Большая охота (Wfb)

Большая охота

Золтан проснулся и, протерев глаза, вылез из-под перины. Он подполз по кровати к небольшому окну, глянул в него, пытаясь хоть что-то рассмотреть, но за толстым мутным стеклом, по которому еще и барабанил дождь, ничего не было видно.

Парень печально вздохнул. Второй день уже отвратительная погода, а ему так хотелось поиграть с деревенскими мальчишками! Или покататься на своем медведе Борьке! Или искупаться в озере! Вот только под дождем это было совсем не весело, эх.

Их станица находилась в южной части Кислева, близ Краесветных гор. Земли этих мест славились своей плодородностью, но в последний месяц лета здесь всегда лили препротивные дожди, что очень не нравилось мальцу.

Услышав шум позади себя, Золтан обернулся к выходу.

— С добрым утром! — радостно поприветствовал его отец, отворяя дверь. — Вижу, ты уже проснулся?

— Да, отец. С добрым утром! — откликнулся Золтан.

Отец Золтана, Игорь Райнов, был высоким широкоплечим мужчиной средних лет с русыми волосами, коротко остриженной бородой и зелеными глазами. Его лицо покрывали кривые шрамы, а от левого уха остался лишь куцый огрызок. Все это богатство, а также почет и уважение, он получил за годы службы в дружине князя их волости.

Глядя на этих двоих, едва ли можно было сказать, что они родственники, ведь Золтан пошел в мать: темноволосую, черноглазую унголку невысокого роста, которую отец привез чуть ли не из самого Эренгада. И имя мальчику тоже досталось от нее. Мать хотела, чтобы их младшего сына звали в честь её деда.

Золтан мысленно подавил печальный вздох. Мать умерла несколько лет назад, от хвори, принесенной злыми северными ветрами, и он все еще иногда скучал по ней. Отец всегда говорил, что негоже кислевиту лить слезы о былом, ведь мир жесток, и если все время горевать, то ни на что другое времени не будет, но он ничего не мог с собой поделать. А старшая сестрица Марья говорила, что он еще маленький, и ему можно горевать ажно до пятнадцати лет! Золтану в его тринадцать быть маленьким не нравилось, но эти слова он запомнил.

— Чем хочешь сегодня заняться? — спросил мужчина, с хитрой улыбкой глядя на него.

— Ну, — задумчиво начал Золтан. — Я, наверное, пойду к кузнецу и попрошу чему-нибудь меня научить, — решил он. — Мне очень интересно работать с железом, вот.

— А еще в кузне тепло и сухо, — поддел его отец, легонько щелкнув по лбу.

— Да, так и есть, — ответил парень, с независимым видом задрав нос.

— Ха-ха-ха, ну, кузнечество это дело хорошее, даже если ты просто хочешь спрятаться там от дождя, — хмыкнул Игорь. — Главное, занимайся серьезно, а там, глядишь, нахватаешься чего, и в будущем сможешь сам себе бронь подлатать в случае нужды. Для доброго воина такое умение всегда полезно, — добавил он. — Вот только сегодня у тебя ничего не получится.

— А почему? — спросил Золтан, растерянно захлопав глазами.

— Хох, а я тебе разве не говорил? Пришла пора большой охоты! — значимо возвестил отец, взъерошив ему волосы.

— Правда-правда?! Большая охота сегодня?! — подпрыгивая на месте, затараторил мальчик. — Ура! — завопил он, когда отец утвердительно кивнул.

Большая охота была важным событием в жизни каждого молодого кислевита из их волости. В такие дни мужчины станиц собирали всех юношей подходящего возраста, снаряжали их оружием и броней, после чего они все вместе отправлялись в лес убивать зверолюдов.

После этой охоты считалось, что юноши уже взрослые, и могут зваться мужчинами. Во время большой охоты партии бойцов обычно не заходили слишком глубоко в лес, довольствуясь малыми группами рогатых тварей, ведь все знали, что чем глубже в чащу, тем больше искаженных существ будет нападать на смельчаков. Но даже такие походы оставались опасным делом, однако нужно же молодым парням где-то начинать пускать кровь врагу?

