22.12.299 года от З.Э.
Покои Трёхглазого ворона
По наводке Рида я достаточно быстро нашёл обиталище местного хозяина в хитросплетении прорытых под корнями чародрева проходов.
Поколебавшись секунду, вошёл, разгибаясь после низкого для меня хода, и окинул взглядом большую рукотворную пещеру.
Ну что сказать... Посередине с потолка спускался целый пучок толстенных, с человеческое тело толщиной, корней. Более тонкие отростки расходились веером к низу, под конец устилая почти весь пол пещеры. Грязно-белые, они вызывали не самые приятные ассоциации, которые, впрочем, я быстро выкинул из головы. После выпавших на мою долю испытаний мало что могло вызвать во мне брезгливость.
Бран нашёлся сразу, безвольно лежащий в переплетении корней на полу, словно в своеобразном ложе. Ладони рук его вцепились в отростки потолще, а глаза были сплошь белые, словно он закатил их так, что зрачки перестали быть видны.
- Приветствую ледяного жреца, — каркнул смутно знакомый голос, и я, подняв глаза, наткнулся на торчащего прямо посередине скопления корней старика.
Седой как лунь, видимый лишь по пояс, он был оплетён корнями и двигаться самостоятельно, судя по всему, не мог. Присмотревшись, я заметил, что тоненькие белые отростки проникают прямо под кожу, подсоединяясь напрямую к сосудам, и оплетают сеточкой всю его голову, оставляя свободным лишь лицо — осунувшееся, измождённое, но вполне человеческое, хоть и невероятно старое.
"Нейроинтерфейс и система питания, — такими были первые мои ассоциации от увиденного. Я задумчиво вгляделся в смыкающиеся на уровне таза корни, — и, по логике вещей, где-то там, в корнях, система отведения отходов".
- Приветствую... - терпеливо повторил старец-дендромутант, и я, спохватившись, чуть кивнул в ответ, вежливо отвечая:
- И вам всего доброго, дедушка.
- Скорее уж прапра... - вдруг со смешком поправил тот, заставив меня философски вздохнуть. Ещё один древний на мою голову. - Сэмвелл Тарли, если не ошибаюсь, — меж тем блеснул он знанием моей персоны.
- Он самый, — подтвердил я, — с кем имею честь?
- Бринден Риверс, ранее известный как "Кровавый ворон", а теперь прозываемый Трёхглазым, но тебе, как командующий командующему, разрешаю обращаться просто Брин.
- Даже так?
- Ну, а к чему лишние расшаркивания, — Трёхглазый чуть шевельнул головой, уставившись на меня такими же белыми зенками, каковые были замечены мной у Брана, — мы оба командовали одной и той же крепость Дозора, согласись, это не может не роднить. Правда, — в голосе его послышались нотки уважения, — ты уже за столь короткое время смог найти то, что было главной тайной Твердыни. Я-то почитал за таковую тайный ход, к которому вёл Брана и остальных, а оказалось, что крепость хранит куда как более серьёзный секрет. Ледяной жрец, четыре тысячи лет проведший в заточении под Стеной... Как бы я хотел познакомиться с ним вживую...
- Вы бы не прошли, — перебил я замечтавшегося старика, — не выдержали бы магического холода, — а сам подумал чуть невпопад:
"Везёт же мне на бывших командующих".
- Это верно, — с грустью ответил Риверс.
- А откуда вы вообще про него узнали? - с подозрением поинтересовался я.
- Из твоей памяти, — просто ответил он, — спасибо сильнейшему магическому истощению. Только благодаря ему я смог пробить естественную защиту твоего разума. Вы, ледяные жрецы, орешек даже покрепче жрецов Рглора, — пожаловался мне старикан.
- Ну спасибо, — буркнул я недовольно. - Так значит, ты, старикан, у меня в башке копался, пока я в отключке был? Благодарю за великое гостеприимство.
- Ага-ага, — хмыкнул дед, — то-то ты за гостеприимство моё отплатил. Сполна, переплатил даже. Вон помощницу мою, Листочек, зарезал и имени не спросил.
- Ну да, — невольно отвёл я глаза в сторону, — неудобно вышло.
- Неудобно, — фыркнул Риверс. Вздохнул. - Да, судьба, видать. Уйти от жаждущего крови сынка Гарта Зеленорукого, четыре тысячи лет успешно скрываться, и когда она уже посчитала, что таких, как ты, давным-давно не осталось, умудрилась попасться, да ещё и в момент сильного магического истощения...
