14 апреля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Дверь с лязгом захлопнулась за последним охранником, грохот в коридоре затих, и Гедимин, перекатившись набок, открыл глаза.
— Эй, теск! — немедленно донеслось из-за решётки, и сармат удивлённо мигнул — по его расчётам, Мэллоу полагалось быть на прогулке. — Те-еск! Вижу же, что не спишь! Ну, как тебе эта задница? У новенькой бескодной, той, что чернявая? Я вообще люблю мулаток...
Мэллоу мечтательно вздохнул.
— А ты? Тебе какие по вкусу?
Гедимин сел, провёл ладонью по глазам и потянулся за контейнером с водой. Контейнеров было два, и сармат постоянно их путал; впрочем, жидкости, на его взгляд, ничем не отличались — ни по составу, ни по свойствам.
— Это для мытья! — немедленно подал голос Мэллоу. — Или вам, тескам, без разницы? Ты вообще с какой планеты?
— С Энцелада, — буркнул Гедимин, поднимаясь на ноги. — Ты почему не на прогулке?
Мэллоу развёл руками.
— Ты не поверишь, к какой ерунде тут могут придраться! И вот — я неделю без прогулок. Энцелад? А это где? Рейс туда ходит?
Сармат, не отвечая, глубоко вдохнул и упёрся руками в стены камеры. Тело, несколько дней пролежавшее без нагрузок, стало, по ощущениям, неприятно дряблым. "Упражнения," — с трудом вспомнил Гедимин последний разговор с доктором Фоксом. "Да, упражнения. Надо сделать одно-другое. Размять мышцы..."
Он поставил было руки на койку, но она под его весом подозрительно скрипнула, и сармат опустился на пол. Пристроиться для отжиманий было непросто — макушка упиралась в защитное поле, пятки — в стену. Сармат встал наискосок, закинув ступни на койку и решив, что дополнительная нагрузка, созданная неудобством, ему не повредит.
— Эй, теск, — снова подал голос Мэллоу пару минут спустя. — Ты чем это занят?
Гедимин, не обращая на него внимания, поднялся на ноги и повернулся боком к решётке. Это позволило полностью развести руки в стороны и развернуть назад, приведя в движение спинные мышцы. Было приятно снова ощущать, как они напрягаются. "Подтянуться не на чем..." — сармат покосился на потолок — никаких выступов и петель там, разумеется, не было. "Ладно, что-нибудь придумаю."
— Теск, а теск, — заговорил Мэллоу ещё через пять минут; он всё это время стоял у решётки и наблюдал за сарматом. — Тебе-то зачем качаться?! Ты и так амбал!
Гедимин ничего не ответил. Кровь, разогретая упражнениями, побежала по жилам быстрее; сердце не ныло, хотя билось чаще, чем хотелось бы, — сармат слишком много часов провёл в неподвижности. "Надо сделать себе расписание," — думал он, переворачиваясь вниз головой и приподнимаясь на руках так, чтобы ступни упёрлись в потолок. "Заниматься каждые... ну, допустим, четыре часа. Будет не так скучно. А там подумаем, где раздобыть смарт..."
16 апреля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Подъём! Подъём! — донеслось из коридора одновременно с ударами гонга и грохотом железа о фрил — охранники, двое или трое, топали стальными "копытами" экзоскелетов и, по ощущениям, даже подпрыгивали. Гедимин, недовольно щурясь, поднялся с койки и, свернув тряпку, заменяющую одеяло, сунул её под подушку. Так обычно делали Мэллоу и его сокамерник; сармат решил, что так и надо.
— Подъём! — гаркнул в последний раз кто-то из охранников, и "копыта" загрохотали по коридору. Останавливаясь напротив камер, экзоскелетчики выкрикивали имена; заключённые отзывались мгновенно — спящих после такой побудки практически не осталось.
— Гедимин Кет! — крикнул охранник, заглянув в камеру сармата.
— Здесь, — отозвался тот, застёгивая комбинезон. В последние дни он спал раздетым — всё равно тонкий слой скирлина ни от чего его не защитил бы.
