Итб.02

Ещё Перси открыл мне одну из самых страшных тайн школы — начиная с пятого курса, все достижения и просчёты учеников жёстко фиксируются и заносятся в так называемый прайс. Прайс представляет собой огромный журнал выпускников, который подаётся в вузы, после чего особо отличившимся, но вне Хогвартса не отметившимся, высылаются приглашения от того или иного университета. Всё это опять же, особо не афишируется и по большему счёту, является предметом обсуждения сугубо между директорами и замами плюс Министерство, но... Как водится, лучшему выпускнику года поручается этот самый прайс заполнить готовыми листками под соответствующие фамилии, о чём на листке этого старательного человека делается сопутствующая отметка. В файл каждого ученика входит журнал посещаемости, рейтинг поточных и экзаменационных оценок, заметки об отработках и драках, сумма заработанных баллов за вычетом потерянных, достижения в квиддиче или успехи в изучении школьных предметов, у кого-то — взятие ступени подмастерья в выбранном профильном предмете (как в своё время у Снейпа по зельеварению и у Поттера с Люпином за трансфигурацию — это я, правда, узнал позже) — всё это за последние три года обучения.

Вот так и Перси узнал об этой тайне, заполнив прайс, а перед выпускным балом получил приглашение в помощники от Крауча, который ещё и намекнул на возможное кураторство в деле изучения Международных Магических Отношений. Перси, кстати, на эту специальность заочно поступил в один из лучших вузов страны...

Вот это крутой парень!

* * *

Чудо всё-таки случилось! Решено было забрать Гарри и Гермиону двадцать восьмого июля. Сначала Артур предложил вариант с каминами, но я, памятуя, чем это в своё время закончилось для Поттера, вызвался сам их забрать. Из Норы в Дырявый котёл, оттуда — в Литтл-Уининг, по пути обратно в Лондоне цепляем Гермиону. К моему удивлению, все согласились не только на это, но даже и на то, чтоб отпустить меня одного.

Подготовился я основательно. Костюм (демократично оставил жилет на вешалке), рубашка, галстук, туфли, чуть выглядывают часы. Умыт, причёсан, фирменная улыбка, пачка разменянных фунтов в кармане и плеер, а то в дороге загнусь со скуки.

И вот, сидя в рейсовом автобусе до Литтл-Уининга, я наконец сообразил, что меня так тревожило в последние дни. У Поттера через три дня День рождения, а у меня даже подарка нет! И, что самое унылое, я не знаю, что ему подарить...

Доехал. Спросил дорогу. Показали. И — вот оно! Дом Дурслей. Изображаю дятла.

Дверь мне открыл крупный светловолосый мужчина. Не сказал бы, что он такой уж китяра. Широкая кость, крупные черты лица и чуть усталый взгляд.

— Сэр?.. — вопросительно смотрел он на меня.

— Ох, простите, мистер Дурсль, я задумался. Меня зовут Рон Уизли, я друг и однокурсник вашего племянника, Гарри Поттера, — а вот теперь он удивился. Судя по всему, я только что с треском разрушил все его представления о волшебниках. — Вы не могли бы позвать его или подсказать мне, где он сейчас находится? — да, немного труднее, чем сказать "Где Гарри, маггл?", но, судя по смягчившемуся лицу Дурсля и одобрению в его глазах, моя вежливость не бессмысленна.

— Поттер сейчас где-то гуляет, вероятно, на детской площадке... — и он неуверенно замолчал.

— О, спасибо, мистер Дурсль, — я благодарно ему кивнул, и тут произошло поистине эпохальное событие.

— ...Но вы можете подождать его здесь, — сказал Вернон и, похоже, и сам удивился.

— С удовольствием, сэр, — ошарашено согласился я. Он проводил меня в гостиную. Из кухни удивлённо выглянула Петунья.

— Петунья, познакомься, это наш гость, Рон Уизли, друг и однокурсник Гарри, — в её лице действительно было что-то лошадиное. Чуть длинноватая шея, большие глаза с грустинкой и форма подбородка создавали такое впечатление.

— Рад познакомиться, миссис Дурсль, — благовоспитанно кивнул я.