Я промолчал. А что тут скажешь? Прошёлся вдоль стены, поглядывая то на Риверса, то на всё так же лежащего без движения Брана. Наконец ткнул в опутавшие старика корни:
- А это вообще зачем?
- Это? - Риверс растянул губы в лёгкой ухмылке. Вкупе с белыми глазами зрелище было то ещё. - Это моя возможность дождаться подходящего преемника. Твоему наставнику вон сорок веков ждать пришлось. Мне повезло больше — всего-то сто лет прошло.
- Лесовичка? - спросил я хмуро.
- Она, — кивнул старец. - Дети леса много чего могли, нам недоступного.
- И что теперь? Это будет без неё работать?
- Будет, — успокоил меня Риверс, — изначально ведь и задумывалось как полностью самоподдерживающееся. Могу ещё хоть сто лет тут провести...
- А ты, я смотрю, не очень переживаешь за её смерть, — остро взглянул я на по-прежнему представляющего для меня одну большую загадку деда.
- Все умирают рано или поздно, — ответил тот. - Всё становится историей. Неделю назад её история завершилась... Что ж, есть много других историй, что ещё только начались и покуда далеки от своего окончания. А есть много тех, что закончились давным-давно, и давно мертвы их герои, но от этого менее интересными они быть не перестают.
- Хорошая философия, — хмыкнул я, но старец меня перебил:
- Есть ещё одна история, что скоро подойдёт к своему финалу, из тех, что происходят у Стены и за Стеной.
- Какая? - насторожился я, понимая, что неспроста Риверс вдруг заговорил об этом.
- История о великом походе Манса, Короля-за-Стеной, что ведёт многотысячное войско к ледовой преграде.
- Как скоро он подойдёт к ней?
- Несколько дней, но, думаю, меньше недели, — задумчиво ответил Риверс, — хоть ему в любом случае придётся ждать, когда подтянутся все основные его отряды.
- А не знаешь ли ты, — с лёгким замиранием сердца начал я, — о дозорном среди его войска, Джоне Сноу?
- О! - Риверс заметно оживился. - Это ещё одна из маленьких, но интересных историй. Я, знаешь ли, испытываю определённую симпатию к бастардам, — с намёком проговорил он, — их истории часто куда более ярки, пусть и коротки.
- Так что с ним?
- Мальчик готовится взобраться на Стену со своей рыжеволосой подругой. Долг и любовь в нём борются меж собой, — с лёгкой полуулыбкой ответил Риверс.
- Он сделает правильный выбор, — мрачно постановил я.
- Не сомневаюсь, — Трёхглазый, на секунду замолкнув, поинтересовался: — У тебя есть ещё какие-нибудь вопросы?
- Да, — решительно бросил я. - Первый: где моё оружие? Второй: где мои лыжи?
* * *
27.12.299 года от З.Э.
Твердыня Ночи
Почти без сна и отдыха пять суток летел я как на крыльях, рассекая лыжами снежную гладь, твердя про себя только одно:
"Успеть, успеть, только бы успеть".
Поэтому в крепость из тайного входа я вывалился насквозь пропахший потом и злой как собака.
Двойку дозорных с Фрамом во главе я оставил с Браном и Риверсом. Темпа моего они всё равно не выдержали бы, да и охрану всей этой братии надо было оставить, хотя бы в качестве извинения за лесовичку.
Найдя Бритта, я коротко приказал:
- Помыться, чистую одежду и последние новости.
Невольно обратил внимание на царившее в крепости оживление. К слову, нормальный подъём на Стену уже был организован, и сейчас лебёдкой наверх затаскивали части, если мне не изменяло зрение, крупной метательной машины, а во дворе бригада строителей занималась сооружением ещё одной.
Все что-то таскали, слышалось конское ржание, а не занятые на погрузочно-разгрузочных работах дозорные передвигались исключительно бегом.
Уже в донжоне, сидя в лохани с водой и с ожесточением, до скрипа, обтирая себя жёсткой мочалкой, я выслушал отчёт своего заместителя.
А новости были не самые хорошие. Во-первых, одичалые у Стены появились, вот только не у Чёрного замка, а у её западной оконечности, и ведомый призывом о помощи Марш повёл туда большой отряд. Я с ними разминулся буквально на сутки, они проходили здесь, оставив пару дозорных, получивших при переходе травмы, и дав указание серьёзно готовиться к обороне, чем гарнизон Твердыни до сего момента и занимается.