Браслет на запястье сармата мигнул и снова погас — тюремщики проверили связь и ушли по своим делам. Следом везли тележку с водой; Гедимин допил всё, что оставалось во вчерашнем контейнере, и, скомкав, вытолкнул его в проём под защитным полем. Через несколько минут в отверстие в решётке влетели ещё две ёмкости.
— Банный день! — заорал охранник, идущий за тележкой. — В пять с бельём на выход!
— А, вот оно и воскресенье, — ухмыльнулся Мэллоу, потирая руки. — Наконец-то можно будет нормально пообщаться! Эй, теск...
Гедимин, судорожно вспоминающий значение слова "бельё", рассеянно покосился на человека, но того уже одёрнул сокамерник.
— Чего "теск"? Жёлтый код водят отдельно. У них там свой душ.
— Ну да, но он-то — здесь, у нас, — отозвался Мэллоу. — Как тогда? Его наверх заберут?
— Да тебе-то какое дело?! — раздражённо отмахнулся его сосед.
Гедимин, вскрыв контейнер с водой, наскоро умылся и занялся упражнениями. Мэллоу, встав у решётки, вслух считал подходы и подбадривал, сармат щурился, но терпел, — судя по общей реакции, Мэллоу в принципе не мог сидеть с закрытым ртом. На звуки стягивались "макаки" из соседних камер — все, кому расположение относительно Гедимина позволяло заглянуть за его решётку. "Здесь скучно," — напомнил себе сармат. "Вот и глазеют. Было бы чем заняться — занимались бы."
— Завтрак! — донеслось из коридора. Гедимин сел на койку и, выплеснув на ладонь немного воды, обтёр разгорячённую кожу. Мэллоу, разочарованно вздохнув, отошёл от решётки, по своим местам расползлись и остальные, — по коридору уже грохотала тележка с пищей.
Контейнеров, как всегда, было два — двойная, сарматская, порция; в каждом — четыре ячейки. "Яичница" — прочитал Гедимин над жёлтыми ноздреватыми ломтями. "Здесь "бекон"... а это, красное, помидоры. Кубик... кофейный или чайный?" — сармат понюхал последнюю ячейку и едва заметно поморщился. "Кофеин. Пусть будет. Тут концентрация минимальная."
Не успел он ещё выкинуть опустошённые контейнеры в коридор, как Мэллоу, сегодня управившийся с едой быстрее обычного, начал копаться на койке, стаскивая с неё все полотнища и пытаясь сложить их поровнее. Тем же минуту спустя занялся его сокамерник. Гедимин, вспомнивший наконец значение слова "бельё", сделал так же, и вовремя — не прошло и трёх минут, как в коридоре загремели "копыта" экзоскелетов.
— Сейчас поведут, — сказал Мэллоу, радостно ухмыляясь. Он встал у решётки со сложенным бельём в руках. По коридору, подозрительно оглядываясь на решётки, прошёл охранник.
— Все выходят и строятся к двери! — заорал он, остановившись на дальнем конце коридора. — Женщины слева, мужчины справа! Бельё, пустое мыло, щётки, — всё с собой!
Гедимин забрал из ниши давно опустевший мыльный тюбик, почти законченную зубную пасту, прихватил щётку и, взяв подмышку свёрток с бельём, встал у решётки. Защитное поле уже растворилось, теперь защёлкали затворы, и через несколько секунд створка медленно поехала вверх. Браслет сармата мигнул и снова зажёг светодиоды — в этот раз не один, а четыре, и слабый разряд обжёг Гедимину запястье.
— Проверка связи, — послышался голос из браслета. — Без фокусов, понял?
Камеры уже открылись, и люди выстроились длинными шеренгами вдоль стен. По коридору двигался охранник, подгоняя их, и шеренги ужимались, приближаясь к выходу. Мэллоу шмыгнул за спину Гедимина, — у левой стены ему не осталось места, там выстроились самки. Их было вдвое меньше, но всё же достаточно, — и их вывели первыми.
— Все на выход! — донеслось из-за распахнутой двери.
