07 апреля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Доктор Фокс вышел провожать Гедимина к стоянке, куда конвой подогнал бронированный фургон, и долго стоял на обочине, наблюдая, как сармат в окружении экзоскелетчиков заходит внутрь. Сегодня их было шестеро — четверо вошли внутрь, ещё двое забрались на крышу. Гедимин смотрел на них озадаченно — кого-то не хватало.
— Это последняя поездка, — тихо сказал один из них другому, чем-то очень недовольному. — Сегодня его куда-то отправят. Или на расстрел, или в тюрьму, — в любом случае, нам с ним больше не возиться.
— И что ему было лишний день не подождать?! — второй экзоскелетчик попытался передёрнуть плечами, и два "броненосца" с грохотом столкнулись. Гедимин отодвинулся, недовольно щурясь, — в фургоне и так, без резких движений, было тесно.
— Да кто его знает. Псих есть псих, — угрюмо отозвался третий. — Да, может, он и не сам. Ему-то зачем?!
— Сам же сказал — псих, — невесело ухмыльнулся первый. — Может, не захотел теску деньги возвращать? Суммы-то там были ничего так...
Гедимин ошалело мигнул.
— Вы там о ком? — спросил он, с подозрением глядя на охранников. — И где Хадад?
Экзоскелетчики переглянулись. Один из них сложил губы так, будто собирался плюнуть, но от плевка удержался.
— Помер твой Хадад, — сказал он. — Нашли вчера вечером с простреленным черепом. И что ему было один день не подождать?! Доработал бы тут — и стрелялся в своё удовольствие!
— Zaa hasu, — выдохнул Гедимин, растерянно глядя на него. — С чего взяли, что он сам?
— Да кто, кроме него, взялся бы за плазменную пушку?! — фыркнул экзоскелетчик. — Только не я. Мне с ним в одном фургоне ехать было стрёмно.
— Ага, — кивнул другой. — Только он с ней и управлялся. Вот ей он себе и выжег мозги. Вышел из-под купола — и готово.
Гедимин молча склонил голову. Жалеть было вроде бы не о чем, но в груди заныло. "Глупо как-то вышло," — думал сармат. "Ещё глупее, чем с Лиском. Тот хоть в бою..."
...Пока Гедимина заводили за барьер, он успел оглянуться на зал. Он плохо помнил, сколько народу там собиралось в другие дни, но сегодня свободных мест не осталось, а к задним рядам даже добавили приставные стулья. Судьи уже были в сборе — даже мианиец лежал на обычном месте. Его уши были плотно прижаты к голове, взгляд направлен куда-то вниз.
— Присяжные все в сборе? — спросил Найджел Бойд.
— Да, ваша честь, — ответил ему кто-то из сидящих за столом.
— Все ознакомлены с материалами дела и готовы к обсуждению? — спросил Бойд. — Очень хорошо. Можете удалиться.
Минуту спустя половина стола опустела. Трое судей остались на своих местах. Якобсон продолжал изучать распечатки, — у него была самая толстая пачка, и Гедимин однажды даже разглядел кусок чертежа на одном из листов. Человек с дронами ненадолго выпустил их полетать, но через пять минут собрал на столе, подключил к переносному телекомпу и больше ни на что не обращал внимания. Гедимин привалился к барьеру — кажется, ему предстояло долгое ожидание. Один из охранников подошёл сбоку и зафиксировал сармата между барьером и своим экзоскелетом. Гедимин благодарно хмыкнул и закрыл глаза.
Сколько времени прошло, он не знал — мозг, раньше не упускавший ни одной секунды, сейчас путался в часах и сутках. Экзоскелетчик, к которому сармат прислонялся, крепко сжал его плечо и заставил его сесть ровно. Гедимин открыл глаза и увидел, что люди возвращаются за стол. "Тилаколео", поднявшись из-за стола, пристально следил за зрителями, но его вмешательство не требовалось — в зале настала тишина.