Их земля была сурова, и чтобы она продолжала принадлежать им, народ Кислева должен быть столь же суров, иначе бесконечные северные орды, чудища из лесов, орки с Краесветных гор и боги знают кто еще, с удовольствием сметут их всех, не оставив будущим поколениям даже памяти.

Золтан тренировался ради этого похода уже более трех лет и вот, наконец, дождался! Он точно не подведет родных и принесет домой голову настоящего минотавра, а когда брат вернется домой, он будет хвастать перед ним своим трофеем! Тот в свою первую охоту смог достать только какого-то мелкого козломорда.

— Хэй, потише, малой, — окликнул его отец. — Охота это дело серьезное, так что не разводи балаган, а начинай готовиться. С чувством, толком, расстановкой, — строго напутствовал он.

Золтан с трудом заставил себя замереть на месте и серьезно кивнул ему.

— Ба-ха-ха, молодец! Верю! Ладно, оставайся, а я пошел собирать народ, — сказав это, отец вышел за дверь.

Дождавшись, пока его шаги стихнут, Золтан от избытка чувств снова подпрыгнул на месте, после чего пробежал по комнате пару кругов и юркнул в коридор. Буквально пронесся через него, взлетел вверх по винтовой лестнице и, отворив люк, оказался на вершине небольшой деревянной башенки, которая возвышалась над палатами, где жила его семья.

Золтан вдохнул утренний воздух. Дождь еще шел, и водяная пыль, заносимая под крышу башенки, неприятно холодила щеки, но на горизонте среди свинцовых туч уже пробивались лучи восходящего солнца. Отсюда он мог видеть весь их острог, стоящий на холме, и село под холмом, границу которого хранил толстый частокол и ров с кольями. К востоку от села находилось озеро, а во все остальные стороны тянулись луга и поля. К югу они простирались до самых Краесветных гор, а далеко на севере и западе упирались в темные стены дремучих лесов, которые даже отсюда казались угрожающими и хмурыми.

Все, что видели глаза Золтана, принадлежало его семье. Вотчина небольшая, но довольно прибыльная, что и неудивительно, ведь и его отец, и его дед, всеми силами старались оборонять и взращивать кусок землицы, который за верную службу был дарован еще прадеду Золтана.

Райновы не были слишком богаты или родовиты — всего-то четвертое поколение от парня из села Райновка, который пошел в столицу и своими ратными подвигами добыл себе дворянское звание — но упорство, воинская доблесть и житейская смекалка сослужили им хорошую службу в приумножении нажитого. И он, Золтан, совсем скоро сможет в полной мере помогать родным продолжать это дело, а начнет он с похода в тот самый злобный лес!

Мальчик улыбнулся во все зубы, после чего шмыгнул обратно в люк.

Вернувшись в свою комнату, Золтан быстро сменил рубаху, натянул штаны с сапогами и подпоясался. Приведя себя в порядок, он вытащил из-под кровати сундук и опустился перед ним на колени. Откинув крышку, Золтан начал извлекать на свет части своих доспехов, которые хранились здесь: кольчуга, поножи, наручи. Не было только шлема с бармицей, который он не далее как позавчера отнес кузнецу на подгонку, но за ним можно зайти позже, как и за основным оружием, хранимым в оружейной. Последним он достал кинжал длиной с собственное предплечье — этот клинок брат прислал ему на день имени в этом году и с тех пор Золтан с ним не расставался.

Он уже хотел закрыть крышку, но взгляд зацепился за одну вещицу, и Золтан на мгновение замер в нерешительности. Чуть подумав, он протянул руку и вытянул наружу из сундука небольшую веревочку, на которой висел резной символ бога-медведя Урсуна.

Когда-то у этого значка была пара, но вот уже более трех лет он лежал в одиночестве в этом сундуке, забытый, как и печальные воспоминания, с ним связанные.