Там было пустое помещение с дверями — достаточно большое, чтобы вместить потеснившихся заключённых, расставленных вдоль стен охранников и открытые контейнеры разного размера. Влево, как заметил Гедимин, отходил ещё один коридор, перекрытый опускающейся створкой; справа за спиной экзоскелетчика виднелись бронированные ворота — вероятный выход на улицу.
— Вещи в ящики! — раздавал указания один из охранников. — Все снимают комбинезоны! Живо, живо, пока все не готовы, душ не открою!
Люди, по большей части, и так знали, что делать, — когда Гедимин нашёл все контейнеры и выбрался из комбинезона, почти все уже были раздеты, а часть успела разбиться по группкам и начать болтовню. Сармат старался держаться у стены, чтобы никто не влез под локоть. "Целая стая "макак"," — думал он, недовольно щурясь. "И душевая сделана под них. А мне придётся мыться сидя."
Подъёмная дверь, покрытая влагонепроницаемым фрилом, поехала вверх. Охранники выстроились у неё в две шеренги, подозрительно глядя на раздетую толпу. Гедимин оказался на её краю. Он разглядывал людей, они — его; сармат думал, что "макаки" действительно мохнатые, и у некоторых на теле волосы длиннее, чем на голове, и гадал о происхождении и назначении грубых рисунков на коже. Они были не у всех и, возможно, что-то означали. Гедимин огляделся в поисках Мэллоу — это была единственная относительно знакомая "макака", и можно было бы его расспросить... но Мэллоу где-то затерялся, а дверь душевой уже открылась, и все повалили туда, едва не сбивая друг друга с ног. Гедимин отстал и, глядя на всеобщую спешку, ожидал, что его поторопят — например, тычком шокера; но охранники никого не трогали, только ждали у входа, вполголоса переговариваясь. Шум воды и общий галдёж заглушал их голоса, но треск станнера Гедимин расслышал бы; прождав пару секунд и войдя в душевую последним, он увидел, как закрывается дверь, но подгонять его никто не стал. "Значит, охранники тут не дерутся," — заключил сармат, входя в большое сырое помещение. "Но все чего-то боятся..."
Здесь было ещё два открытых контейнера — для носков и подштанников; под ними угадывались откидные крышки люков, ведущих в шахты. "После мойки привезут чистое," — предположил Гедимин. Немного поодаль помещение сужалось, частично перегороженное двумя стенами с широким проходом между ними; в этом "бутылочном горлышке" застряла толпа. Сармат обошёл её вдоль стены — место было, остановить его никто не пытался — и заглянул во вторую комнату. Настоящая душевая была там — водяные распылители вдоль стен, никаких регуляторов, прикреплённые к стенам контейнеры с каким-то моющим веществом — его запах, довольно резкий, висел в воздухе. Там уже собралось несколько десятков человек, разделённых, как показалось Гедимину, на четыре группы; некоторые из них мылись, кто-то кому-то тёр спину или помогал смыть пену с головы, но большая часть отдыхала под тёплой водой и неспешно общалась. Сармат обвёл помещение озадаченным взглядом и недовольно сощурился — использовалось оно явно неоптимально.
"Болтать можно было бы посередине," — подумал он, оглядываясь на толпу, застрявшую на проходе. "И даже теперь — для мытья тут полно места. Я не слышал, чтобы объявляли очередь. Чего они там ждут?"
В недоумении пожав плечами, сармат подошёл к дозатору, взял из ниши свободную мочалку — слишком мягкую, на его взгляд, но выбирать не приходилось — и, нацедив пригоршню мыла, вошёл под ближайший душ. Отверстий в потолке было достаточно, чтобы под одним потоком воды уместились шестеро; там уже стояли двое, но оставалось место и для сармата. Он, покосившись на ближайших "макак", порадовался про себя, что по проекту Джеймса ему не отрастили шерсть по всему телу, — с ней, кажется, было много возни. "А меня и так много," — хмыкнул он про себя, растирая быстро темнеющую мыльную пену по коже. "И от мартышечьей еды из кожи лезет дрянь. Вот мы в Ураниуме мылись каждый день. Попросили бы мианийцев подвезти лишний ледяной астероид..."