— Вы готовы огласить вердикт? — спросил Бойд у одного из вернувшихся.
— Да, ваша честь, — тот поднялся на ноги.
— По всем пунктам, или ещё остались разногласия? — спросил Бойд.
— Нет, ваша честь, мы готовы, и я оглашу вердикт, — отозвался человек. Двое за маленькими столами переглянулись и странно напряглись. Охранники молча подняли Гедимина и поставили на ноги. Сармат выпрямился, глядя перед собой, и криво ухмыльнулся. "Скоро всё закончится..."
— Пункт "Изготовление и распространение веществ повышенной опасности", — громко сказал Бойд.
— Виновен, — отозвался человек.
— Пункт "Изготовление и распространение оружия массового поражения", — продолжил судья.
— Виновен, но заслуживает снисхождения, — ответил присяжный. Зал загудел — кто-то озадаченно хмыкнул, кто-то сразу открыл рот, и только удар "кулаком" экзоскелета по металлической столешнице привёл зрителей в чувство. Гедимин растерянно мигнул. "Какое, в ядерный могильник, снисхождение?!"
— Далее, "Организация и участие в действиях, определённых как геноцид", — спокойно продолжал Бойд.
— Невиновен, — ответил присяжный. Гедимин мигнул ещё раз, но осмыслить услышанное ему не дали — оглашение вердикта ещё не закончилось.
— "Неоднократное применение оружия массового поражения по заведомо мирным целям"? — спросил главный судья.
— Невиновен, — ответил присяжный. Сармат изумлённо хмыкнул и подался вперёд. "Что?!"
— Тишина в зале! — рявкнул "Тилаколео". — Ещё звук, и начнём выводить!
Эта угроза подействовала даже лучше, чем его обычная акустическая атака, — даже Гедимин подался назад и немного смутился, хотя он всё это время молчал. "Невиновен," — повторил он про себя. "После всего, что тут про меня наговорили, после всех этих бумажных гор... "Макаки" всё-таки странные!"
— Последний пункт, — Бойд, судя по выражению лица, удивляться давно отвык. — "Фальсификация идентификационного знака, совершённая в сговоре с группой неустановленных лиц".
— Виновен, но заслуживает снисхождения, — ответил присяжный, передавая судье лист с коротким текстом.
— Благодарю вас, — отозвался Найджел Бойд. — Суд удаляется для вынесения приговора. Можете не поддерживать тишину, обсуждение разрешается.
Трое судей вышли, и зал немедленно загудел, как разгоняющаяся турбина. Гедимин стоял молча, даже не вспоминая, что мог бы сесть, пока охранники не надавили ему на плечи и не усадили его силой.
— Невиновен, — пробормотал один из них. — Ну вот, наконец-то все подумали мозгами. Теск — урод, но шить ему геноцид?!
— Ничего, его за один плутоний расстреляют, — отозвался другой. — Чего скалишься, слизь?!
— Ирренций, — буркнул сармат. — Пора бы запомнить.
"Никогда не запомнят," — думал он, криво ухмыляясь. "Надо бы рассказать, в чём отличия, пока есть время. Вот только сам вспомню..."
Спать ему больше не хотелось, и в голове вроде бы прояснилось, но кровь слишком громко шумела в ушах, и от этого мысли путались. Сармат, забывшись, хотел поискать клочок бумаги и сделать заметки — может, так план "лекции" получится более внятным? — но вспомнил, что у него скованы руки, и досадливо сощурился. "Ладно, так сойдёт. Начну с атомного номера..."
Открыть рот он не успел — "Тилаколео" с облегчённым вздохом грохнул по столу четырьмя "кулаками". Когда лязг металла затих, все трое судей уже были за столом. Гедимин присмотрелся к их ушам — "Должна же быть защита! Как они до сих пор не оглохли?" — но ничего не разглядел. "Мутация, наверное. Или я чего-то не знаю об анатомии..."