Хотя сейчас в остроге оставались только он сам с отцом, в семье Райновых было четверо детей. Старший брат Василий, который уже несколько лет служил в дружине князя их волости, средняя сестрица Марья, в прошлом году избранная в день Первой Царицы, чтобы учится страшному ледяному колдовству, и, наконец, младшие братья-близнецы Золтан и Алексей.

Мальчики с самого детства были не разлей вода — вместе учились, вместе играли и бедокурили, вместе мечтали пойти на службу к князю или даже направится прямо в стольный град Кислев, чтобы служить самим царю и царице.

Но судьба распорядилась иначе.

Когда братьям исполнилось по десять лет, главный плотник острога, и по совместительству жрец бога-медведя, подарил им эти искусно вырезанные символы, которые он сам освятил в храмовой пещере у основания холма, на котором стоял острог. Алексей и Золтан очень обрадовались такому дару, ведь, как и большинство жителей этой части страны, они поклонялись Урсуну, а получить его символ прямо из рук жреца было очень почетно. Все было хорошо, мальчики беззаботно радовались празднику и мечтали о будущем.

А вечером того же дня на небе показалась Моррслиб, извещая о приходе Колдовской Ночи. Такое происходило ежегодно, но каждый раз в случайное время. Проклятая зеленая луна полностью выходила на небосвод и скалилась тенью черепа на своей поверхности, заливая все вокруг гнилостным сиянием. Люди жались по домам, подальше от смрада тьмы и воя беспокойных призраков, моля богов о защите, и крепче сжимая оружие. На утро же люди с облегчением выходили наружу, чтобы считать пропавших без вести и убитых, да навсегда успокаивать несчастных, сведенных с ума чудовищным светом.

Утром следующего дня и их семья недосчиталась одного человека. Алексей просто исчез из своих покоев, будто его там никогда и не было, оставив Золтану на память только этот символ. Мать после того случая сильно сдала, и когда пришла хворь, уже не смогла с ней справиться.

Золтан вздохнул и решительно нацепил священный знак себе на шею. Раз уж он идет на Охоту, то пусть его брат будет с ним хоть отчасти. Так будет правильно.

* * *

Золтан с силой натянул последний ремень, удерживающий сбрую, и с щелчком застегнул его. Медведь мотнул мохнатой башкой и обиженно рыкнул на него.

— Ой, не капризничай, Борька, — сказал Золтан, хлопнув своего скакуна по боку. — На Охоту едем, как-никак. Потерпишь!

В ответ на это Борька только недовольно зафыркал. Золтан вздохнул, достал из-за пазухи сверток со сладкими сотами, которые захватил из дома, и, развернув его, поднес к носу медведя. Учуяв любимое лакомство, зверь осторожно схватил соты зубами прямо с ладоней мальчика, после чего с упоением захрумкал ими.

В их остроге это был единственный ездовой медведь, остальные воины и даже отец пользовались обычными лошадьми, ведь подобные скакуны в содержании обходятся, как пять породистых лошадей! Да и не так-то просто найти такого зверя, а если нашел, приручить и вырастить, но с Борькой ему очень повезло. Пять лет назад отец привез из поездки в столицу волости большой капризный комок черной шерсти и, показав детям, велел подружиться с ним. Три дня подряд они все вместе нарезали вокруг него круги, даже старший брат Васька, который уже собирался уезжать, пробовал найти подход к мелкому зверьку. Но удача улыбнулась Золтану. И вот, спустя несколько лет, тот комок меха, который едва доставал до колена тогда еще восьмилетнему пареньку, сейчас в холке был чуть ли не выше тринадцатилетнего парня. А ведь ему еще расти и расти!

— Хех, вот ведь сладкоежка! — фыркнул Золтан и начал проверять, хорошо ли держится оружие, притороченное у седла. — Тэк, сума с метательными дротиками на месте, копьё здесь, сабля здесь — вроде, ничего не забыл, — пробормотал он себе под нос.

— А вот и забыл! — отвлек его от дела звонкий девичий голос.