Размышлять о проблемах с водой и гигиеной на Луне ему пришлось недолго — через несколько секунд кто-то пнул его по ахиллову сухожилию. Сармат машинально отмахнулся и услышал плеск падающего тела, вопль и отчаянную ругань. "Вот мартышка!" — недовольно сощурился он, разворачиваясь, чтобы оказать помощь и принести извинения. "Зачем было лезть под локоть?!"
Извиниться он не успел — чей-то кулак почти долетел до его рёбер, и он перехватил чужую руку в последний момент, чтобы швырнуть её обладателя навстречу ещё двоим, быстро приближающимся к сармату. Воплей стало больше, и Гедимин пригнулся, ожидая разряда станнера в затылок, — но, похоже, стрелять было некому. Сармат, выпрямившись, посмотрел на четвёрку "макак", расползающихся по углам, на ещё десятерых, остановившихся поодаль, на остальных, переставших болтать, собравшихся в плотные группы и глазеющих на Гедимина, будто в жизни не видели сарматов, — и на всякий случай изобразил дружелюбную улыбку. Получилось плохо — ближайших приматов передёрнуло, остальные быстро переглянулись.
— А ну вали отсюда! — крикнул кто-то из них с безопасного расстояния. Гедимин мигнул.
— Ты чего? Я моюсь, — миролюбиво отозвался он, помахав мочалкой. Четверо двинулись было к нему, но крупный самец, до сих пор молча стоявший поодаль, резким жестом остановил их.
— Механик Джед? — он, пройдя сквозь расступившуюся группку, встал в нескольких шагах от сармата и смерил его внимательным взглядом. У него на коже было много рисунков и почти не было длинной шерсти, и он выглядел довольно крепким для "макаки". Гедимин, быстро оглядевшись, заметил, что тут много крупных самцов — в среднем они на вид гораздо сильнее, чем те, кто до сих пор толпится на проходе. Те, из "бутылочного горлышка", смотрели на происходящее в душевой с явной опаской, многие подались назад.
— Ты не знаешь правил? — спросил самец, оглянувшись на кого-то из своей группы. — Мэллоу! Ты объяснял?
Мэллоу выбрался вперёд, покосился на Гедимина и тут же уткнулся взглядом в пол и быстро-быстро закивал.
— Да, а то как же. Я говорил с ним. Он не слушал.
Гедимин недоумённо хмыкнул. Самец шевельнул пальцами, и ближайший из его спутников выдал Мэллоу затрещину. Тот, будто этого и ждал, согнулся в поясе, несколько раз кивнул и, не выпрямляясь, убежал в задние ряды, за спины "макак". Гедимин растерянно мигнул.
— Так и вижу, что ты не знаешь, — продолжал главарь. — Тут всё просто. Вот это — мы. Это моя банда. А это...
Он пренебрежительно махнул рукой на "бутылочное горлышко".
— Это всякая шваль. От них нет пользы, понимаешь? А вот ты... — он снова смерил Гедимина изучающим взглядом. — Ты выглядишь полезным. Присоединяйся. Я — Эрман Баселар. Собираю таких, как ты.
Гедимин неприязненно сощурился. Толпа на проходе так и стояла, не смея двинуться вперёд, вода бесполезно выливалась на пол, время шло — и тратилось предельно нерационально.
— Вода вытекает, — буркнул он. — Нечего тут так долго стоять. Я пошёл. И вы уходите.
Не дожидаясь ответа, он двинулся к выходу. Один из уроненных им на пол оказался на дороге — и шарахнулся от сармата, едва не врезавшись в стену. Толпа на его пути безмолвно расступалась, но вперёд не продвинулся никто. Гедимин, пожав плечами, подошёл к вешалке для полотенец и взял первое попавшееся. Оно было мало, но кожа уже сама впитала большую часть воды — оставалось немного обтереться и идти выбирать подштанники своего размера. Искать долго не пришлось — они лежали в жёлтом контейнере вместе с носками, а он — на самом видном месте предбанника.
