. К тому же спустился с гор, не знаешь своего имени, так что ты совсем один. Что ты ешь? Ты без одежды, но не замерз и не голодаешь.
Девочка пристально смотрела на него, а в глазах сияла уверенность.
— Я голоден, — сказал он, пожав плечами.
Выражение ее лица потемнело и она открыла рот, чтобы с этим поспорить, но затем она посмотрела ему в глаза и широкая улыбка расплылась на ее лице.
— НЕССА, ТЫ ГДЕ?
Мальчик услышал крик мужчины и увидел, как улыбка исчезла с ее лица, сменившись иным выражением. Она резко подскочила и побежала в сторону мельницы настолько быстро, насколько позволяла ее нога.
Мальчик же ждал ее до самого заката, после чего развернулся и вернулся в лес.
Когда она пришел туда на следующий день, девочки не было, но она оставила что-то для него. Кусочек ткани на земле — на нем находилась бутыль молока и кусок хлеба. Молоко похоже было разбавленны, а хлеб засхошим, но мальичку было плевать.
И пока он ел и пил, то осматривал остальные предметы. На ткани лежал маленький синий камень, белая ракушка и медная монета с выгравированной женщиной на ней.
Он взял все.
На следующий день девочка сидела в тени ивы.
Мальчик глядел на нее с зажатым куском ткани в руке. Левая часть лица была ушиблена и опухла, ее губы разбиты. Она тоже глядела на него, но сегодня молчала.
— Почему ты оставила это для меня? — спросил мальчик спустя долгое время гляделок.
— Это самые дорогие вещи, что у меня есть. Мой папа дал мне этот голубой камень на мой четвертый день рождения. Прямо перед своей смертью. Он сказал, что это называется небесным камнем и он такого же цвета как и мои глаза.
Прошло совсем немного времени, прежде чем она продолжила. Мальчик слушал внимательно.
— Ракушку я получила от одного старого фермера, живущего рядом с деревней. Он рассказал мне, что взял ее у берега океана, когда был еще моряком. Я никогда не видела океана, — сказала она и замолчала на секунду.
— Когда у нас еще была телега, мой отец ездил в деревню через день и иногда брал меня с собой. Однажды мы принесли муку в таверну и мужчина, вледеющий ею, дал мне эту монету. Он хороший человек. Он сказал мне, что женщина на этой монете — последняя императрица Алории. Это было до того, как Йораки совершили набег на Катерру и убили ее и ее дочерей. Он еще говорил, что все было лучше, когда Императрица была жива, — закончила она и вновь замолчала.
Мальчик все ждал, но она не сказала больше ничего.
— Но почему ты оставила мне все это? — наконец спросил он.
Она смотрела на него, но перед тем как ответить опустила глаза.
— Это подарок, потому что хочу, чтобы я тебе понравилась.
Мальчик сел, развернул маленький сверток и выложил его содержимое перд собой. Подняв взгляд он увидел, что девочка следит за ним снова.
— Тебя зовут Несса? — спросил он.
Ее глаза широко раскрылись и она удивленно взглянула на него, прежде чем кивнуть.
Отец девочки был прав — заметил мальчик — камни такого же небесного цвета, как и ее глаза.
— Я не знаю, бог ли я, но то я могу, — сказал он.
— Можешь что? — озадаченно спросила она.
— Ты мне нравишься, — ответил он.
Услышав его ответ, девочка опустила взгляд вниз, избегая контакта глаз. Он мог видетть, как правая часть ее лица вспыхнула красным. Разбитая же левая часть лица не изменилась в цвете.
— Мне нужно идти, — внезапно сказала она.
Мальчик посмотрел, как она испарилась за мельницей, прежде чем и самому скрыться в лесу.
Глава 1. Часть 2
Мальчик ходил к мельнице каждый день. Обычно, он встречал Нессу сидящей и ждущей его в тени плакучей ивы. Всегда с едой — чаще куском хлеба и фруктами, но иногда даже с сыром и мясом. Он сам никогда не пересекал ручей, еда всегда лежала на его стороне.
Девочка говорила с ним, пока тот сидел возле ручья и слушал ее. Она рассказывала ему о своей жизни и о том, что она знала о мире. Но одним днем она поведала ему странную историю. Даже более странную, чем ее голос, каким она ее рассказывала. Оно звучало необычно и по иному.