Найджел Бойд поднялся на ноги, мельком взглянул на листок, брошенный поверх распечаток, и заговорил:
— Именем Федерации планет Солнечной системы, именем Лунного федеративного округа Кларк, — он обвёл зал суровым взглядом. — Гедимин Кет, признанный виновным по трём пунктам обвинения, приговаривается совокупно к двадцати пяти годам тюремного заключения.
Кто-то из охранников за барьером шумно выдохнул в респиратор. "Тилаколео", выразительно глядя на конвой, поднял "кулак" над столом.
— С отбыванием наказания в тюрьме округа Кларк, — закончил Бойд. — Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
В этот раз Гедимина из зала выводили первым, и местная охрана перекрыла подходы к дверям. Сармат успел заметить, как "Тилаколео" сбивает из станнера чей-то съёмочный дрон, и охранник отправляется с дроном в руках к его владельцу. Сармата впихнули в фургон, и кто-то из охранников, задраив люк, нервно рассмеялся.
— Двадцать пять лет! У нас столько тюрьма не простоит — раньше развалится!
— Так он ремонтник, — другой конвоир толкнул сармата в бок, едва не впечатав его в стенку. — Сам и починит. Эй, теск, тебе сколько лет?
Гедимин не ответил. Он вспоминал тесные камеры с низкими потолками и защитное поле поверх решёток. "Вот же вляпался," — с досадой думал он. "Двадцать пять лет в тюрьме с "макаками". Достроил реактор, называется..."
Фургон остановился. Гедимин ожидал увидеть тюремный ангар и изумлённо мигнул, когда его вывели к госпиталю.
— А сюда зачем? — спросил он, вместе с охранниками выходя к лифтам. Люди, переглянувшись, зафыркали, кто-то рассмеялся.
— Сегодня пятница, теск! Раньше понедельника тебя не оформят.
Через пятнадцать минут он остался один в герметичном боксе. Ничего не изменилось, только за прозрачной стеной прибавилось охранников, и наручники с сармата не сняли — оставили по паре браслетов на руках и ногах. Шевелиться было можно, широко шагнуть уже не получалось. Гедимин потыкал пальцем в браслет — снимались наручники элементарно, даже встроенного шокера в них не было — покосился на насторожившихся охранников, на турели над головой, хмыкнул и улёгся на кушетку. "Двадцать пять лет. Интересно, там, на Земле, кто-нибудь строит реактор?" — подумал он, закрывая глаза. "Выйду — узнаю..."
10 апреля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Ну что ж, Гедимин, — доктор Фокс отвёл взгляд и принялся отклеивать от сармата датчики. — В одиночке чудовищно скучно, но, надеюсь, вам разрешат читать. Не оставляйте упражнения — если будете лежать пластом, сердце откажет уже через пять лет.
Гедимин слушал его вполуха. Он лежал на кушетке, терпеливо дожидаясь, пока от него уберут все датчики и дозаторы. Сегодня он чувствовал себя не хуже обычного, разве что немного волновался, но Фокс, кажется, решил влить в него все неизрасходованные медикаменты.
За прозрачной стеной собирались конвоиры — на этот раз сармату выделили четвёрку в тяжёлых экзоскелетах, а им с собой выдали не только бластеры и кинетику, но и ракетомёты. "Боятся," — невесело усмехнулся Гедимин, застёгивая комбинезон и поднимаясь на ноги. Руки он завёл за спину — доктору Фоксу, как самому храброму, снова поручили надеть на сармата наручники.
— Вам присвоят жёлтый код, — продолжал смущённо бормотать Фокс, проверяя, надёжно ли скреплены запястья Гедимина. — Значит, с ремонтом вы мне не поможете. Но если допустят к работам — лучше соглашайтесь. Вам, как сармату, нельзя сидеть без дела. Очень быстро начнёте разваливаться.
Сразу за шлюзом Гедимина ждали охранники. Его схватили под руки, нацепили вдобавок к магнитным наручникам ещё несколько пар более массивных браслетов и накрыли сармата защитным полем, поместив его в полупрозрачный шар. Вместе с этим шаром его подняли и быстро понесли к лифту — и через пару минут сармат уже ехал в бронированном фургоне на юг.