— Эй, Джед, — послышался вкрадчивый голос, и Гедимин резко развернулся, оставив за спиной только стену — ещё раз подпускать "макак" вплотную он не собирался.
Толпа наконец пришла в движение; люди, которых сармат недавно видел под душем, теперь разбирали полотенца. Четыре группы заняли весь предбанник — они по-прежнему не смешивались. К вешалке подошёл один человек от каждой банды — четверым там хватило места; и так же одновременно, не обгоняя друг друга, они ушли к своим товарищам. Кому-то — на вид не больному и не калеке — помогали вытираться, кто-то делал это сам. Гедимин смотрел на всё это и недобро щурился. "Иерархия," — вертелось в голове полузабытое слово. "Приматы строят иерархию. И лезут с ней ко мне. Saat hasesh!"
— Джед, я с тобой говорю, — снова подал голос крупный самец, назвавшийся Баселаром. Его осторожно вытирали двое помощников; он, не обращая на них внимания, смотрел на Гедимина. Сармат вопросительно хмыкнул.
— Ты сегодня нарушил правила, — проговорил Баселар. — Думаешь, это сойдёт тебе с рук?
Сармат сузил глаза.
— Отстань от меня, — буркнул он. — Мне не интересны ваши правила.
Баселар ухмыльнулся.
— Но соблюдать их придётся. Или... — он выразительно размял пальцы. — Моё предложение в силе, механик. Приходи в мою банду — и можешь не думать о правилах. Их устанавливаем мы.
Сармат смотрел мимо него, на три группы, держащиеся в стороне. Эти люди тоже следили за ним, и многие из них ехидно ухмыльнулись, услышав последние слова Баселара. "Ещё три банды," — отметил про себя Гедимин. "Ещё три кучи правил. Шли бы вы все на орбиту Седны..."
— Они согласны? — спросил он, кивнув на людей за спиной Баселара. Тот быстро оглянулся через плечо, и его лицо на секунду перекосило. Из других групп донеслись смешки. Банда Баселара зашевелилась, оглядываясь на предводителя. Он выкрикнул несколько слов на непонятном Гедимину языке. Смешки притихли.
— Вот оно что, — протянул Баселар. — Ладно, я не тороплюсь. Можешь выбирать, механик. У тебя неделя на размышления. Будь ты из них...
Он махнул рукой в сторону душевой.
— Я бы с тобой не церемонился. Но ты выглядишь полезным. Думай, механик. Запомни — тут наши правила, и соблюдать их будут все.
Он отошёл. Гедимин молча смотрел, как банды смещаются к выходу, неохотно пропуская остальных к полотенцам и чистой одежде. "Иерархия," — он брезгливо поморщился. "Мало мне было этой дряни..."
Душевая открылась через пять минут. Сармат вышел одним из первых — перед ним расступались, никто больше не рисковал влезть ему под руку. Не обращая внимания на людей, снующих вокруг, он выбрал по предмету из каждого контейнера, взял у охранника отдельный свёрток с жёлтым комбинезоном и пристроился в углу, чтобы спокойно одеться. Многие, как он заметил, выскакивали из душевой, толком не вытершись, и надевали одежду на мокрое тело. Банды — в основном "зелёные" — заняли места вдоль стен, остальным пришлось прыгать на одной ноге посреди помещения. Между Гедимином и ближайшими людьми было место, но никто не подошёл.
Гедимин не был уверен, что найдёт свою камеру, — и проскочил бы мимо, если бы его не окликнул Мэллоу.
— Эй, теск! — он уже вошёл к себе и присел на койку; в его взгляде был страх, смешанный с любопытством. Гедимин повернулся к нему. Обе решётки уже опустились; его камеру закрыли защитным полем на секунду раньше, чем камеру Мэллоу.
— Ты хорошо подумай, — сказал заключённый, серьёзно глядя на него. — Баселар шутить не будет.
Сармат молча сложил вещи в нишу и принялся застилать койку новым бельём. Когда он с этим закончил и повернулся к решётке, Мэллоу ещё стоял там, и его веки странно вздрагивали.