Черный крольчишка по имени Джебит
С рожденья сквернейшего нрава.
Любил он рыть норы в садах и лугах.
Такой он — Крольчишка по имени Джебит.
Но фермер не терпит такого,
И Джэббит-крольчишка не роет впредь норы
Теперь он подкладка его башмаков.
Но когда мальчик спросил ее об этом, она сказала, что эта странная история — песня, а ее голос звучал по другому, потмоу что она пела.
С того дня он часто просил ее спеть ему, но к сожелению девочка знала лишь пару песен. Мальчик же не придавал этому значения и никогда не уставал слушать эти странные звуки.
Неса не каждый день появлялась, но когда бы он находил там ожидающую его Нессу, она появлялась в течении одного или двух дней после, с новыми ушибами на лице. Она никогда не рассказывала о произошедшем в дни ее отсутствия. Но одним днем он увидел ее лежащей по деревом, свернувшейся в калачик и радающей. Того дня он пересек ручей.
Вода достигала его шеи, когда он пробирался через ручей, удерживая сверток со своими сокровищами в воздухе над головой.
Он молча подешел к девочке, прилег рядом с ней и обнял. Он слышал ее тихое сопение, когда она схватила его за запястье.
Медленно, она повела его руку к нижней части ее живота — под пупок. Он чувствовал ее напряжение даже через платье.
— Так больно, так больно... Пожалуйста, помоги мне... — молила она голосом больше, чем просто шепот.
Он мягко провел пальцами по ее животу и почувствовал судороги, содрогающие ее тело. Он мягко гладил ее живот и слушал, как ее тяжелое, неритмичное дыхание успокаивается. Ее живот расслаблялся под его пальцами, а дыхание становится ммедленным и глубоким. Он слышал, как она прошептала: "Спасибо..." прежде чем провалиться в сон.
Она вновь открыла глаза спустя пару часов. Повернув голову она взглянула через плечо на мальчика позади нее. Он увидел, что ее верхняя губа была разорвана и разбита, а три верхних зуба отсутствовали, поэтому она выглядела немного потрепано, но все же она улыбалась.
Она так и лежала в его объятиях, когда они услышали голос мужчины, кричащий ее имя.
Она направилась в мельницу, но уже не тем бегом, что раньше. И когда дошла до угла, то обернулась и посмотрела на мальчика.
— Я больше не боюсь, — сказала Несса и улыбнулась, прежде чем скрыться за углом здания.
Когда мальчик пришел на следующий день, то не встретил ждущей его девочки.
Она не ждала его ни на следующий день, ни на день после. А на четвертый день, мальчик следил за мельницей с самого утра до тех пор,, пока солнце не село. Но девочку так и не увидел. Когда же солнце скрылось за горами, он пересек ручей во второй раз.
Он направился к зданию мельницы. За ее углом, скрытый от взора со стороны ручья, он нашел дверь и окошко. Тропа вела прочь от дверей, миновала маленький открытый навес с дровами и вела дальше вниз к деревянному сараю. Перед сараем стояла телега со сломанной осью и всего одним колесом. А через открытое окно мальчик видел свет внутри мельницы.
Дверь ведущая в мельницу поддалась очень жестко и открылась со скрипом. А за ней его встретила большая квадратная комната, освещенная лишь одним мерцающим источником света от огня в трубе у дальней стенки.
Ужасное зловоние ударило по его обоъянию, пока он осматривался. Он увидел открытый ящик рядом с дверью внутри которого лежала свернутая веревка, а топор и лопата были прислонены к нему. В центре комнаты стоял деревянный стол с четырьмя табуретами, один из которых был перевернут. На столе стояла тарелка с протухшей едой и лежала кружка — прежнее ее содержимое теперь являлось сухим пятном на столе.
На полу находилось еще пара кружек и две маленьких пустых шкатулки.
— Я любвл ее тксльно, этбла слчнсть, — бормотал мужчина, валяющийся на полу.
На нем было одето что-то вроде панталонов, но огромный живото мужчины и торс был полностью голый. Он валялся на боку — его голова лежала на руке, комфортно расположившись на его жирной плоти.
К его распухшему лицу прилипли жирные пряди волос, а по его бугристому подбородку стекали сопли из носа, смешавшиеся с слюной из уголка рта. Они капали ему на плечо, а затем и на пол.