— И я... рада. — С некоторой паузой ответила она, после чего, ещё немного помолчав, неуверенно предложила: — Чаю?

Поначалу всем было неловко, хотя я старательно строил из себя вежливого хорошего мальчика, но вскоре мы разговорились и скованность совсем спала ("Можете звать меня Петуньей, Рон. — Да, и меня Верноном..."). Дадли я так и не смог увидеть.

Мы говорили о разном — об автомобилях, с Верноном немного побеседовали об огнестрельном оружии, я рассказал пару курьёзных случаев из истории, похвалил чай и вынесенное вскоре печенье. Поговорили о ситуации в Британии (тут я плавал) и в мире (тут было немного получше), обсудили развитие информационных технологий (тут вообще всё было замечательно), я пару раз поахал на тему "как всё интересно!", восхитился чистотой в доме (и вовсе не "стерильно и противно", вполне приятно и уютно). Поговорили даже о дрелях — помощь бабушке с ремонтом не прошла совсем бесследно! Мы посмотрели фотографии, я уважительно отозвался об успехах Дадли в боксе на тренировках ("Его даже собираются выдвинуть на осенние соревнования! — Уже? Поразительно, наверно, он очень талантлив!"), и вот как-то незаметно разговор съехал на Гарри. Началось всё с фразы Петуньи:

— Надо же, если бы мы знали, что волшебники бывают и такими, как вы, Рон, то не пытались бы оградить Гарри от волшебного мира...

— А что, — осторожно спросил я, — вы пытались?

— Да, но вас разве остановишь? — она грустно улыбнулась. — Вот, пару лет назад какие-то чародеи нам окно во второй спальне с корнем выломали...

— Негодяи, — горячо подтвердил я.

— Наверно, мы всё же неправильно воспитали Гарри и уделяли ему меньше внимания, чем следовало, — с чего-то разоткровенничалась Петунья. Вернон молча хмурился и смотрел в чашку. — Но, на самом деле жить в доме с маленьким волшебником, которого не можешь толком контролировать — жутко. Помню, когда ему было два года, он лбом о вазу ударился, она раньше у камина стояла. Так после этого, буквально две секунды прошло, ваза взорвалась буквально, Гарри только чудом не сильно пострадал... С Лили такого никогда не было.

Да, в этом тоже кроется отличие магглорожденных от чистокровных или полукровок. Подразумеваются, что последние будут расти в условиях, когда хотя бы один родитель — волшебник, могущий оградить от опасности окружающих и защитить ребёнка от самого себя. Потому-то засовывать чистокровного Поттера к магглам — идиотизм, могущий привести к катастрофе... Как это было с Томом Риддлом. А вот у магглорожденных способности скрыты, и если и проявляются, то слабо и почти незаметно.

— Он безумно испугался и удрал в чулан, где как-то закрылся, Вернон чудом смог выбить дверь и достать его. Правда, ненадолго, мальчик всё время норовил вернуться обратно. Вскоре и пришлось там его поселить... Я до сих пор иногда думаю — что могло случиться, если бы он так разозлился на меня, Вернона или Дадли?.. как оказалось, он абсолютно точно не колдовал только тогда, когда был чем-то занят. Вот и... К его одиннадцатилетию, казалось, эти вспышки... магии окончательно прекратились, когда исчезло стекло в зоопарке. Он, наверно, вам рассказывал? — я кивнул. — Змея в месте, где куча детей... И мы знали, кто в этом виноват. Было безумно страшно, когда Полкисс сказал про разговоры со змеями — если бы Гарри сочли виновным в этом инциденте, его бы забили — не дети, так их родители. А потом эта ваша школа, Хогвартс... Мы не хотели его отпускать — я слишком хорошо помнила, как испортилась Лили. Но от нас опять ничего не зависело. После первого года мы думали — может, ещё не всё так плохо? А потом Гарри сорвал Вернону важную сделку, магией сорвал, и мы опять решили не отдавать Гарри. После второго года он сбежал сам, надув Мардж. Да, она перегнула палку, и тем не менее. Один из прибывших волшебников отметил, что ещё пара минут, и её бы разорвало...