— Сказал охране, что тебя побили? — спросил Гедимин. Мэллоу вздрогнул и криво ухмыльнулся.
— Охрана в это не полезет, — тихо ответил он. — Если никто не покалечен, их это не касается. Они даже довольны — в душевой порядок, следить не надо.
Гедимин поморщился.
— Зачем ты подчиняешься Баселару? Тебя там бьют, а пользы никакой.
Мэллоу неуверенно ухмыльнулся, глядя на сармата снизу вверх.
— Это ещё не "бьют", механик. Бить будут, если я вздумаю отказаться. И тебе лучше его послушать. Правда, ты с ними один не справишься...
Его голос понизился до шёпота и окончательно затих. Гедимин недобро сощурился.
— Эй, Мэллоу! — донеслось из коридора. — Ты там объясняешь правила или ноешь на жизнь? Если второе — лучше не выходи на прогулку!
Гедимину угроза показалась нелепой, но Мэллоу испугался не на шутку — даже съёжился и втянул голову в плечи.
— Да-да, объясняю, — пробормотал он. — Теск, давай слушай. Пока мы в камерах, каждый вроде сам по себе. А вот там, где все собираются вместе...
В коридоре загудела открывающаяся дверь.
— И ещё четверо в очереди на осмотр, — громко объяснял кому-то охранник. — Начните с них, док. Несчастный случай — падение в душевой.
— Четверых одновременно? — кто-то насмешливо фыркнул; он шёл тихо, не громыхая, — видимо, без экзоскелета. — Ну надо же! И кого в итоге оттрахали?
По ангару прокатилась волна смешков. Гедимин мигнул. "Он про спаривание?"
— Никого, — неожиданно для Гедимина ответил угрюмым голосом Баселар. — Несчастный случай, док. Очень скользкие полы.
Мэллоу расплылся в злорадной ухмылке и, посмотрев Гедимину в глаза, быстро поднял большой палец и тут же прижал к кулаку, будто чего-то испугался.
— Значит, групповуха не сложилась, — подытожил "док", пока охранник открывал одну из камер. — Или сложилась, но не у твоих парней? Ничего, будет и на вашей улице праздник...
Он вошёл в камеру, и насмешки сменились отрывистыми чёткими командами. Гедимин прислушивался и растерянно мигал. "Ушибы, растяжения, вывихи... Откуда?! Я ж их только слегка толкнул!"
— Так, слушай дальше, — снова подал голос Мэллоу. — Тех, кто тут сидит меньше недели, не трогают. Но если ты тут на годы, лучше не нарывайся.
— Расскажи про банды, — перебил его Гедимин. — Их четыре? Чем отличаются?
Мэллоу неуверенно усмехнулся.
— Отличаются?.. Их тут четверо — тех, у кого есть бойцы. Ты говорил с Эрманом Баселаром. Другой — Кун Тедань, он собирает к себе азиатов...
Гедимин слушал, не перебивая, и сердито щурился. "И весь этот мартышечий бред придётся помнить... Да ну их в ядерный могильник!"
— Ты тут давно? — спросил он, когда Мэллоу перечислил четверых главарей. Тот часто замигал и отвёл взгляд.
— Два года... чуть больше, — признался он.
— Ты не убивал? Не пытал никого? — спросил Гедимин, пытаясь вспомнить, за что "макака" может попасть в тюрьму. Мэллоу, хмыкнув, покачал головой.
— Только не я, механик. Я тут за денежные дела. Ни одна муха не пострадала.
— Почему у тебя нет банды? — спросил Гедимин. Из опустевшего коридора донеслось громкое хмыканье.
— Это ты так объясняешь правила, Мэллоу? — снова подал голос недовольный Баселар. — Сегодня твоя прогулка отменяется.
— Банда Мэллоу! — фыркнул кто-то, и в ответ ему рассмеялись. — Нет, ну вы слышали?!
Гедимин посмотрел на съёжившегося человека, на его угрюмого сокамерника и растерянно качнул головой. "Ничего не понимаю. И не хотел бы, но, кажется, придётся..."