— Мо млнькая Нсса, ткже млая как и мма. Откда ты ее знешь? — спросил мужчина, но не дождался его ответа и продолжил, — Ды я чуть... ш ума не шашел кгда она глянула на меня... Я не манста, я — настщй мужчина! А нстоящий мжик бирет своё! — внезапно прокричал он, выйдя из себя, но затем быстро успокоился, — Я любвл ее тксльно, этбла слчнсть.
На мгновение повисла тишина, когда мужчина прекратил бубнеж и стал прихрапывать. Мальчик вступил внутрь и прошелся по комнате. Там, он нашел лестницу, ведущую к открытому люку в потолке. Она залез на нее и поглядел в люк — там было темно и он не мог услышать ни шороха, так что вскоре спустился.
Он увидел деревянный сундук в приглушенном свете лампы в углу комнаты и подошел к нему. Там, в его тени лежала тряпичная кукла девочки. Он поднял ее осмотрел: Темные пятна высохшей крови на ее ткани.
Мальчик сел на корточки и осмотрел пол возле сундука. Крови не было. Затем он открыл сундук и нашел кипу старых одежд внутри и ничего больше.
Мальчик ходил к мельнице каждый день. Обычно, он встречал Нессу сидящей и ждущей его в тени плакучей ивы. Всегда с едой — чаще куском хлеба и фруктами, но иногда даже с сыром и мясом. Он сам никогда не пересекал ручей, еда всегда лежала на его стороне.
Девочка говорила с ним, пока тот сидел возле ручья и слушал ее. Она рассказывала ему о своей жизни и о том, что она знала о мире. Но одним днем она поведала ему странную историю. Даже более странную, чем ее голос, каким она ее рассказывала. Оно звучало необычно и по иному.
Черный крольчишка по имени Джебит
С рожденья сквернейшего нрава.
Любил он рыть норы в садах и лугах.
Такой он — Крольчишка по имени Джебит.
Но фермер не терпит такого,
И Джэббит-крольчишка не роет впредь норы
Теперь он подкладка его башмаков.
Но когда мальчик спросил ее об этом, она сказала, что эта странная история — песня, а ее голос звучал по другому, потмоу что она пела.
С того дня он часто просил ее спеть ему, но к сожелению девочка знала лишь пару песен. Мальчик же не придавал этому значения и никогда не уставал слушать эти странные звуки.
Неса не каждый день появлялась, но когда бы он находил там ожидающую его Нессу, она появлялась в течении одного или двух дней после, с новыми ушибами на лице. Она никогда не рассказывала о произошедшем в дни ее отсутствия. Но одним днем он увидел ее лежащей по деревом, свернувшейся в калачик и радающей. Того дня он пересек ручей.
Вода достигала его шеи, когда он пробирался через ручей, удерживая сверток со своими сокровищами в воздухе над головой.
Он молча подешел к девочке, прилег рядом с ней и обнял. Он слышал ее тихое сопение, когда она схватила его за запястье.
Медленно, она повела его руку к нижней части ее живота — под пупок. Он чувствовал ее напряжение даже через платье.
— Так больно, так больно... Пожалуйста, помоги мне... — молила она голосом больше, чем просто шепот.
Он мягко провел пальцами по ее животу и почувствовал судороги, содрогающие ее тело. Он мягко гладил ее живот и слушал, как ее тяжелое, неритмичное дыхание успокаивается. Ее живот расслаблялся под его пальцами, а дыхание становится ммедленным и глубоким. Он слышал, как она прошептала: "Спасибо..." прежде чем провалиться в сон.
П.П. О_О
Она вновь открыла глаза спустя пару часов. Повернув голову она взглянула через плечо на мальчика позади нее. Он увидел, что ее верхняя губа была разорвана и разбита, а три верхних зуба отсутствовали, поэтому она выглядела немного потрепано, но все же она улыбалась.
Она так и лежала в его объятиях, когда они услышали голос мужчины, кричащий ее имя.
Она направилась в мельницу, но уже не тем бегом, что раньше. И когда дошла до угла, то обернулась и посмотрела на мальчика.
— Я больше не боюсь, — сказала Несса и улыбнулась, прежде чем скрыться за углом здания.
Когда мальчик пришел на следующий день, то не встретил ждущей его девочки.