— Без шуток, ясно? — один из охранников качнул перед Гедимином соплом ракетомёта.
...Это был всё тот же длинный ангар, обнесённый колючей проволокой, только в этот раз сармата не погнали на первый этаж, а потащили к лестнице. Там, у подъёма, его сдали с рук на руки местной охране и очень быстро ушли — сармат ещё не поднялся на первую площадку, а за конвоем уже закрылись двери.
В тюремном коридоре второго этажа было пусто и тихо, и каждое движение экзоскелетчиков сопровождалось, как казалось Гедимину, невыносимым грохотом. Он досадливо щурился и сам старался ступать потише, на расставленные пальцы, насколько позволяли ножные браслеты, сведённые почти вплотную, — ещё пара сантиметров, и сармату пришлось бы не идти, а прыгать. Один охранник тащил его за плечо, второй беспокойно оглядывался. Что именно его тревожит, сармат не понимал — вокруг не было ничего, кроме непрозрачных нашлёпок защитного поля на стенах. Потом нашлёпки кончились, и начались бронированные двери со смотровыми окошками — почти такие же, как в Сокорро. Гедимин, подавив невольную дрожь, вместе с охранником остановился у одной из них.
— Ну и где его носит? — спросил один экзоскелетчик у другого. — Ему что, не сказали?
— Да не будет его до обеда, — вздохнул второй. — Хоть обговорись. А тебе что за дело? Ключи забыл?
— Н-ну ладно, — первый, отстранившись, посмотрел на Гедимина и пожал бронированными плечами. — Он одетый, до обеда без барахла обойдётся. Эй, теск! Без глупостей, понял?
Сармат досадливо сощурился. Неловко вывернутые руки уже начинали ныть, какой-то из браслетов оказался слишком плотным, и левая кисть онемела, — ему уже было всё равно, куда его притащили, и кто здесь куда пропал.
После пятиминутной возни с ключами и кодами металлическая створка пришла в движение. Она погрузилась в стену полностью, но проём не открылся — в противоположной стене была ещё одна пластина такой же ширины. "М-да," — Гедимин заглянул в глубокий паз и еле слышно хмыкнул. "Такое не выломаешь. Только вместе со стеной."
Внутри было просторнее, чем он полагал, — двое экзоскелетчиков вошли туда вместе с ним и поместились, хоть и зацепились плечами за стены. Гедимина подтолкнули в спину, утыкая лицом в ближайший угол, и взяли за руки.
— Почти всё, — сказал один из охранников через несколько минут звона и бряканья. — Все снимать?
— Подожди, — остановил его второй. — У него жёлтый код.
— А, это, — охранник разжал одну "клешню" и загромыхал пластинами обшивки. — Вот оно.
Второй присвистнул.
— Давно таких не видел! А налезет? Вон он какой амбал...
— Заткнись и держи теска, — буркнул первый.
Гедимин хотел оглянуться, но его снова вдавили в стену, — экзоскелетчик навалился на него всем весом. Второй подсунул сармату ладонь под подбородок, вынуждая поднять голову, и на шее Гедимина сомкнулось что-то тесное и холодное. Через несколько секунд охранник, содрав с него последние оковы, шагнул к двери, и сармат обернулся к нему, растерянно ощупывая горло.
— Взрывчатка, теск, — ухмыльнулся экзоскелетчик, отступая в коридор. — Маячок, шокер и взрывчатка. Немного, но хватит, чтобы оторвать тебе башку. Всё ясно?
Бронированная пластина с лязгом погрузилась на полтора метра в паз. Сармат поморщился, услышав звук заедающего, давно не смазываемого механизма. Окошко в двери на секунду открылось и тут же захлопнулось, и поверх пластины лёг слой защитного поля.
"Ну вот," — сармат отвернулся от двери и окинул взглядом камеру. "Ещё один новый "дом"."