— А зачем вы называли Поттеров алкоголиками и тунеядцами, а Лили — девушкой лёгкого поведения?

— Да сказала как-то в запале то, что думала, — криво улыбнулась Петунья. — Трудно составить иное мнение о людях, которые могут из ниоткуда появиться здесь в любое время суток, причём навеселе или весьма разгорячённые. А Лили зачастую и с разными кавалерами. Правда, вскоре после того, как она забеременела, визиты прекратились... Знаете, вы совсем не похожи на волшебников, которые навещали нас раньше.

— А почему вы никогда не говорили Гарри этого?

— Сначала не было случая, да и пришлось бы рассказывать всё, а говорить ребёнку, что его родителей убил маньяк, дружки которого ещё вполне живы? Так, кажется, было в письме... А теперь... Знаете, Рон? Не могу решиться...

— Ясно, — повисла неловкая пауза. Я такие не люблю, так что... — Вот что, Петунья, вы положительно должны раскрыть мне секрет приготовления этого чудесного печенья!..

Разговор снова перешёл на нейтральные темы. Смог даже уговорить Дурслей показать мне чулан. Ну, что я могу сказать...

Назовите меня психом, но — дайте два! С поправкой на размеры. Ребёнку там вполне реально жить, но мне уже было несколько некомфортно находиться в чулане, потому что вымахал Рон — будь здоров.

К сожалению, в полной мере оценить всю прелесть помещения в приятном нераздражающем свете лампочки я не смог, так как чулан уже приспособили под филиал кладовки, но всё равно — я б там жил.

Как раз в этот момент, на осмотре, так сказать, местной достопримечательности, пришёл Гарри.

Легендарный Гарри Поттер.

Не совсем опрятная футболка, чуть потёртые джинсы, не очень чистые кроссовки. Если все по размеру и больше, чем надо, то явно ненамного. Одно из трёх — или Дадли не такая уж свинья, или Петунья очень хорошая швея, или Дурсли расщедрились на секонд-хенд или что-то в этом роде. Хотя... может ещё, Поттер это сам приобрёл. Или ему кто-то левый подарил.

С такой шикарной причёской парень в любой панковской-рокерской компании был бы без проблем принят за своего. На лбу, над правой бровью зловеще багровеет шрам, больше напоминающий рану, если честно, что создаёт откровенно отталкивающее впечатление. За трёпанными-перетрепанными очками-велосипедами сверкают оленьи глаза. Наивные-наивные, просто до невозможности. В целом приятные черты лица. Фигура довольно крепкая, видать, не зря его Петунья на исправительные работы в сад отправляла.

— Рон?! — откровенно изумился Поттер.

— Да, привет, Гарри. У тебя очень милые родственники. Ты как, собрал вещи? — я прямо видел, как в его душе разворачивается когнитивный диссонанс. Только что столь ненавистных ему Дурслей его лучший друг назвал милыми. Мир перевернулся.

Да, Дурсли действительно неплохие. Со своими закидонами, и сына не очень хорошо воспитали, но тем не менее. Тем более у них в плане воспитания сына ещё не всё позади, а спорт дисциплинирует.

— Д-да, собрал, я сейчас... — видимо, зрелище меня, мирно беседующего с Дурслями, сильно его потрясло.

Просто я хотел аккуратно подвести Гарри к мысли о том, что с ними можно вполне мирно сосуществовать. Думаю, если бы Дурсли высказали Гарри всё то же, что и мне, он бы стал, во-первых, менее неприязненно к ним относиться, и, во-вторых, менее радикально судить обо всём в общем. Как раз в данном случае обе стороны пострадали и все в какой-то мере виноваты, Гарри тоже, пусть и невольно — чем не пример того, что мир не делится на чёрное и белое?..

— Петунья, Вернон, вы случайно не знаете, где здесь можно взять такси да Лондона?

— К сожалению, нет, Рон. — Отвечал мне Вернон. — Но сегодня я совершенно свободен и, пожалуй, если вы не возражаете, вас подвезу.

— Нам ещё надо будет в Лондоне забрать подругу, — наглеть — так по полной!

