Пробуждение было не из приятных — голова гудела, во рту пересохло, запястья и правый бок неприятно ныли. Сармат протянул руку, чтобы ощупать нижние рёбра, и наткнулся на пластырь. "Не фиксатор," — вяло шевельнулась в мозгу первая мысль. "Кости целы."
Он открыл глаза и осторожно попытался сесть. Предметы перед глазами расплывались, и сармат никак не мог сообразить, перед ним два пересекающихся элемента или решётчатый орнамент. Издалека донёсся одобрительный смешок.
— Эй, теск! Не подох?
Голос был незнакомым, но принадлежал определённо "макаке", а не сармату. Гедимин крепко зажмурился и снова открыл глаза. Головокружение прекратилось. "Это всё-таки решётка," — подумал он, с трудом поднимаясь с постели и останавливаясь напротив дверного проёма. Решётка закрывала его полностью, а поверх неё с двух сторон была натянута прозрачная плёнка защитного поля. Гедимин тронул её пальцем, ощутив привычное сопротивление, и бессмысленно ухмыльнулся.
— Мн-да, — донеслось из-за решётки. — Не знаю, как печёнку, а башку тебе отбили.
— Да заткнёшься ты когда-нибудь... — пробормотал другой голос, тоже незнакомый Гедимину. Сармат посмотрел сквозь решётку и увидел на другой стороне коридора ещё один прикрытый дверной проём. За ним стоял человек в зелёном комбинезоне и с ухмылкой разглядывал сармата.
— Теск, а теск, — заговорил он пару секунд спустя. — Ты бы оделся!
Гедимин, озадаченно мигнув, посмотрел на себя и только сейчас заметил, что стоит в одних подштанниках. На правом запястье плотно сидел широкий пластинчатый браслет со светодиодами по краям и каким-то электронным устройством внутри. Гедимин ощупал его и убедился, что взрывчатки внутри нет — только встроенный шокер и несколько датчиков.
— Эй, теск! Его так запросто не снимешь, — снова подали голос с другой стороны коридора. — Это сигналка. Не ковыряй, а то начнётся!
Гедимин покосился на общительную "макаку" и, оставив браслет в покое, повернулся к кровати. В изголовье лежал большой свёрток — видимо, его подсунули сармату под голову, когда притащили его сюда. Внутри был жёлтый комбинезон без капюшона и карманов, носки — очень большие, но под человеческую ступню, пара тюбиков — один с жидким мылом, другой с зубной пастой — и маленькая зубная щётка.
— А бумаги тебе не дали, — заметил человек из соседней камеры. — Тески же не гадят?
"Бумагу?" — Гедимин на секунду подумал о листках ежедневника, но "макака", похоже, имела в виду что-то другое. Он посмотрел на ближайшую стену — там, как и в его одиночной камере, была ниша, а в ней стояли два контейнера с прозрачной жидкостью. "Для питья" — гласила надпись на одном. "Мыться" — было обозначено на другом. Тут же был раскладной стакан из прозрачного фрила, и Гедимин сцедил немного воды для мытья и, выплеснув себе на ладонь, растёр по лицу. Остатки он вылил за шиворот.
— Почему двери открыты? — спросил он, подойдя к решётке. С другой стороны донёсся смешок, переходящий в озадаченное хмыканье.
— Откры... Так, стой! Жёлтый код... Ты что, сверху?!
Гедимин мигнул.
— Второй этаж, — неуверенно сказал он. — Вчера меня привели туда. И двери там были закрыты.
— Ясно, — отозвался человек, громко хлопнув в ладоши. — Так это ты вчера бежал?! Эй, Ди, ты слышал?! Это тот самый теск!
— Механик Джед? — в соседней камере что-то зашевелилось. — Джед, это ты?
— Я Гедимин, — отозвался сармат, опускаясь на койку. "Откуда мартышки всё узнают?" — думал он, проводя ладонью по глазам. "И когда голова перестанет гудеть? Это от станнера, что ли?"
— Вот оно что, — донеслось из-за решётки. — У нас тут жёлтый код. Удрал в первый же день, взорвав пол-этажа. Так что взрывчатку ему в руки больше не дают. У нас тут жёлтый код без бомбы. Давай-ка тише, а то стены тонкие...