Кислорода тут было достаточно, воздух, вытекающий из-под плотной вентиляционной решётки, был прохладным и на вкус не отличался от того, чем дышали люди снаружи. Гедимин измерил шагами камеру — она была даже больше, чем его спальный отсек на ремонтной базе. Тут была кровать — точнее, широкая откидная полка с раскладными подпорками. Гедимин опустил её, сел, проверяя конструкцию на прочность, и недовольно сощурился — кровать заметно расшаталась и через пару недель под весом сармата должна была рухнуть на пол. Ни одеяла, ни подушки он не нашёл.
В противоположной стене была открытая ниша без видимых признаков назначения — возможно, для мелких вещей или снятой на ночь одежды. Ещё одна ниша, закрытая, была в дальней стене, и под ней угадывались какие-то механизмы. Гедимин отодвинул заслонку и с удивлением посмотрел на большую чашу, соединённую с трубами внутри стен и едва заметно пахнущую аммиаком. "А, это часть канализации," — вспомнил он через несколько секунд. "Это для "макак". Мне не надо."
Он снова сел на кровать и, досадливо щурясь, ощупал ошейник. "Не по размеру," — сармат попытался втиснуть под обруч фалангу пальца и немного отодвинуть его от горла, но ничего не вышло. "Надоело. Уберу."
Он снова провёл пальцем по обручу, задумчиво щурясь. "Стандартный механизм. Вот тут зажать... расширить щель здесь, разъединить контакты, потом быстро разогнуть вон там... Двадцать секунд до взрыва, пятнадцать на освобождение. Когда-то получалось..."
Он ещё не успел подумать, что делает, и зачем это надо, а металлические пластины уже заскрипели, разъезжаясь под пальцами. Сармат просунул ноготь внутрь механизма и довольно сощурился, почувствовав недолгое сопротивление и слабый ожог. Уже не осторожничая, он схватился за ошейник двумя руками. Металл лопнул, устройство развалилось надвое, и сармат, успев только выругаться про себя, швырнул сработавшую мину в унитаз и рухнул на пол, надеясь, что осколки пройдут над ним.
Он ещё падал, когда раздался грохот, и по затылку прошла воздушная волна. Сармат ждал града осколков, но сверху ничего не падало — зато в камере стало ощутимо светлее. Гедимин приподнялся на руках и изумлённо мигнул — унитаза больше не было. Ударной волной его вынесло сквозь стену и выворотило вместе с трубами. Сармат сидел перед проломленной стеной — прямо над проволочным ограждением, в нескольких метрах от одноэтажного ангара, почти вплотную примыкающего к ещё одному.
"Уран и торий..." — беззвучно выдохнул он, протискиваясь в трещину. "Доказывай потом, что бежать не собирался..."
Секунду спустя он был на соседней крыше, а ещё через две — отжимал закрытую дверь пустующего ангара и просачивался внутрь. "На запад не бежать," — сухо щёлкало в мозгу, пока сармат переводил дух и оглядывался в поисках чего-нибудь полезного. "У терминалов — "копы". Идти на восток, прикрываться ангарами. За шоссе — автономки. Если удастся уйти в подвал..."
Ничего полезного в пустом ангаре не нашлось. Гедимин собрался оторвать одну из балок, но услышал позади пронзительный свист и громкую ругань. "Заметили," — он выпустил арматурину и, лёгким тычком открыв вторую дверь, выбрался наружу. Комбинезон из белого стал серо-полосатым — и, как сармат надеялся, чуть менее заметным.
На крыши он больше не поднимался, быстро передвигаясь вдоль стен и не выходя из тени. Над ангарами промелькнуло звено дронов-разведчиков, и сармат вжался в ближайшую твёрдую поверхность. Кажется, его не заметили, — по крайней мере, стрелять не стали. Обогнув ангар, он вышел, стараясь не высовываться под свет фонаря, на обочину шоссе. Он не промахнулся мимо восточной окраины — в нескольких метрах от него, прямо за дорогой, стояла мастерская Уотерса.