- Когда заметили одичалых? - нахмурившись, переспросил я.
- Дней пять назад, думаю. Пока ворон долетел, пока выступили... Вряд ли меньше, — ответил Бритт, и я нахмурился ещё сильней.
Что-то тут не сходилось. Риверс как раз пять дней назад говорил, что войско Манса ещё только на подходе. Нет, возможно, их заметили передовые дозоры, но ведь я точно помнил из разговоров жены, что битва была в Чёрном замке, где эта Игритт и прочие...
- А о примерной численности что-то было?
- Несколько тысяч точно.
На миг я даже замер, опустив мочалку. Но Риверс же говорил о невообразимых для этих небогатых на пищу земель ста тысячах воинов! Вряд ли наблюдатель перепутал тысячу и сто тысяч. А это значит что? А то, что, скорее всего, был проведён отвлекающий манёвр, чтобы ослабить оборону Чёрного замка. И следовательно, нападения стоит ждать в любой момент!
Наскоро домывшись, не став даже толком обтираться и натянув одежду на ещё мокрое тело, я приказал:
- Оставляй за себя кого-нибудь потолковей из молодых, а наш десяток готовь к выходу. Провианта по минимуму и двойной комплект болтов к арбалетам. Вы идёте со мной к Чёрному замку.
Бритт мгновенно испарился, прекрасно уловив нотки нетерпения в моём голосе, а я, спустившись в большой зал, дождался, когда мне притащат еды, и с ожесточением вцепился в краюху хлеба — жрать я тоже хотел до безумия.
Пять дней гонки от убежища Трёхглазого ворона, а теперь ещё и как минимум сутки бешеной скачки... Но я не мог позволить себе ни минуты отдыха. Кто знает, как всё повернётся. Особенно сильно меня тяготило незнание. Я как-то совсем пропустил, отключившись от бесконечного щебетания моей благоверной, чем же всё-таки это нападение одичалых закончилось, и перспективы, особенно осознавая, какую силищу собрал этот Манс, далеко не радужные.
Одетый в броню и обвешанный оружием, мой заместитель появился как раз когда я доскребал опустевшую тарелку.
- Командир, отряд готов.
- Отлично! - не удержавшись, я облизал ложку и, с сожалением положив её на стол, поднялся, оправляя тунику.
Одиннадцать всадников со мной во главе выметнулись из ворот — началась очередная гонка со временем, и от того, успеем мы или нет, могло зависеть само существование Дозора.
Чёрт! Как же я ненавижу такие ситуации...
29.12.299 года от З.Э.
Полночь, окрестности Чёрного замка
- Командир, в замке бой!
- Я вижу! - зло, впрочем, совсем не в отношении говорившего, рявкнул я. Мы мчались, загоняя коней, с риском для жизни, в почти полной темноте, разгоняемой лишь слабым сиянием звёзд.
На видимом вдалеке на фоне более светлой Стены силуэте крепости плясали багровые отсветы начинавшегося пожара.
Выскочив на не ожидавшую нашего появления группу одичалых, мы попросту стоптали их конями, не снижая скорости. Тупой удар, хруст костей под копытами да резко оборвавшийся вскрик...
- Вперёд! - криком и взмахом руки не даю своему десятку затормозить.
Замок уже близко, и включив магическое зрение, я прекрасно видел толпу одичалых, вливающуюся в выбитые ворота.
Резко остановив коня буквально в тридцати метрах от них, дёрнул из чехла на боку арбалет, показывая пример, взвёл, наводя. Дождавшись остальных, крикнул:
- Пли!
Дружный залп свалил сразу с десяток нападавших, затем ещё один, а затем, бросив арбалет и соскочив с седла, я выдернул артефактный клинок древнего жреца и с яростным кличем "За Дозор!" врубился в растерявшихся от нападения с тыла одичалых.
Да, они были умелыми воинами... наверное, вот только они были притом ещё и людьми, и как только на землю осел первый, разрубленный мною пополам, ко мне тонким ручейком начала течь сила.
А ещё мои синие глаза и светящийся голубым меч производили просто неизгладимое впечатление на противника.
И да, это неописуемое чувство лёгкости, которое можно понять лишь в сравнении, подаренное Стеной...