Гедимин поморщился. "И чего мне в одиночке не сиделось?" — с тоской подумал он, пристраиваясь на койке. Внизу, в отдельной нише, он нашёл плоскую подушку и тонкий слой белой ткани — вероятно, одеяло; доставать не стал — вокруг и так было слишком много "мартышечьих" вещей. Он перевернулся на спину, подложив руку под голову, и вытянулся во весь рост, уперевшись макушкой в стену, а ступнями — в защитное поле. На той стороне коридора хмыкнули и что-то пробормотали; Гедимин расслышал слово "амбал".
— Тихо! — донеслось из коридора, и сармат услышал грохот стальных "копыт". В этот раз экзоскелеты громыхали не из-за изношенности — охранники старались топать как можно громче.
— Вот он, — сказал один из тюремщиков, останавливаясь напротив камеры Гедимина. — Жёлтый код, особый надзор.
— Знаю, — буркнул второй, заглянув в наручный смарт. — Гедимин Кла... Кет? Может, скажешь, куда ты вчера так спешил?
Первый фыркнул в респиратор.
— Вроде бы не вчера на Луне, — пробормотал он. — Мог бы запомнить, что бежать некуда. Ну, поздравляю, — плюс год к сроку!
Гедимин мигнул.
— У него уже двадцать пять, годом больше, годом меньше, — махнул рукой второй экзоскелетчик. — Ладно, посмотрели и будет. Там обед привезли?
"Обед?" — Гедимин по старой привычке покосился на запястье, но не увидел ничего, кроме браслета с шокером. "Сколько сейчас времени? Уже полдень?"
— Обед-обед-обед, — донеслось из-за решётки. — Что у нас сегодня? Вторник?
— Да хватит елозить! — отозвались с другой стороны коридора. — Жри, что дают! Весь день бубнит, и бубнит, и бубнит...
Из коридора донёсся звон, переходящий в гул и медленно стихающий. Гедимин мигнул. "Снова бронзовая пластина," — определил он по звуку. "Но не скрученная, а плоская. Где они их берут? Наверное, запись..."
В нижней части защитного поля появилась узкая брешь на два просвета решётки. В коридоре послышался шум проезжающей гусеничной тележки. Рядом с ней громко топал экзоскелетчик. Гедимин поморщился. "Вот так они и ломают пневмоприводы. Зачем так грохотать?!"
Тележка остановилась перед его камерой, щёлкнула, и два узких, но длинных контейнера влетели точно в просветы решётки и упали сармату под ноги. "Окошко" закрылось. Гедимин подобрал ёмкости и повертел их в руках, озадаченно хмыкая. Это были немного модифицированные контейнеры для еды — со внутренними перегородками. Содержимое ячеек было разных цветов, но одной и той же консистенции и формы — плотные квадратные ломти сантиметровой толщины. В крайней ячейке лежал небольшой красный кубик.
— Томатный сок! — донеслось из соседней камеры. — Эй, Джед! Будешь меняться — крикни!
— Какое ему "меняться", он тут первый день, — отозвались из-за стены. — И на кой тебе томатный сок?!
"Мартышечья еда," — Гедимин, поморщившись, нехотя вскрыл контейнер. "Чем она пахнет? Органика..."
Он заглянул в соседнюю камеру — там сидели двое, и у каждого была своя койка. Сейчас они разложили на одной из них еду и быстро поглощали, складывая ломти из разных ячеек вместе и откусывая от них, как от одного куска. Гедимин, запомнив сочетание цветов, повторил за ними. Откусить удалось, проглотить было сложнее. Сармат зажмурился и несколько секунд думал о сублимированной Би-плазме. Это сработало, благо на вкус тюремная еда от неё совершенно не отличалась. "Это Би-плазма," — подумал сармат, собирая ещё несколько ломтей. "Просто окрашенная. "Макаки" любят, когда всё цветное и пахнет."
Несколько раз желудок скручивало спазмами, но через пару минут Гедимин приспособился и доел содержимое контейнера, уже не отвлекаясь на неприятные ощущения и всплывающие воспоминания. Последним он закинул в рот красный кубик — и тут пришлось задержать дыхание: у этой штуки вкус был, и довольно заметный. "Sa hasu," — беззвучно выдохнул сармат, заливая следом стакан воды. "Трудно мне тут будет. Даже с едой проблемы..."
За решёткой кто-то зафыркал, давясь смехом.
— Эй, теск, это надо было в воду, — запоздало пояснил сосед. — Оно растворяется, понимаешь? Нет, тебе точно всё отбили...
"В воду?" — Гедимин с трудом вспомнил значение слова "сок" и досадливо сощурился. "Понял. Значит, такие кубики — для питья. И эта мартышка любит красные. Надо было с ней поменяться. Такая дрянь..."