— Ничего страшного, я всё равно не знал, чем себя занять, — улыбнулся Дурсль. Он пошёл выгонять машину, а Петунья извинилась и поднялась наверх. Через пару минут оттуда спустился Гарри с глазами по мандарину и спросил у меня:

— Рон, ты что с ними сделал? И, главное, как?! Мне только что тётя сказала, чтоб я с тобой дружил и за тебя держался, мол, ты плохому не научишь и сделаешь из меня человека!..

— Ничего особенного, мы просто поговорили, — Поттер смерил меня недоверчивым взглядом, но решил подождать с расспросами.

— А как мы отсюда доберёмся до Норы?

— О, ничего сложного. Твой дядя любезно согласился подвезти нас до Лондона, а оттуда по каминам...

— Дядя... что?!!

Тем временем мы вышли во двор, где у обочины нас уже ждал тёмно-синий Mitsubishi Pajero II с Верноном за рулём.

Путь провели в молчании под музыку из радио. Вернон следил за дорогой и время от времени с удовольствием наблюдал за Гарри, с лица которого никак не сходило совершенно обалдевшее выражение. Парень, похоже, был в ступоре.

Хорошо хоть, я загодя уточнил у Гермионы её адрес. Немного поплутав, мы вырулили к нужному дому. Я попросил немного подождать — Вернон кивнул, Гарри не отреагировал, — я подошёл и постучал в дверь.

Открыла мне приятная шатенка средних лет, которая, услышав мою нехитрую историю ("Здравствуйте, меня зовут Рон Уизли...") позвала Гермиону и пригласила меня выпить чаю. Я отказался ("О, нет, спасибо, я ненадолго и нас ждут в машине").

И вот настал второй по эпичности момент сегодняшнего дня. Я смог увидеть Гермиону Грейнджер.

Я мог ожидать разного. Заучки с загнанным взглядом. Патологической зануды с книгой вместо мозга и невероятным чувством собственной значимости. Забитого заморыша, что только книгами и спасается. Прототипа Молли Уизли с поправкой на внешность и библиофилию.

Три раза "Ха!"

Да, теперь я верю в брак канонного Рона и Гермионы. Не особо конфликтный парень, которого может занести, и не отличающийся особым умом с сильной самодостаточной личностью. Так сказать, голова и шея.

Только вот тут мы будем максимум добрыми друзьями. В семейной жизни мы друг друга сгрызём... Монстры без головы и с двумя шеями долго не живут. А мягко и ненавязчиво мною потихоньку управлять она не сможет, не тот характер. Характер у нас обоих прямоват по-мужски.

А вот Уизли был типичной бабой, хотя это, может, говорит моя к нему неприязнь.

Ей хорошо будет с тихим неконфликтным парнем, который будет её любить.

Как вы поняли, Поттер под определение "тихий и неконфликтный" не подходит. Я — тем более.

Я увидел себя. Лет в четырнадцать, в женском обличье, куда более мягкого и демократичного, старательного и доброго, но себя. Правда, в девчачьем варианте это действительно могло показаться замшелостью и закомплексованностью, признаю.

Гермиона ставила во главу угла в одежде удобство, комфорт и чтобы ничего не мешало.

Волосы собраны в не совсем опрятный пучок. Выглядит, может, и не венцом красоты, зато нигде не мешает и никуда не лезет.

Косметики нет. Я почти вижу, как она встаёт с утра, смотрит на косметичку и заваливается обратно досыпать. Полчаса на штукатурку — пф!

В глазах — пока не совсем взрослый цинизм, вяло замаскированный под практичность.

Потом узнал — уверенность, что в книгах можно найти если не всё, то очень многое. Совершенно верно! Даже из откровенной лжи реально вычленить крупицу правды...

Она наверняка несколько легче привязывается к людям. Да и верит в них больше. Но в нашей троице лично в своём рейтинге ставит себя чуть выше нас и потому опекает. Не скажу, что незаслуженно — Рон и Гарри действительно были... как бы младше. И по биологическому возрасту, и психически. И она явно не воспринимает магический мир как сказку.