Дроны снова развернулись над шоссе, и Гедимин шагнул в тень. "Почти выбрался," — думал он, пристально следя за летающими механизмами. "Теперь — через дорогу и к автономкам. Где там спуск?"
Подтянувшись на руках, он выполз на крышу ангара — а секунду спустя спрыгивал с прицепа, проезжающего мимо мастерской, прямо к её приоткрытым дверям. Внутрь он влетел кубарем, не задерживаясь под камерами. "А теперь быстро вниз," — подумал он, выпрямляясь, и наткнулся взглядом на изумлённого Харольда.
— Теск?!
Харольд отпрянул назад, хватаясь за лежащий на верстаке станнер. Гедимин выставил вперёд пустые ладони и мотнул головой. Можно было выбить оружие, заткнуть сулису рот — но никак не одновременно, и на шум так или иначе сбежались бы.
— Стой, я тебя не трону, — выдохнул сармат, одновременно прикидывая расстояние до ствола и наилучшую траекторию прыжка. — Мне нужно вниз. Пропусти, и я уйду.
— Вниз? — Харольд смерил сармата растерянным взглядом — и вдруг закивал. — Понял. Ладно, Джед, я тебе помогу. Тут рядом чёрный ход. Сейчас выйдем из мастерской, а там вдоль стены — и ты в подвале. Я отведу. Тебе оружие нужно?
"Мне бы флиппер не помешал," — Гедимин обвёл оценивающим взглядом мастерскую. Флипперов не было. "Ладно, инструменты тоже пригодятся. Дверь, наверное, на замке..."
Он повернулся к верстаку и протянул руку, но взять ремонтную перчатку не успел — четыре разряда станнера за спиной слились в один протяжный треск, и оглушённый сармат опрокинулся навзничь. Харольд с кривой ухмылкой склонился над ним и, хорошенько размахнувшись, пнул его под рёбра. Гедимин сдавленно зашипел, попытался подняться, но мышцы не слушались. Харольд, расплывшись в довольной ухмылке, отвесил ему ещё четыре пинка и, склонившись над дёргающимся телом, схватил сармата за ворот комбинезона и ударил его в лицо.
— Ты, тупой кусок слизи! — прошипел сулис, наматывая складки ткани на руку. — У тебя был выход на Взрывника! Почему не ушёл?! Почему меня не взял?! Ты должен был вытащить меня, урод! Вот тебе, вот тебе!
Он успел пнуть сармата ещё два раза. В следующую секунду ворота распахнулись, протрещал электрический разряд, и Харольд с воем осел на пол, хватаясь за голову. Над Гедимином навис жёлтый экзоскелет. Сармат ожидал, что его продолжат бить, но "коп" только схватил его за руки и поднял вертикально. Гедимин повис, ощущая себя трепыхающимся куском Би-плазмы. Сейчас он мог только хрипеть и изумлённо мигать.
— За что?! — взвыл Харольд. Гедимина уже тащили к выходу, но он успел увидеть, как сулису скрутили руки за спиной.
— Пусти, идиот! Я поймал вам преступника!
— Разберёмся! — бросил в ответ экзоскелетчик, аккуратным пинком направляя Харольда к воротам. Ещё двое патрульных ждали отряд на обочине; один присоединился к конвоиру Гедимина, второй вскинул руку, приказывая глайдерам, едущим по шоссе, пропустить полицейских.
"Взрывник? Вытащить его?" — Гедимин растерянно мигнул, вспомнив несвязные возгласы Харольда. "Ничего не понимаю..."
Он осторожно повернул голову, проверяя, "включились" ли мышцы шеи. Конвоир, заметив его движение, коротко вскрикнул, и в виски сармата с двух сторон ударили разряды станнеров. "Sa hasu!" — только и успел подумать Гедимин, прежде чем перед глазами сверкнула белая вспышка, и мозг отключился окончательно.