— В другой раз тебе отдам, — буркнул он, глядя на пустые контейнеры и пытаясь сообразить, куда их теперь девать. В решётке снова открылись просветы, и Гедимин вытолкнул мусор наружу. Соседи, как он успел заметить, сделали то же самое — на этот раз сармат угадал.
— А, так ты томат не пьёшь? — оживилась "макака", прислоняясь к защитному полю. — За ужином мне отдашь, ладно?
Гедимин вспомнил значение слова "меняться" и криво ухмыльнулся. "Традиции, традиции..."
— А ты мне что? — спросил он, перехватив взгляд "макаки". Кажется, он ошибся в интонации, — человек, побледнев, шарахнулся на метр назад и едва не врезался в сокамерника.
— Д-да, ясное дело, — пробормотал он, быстро-быстро кивая. — В-вечером будет пиво. Хотел угостить, раз ты тут новенький.
— Пиво? — Гедимин качнул головой. — Спирт есть? Чем чище, тем лучше.
В коридоре захмыкали. Кто-то коротко свистнул.
— Не слушай этого болвана, — посоветовал кто-то из заключённых. — И ничего ему не давай. Вечером будет водка. Водка с томатом — самое то.
Гедимин озадаченно мигнул.
— А тебе чего дать? — спросил он. В коридоре снова захмыкали.
— Мне? — переспросил человек. — Да ничего. У тебя правда жёлтый код? Надолго тут?
— Двадцать пять лет, — отозвался Гедимин. — И ещё год за побег.
В коридоре присвистнули.
— Да, нехило, — пробормотал человек. — И это ты взорвал стену...
Гедимин ждал новых вопросов, но голоса в коридоре неожиданно затихли. Он снова лёг, но заснуть ему не дали — не прошло и десяти минут, как снаружи загрохотали стальные "копыта". Человек в лёгком экзоскелете протопал по коридору и остановился на дальнем конце.
— Синий код — на работы! — объявил второй, оставшийся у двери. — Выходить по одному, строиться по списку, руки на виду!
Обитатели соседней камеры зашевелились. Тот, кто донимал Гедимина, слез с койки и встал у двери, с интересом выглядывая наружу.
— Меня не забудь! — крикнул он, повернув голову к выходу.
— Опять ты? — донёсся оттуда усталый вздох. — Отстань, Мэллоу. Твоя очередь — в три.
Экзоскелетчик на другом конце коридора начал громко зачитывать имена. Мимо камеры Гедимина прошёл человек в синем комбинезоне, потом ещё один. Сармат заметил, что у них, как и у него, нет ни обуви, ни респираторов.
— Куда их ведут? — спросил он, перехватив взгляд Мэллоу. Тот, снова побледнев, судорожно сглотнул.
— Полегче, парень, ладно? Я всего лишь пошутил. Их собирают на работы. Везёт им!
Его сосед выразительно хмыкнул.
— Сам отказался.
— Тихо там! — рявкнул кто-то из охранников. — Мэллоу, опять ты?
Второй экзоскелетчик, не обращая ни на что внимания, продолжал зачитывать список. В нём было не менее полусотни имён — большую часть Гедимин пропустил, но, судя по количеству людей, прошедших мимо его камеры, порядок чисел был именно такой. "Это синий код. Еще есть зелёный," — вспомнил он, посмотрев на Мэллоу и его соседа. "Если их поровну, то здесь сотни полторы "макак". И один очень тупой сармат..."
Список закончился. В коридоре лязгнула металлическая дверь — и через несколько секунд снова загудела, открываясь.
— Зелёный код — на работы! — объявил новый охранник, останавливаясь у входа. — Выходить по одному, руки на виду!
В этот раз список зачитывался гораздо медленнее. Гедимин снова вёл подсчёты, — получалось, что "зелёных" на первом этаже не так уж много. "Или они на работы не ходят. Как Мэллоу," — он посмотрел на соседнюю камеру — оба её обитателя сидели на койках и никуда не собирались.
По коридору, подгоняя отстающих, прошёл охранник, и через несколько секунд за ним лязгнула дверь. Гедимин выждал ещё немного — ничего интересного не происходило, и он снова лёг на койку и уставился в потолок. Когда-то в таких ситуациях его развлекало мысленное составление объёмных чертежей; сейчас память сбоила, выдавая вместо деталей деформированные обломки. Несколько минут Гедимин держал каждый элемент перед мысленным взором и строил догадки о том, что именно так его повредило; через четверть часа ему надоело, и он задремал.