Сейчас, владея и силой, и знанием, возле неё я почти непобедим. Для обычного противника, конечно.
Площадку возле ворот мы зачистили быстро, положив не меньше полусотни, а затем, входя в крепость, я погасил и глаза, и меч — там были дозорные, и пугать их своей не совсем... или совсем уже не человеческой природой не стоило.
Внутри бой давно уже распался на отдельные схватки. Крепостной двор был завален убитыми и ранеными, остро напомнив прошлое нападение.
Одним движением срубив тройку одичалых, что наседали на каким-то чудом держащегося дозорного, я отбил ударом ладони его рванувшийся ко мне меч и заорал в одуревшее от схватки перекошенное лицо:
- Свои! Свои!
Наконец разглядев на нас такие же одеяния дозорных, тот устало опустил меч, опираясь на стену, к которой прижимался до этого.
- Где Торн?! - снова заорал я, перекрикивая стоящий над крепостью шум.
Лицо дозорного сморщилось гримасой боли, а ответ... мне показалось, что я ослышался.
- Что?!
- Говорю, погиб Торн! - крикнул дозорный, закашлявшись. Сплюнув, добавил: — Был на Стене, но когда эти пробили южные ворота, спустился, до последнего пытался выбить их обратно. Где-то здесь лежит, — он устало обвёл рукой площадь.
Меня словно окатило холодной волной. Торн погиб?! Суровый, но правильный, учитель, наставник, старший товарищ...
Я на секунду зажмурил глаза, скрипнув зубами, задавливая в себе прорвавшееся чувство безнадёги, дожидаясь, пока она отпустит сердце, словно сжатое холодными когтями.
Спросил ещё, но про Сноу дозорный ничего не знал.
Оставив его, я пошёл дальше. Не было больше ни ярости, ни каких-то других чувств, только холод и расчётливая жестокость, с которой я врубался в скопления оказывающихся на пути врагов.
Одичалые уже были на лестнице на Стену — я видел, как отступающие по ней вверх братья Дозора пытаются сдержать напирающую снизу толпу. А затем с диким грохотом основание лестницы взорвалось таким знакомым зелёным пламенем, и тут же заполыхали нижние, захваченные врагом пролёты.
"Туда им и дорога", — подумал я, криво ухмыльнувшись.
Вот только то был ещё не конец, и сражение и не думало утихать, лишь злой и разочарованный вой повис над сейчас хозяйничающими в крепости одичалыми.
Сноу я нашёл за донжоном, на той самой тренировочной площадке, где некогда познакомился с ним и остальными братьями. Он стоял над очередным поверженным противником, тяжело дыша, с опущенным мечом в руке.
Вот только Джон почему-то не двигался и не мигая смотрел в одну точку. Проследив за его взглядом, я внезапно увидел сбоку от себя рыжеволосую одичалую, целившуюся в него из лука... Рыжеволосую?!
Догадка вспыхнула в моём мозгу, когда я уже буквально летел вперёд, взрезая мечом ставший вдруг таким вязким воздух, и всё, что я успел, это повернуть лезвие плоскостью, буквально снося не успевшую среагировать девушку с места.
Обернулся, глядя на спавшего с лица Сноу, заорал яростно:
- Джон, не спи!
Это сработало. Парень очнулся, выходя из ступора, медленно кивнул и, подняв меч, чуть дёрганно развернулся, покидая площадку, направляясь туда, где слышались звон оружия и яростные крики.
А я, воспользовавшись передышкой, подошёл к недвижимо лежащей девушке и, присев, чуть коснулся жилки на её шее. Почувствовав под пальцами лёгкое биение и услышав редкое, но всё же дыхание, сам себе удовлетворённо кивнул:
- Живая.
Подозвав двойку дозорных из моего десятка, показал на одичалую и тихо произнёс:
- Эту в мешок и в Твердыню. Никто не должен её видеть. Запереть в каземате, дать постель и пищу, контакты с другими дозорными пресекать, ждать меня.
Молча кивнув, они завернули её в плащ, как в ковёр, перекинув через плечо, и споро потащили обратно к воротам, где были наши кони.
Показав на них Бритту, тоже слышавшему меня, бросил:
- Проводи.
Сам же, закинув меч на плечо, пошёл с остатками десятка туда, куда направился Джон. Пора было окончательно решить вопрос с наглыми захватчиками.