Она не ждала его ни на следующий день, ни на день после. А на четвертый день, мальчик следил за мельницей с самого утра до тех пор,, пока солнце не село. Но девочку так и не увидел. Когда же солнце скрылось за горами, он пересек ручей во второй раз.
Он направился к зданию мельницы. За ее углом, скрытый от взора со стороны ручья, он нашел дверь и окошко. Тропа вела прочь от дверей, миновала маленький открытый навес с дровами и вела дальше вниз к деревянному сараю. Перед сараем стояла телега со сломанной осью и всего одним колесом. А через открытое окно мальчик видел свет внутри мельницы.
Дверь ведущая в мельницу поддалась очень жестко и открылась со скрипом. А за ней его встретила большая квадратная комната, освещенная лишь одним мерцающим источником света от огня в трубе у дальней стенки.
Ужасное зловоние ударило по его обоъянию, пока он осматривался. Он увидел открытый ящик рядом с дверью внутри которого лежала свернутая веревка, а топор и лопата были прислонены к нему. В центре комнаты стоял деревянный стол с четырьмя табуретами, один из которых был перевернут. На столе стояла тарелка с протухшей едой и лежала кружка — прежнее ее содержимое теперь являлось сухим пятном на столе.
На полу находилось еще пара кружек и две маленьких пустых шкатулки.
— Я любвл ее тксльно, этбла слчнсть, — бормотал мужчина, валяющийся на полу.
На нем было одето что-то вроде панталонов, но огромный живото мужчины и торс был полностью голый. Он валялся на боку — его голова лежала на руке, комфортно расположившись на его жирной плоти.
К его распухшему лицу прилипли жирные пряди волос, а по его бугристому подбородку стекали сопли из носа, смешавшиеся с слюной из уголка рта. Они капали ему на плечо, а затем и на пол.
— Мо млнькая Нсса, ткже млая как и мма. Откда ты ее знешь? — спросил мужчина, но не дождался его ответа и продолжил, — Ды я чуть... ш ума не шашел кгда она глянула на меня... Я не манста, я — настщй мужчина! А нстоящий мжик бирет своё! — внезапно прокричал он, выйдя из себя, но затем быстро успокоился, — Я любвл ее тксльно, этбла слчнсть.
На мгновение повисла тишина, когда мужчина прекратил бубнеж и стал прихрапывать. Мальчик вступил внутрь и прошелся по комнате. Там, он нашел лестницу, ведущую к открытому люку в потолке. Она залез на нее и поглядел в люк — там было темно и он не мог услышать ни шороха, так что вскоре спустился.
Он увидел деревянный сундук в приглушенном свете лампы в углу комнаты и подошел к нему. Там, в его тени лежала тряпичная кукла девочки. Он поднял ее осмотрел: Темные пятна высохшей крови на ее ткани.
Мальчик сел на корточки и осмотрел пол возле сундука. Крови не было. Затем он открыл сундук и нашел кипу старых одежд внутри и ничего больше.
— Ты нкда не нйдешь ее, я похрнил ее рдом с мтерью, — услышал он бубнешь.
Мальчик обернулся и глянул на лопату, прислоненную к ящику.
— Тк ты знал маюдвочку? — спросил мужчина.
— Я знаю Нессу, — ответил мальчик направившись к двери и минуя мужчину, — Она сказала, что я — бог, но я не знаю, кто я. Думаю, она просто хотела, чтобы я был богом, потому что боялась.
— Ты бг? Ты прсто глпый млнький мальчк, — бубнел мужчина.
Мальчик кивнул.
— Ты прав. Я тоже не считаю себя богом. Бог бы защитил Нессу. Но мне нравилось то, что я видел в ее глазах, когда она смотрела на меня.
Продолжил он, поднимая топор, прислоненный к ящику.
— Я маленький мальчик, но возможно я могу научиться — как стать богом, — размышлял он, медленно шагая к мужчине и таща за собой топор, царапающий по полу.
— Кк тбя звут?? — начал было мужчина. Его налитые кровью глаза уставились на мальчика.
— У меня нет имени, но возможно, одного дня оно у меня появится, — ответил мальчик, занося над головой топор.
Мужчина перевернулся на спину и попытался встать, но он был настолько толстый и пьяный, что все его движения были слишком вялыми.
Еще десять лет пройдет, прежде чем мальчик снова увидят.