Сон был неглубоким — сармат то и дело выныривал на поверхность, с досадой замечал, что вокруг всё та же тесная камера, и снова проваливался в дремоту. В коридоре периодически кто-то начинал бубнить, или хмыкал, или тяжело, неуклюже сползал с койки и шлёпал босыми ступнями по шершавому фрилу. "Макаки", даже запертые с минимумом предметов, умудрялись шуметь сильнее, чем экзоскелет на марше, — казалось, они вообще не координируют движения, врезаясь во всё, что попадётся на пути. "Любой из них на моём месте давно бы сдох," — думал сармат, в очередной раз приоткрывая глаза. "И не пришлось бы ему отсиживать двадцать шесть лет..."
Через несколько часов — то ли три, то ли четыре, Гедимин давно сбился со счёта — дверь загудела, открываясь, и в коридоре загромыхали "копыта" двух экзоскелетов.
— Синий код, на прогулку! — громко скомандовал один из них. Мэллоу, проворно спрыгнув с койки, подошёл к решётке и остановился, с интересом выглядывая наружу.
— Фортен! — он приветливо помахал одному из экзоскелетчиков. — Хороший денёк сегодня, верно? Я с вами, ты помнишь?
В коридоре кто-то хихикнул.
— Заткнись, — буркнул охранник. — Тебя забудешь...
Он стоял неподвижно, пока мимо него второй экзоскелетчик проводил шеренгу людей в синих комбинезонах. Едва за ними начала закрываться дверь, её снова отодвинули, и в коридоре появился третий охранник.
— Без кода, на прогулку! Кроме... — он зачитал четыре имени. В коридоре завистливо загудели. Сармат мигнул.
— Что хорошего? — спросил он у Мэллоу. Тот ухмыльнулся.
— Они нас покидают, теск. Неделя-две-три — и снова пустая камера. Хорошо быть бескодным, теск!
Гедимин, за разговором не забывший о подсчётах, задумчиво хмыкнул — получалось, что в оценке численности он сильно промахнулся, и в этом ангаре умещалось тысячи две "макак", не считая обитателей верхнего этажа. "Бескодных" было много, синих — значительно меньше, а вот зелёных мимо него прошло несколько сотен, — на работы выходили немногие, зато на прогулку — все или почти все. Одну небольшую группу собрали отдельно, когда все остальные ушли; к ним приставили двоих охранников. Мэллоу присоединили к ней, как он ни взывал к Фортену, и выпустили из камеры чуть ли не последним. Он довольно ухмыльнулся, помахал Гедимину и быстро пошёл к выходу. Сармат снова лёг, вспоминая о давней прогулке с Уриэлем. "М-да," — еле слышно хмыкнул он, глядя в потолок. "Сейчас меня, может, и выведут, но точно не на склад вещдоков..."
— С вещами на выход! — донеслось из коридора, и сармат, прослушавший имя, приподнялся на локте. Мимо его камеры охранник провёл четверых "макак" в обычных уличных комбинезонах и нормальной обуви. Один из них уже на ходу застёгивал респиратор.
Ещё через полчаса снова загудели двери, и охранники рассредоточились по коридору, — в ангар возвращались с прогулки все три "кода". "Зелёных" запустили первыми. Один из них приостановился у камеры Гедимина и быстрым движением просунул что-то в маленький боковой просвет. Предмет упал на пол с тихим бульканьем. Гедимин подобрал его и удивлённо мигнул — это был контейнер с прозрачной жидкостью. На верхней стороне виднелись обычные наклейки "официальных" ёмкостей для алкоголя. Поверх них чернела разборчивая, сделанная печатными буквами надпись: "Баселар — Механику Джеду. Мэллоу обойдётся!"
Из-за соседней решётки донеслось недовольное хмыканье.
— Эй, теск, — Мэллоу снова подошёл к защитному полю. — Ты смотри, осторожнее с Баселаром!
— Закрой рот, — послышалось из коридора, и Мэллоу попятился и, прижав палец к губам, сел на койку и стал копаться в принесённом с собой пакете. И он, и его сосед запаслись чем-то во время прогулки; в одном из контейнеров, похоже, было пиво, а к нему — какие-то яркие шуршащие упаковки.
Гедимин повертел в руках ёмкость с водкой. Послание от неизвестного Баселара пока мало его занимало — его больше интересовало происхождение предмета. "Они могут покупать что-то снаружи," — думал он. "Если у меня будут деньги, я смогу купить диски. Тут есть магазин... надо поискать — может быть научная литература или фильмы. Надо только раздобыть смарт..."