Растерянно моргнув, Золтан обернулся. Неподалеку от него, скрестив руки на груди, стояла девушка примерно его возраста. Она с праведным возмущением взирала на него своими карими глазами, на её щеках и носу виднелась редкая россыпь бледных веснушек, а густые медные волосы были заплетены в толстую косу. Девушка была одета в простой серый сарафан изо льна с красной каймой на подоле и рукавах.

— О! Привет, Ан, — поприветствовал Золтан девушку, махнув ей рукой. Это была Анна Новак, дочь казначея их станицы и его давняя подруга. — И ничего я не забыл!

— Забыл-забыл, — известила она его, скидывая с плеча лямку сумки, которую Золтан заметил только сейчас, после чего бросила её ему. — Пороховые бомбы забыл, Золт-балаболт!

— Эй, не обзывайся! — возмутился он, перехватывая сумку и заглядывая в нее. — Хм... и правда, забыл, — стушевался Золтан.

— То-то же, — сказала Анна, снова сложив руки на груди и гордо задрав нос. — Эх, и как тебя на охоту одного отпускать? — поддразнила она его. — Заблудишься же! Вот сейчас как пойду, как надену свои доспехи, да как возьму лук со стрелами, и с вами поеду!

— Ну-ка, не надо мне тут вот этого вот, нигде я не заблужусь. И вообще, не женское это дело, на отродий хаоса охотиться, — проговорил Золтан, подражая отцовскому тону. — Если в селе появляются воительницы очага, значит, бой уже проигран.

— Да ну тебя! Еще ждать вас не хватало, — фыркнула она. — А я возьму и буду страшной воительницей, как Варвара Кровавая. Или вообще пойду учиться на ледяную колдунью!

— Ха-ха-ха! — весело рассмеялся Золтан. — Ты, вся такая поцелованная Дажем, и на ледяную колдунью? Ой, не могу! Снежная ведьма с солнцем в волосах!

— Ах ты... — возмущенно зашипела Анна.

Она явно намеревалась много чего ему высказать, но оклик отца Золтана прервал их дружескую перепалку.

— Золтан, пора выдвигаться! — разнесся по двору зычный голос мужчины.

— Иду! — откликнулся он, после чего обернулся к девушке и быстро затараторил: — Ладно, Ан, пока, я поехал, а то еще опоздаю, — и, не дожидаясь ответа, начал взбираться в седло.

Оказавшись верхом, Золтан взял поводья и, легонько хлопнув Борьку рукой по шее, направил его ту сторону, где отряд воинов станицы уже готовился покинуть стены.

— Золтан! — донёсся ему вдогонку голос девушки. Он обернулся и увидел, что она обеспокоенно смотрит ему вслед. — Возвращайся с победой!

— Обязательно! — ответил парень с уверенной улыбкой.

* * *

Спустя час с небольшим, отряд остановился у небольшого форта на самой опушке леса. Здесь предстояло оставить лошадей, ведь среди могучих стволов и бурелома им делать нечего. А вот Борька пойдет с ними, ну да он и не лошадь.

Спрыгнув на землю, Золтан начал вооружаться. Круглый щит оказался за плечами, а сабля на поясе. Все прочее он решил оставить на месте, Борька все равно эту поклажу едва замечает, а ему легче.

Немного подумав, мальчик сунул руку в мешок с бомбами и вытащил оттуда одну из них. Это был обычный сверток из плотного пергамента размером с кулак взрослого мужчины, в верхней части которого находился недлинный фитиль. Подкинув его на ладони, Золтан положил его в небольшой мешочек у себя на поясе. Авось, пригодится.

— Эй, Золтан, что это у тебя? — спросил отец, подойдя к нему. — Эти новомодные имперские игрушки, что ли?

— Эм... ну да, — чуть сконфуженно ответил Золтан. Отец не очень любил эти взрывающиеся кульки, которые в Кислев везли имперские торговцы. Не то чтобы он считал их бесполезными, все же польза от бомб была очень заметной, но особого доверия у него это алхимическое оружие не вызывало.