Пока охранники распределяли по камерам "синих" и "бескодных", Мэллоу с соседом успели допить пиво и собрать опустевшие упаковки в стенную нишу. Гедимин поставил на свободное место невскрытый контейнер и снова лёг. В коридоре хмыкнули.
— Теск, а теск, — донеслось из камеры Мэллоу. Сармат сделал вид, что не слышит.
Через полчаса шорохи и возня в камерах смолкли, а ещё через час загудела открывающаяся дверь, и одновременно с ней кто-то ударил в бронзовый гонг.
— Ужин! — объявил довольным голосом Мэллоу. — Так, у кого лишний сок?
— У жёлтого, — отозвалась какая-то самка. — Но он тебе не отдаст.
В коридоре засмеялись. Гедимин недовольно сощурился. Защитное поле уже приподнялось, Мэллоу выкинул в проём свёрток с мусором, из коридора донёсся гул проезжающей тележки, и сармат поднялся с койки — еда тут, похоже, была одним из главных развлечений и давала хоть какую-то пищу для мозгов. "Хоть выучу, что они едят," — подумал Гедимин, подбирая длинные контейнеры. На каждой ячейке была подпись — название продукта, или, вернее, того, подо что маскировали данную порцию прессованной Би-плазмы. "Это хлеб," — сармат посмотрел на пласты с мелкоячеистой структурой. "Ага, это я знаю — видел в "мартышечьих" пайках. Тут написано "говядина" — это род мяса. А тут картофель. Это "салат"... четыре вида разной растительности, пласты пятнистые. И красный порошок. Как его смешивать с водкой?"
Вторая порция еды пошла легче, хоть сармату и приходилось задерживать дыхание перед тем, как проглотить. "Привыкну рано или поздно," — решил он, смешивая вязкую красную жидкость с прозрачной. Вкус действительно изменился, но ассоциации были безвредные — спирт и хлорид натрия, ничего, что вызвало бы желудочные спазмы. "Это не мартышечье питьё," — заключил про себя Гедимин. "Хлорид натрия содержится везде и был до "мартышек". И этиловый спирт тоже."
Кажется, его исследования вызвали интерес у соседей — и Мэллоу, и его товарищ встали у решётки и уставились на сармата, время от времени обмениваясь репликами. Гедимин не вслушивался.
— Би-плазма, — донеслось до него знакомое слово. — Всегда одна Би-плазма. Ведро в день, съел — и в рудники. А ты у него последний томат отбираешь.
Мэллоу обиженно хмыкнул.
— Отбираю, прям уж... Ничего, перейдёт к Теданю — всякого наестся! Я такой дряни и не нюхал. Где только такое продают?!
— Мэллоу, — донёсся недовольный голос с дальнего конца коридора. — Ты куда-то собрался?
— Ты чего?! — вскинулся "зелёный", мотая головой. — Нет-нет, Эрман. Я с тобой навеки, ты же знаешь.
В коридоре зафыркали. Гедимин, выкинув из камеры пустые упаковки, озадаченно хмыкнул и снова лёг. "Тут слишком много "макак"," — думал он. "Надо было оставаться наверху..."
Не прошло и получаса, как в коридоре снова загрохотали "копыта" экзоскелетов, и раздались громкие голоса охранников. Браслет на запястье сармата мигнул и издал протяжный писк. Гедимин прислушался — в коридоре называли попарно имена и ждали ответа. "Перекличка," — сармат сел на койку, покосился на погасший браслет — похоже, это была проверка, а не случайное срабатывание.
— Гедимин Кет, — двое в тяжёлых экзоскелетах заглянули к нему сквозь решётку. — Код жёлтый, особый надзор, склонность к побегам.
— Далеко не убежит, — отозвался второй, смерив Гедимина подозрительным взглядом. — М-да. Все тески — амбалы, но этот — мутант какой-то. Ну и рожа...
Судя по голосу, его передёрнуло. Несколько секунд пронаблюдав за сарматом, люди пошли дальше. Перекличка продолжалась.
Выждав несколько секунд, Гедимин снова лёг — он уже сбился со счёту, сколько часов сегодня провёл в полудрёме. "Скоро отбой," — подумал он, закрывая глаза. "И так каждый день все двадцать пять лет. Интересно, сколько сармат может проспать, не просыпаясь? Сутки, двое?"
